Развернувшись, Царев поспешил вниз, оставив меня с открытым ртом. Справившись с волнением, я понеслась к нашему почтовому ящику. Просунув руку в небольшую выемку, достала сложенную трубочкой двенадцатилистовую тетрадь. Под неистовые биты пульса в ушах, вернулась в квартиру, заварила ромашковый чай и, устроившись в кресле, перевернула первую страницу…
* * *
02 ноября
Я не помню последние недели своей жизни и, кажется, не могу мыслить трезво. Чтобы совсем не потерять связь с реальностью, решил записывать кое-что в тетрадь. Руслан Царев записывает свои больные мыслишки шариковой ручкой в клеточную тетрадь. Дожились!
05 ноября
Я снова не сдержался: набросился на тщедушного санитара, а через минуту меня скрутили трое… Еле разлепил опухшие веки: лицо, как сплошной синяк, вены на руках вздулись из-за ударов, и невыносимо ноет покалеченная нога.
Столяров предложил пока передвигаться на инвалидном кресле. Обнадежил, мать его. Писать долго не могу – рука еле шевелится.
15 ноября
Проснулся на мокрой подушке: пот льет градом. Возможно, это какая-то реакция на препараты. Пишу гребанный дневник и смотрю на луну, а хочется биться головой о стену, как тот бритоголовый чувак несколько дней назад. Такими темпами скоро у меня потекут слюни. Я реально превращаюсь в мычащее животное.
Я животное. Тупая, никому не нужная отбивная из человечины.
26 ноября
Сегодня я впервые видел сновидения. Мне приснилась Агния. Она плакала и говорила, что не бросит меня даже мычащим инвалидом. Представил, как заболевание прогрессирует, и через несколько лет ей придется подтирать за мной слюни…
Нет. Я бы никогда не поступил так со своей спасительницей. Пусть лучше думает, что я не в состоянии отличить бриллиант от дешевой подделки Люкиной. Даже будучи одним кровавым синяком, я не вынесу ее жалости.
НЕ НАДО МЕНЯ ЖАЛЕТЬ!!!
28 ноября
Сегодня я долго наблюдал из окна за парнем, который сидел на лавке в саду, битый час глядя в одну точку. Нормальный пацан, в стильных шмотках. В чем его проблема?!
Чуть позже Столяров признался, что его воспитывала мать певичка. Несколько недель назад она наглоталась таблеток из-за неразделенной любви. У парнишки нет других родственников. Он приехал сюда, потому что не может находиться один дома… Попросил Столярова выпустить меня на улицу. Виктор Сергеевич разрешил.
5 декабря
Лёхе шестнадцать. Одиннадцатый класс, ЕГЭ на носу, а его мать так не вовремя решила покончить с собой. Я подсаживался к нему каждый день, и только сегодня парнишка хоть что-то сказал. Почувствовал себя гребаным доктором Курпатовым. Даже у Столярова не получилось его разговорить, а у меня получилось…
9 декабря
Поставил цель перейти во второй блок, чтобы иметь возможность ходить на прогулку. Столяров уехал на какой-то симпозиум для психов, и меня перестали выпускать на улицу.
11 декабря
Вчера ночью возле кровати появились два медбрата. Они были в стельку. Спорили, кто будет первым меня трахать.
Уродец попытался что-то вколоть мне в руку, но тогда я кинулся на него с ножом. (Удалось спрятать его после ужина несколько дней назад, как чувствовал). Полоснув одного по руке, а второго ударив по яйцам, я истошно заорал, чтобы прибежали охранники.
Виктор Сергеевич вернулся на следующий день. Этих ублюдков уволили. Меня перевели во второй блок. Это настоящий рай по сравнению с корпусом для буйных пациентов.
P. S. Я узнал их имена и скоро передам братьям.
15 декабря
Я познакомился с Аленкой. Хоть какое-то женское общение за последние месяцы. У нее густые пшеничные волосы, длинные ноги и большая грудь. Вроде ничего.
Странно, но я все равно не могу выкинуть Агнию из головы. До сих пор покрываюсь гусиной кожей при мысли о её рыжих волосах. Она так и не станцевала мне… Интересно, этот ублюдочный юрист вернулся в Лондон?!
25 декабря
Подскочил посреди ночи в холодном поту. Я проснулся. Во всех смыслах, сука, проснулся. В последние дни сознание прояснилось. Столяров сказал, что у меня хорошие анализы. Я и сам чувствую себя абсолютно здоровым. Только сейчас дошло, что же я натворил…
Сам отдал её другому!!!
30 декабря
Чем больше времени я провожу с Аленкой, тем сильнее убеждаюсь, что не могу ощутить и толики того, что испытывал к сводной сестре. Мне тошно от её бесконечной болтовни. Никакие транквилизаторы не способны вытравить из головы мою Красную шапочку.
Мысленно я давно называю ее любимой, но никак не решаюсь произнести это вслух, потому что боюсь превратиться в мычащее животное. Ничего уже не вернуть. Я разрушил всё до основания.
1 января, ночь
Я загадал желание получить телефон. В клинике «Лукоморье» его дают всего на одну минуту раз месяц. Уроды! Я пройду огонь, воду и медные трубы, чтобы заполучить этот звонок.
Буду звонить ей раз в месяц, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Не обязательно со своего мобильника – зачем ей знать?!
* * *
Запись заканчивалась схематичным рисунком улыбающейся девочки в плаще и убитым волком у неё в ногах. Я больше не могла читать его откровения – боялась узнать то, отчего будет еще больнее, поэтому закрыла тетрадь.
Раз в месяц кто-то звонил мне с незнакомого номера и дышал в трубку.
Стало так больно, что хотелось крушить всё вокруг. Как она могла так поступить со всеми нами?! Даже сейчас не до конца осознавала, через что ему пришлось пройти. Меня трясло. Выскочив на балкон, увидела, что машина Руслана все еще стоит на дворовой парковке. За окном только-только мазнул рассвет, однако короткая летняя ночь еще не сдала свои права.
Приготовив кофе в турке, я перелила его в термокружку, натянула босоножки и выбежала во двор. Тихонько постучав в стекло автомобиля, обнаружила, что водитель спит. Хотела уже уйти, но неожиданно он распахнул глаза и посмотрел на меня в упор. Руслан открыл дверцу, утягивая меня к себе на колени.
– Теперь ты знаешь всё, – парень улыбнулся, принимая стакан из моих рук.
Удерживая его взгляд, я протянула и измятую тетрадь.
– У меня ничего не было с Артуром. Ну… – замялась, вспоминая несколько более откровенных свиданий. – До секса у нас не дошло…
Вздохнув с облегчением, Царев сделал несколько больших глотков кофе, убрал стакан в отсек для напитков, а тетрадь швырнул на заднее сидение, усаживая меня к себе лицом.
– Ты спасла меня дважды. Тогда и сейчас. Именно благодаря тебе у меня получилась пройти огонь, воду и медные трубы…
Я не ответила, ощущая, как стремительно твердеет подо мной его член. Боже правый… Я так и не успела переодеть короткое белоснежное платье с кружевом на груди.
– …Прости за спектакль с Люкиной. Столяров сказал, что к тому моменту синтетический наркотик накопился в крови, притормаживая работу каких-то отделов мозга. Я не ведал, что творил… Тогда мне казалось, это единственный способ уберечь тебя… – не сводя с меня темных глаз, водитель просунул ладони под подол, сжимая ягодицы под тонкой тканью кружевных трусиков.
– Я всё еще жду свой подарок, – выдохнула, запуская руки под его эластичную футболку, ощупывая рельефные мышцы спины.
Позвоночник Руслана был покрыт потом. Притянув меня ближе, парень ловко развязал завязку, удерживавшую платье на груди. Рот наполнился слюной, кожа сосков покалывала, а на складочках выступила влага. Постаралась взять себя в руки, ведь, несмотря на ранний час, мы находилась на парковке посреди двора.
– Лучше подняться ко мне, – простонала, когда он неожиданно накрыл сосок ртом, запуская пальцы в трусики.
Поглаживая вдоль входа, Царев продолжил с наслаждением целовать мои груди, теребя соски кончиком языка, сопровождая действия сдавленным рыком. Дрыгая бедрами, я скользила по его паху насквозь влажными трусиками, ощущая, что схожу с ума.
– И что мы будем у тебя делать? – тихо посмеиваясь, он облизнул торчащую бусинку плоти.
– Позавтракаем, поговорим, ну и…
– Мы не будем завтракать и разговаривать! – втянув сосок в рот, тут же разомкнул губы, посылая в него струю прохладного воздуха. – Мы будем трахаться. И сразу предупреждаю: сегодня я тебя затрахаю! – добавил без тени сомнения в голосе.
Боже.
– Руслан, пожалуйста… – проведя пальцами по его груди, заставила мужчину немного отстраниться, подняв на меня взгляд.
– Пожалуйста, что?
– Я хочу ощутить тебя глубоко в себе. Трахни меня прямо сейчас, пожалуйста!
Черные глаза сверкнули похотливым огнем, когда мои пальцы вцепились в края его черной футболки, потянув её наверх. Жар завладел каждой клеточкой тела, глядя на блестящую рельефную грудь любимого. Его желание отдалось сладостным спазмом между ног. Руслан приподнял меня, резким движением разрывая трусики. Задрав белоснежный подол, он посмотрел на мою раскрытую гладковыбритую щелку, отчего щеки залил пунцовый румянец.
– Какая ты красивая. Сегодня я буду долго тебя целовать… – шептал, не отводя диковатого взгляда.
– А я тебя… – расстегнула его ширинку, выпуская на свободу налитый кровью длинный член.
Приподнявшись подо мной, он спустил джинсы вместе с боксерами, схватил меня за задницу и одним рывком опустил на себя.
– Да-а-а! – одновременно застонали мы, вновь пробуждаясь к жизни.
Зафиксировав мой затылок пальцами, Руслан смял мои губы, пока я с остервенением продолжала скользить по его стволу. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Быстро и неистово сжимая и разжимая мышцы влагалища. Его мощная шея покрылась бисеринами пота. Тихонько постанывая, слизывала их, наслаждаясь тем, как перекатываются литые мышцы у него под кожей. Наши поцелуи стали крепче и глубже, а толчки усилились. Я таяла в его руках, превращаясь в апельсиновый джем.
Быстрее. Выше. Сильнее. Плевать, даже если кто-то нас увидит. Я бы уже не смогла остановиться.
– Я люблю тебя… – прошептал, вновь погружая в меня свой член и язык.
– Ты… ты…
* * *
02 ноября
Я не помню последние недели своей жизни и, кажется, не могу мыслить трезво. Чтобы совсем не потерять связь с реальностью, решил записывать кое-что в тетрадь. Руслан Царев записывает свои больные мыслишки шариковой ручкой в клеточную тетрадь. Дожились!
05 ноября
Я снова не сдержался: набросился на тщедушного санитара, а через минуту меня скрутили трое… Еле разлепил опухшие веки: лицо, как сплошной синяк, вены на руках вздулись из-за ударов, и невыносимо ноет покалеченная нога.
Столяров предложил пока передвигаться на инвалидном кресле. Обнадежил, мать его. Писать долго не могу – рука еле шевелится.
15 ноября
Проснулся на мокрой подушке: пот льет градом. Возможно, это какая-то реакция на препараты. Пишу гребанный дневник и смотрю на луну, а хочется биться головой о стену, как тот бритоголовый чувак несколько дней назад. Такими темпами скоро у меня потекут слюни. Я реально превращаюсь в мычащее животное.
Я животное. Тупая, никому не нужная отбивная из человечины.
26 ноября
Сегодня я впервые видел сновидения. Мне приснилась Агния. Она плакала и говорила, что не бросит меня даже мычащим инвалидом. Представил, как заболевание прогрессирует, и через несколько лет ей придется подтирать за мной слюни…
Нет. Я бы никогда не поступил так со своей спасительницей. Пусть лучше думает, что я не в состоянии отличить бриллиант от дешевой подделки Люкиной. Даже будучи одним кровавым синяком, я не вынесу ее жалости.
НЕ НАДО МЕНЯ ЖАЛЕТЬ!!!
28 ноября
Сегодня я долго наблюдал из окна за парнем, который сидел на лавке в саду, битый час глядя в одну точку. Нормальный пацан, в стильных шмотках. В чем его проблема?!
Чуть позже Столяров признался, что его воспитывала мать певичка. Несколько недель назад она наглоталась таблеток из-за неразделенной любви. У парнишки нет других родственников. Он приехал сюда, потому что не может находиться один дома… Попросил Столярова выпустить меня на улицу. Виктор Сергеевич разрешил.
5 декабря
Лёхе шестнадцать. Одиннадцатый класс, ЕГЭ на носу, а его мать так не вовремя решила покончить с собой. Я подсаживался к нему каждый день, и только сегодня парнишка хоть что-то сказал. Почувствовал себя гребаным доктором Курпатовым. Даже у Столярова не получилось его разговорить, а у меня получилось…
9 декабря
Поставил цель перейти во второй блок, чтобы иметь возможность ходить на прогулку. Столяров уехал на какой-то симпозиум для психов, и меня перестали выпускать на улицу.
11 декабря
Вчера ночью возле кровати появились два медбрата. Они были в стельку. Спорили, кто будет первым меня трахать.
Уродец попытался что-то вколоть мне в руку, но тогда я кинулся на него с ножом. (Удалось спрятать его после ужина несколько дней назад, как чувствовал). Полоснув одного по руке, а второго ударив по яйцам, я истошно заорал, чтобы прибежали охранники.
Виктор Сергеевич вернулся на следующий день. Этих ублюдков уволили. Меня перевели во второй блок. Это настоящий рай по сравнению с корпусом для буйных пациентов.
P. S. Я узнал их имена и скоро передам братьям.
15 декабря
Я познакомился с Аленкой. Хоть какое-то женское общение за последние месяцы. У нее густые пшеничные волосы, длинные ноги и большая грудь. Вроде ничего.
Странно, но я все равно не могу выкинуть Агнию из головы. До сих пор покрываюсь гусиной кожей при мысли о её рыжих волосах. Она так и не станцевала мне… Интересно, этот ублюдочный юрист вернулся в Лондон?!
25 декабря
Подскочил посреди ночи в холодном поту. Я проснулся. Во всех смыслах, сука, проснулся. В последние дни сознание прояснилось. Столяров сказал, что у меня хорошие анализы. Я и сам чувствую себя абсолютно здоровым. Только сейчас дошло, что же я натворил…
Сам отдал её другому!!!
30 декабря
Чем больше времени я провожу с Аленкой, тем сильнее убеждаюсь, что не могу ощутить и толики того, что испытывал к сводной сестре. Мне тошно от её бесконечной болтовни. Никакие транквилизаторы не способны вытравить из головы мою Красную шапочку.
Мысленно я давно называю ее любимой, но никак не решаюсь произнести это вслух, потому что боюсь превратиться в мычащее животное. Ничего уже не вернуть. Я разрушил всё до основания.
1 января, ночь
Я загадал желание получить телефон. В клинике «Лукоморье» его дают всего на одну минуту раз месяц. Уроды! Я пройду огонь, воду и медные трубы, чтобы заполучить этот звонок.
Буду звонить ей раз в месяц, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Не обязательно со своего мобильника – зачем ей знать?!
* * *
Запись заканчивалась схематичным рисунком улыбающейся девочки в плаще и убитым волком у неё в ногах. Я больше не могла читать его откровения – боялась узнать то, отчего будет еще больнее, поэтому закрыла тетрадь.
Раз в месяц кто-то звонил мне с незнакомого номера и дышал в трубку.
Стало так больно, что хотелось крушить всё вокруг. Как она могла так поступить со всеми нами?! Даже сейчас не до конца осознавала, через что ему пришлось пройти. Меня трясло. Выскочив на балкон, увидела, что машина Руслана все еще стоит на дворовой парковке. За окном только-только мазнул рассвет, однако короткая летняя ночь еще не сдала свои права.
Приготовив кофе в турке, я перелила его в термокружку, натянула босоножки и выбежала во двор. Тихонько постучав в стекло автомобиля, обнаружила, что водитель спит. Хотела уже уйти, но неожиданно он распахнул глаза и посмотрел на меня в упор. Руслан открыл дверцу, утягивая меня к себе на колени.
– Теперь ты знаешь всё, – парень улыбнулся, принимая стакан из моих рук.
Удерживая его взгляд, я протянула и измятую тетрадь.
– У меня ничего не было с Артуром. Ну… – замялась, вспоминая несколько более откровенных свиданий. – До секса у нас не дошло…
Вздохнув с облегчением, Царев сделал несколько больших глотков кофе, убрал стакан в отсек для напитков, а тетрадь швырнул на заднее сидение, усаживая меня к себе лицом.
– Ты спасла меня дважды. Тогда и сейчас. Именно благодаря тебе у меня получилась пройти огонь, воду и медные трубы…
Я не ответила, ощущая, как стремительно твердеет подо мной его член. Боже правый… Я так и не успела переодеть короткое белоснежное платье с кружевом на груди.
– …Прости за спектакль с Люкиной. Столяров сказал, что к тому моменту синтетический наркотик накопился в крови, притормаживая работу каких-то отделов мозга. Я не ведал, что творил… Тогда мне казалось, это единственный способ уберечь тебя… – не сводя с меня темных глаз, водитель просунул ладони под подол, сжимая ягодицы под тонкой тканью кружевных трусиков.
– Я всё еще жду свой подарок, – выдохнула, запуская руки под его эластичную футболку, ощупывая рельефные мышцы спины.
Позвоночник Руслана был покрыт потом. Притянув меня ближе, парень ловко развязал завязку, удерживавшую платье на груди. Рот наполнился слюной, кожа сосков покалывала, а на складочках выступила влага. Постаралась взять себя в руки, ведь, несмотря на ранний час, мы находилась на парковке посреди двора.
– Лучше подняться ко мне, – простонала, когда он неожиданно накрыл сосок ртом, запуская пальцы в трусики.
Поглаживая вдоль входа, Царев продолжил с наслаждением целовать мои груди, теребя соски кончиком языка, сопровождая действия сдавленным рыком. Дрыгая бедрами, я скользила по его паху насквозь влажными трусиками, ощущая, что схожу с ума.
– И что мы будем у тебя делать? – тихо посмеиваясь, он облизнул торчащую бусинку плоти.
– Позавтракаем, поговорим, ну и…
– Мы не будем завтракать и разговаривать! – втянув сосок в рот, тут же разомкнул губы, посылая в него струю прохладного воздуха. – Мы будем трахаться. И сразу предупреждаю: сегодня я тебя затрахаю! – добавил без тени сомнения в голосе.
Боже.
– Руслан, пожалуйста… – проведя пальцами по его груди, заставила мужчину немного отстраниться, подняв на меня взгляд.
– Пожалуйста, что?
– Я хочу ощутить тебя глубоко в себе. Трахни меня прямо сейчас, пожалуйста!
Черные глаза сверкнули похотливым огнем, когда мои пальцы вцепились в края его черной футболки, потянув её наверх. Жар завладел каждой клеточкой тела, глядя на блестящую рельефную грудь любимого. Его желание отдалось сладостным спазмом между ног. Руслан приподнял меня, резким движением разрывая трусики. Задрав белоснежный подол, он посмотрел на мою раскрытую гладковыбритую щелку, отчего щеки залил пунцовый румянец.
– Какая ты красивая. Сегодня я буду долго тебя целовать… – шептал, не отводя диковатого взгляда.
– А я тебя… – расстегнула его ширинку, выпуская на свободу налитый кровью длинный член.
Приподнявшись подо мной, он спустил джинсы вместе с боксерами, схватил меня за задницу и одним рывком опустил на себя.
– Да-а-а! – одновременно застонали мы, вновь пробуждаясь к жизни.
Зафиксировав мой затылок пальцами, Руслан смял мои губы, пока я с остервенением продолжала скользить по его стволу. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Быстро и неистово сжимая и разжимая мышцы влагалища. Его мощная шея покрылась бисеринами пота. Тихонько постанывая, слизывала их, наслаждаясь тем, как перекатываются литые мышцы у него под кожей. Наши поцелуи стали крепче и глубже, а толчки усилились. Я таяла в его руках, превращаясь в апельсиновый джем.
Быстрее. Выше. Сильнее. Плевать, даже если кто-то нас увидит. Я бы уже не смогла остановиться.
– Я люблю тебя… – прошептал, вновь погружая в меня свой член и язык.
– Ты… ты…