– Прыгай, ублюдок! Врачам и родителям только жизнь облегчишь! Тебе пятнадцать, а уже конченый нарк! – сипло рассмеялся, сохраняя наш зрительный контакт.

– Эй, ты… ты кто такой?!

– Я тот, кто тебя понимает. Сам прошел через это. Только сразу хочу сказать, вылечивается лишь небольшой процент наркоманов. Никто не спасет тебя против твоей воли! Выйдешь и сорвешься в первые три дня!

– Да что ты… – губы пацана затряслись.

– ПРЫГАЙ, СЛАБАК! – я сделал шаг к дереву. – Ты конченый трус! Только и можешь придуриваться! И вены порезал специально, да?! Чтобы привлечь внимание предков? Кто они? Какие-нибудь вечно занятые представители столичной элиты?! Это ж надо – в пятнадцать уже сторчаться!

– ВАЛИ ОТСЮДА! – завопил он, сотрясаясь рыданиями.

Я задышал чаще, стараясь не обращать внимания на гул голосов за спиной. Странно, что до сих пор не прибежали санитары и охранники.

– У меня отец олигарх. С детства жрал платиновой ложкой. Только лет до восьми загадывал желание провести вместе хотя бы один выходной с утра до вечера. Мы с братьями выросли без матери в компании многочисленных нянек и гувернанток.

– Уйди-и-и… – сильнее заскулил пацан.

– Сколько ты здесь?

– НЕДЕЛЮ!

– За семь дней в мире от наркотиков умерло примерно две тысячи человек. Ты слабак! У тебя ничего не выйдет. Не сможешь выздороветь, – пожал плечами, глядя на него в упор.

– Смогу… Я смогу… СМОГУ! – дернулся, и все ахнули, потому что ветка под ним затрещала.

– Не верю! – прошептал, протягивая парню руку.

– Я смогу… – затрясся он еще сильнее. – Я просто… просто… Батя трахает нашу домработницу, мать давно живет за границей… Им всем на меня плевать! И даже сейчас, когда я попал сюда, никто не приехал…

– Ты жить хочешь? Если да, то второго шанса не будет. – Стиснув мою руку, парень начал медленно спускаться по стволу. – Пошли, сейчас начнется тренировка. Если не совсем дохлый, в субботу возьму тебя в команду. В футбол играть умеешь?





* * *


Я засыпал с мыслью «Если мне помогли, то я должен помогать другим». Хотелось сосредоточиться на насущных делах, но в голове застряли слова: «Забудь её номер, ничтожество, или пожалеешь, что на свет родился»…

В ту последнюю ночь я разбудил свою Красную шапочку на рассвете, чтобы в очередной раз заняться любовью. Припадал жадно губами к каждому сантиметру бархатистой кожи, распадаясь от наслаждения в мельчайший сахар.

Во время близости я видел в её глазах космос: все мои страхи и сомнения превратились в бесконечный свободный полет любви. Моя огненная девочка окончательно скинула покрывало хладнокровия, сдержанности и стыда, преподнеся всю себя, а я лишь закусил её нежным сердцем…

От мыслей о нашей близости меня скрутило, похлеще самых безнадежных наркоманов клиники. Кровь прилила к члену, стоило подумать о её упругих ненасытных губах. Я уже стал тверже цемента, представив, как Агния на мне танцует…

– Руслан, я не могу уснуть. Можно к тебе?

Подскочил, не ожидая увидеть здесь пациентку из соседней палаты. Алёна юркнула ко мне на кровать, усаживаясь в ногах.

– Как ты сюда попала?!

– Я дождалась, когда охранник пойдет в туалет… – легкомысленно хихикнула, сдувая прядь пшеничных волос с лица. Алена – та самая девушка с непослушной гривой волос, которую я увидел из окна палаты для буйных в пасмурное ноябрьское утро несколько месяцев назад. Дочка популярного спортсмена попала сюда из-за затяжной депрессии и, наконец, стала потихоньку оживать. – Руслан, я услышала, как медсестры обсуждали, что тебя скоро выпишут… – голос ночной гостьи дрогнул. – Я не хочу оставаться без тебя… – неожиданно с ее губ сорвался тихий рваный всхлип.

Девушка обняла себя за плечи, пытаясь сдержать рыдания. Никогда не выносил женских слез. Поддавшись неконтролируемому порыву, я приблизился, сгребая её в охапку.

– Эй, ну ты чего… Еще не известно, когда меня выпишут, да и… – вздрогнул, ощутив, как маленькие проворные ладошки пробрались под футболку, принимаясь жадно меня оглаживать.

– Руслан… – Алёна приподняла сорочку, демонстрируя обнаженные бедра. – Что это? Ты меня хочешь? – девушка прижалась промежностью к моему животу. – О, да… Ещё как хочешь!

Из горла вырвался хриплый сдавленный рык, стоило ей оттянуть резинку боксеров. Дерьмо. Тело отреагировало мгновенно и, подмяв ночную гостью под себя, я принялся избавлять её от сорочки…





POV. Агния




– Артур, погоди! Артур, нам надо поговорить… – бормотала, пока он широкими шагами преодолевал коридор.


Притормозив возле одной из дверей, парень потянулся к ручке, но я оказалась проворнее и сумела вырваться.

– Агния, в чем дело? – хмуро сведя брови, блондин посмотрел на меня в упор. – У тебя такое лицо, будто на расстрел ведут!

– Прости, но…

– Хватит! Не скрою, ты мне очень нравишься, но дальше так продолжаться не может. Ты должна определиться. Зачем нам призраки прошлого в отношениях?!

– Я уже определилась. Ты мне тоже нравишься… – только и смогла выдавить, ощущая себя высохшим цветком.

– Пойми, я не перестану тебя поддерживать. Но, увы, я не железный, а когда рядом такая девушка… – голубые глаза хозяина квартиры полыхнули огнем.

– Вызови мне, пожалуйста, такси…





* * *


На первое время отчим снял для нас пятикомнатные апартаменты в новом жилом комплексе «Уимблдон». Иван Иванович до сих пор находился на рабочих переговорах, мама в больнице. Я зашла в спальню и, быстро избавившись от одежды, забралась в постель.

За эти месяцы я ничего не слышала о жизни Руслана. Родители почти не упоминали о нем в своих беседах. Отчим каждый месяц летал по делам в Москву, возвращаясь из этих поездок темнее тучи. Наше общение с Гвидоном и близнецами складывалось из дежурных смс по праздникам.

Зачем он мне позвонил? Что собирался сказать?! Неужели снова хотел унизить и растоптать?

Несколько злополучных недель в шикарном особняке почти стерлись из памяти, пока я не услышала его тихий усталый голос. Какая-то новая безнадежная интонация полоснула по нервам. Меня скрутило от потока нахлынувших воспоминаний. Правда обрушилась, как снежная лавина – несколько слов Руслана в очередной раз нанесли шах и мат моему спокойствию. Хотелось все бросить, заказать билет до Москвы и примчаться к нему.

Прокусив щеку до крови, я все-таки заставила себя собраться с мыслями. Нет, этот мужчина не достоин и мизинца на моей левой ноге. Натянув одеяло до подбородка, обливаясь слезами, я промаялась до рассвета…





* * *


Обычно отчим навещал маму с утра, а я приходила к ней после обеда, но сегодня, разлепив отяжелевшие веки, поняла, что не смогу сидеть дома. Внутренности точил противный червячок сомнения. А что если со сводным братом случилась беда? Вдруг звонок Руслана объяснялся тем, что ему не удалось дозвониться до отца? Любопытство одержало верх над здравым смыслом, и я решила выпытать у мамы хоть какую-нибудь информацию.

В длинном холле больницы пахло лекарствами. За те две недели, что я приходила сюда каждый день, медсестры перинатального отделения госпиталя Святой Марии уже встречали меня с улыбкой.

– Доброе утро! Иван Иванович ушел минут двадцать назад. Не ожидала вас так рано, – сообщила пепельная блондинка небольшого роста, указывая в сторону палаты.

– Решила сделать маме сюрприз, – я пожала плечами, испытывая смущение за свой корявый разговорный английский, как вдруг девушка поспешно добавила.

– Светлана Юрьевна просила не беспокоить – она хочет вздремнуть.

– Но я уже приехала…

Миновав пустой холл, я попала в отделение люксовых палат. Мамина находилась в самом конце, преодолев небольшой предбанник на цыпочках – вдруг она действительно спит – я вошла внутрь.

– Да, Ларис, ты проверила? На счет фонда поступил перевод?! – Мама не любила вести рабочие разговоры с соучредительницей фонда в моем присутствии, поэтому решила подождать, когда они закончат. – Всего сто тысяч евро?! Ты шутишь?! – Я открыла дверь, собираясь выйти обратно, но от её следующих слов у меня вспотели ладони: – Иван Дурак обещал перечислить минимум пятьсот тысяч евро! Нам же надо отстроить свой собственный спортивный центр!..

О чем она говорит?!

– …Дорогая, я и так уже несколько раз ему напоминала. Не хватает только, чтобы денежный пень что-нибудь заподозрил, иначе все старания Бабы Яги коту под хвост! – зловещий трескучий смех пригвоздил меня к месту. Мама замолчала, вслушиваясь в слова собеседницы, после чего язвительно бросила: – Машенька Царева разрушила мою жизнь, а я отыгралась на её муже и детях! Представляешь, как бы удивился Иван Дурак, если бы узнал, что я беременна не от него…

В комнате установилась тишина. Мое сердце стучало так громко, что было слышно, наверное, на всю больницу.

Мамочка, да что ты говоришь?!

– …Ларис, я тебя умоляю… – после небольшой паузы, мама хмыкнула: – Окей, но только потому, что от скуки на стенку лезть хочется… Я ходила пятый месяц беременности от блестящего врача Сергея Радимова. Все было хорошо, пока у него не появилась новая пациентка Мария Царева… «Она любит сказки! Представляешь, может часами их рассказывать! А одного из её сыновей зовут Гвидон, как в сказке о Царе Салтане!» – мама процитировала это со злостью. – Чуть позже выяснилось, что жена преуспевающего бизнесмена ждет близнецов и страдает сильнейшим расстройством психики… – она прочистила горло и продолжила рассказ.

– Муж редко говорил о пациентах, но про сказочницу мог рассказывать часами. Вскоре я узнала всю подноготную их семейства. Как говорится: «Богатые тоже плачут!» Иван Царев души не чаял в шизофреничке, а она отказывалась с ним общаться… Сперва я не придала этому значения, но когда Сережа стал задерживаться в клинике допоздна, заподозрила неладное. Я пыталась достучаться до него, но муж практически перестал появляться дома. Как-то раз он сказал, что никогда не чувствовал подобного к женщине, как будто в руках у Машеньки волшебная палочка, способная раскрасить мир в яркие цвета… И плевать, что я беременна. Ему стало на все плевать…

Меня повело, как от бокала крепленого вина. От её откровений всё расплывалось перед глазами.

– …Однажды он вернулся из клиники в еще более подавленном состоянии, чем раньше. Тогда я впервые увидела его с бутылкой. Оказалось, психическое состояние сказочницы с каждым днем ухудшалось. Сережа даже сделал какой-то передовой анализ, способный подтвердить шизофрению по крови. Он упомянул, что это прогрессивная разработка ученого Столярова, и запатентуют открытие в лучшем случае лет через десять. Муж был шокирован результатами – содержание в крови Марии белка ANKD 12 зашкаливало. Тогда же он рассказал о своих собственных исследованиях. Оказывается, Сергей нашел способ подделать этот анализ – одновременное употребление иммуномодуляторов и синтетического наркотика вызывает в крови всплеск этого белка. В тот вечер муж напился до поросячьего визга, а я нашла и спрятала отчеты о его исследованиях… А потом она умерла при родах, а Сережа будто рехнулся. В те дни я не видела его без бутылки. И даже когда мне понадобилось ехать в роддом, пришлось вызывать такси – он оказался невменяемым. Я думала, все изменится, стоит мужу понянчить родную дочь, но с появлением Агнии стало только хуже…

Мама говорила, говорила… а я держала ладонь у рта, пытаясь заглушить вопль ужаса, рвущийся из горла. Её слова напоминали оживший кошмар.

– …Через несколько месяцев Сережу уволили за пьянство. Он нашел работу в другой психиатрической больнице, но не продержался там и месяца. С этого момента в нашей жизни началась бесконечная черная полоса. Я вышла на работу, заочно поступила на факультет клинической психологии. Думала, научусь лучше разбираться в проблемах мужа. Агния пошла в первый класс, когда он пьяный разбился насмерть… Ларис, с трудом помню следующие несколько лет. Я любила его. Даже после смерти продолжала любить. А еще люто ненавидела семейство Царевых. Их лощеные физиономии то и дело маячили на страницах глянцевых изданий. За эти годы из преуспевающего бизнесмена Иван превратился в олигарха, а мы с Агнешкой еле сводили концы с концами…

В комнате установилась могильная тишина. Ладони вспотели, сердце норовило вырваться из груди. Нет, нет, нет, не может быть! Не хотелось верить, что мама замешана в этом ужасе…