– Помнишь, я тебе говорила… – замялась, опуская взгляд в пол.
– Да, дорогая, конечно, помню. Мы уже опаздываем в аэропорт. Как только взлетим, нас ждет очень непростой разговор, – подняла голову, встречаясь с усталым взглядом покрасневших маминых глаз.
– Хорошо. Извини, что я до сих пор не собралась, – крепко держась за руки, мы покинули спальню Руслана.
Несколько минут глупо таращась на дно чемодана, пытаясь выйти из эмоциональной комы, а потом, пошатываясь, подошла к открытым шкафам гардеробной, принимаясь хватать все подряд. Не беда, если что-то забуду – у меня ведь есть платиновая кредитная карта с неограниченным месячным лимитом – пора бы привыкнуть пользоваться ей.
– Сестренка… – я обернулась, обнаружив на пороге спальни трех богатырей.
Гвидон и близнецы неловко переминались с ноги на ногу, буравя меня тремя парами красивых глаз.
– Я уезжаю, – пожала плечами.
– Мы в курсе, – кивнул средний брат.
– Прости, что встретили тебя не слишком радушно, – неожиданно младшенькие бросились ко мне, сжимая в своих медвежьих объятиях.
– Ох… – только и смогла выговорить, корчась от подступавших слез.
– Эй, красавцы, расступитесь! Ну, а теперь иди ко мне! – скомандовал Гвидон. – Агнешка, дай обниму! – нахал сгреб меня в охапку, закружив в теплых сильных руках. – Ты правда огонь! – прошептал на ухо, пропуская между пальцами рыжую прядь моих непослушных волос.
– А ты гораздо лучше, чем хочешь казаться. И еще мне кажется, ты очень нравишься Ассоль, – улыбнулась сквозь слезы.
– Представляешь, какие красивые дети у нас будут? – средний брат нахально выгнул бровь.
– Да, но… не забывай, у нашей соседки есть жених…
– Не волнуйся, еще немного, и я получу над ней абсолютную власть! – Гвидон прищурился, обнажая белоснежные клыки.
– Удачи вам, ребята! – прошептала на прощание.
– Встретимся на зимних каникулах, – одновременно пробасили Миша и Лев.
– Да, конечно…
Хотела уже покинуть спальню, когда в сумочке завибрировал телефон. Сделав над собой титаническое усилие, я все-таки взглянула на экран дисплея. Звонил Игорек.
– Агния, здравствуй! Можно с тобой поговорить?
– Да, конечно, – сердце екнуло, ведь мы не общались со дня его рождения в клубе.
– Знаю, ты уезжаешь в Лондон – Лёлька сказала. Я должен тебе кое в чем признаться…
– Говори.
– Лиза Люкина и тренер Романова, ну, они… они были любовницами!
– Что? – моя челюсть отвисла.
– Неделю назад я случайно застукал их целующимися в раздевалке…
– О господи. Ты серьезно?
– А это похоже на шутку?! У меня не такая больная фантазия, знаешь ли. Сперва я опешил и вылетел оттуда, а вечером мне позвонила Романова и во всем призналась. Предложила за молчание сольную партию в новом танце.
– Спасибо, что рассказал. Раз сама тренер участвовала в этой травле, не так обидно…
– Агния, я послал их к чертям собачьим! А еще вывесил в коридоре одну из фотографий Люкиной в проститутском костюме танцовщицы go-go! – друг зловеще хохотнул.
– Ты правда это сделал? Из-за меня? – голос дрогнул.
– Прости, что сразу не поддержал. Эта ситуация с самого начала попахивала душком, а потом и приглашение участвовать в конкурсе…
– Но ведь она тебе нравилась… – выдала я устало.
– Она просто запудрила мне мозги, как и многим другим. Девчонка год назад приехала из глухой провинции. Всё, чем располагает – красивое молодое тело, поэтому прет, как танк, наплевав на нормы морали!
– Да уж… – судорожно выдохнула, стараясь стереть из памяти лучезарное селфи в постели роскошного номера отеля.
– Вышестоящее руководство студии приняло меры: Люкину выгнали, а Романову отстранили. Только уже пробили, что Лиза оставила тренершу, утешившись в объятиях какого-то мажора…
От его последней реплики сердце болезненно сжалось.
– Игорь, ты рассказывал ей что-то про ту ночь в клубе? Ну, когда я впервые встретила Руслана.
– Агния, прости… – на том конце образовалась неловкая пауза. Подавив тяжелый вздох, друг продолжил. – На дне рождения после того как ты ушла, она очень долго меня выспрашивала. Я перебрал с алкоголем, ну и…
– Ясно.
По крайней мере, теперь стало понятно, как именно Царев встретил свою «спасительницу». Почесав переносицу, я вновь обратилась к другу:
– Ты ушел из коллектива. И куда ты теперь?
– Не знаю. Пока в свободном плавании, а там разберемся. Мать говорит, учиться надо, хватит танцевать. Жаль ты уезжаешь, так бы вместе что-то придумали…
– И правда жаль…
* * *
Проезжая мимо соседского дома, я увидела Артура и Ассоль. Одарив меня на прощание теплыми улыбками, брат и сестра как по команде принялись махать вслед удалявшемуся автомобилю. Запрокинув голову на мягкое кожаное сидение, я провалилась в зыбкое болото сна – защитные барьеры организма пытались сгладить урон, нанесенный нервной системе. Только даже сквозь дремоту протяжные завывания сердца не давали полностью расслабиться. Разве можно оправиться после того, как тебя переехал грузовик?!
– Дочка-дочка! Просыпайся! Все хорошо!
Разлепив опухшие веки, несколько секунд я пыталась определить свое местонахождение. Сперва даже показалось, что ко всем бедам я еще и оглохла. К счастью, устремив взгляд в иллюминатор, стало понятно, что заложенность ушей связана с перепадом давления.
– Сколько мы уже летим? – поинтересовалась без особых эмоций.
– Уже почти два часа. Хочешь перекусить? – мама участливо обхватила мое запястье.
– Нет, ничего не хочу.
– Может, закажешь шампанского? – предложила она, игриво вскинув бровь. – Все-таки летим на частном самолете в нашу счастливую жизнь! Жаль, что мне нельзя.
– Спасибо, мам. Ты хотела поговорить…
Пальцы моментально сжались от предчувствия, что разговор только сильнее разбередит кровоточащую рану.
– Хорошо. Но прежде, чем мы начнем, просмотри эти сообщения…
Ловко разблокировав новенький айфон, мама всучила его мне. Чем дольше я фокусировала взгляд на прыгающих строчках, тем сильнее шипела кровь в венах, а на глаза наворачивались слезы бессилия.
– Царь уехал за границу
Царь посеял там пшеницу
А царица: "Ха-ха-ха!"
Хохотала, хохотала.
И к обедне умерла.
– Царь приехал в Ленинград
И сожрал весь виноград
А царица ожила
И повесила царя…
– Мама, так ты тоже получала эти жуткие послания?! – я старалась унять дрожь.
– Да, дочка. Но все бы ничего, если бы несколько дней назад мы с Ваней не выяснили имя отправителя… – глубоко вздохнув, она прикрыла живот ладонями, будто пыталась уберечь малыша от невидимого удара.
– И кто же это? – произнесла, еле дыша.
– Тот же человек, кто стоит за клоунадой с маской Бабы Яги. – На родные зеленые глаза навернулись слезы. – Я забрала тебя из его комнаты сегодня утром.
– Р-руслан? – Его имя вибрировало на губах, отдаваясь щемящей болью в центре груди.
– Да, дорогая, конечно, помню. Мы уже опаздываем в аэропорт. Как только взлетим, нас ждет очень непростой разговор, – подняла голову, встречаясь с усталым взглядом покрасневших маминых глаз.
– Хорошо. Извини, что я до сих пор не собралась, – крепко держась за руки, мы покинули спальню Руслана.
Несколько минут глупо таращась на дно чемодана, пытаясь выйти из эмоциональной комы, а потом, пошатываясь, подошла к открытым шкафам гардеробной, принимаясь хватать все подряд. Не беда, если что-то забуду – у меня ведь есть платиновая кредитная карта с неограниченным месячным лимитом – пора бы привыкнуть пользоваться ей.
– Сестренка… – я обернулась, обнаружив на пороге спальни трех богатырей.
Гвидон и близнецы неловко переминались с ноги на ногу, буравя меня тремя парами красивых глаз.
– Я уезжаю, – пожала плечами.
– Мы в курсе, – кивнул средний брат.
– Прости, что встретили тебя не слишком радушно, – неожиданно младшенькие бросились ко мне, сжимая в своих медвежьих объятиях.
– Ох… – только и смогла выговорить, корчась от подступавших слез.
– Эй, красавцы, расступитесь! Ну, а теперь иди ко мне! – скомандовал Гвидон. – Агнешка, дай обниму! – нахал сгреб меня в охапку, закружив в теплых сильных руках. – Ты правда огонь! – прошептал на ухо, пропуская между пальцами рыжую прядь моих непослушных волос.
– А ты гораздо лучше, чем хочешь казаться. И еще мне кажется, ты очень нравишься Ассоль, – улыбнулась сквозь слезы.
– Представляешь, какие красивые дети у нас будут? – средний брат нахально выгнул бровь.
– Да, но… не забывай, у нашей соседки есть жених…
– Не волнуйся, еще немного, и я получу над ней абсолютную власть! – Гвидон прищурился, обнажая белоснежные клыки.
– Удачи вам, ребята! – прошептала на прощание.
– Встретимся на зимних каникулах, – одновременно пробасили Миша и Лев.
– Да, конечно…
Хотела уже покинуть спальню, когда в сумочке завибрировал телефон. Сделав над собой титаническое усилие, я все-таки взглянула на экран дисплея. Звонил Игорек.
– Агния, здравствуй! Можно с тобой поговорить?
– Да, конечно, – сердце екнуло, ведь мы не общались со дня его рождения в клубе.
– Знаю, ты уезжаешь в Лондон – Лёлька сказала. Я должен тебе кое в чем признаться…
– Говори.
– Лиза Люкина и тренер Романова, ну, они… они были любовницами!
– Что? – моя челюсть отвисла.
– Неделю назад я случайно застукал их целующимися в раздевалке…
– О господи. Ты серьезно?
– А это похоже на шутку?! У меня не такая больная фантазия, знаешь ли. Сперва я опешил и вылетел оттуда, а вечером мне позвонила Романова и во всем призналась. Предложила за молчание сольную партию в новом танце.
– Спасибо, что рассказал. Раз сама тренер участвовала в этой травле, не так обидно…
– Агния, я послал их к чертям собачьим! А еще вывесил в коридоре одну из фотографий Люкиной в проститутском костюме танцовщицы go-go! – друг зловеще хохотнул.
– Ты правда это сделал? Из-за меня? – голос дрогнул.
– Прости, что сразу не поддержал. Эта ситуация с самого начала попахивала душком, а потом и приглашение участвовать в конкурсе…
– Но ведь она тебе нравилась… – выдала я устало.
– Она просто запудрила мне мозги, как и многим другим. Девчонка год назад приехала из глухой провинции. Всё, чем располагает – красивое молодое тело, поэтому прет, как танк, наплевав на нормы морали!
– Да уж… – судорожно выдохнула, стараясь стереть из памяти лучезарное селфи в постели роскошного номера отеля.
– Вышестоящее руководство студии приняло меры: Люкину выгнали, а Романову отстранили. Только уже пробили, что Лиза оставила тренершу, утешившись в объятиях какого-то мажора…
От его последней реплики сердце болезненно сжалось.
– Игорь, ты рассказывал ей что-то про ту ночь в клубе? Ну, когда я впервые встретила Руслана.
– Агния, прости… – на том конце образовалась неловкая пауза. Подавив тяжелый вздох, друг продолжил. – На дне рождения после того как ты ушла, она очень долго меня выспрашивала. Я перебрал с алкоголем, ну и…
– Ясно.
По крайней мере, теперь стало понятно, как именно Царев встретил свою «спасительницу». Почесав переносицу, я вновь обратилась к другу:
– Ты ушел из коллектива. И куда ты теперь?
– Не знаю. Пока в свободном плавании, а там разберемся. Мать говорит, учиться надо, хватит танцевать. Жаль ты уезжаешь, так бы вместе что-то придумали…
– И правда жаль…
* * *
Проезжая мимо соседского дома, я увидела Артура и Ассоль. Одарив меня на прощание теплыми улыбками, брат и сестра как по команде принялись махать вслед удалявшемуся автомобилю. Запрокинув голову на мягкое кожаное сидение, я провалилась в зыбкое болото сна – защитные барьеры организма пытались сгладить урон, нанесенный нервной системе. Только даже сквозь дремоту протяжные завывания сердца не давали полностью расслабиться. Разве можно оправиться после того, как тебя переехал грузовик?!
– Дочка-дочка! Просыпайся! Все хорошо!
Разлепив опухшие веки, несколько секунд я пыталась определить свое местонахождение. Сперва даже показалось, что ко всем бедам я еще и оглохла. К счастью, устремив взгляд в иллюминатор, стало понятно, что заложенность ушей связана с перепадом давления.
– Сколько мы уже летим? – поинтересовалась без особых эмоций.
– Уже почти два часа. Хочешь перекусить? – мама участливо обхватила мое запястье.
– Нет, ничего не хочу.
– Может, закажешь шампанского? – предложила она, игриво вскинув бровь. – Все-таки летим на частном самолете в нашу счастливую жизнь! Жаль, что мне нельзя.
– Спасибо, мам. Ты хотела поговорить…
Пальцы моментально сжались от предчувствия, что разговор только сильнее разбередит кровоточащую рану.
– Хорошо. Но прежде, чем мы начнем, просмотри эти сообщения…
Ловко разблокировав новенький айфон, мама всучила его мне. Чем дольше я фокусировала взгляд на прыгающих строчках, тем сильнее шипела кровь в венах, а на глаза наворачивались слезы бессилия.
– Царь уехал за границу
Царь посеял там пшеницу
А царица: "Ха-ха-ха!"
Хохотала, хохотала.
И к обедне умерла.
– Царь приехал в Ленинград
И сожрал весь виноград
А царица ожила
И повесила царя…
– Мама, так ты тоже получала эти жуткие послания?! – я старалась унять дрожь.
– Да, дочка. Но все бы ничего, если бы несколько дней назад мы с Ваней не выяснили имя отправителя… – глубоко вздохнув, она прикрыла живот ладонями, будто пыталась уберечь малыша от невидимого удара.
– И кто же это? – произнесла, еле дыша.
– Тот же человек, кто стоит за клоунадой с маской Бабы Яги. – На родные зеленые глаза навернулись слезы. – Я забрала тебя из его комнаты сегодня утром.
– Р-руслан? – Его имя вибрировало на губах, отдаваясь щемящей болью в центре груди.