Пролог

У нее было в запасе всего несколько часов… несколько часов до полуночи. Примерно 240 минут, чтобы влюбить в себя принца. Задача непростая и, пожалуй, самонадеянная, однако у Златы не осталось другого выхода - это было ее последним шансом на счастье!

-Всё будет хорошо, - твердо сказала Злата своему помолодевшему отражению. Странно было видеть себя вновь юной, трогательно беззащитной… ни следа выработанной чувственности, ни намека на томность и зрелый шарм… зато - нежность, свежесть и какое-то необыкновенное сияние. В прошлой (и куда более реальной!) жизни Злата всё это, увы, давно утратила! Дама полусвета не может быть нежной и чистой - у нее появляются иные преимущества.

-Всё будет хорошо, хорошо, хорошо… - взволнованно шептала девушка, комкая батистовый платочек и кусая нижнюю пухлую губу. Взгляд Златы был устремлен на круглое белокожее, обрамленное ворохом каштановых локонов, лицо собственного отражения, взиравшего на нее из-за хрустальной преграды миндалевидными беспокойными глазами цвета грецкого ореха.

-Черт возьми, ничего хорошего не будет! - после паузы сердито прошептала Злата и в сердцах отбросила истерзанный платочек.

Она, конечно, умеет соблазнять… однако на сей раз условия игры меняются, и ей придется из страстной и (что греха таить?) порочной куртизанки превратиться в наивную простушку! Весь ее привычный арсенал совращения окажется не у дел. А чем совращают в невинные 17?! Чистотой улыбки, бесхитростностью? Умением радоваться каждому пустяку? Скромностью? Робостью - искренней, а не надуманной? Чем, чем?!

-Это будет непросто, - вздохнула Злата, и ее младенчески пухлые губы тронула улыбка зрелой пожившей женщины, странновато смотревшаяся на этом юном свежем лице. - Но я попробую. Действительно попробую.

В конце концов, это прямой вызов ее женской власти! Да и вообще… игра стоит свеч!



1. В будуаре

Это была просторная бело-розовая спальня с роскошной кроватью, на которой среди смятого шелкового белья, опираясь спиной о бесчисленные пухлые подушки, лежала миловидная молодая женщина с растрепанными светло-каштановыми кудрями. На ее белокожем лице зазывно сияли ореховые глаза и сочным пятном выделялись распухшие от поцелуев губы.

-Ты уже уходишь, Альберт? - обиженно протянула она, с мрачным недовольством наблюдая, как высокий худощавый мужчина неторопливо застегивает сорочку. У этого господина было продолговатое скуластое лицо, обрамленное густыми бакенбардами, и чуть волнистые рыжеватые волосы; над тонкими губами у него пролегала едва заметная полоска темно-золотых усов.

-Увы, милая… - с искренним раскаянием отозвался Альберт, оглянувшись на свою холеную любовницу и окинув ее полуобнаженное тело одобрительным взглядом. - Мне пора...

-Жаль, жаль… - томно вздохнула красотка и сладко потянулась, прекрасно сознавая, как соблазнительно выглядит в этот момент. Увидев вспыхнувший в глазах друга алчный огонек, она словно ненароком повела округлым плечом - так, чтобы с него соскользнула атласная шлейка кружевного неглиже, почти обнажив полную сахарную грудь.

-А мне-то как жаль… - хрипло прошептал Альберт, снова шагнув к кровати. С силой обняв женщину, он сладостно запустил пальцы в ее пышные волосы и жадно заскользил руками по ладному телу… - О, Злата… Злата…

Пару минут спустя они неохотно отстранились друг от друга. Тяжело дыша, Злата откинулась на подушки и довольно улыбнулась, напоминая сейчас сытую породистую кошку.

-Теперь иди, - мягко улыбнулась она. Из-под края покрывала показалась ее нога, и маленькая ухоженная ступня погладила Альберта по обнаженному локтю. - Ведь тебе пора… правда?

-Правда, - он подался к ней и на долгое мгновение прильнул губами к ее плечу, потом недовольно отодвинулся и с громким вздохом отсел на самый край постели. С сожалением сказал: - Я действительно должен идти.

-Знаю, - печально согласилась Злата. - Знаю…

-Поверь, если бы я мог, я бы остался. Но…

-Но ты никогда не остаешься, - завершила за него женщина и криво улыбнулась. - С такой, как я, проводят лишь ночи. Иногда - вечера. Но и только. Ведь так?

Альберт поморщился, как от зубной боли, и с досадой осведомился:

-Ты хочешь именно сейчас завести столь тягостный разговор?

-Неужели лучше было бы поговорить об этом ночью? - делано удивилась Злата и, всплеснув руками, с фальшивым энтузиазмом воскликнула: - Ах, да! Лучше было бы вообще не затрагивать эту тему… правда?

Альберт торопливо поднялся и принялся раздраженно приводить в порядок свою одежду.

-А с чего ты вообще об этом заговорила?!

“С того, что мне уже 27, и я до сих пор не замужем! - хотелось выкрикнуть ей. - Мне надоела роль дорогой куртизанки!”

-Мы вместе 5 лет, - сдержанно проговорила Злата. - Я была тебе верной подругой, разве нет?

-А я - твоим благодарным и щедрым покровителем, - тактично напомнил он. - Ты ни в чем никогда не нуждалась. Правда?

-Правда, - кисло признала она. - Я купаюсь в роскоши… но разве это самое главное?

-Черт возьми, милая, я не могу на тебе жениться! - взорвался Альберт. - Потому что… потому что… - он осекся под ее злым ироничным взглядом и замолчал, уже сожалея о собственной вспышке.

-...я дама полусвета, я поняла, - быстро закивала женщина, сердито сев в постели и завернувшись в одеяло. - На таких, как я, не женятся.

“Это правда” - сквозило в его глазах, но вслух Альберт постарался облечь свою мысль в более деликатную форму:

-Мы - часть общества и должны следовать предписанным им законам… если не хотим, конечно, чтобы нас исключили из него. А общество обязывает меня жениться на девушке своего круга.

-И какая она, девушка твоего круга? - с горечью поинтересовалась Злата, стараясь, чтобы голос звучал по возможности спокойно и не отражал бурлящих в душе страстей.


Альберт остановился посреди спальни и, тяжело вздохнув, сцепил руки на груди. Взгляд его нервно запрыгал по комнате, избегая женщины на кровати.

-Она юная, невинная... - начал перечислять мужчина. - Из знатного рода…

-Я не герцогиня, конечно, но и не простолюдинка, - хмуро заметила Злата и самокритично продолжила: - Хотя мне давно не 18 и даже не 20, я не невинна. Так?

-Так, - признал Альберт и, увидев, как сжались губы женщины, торопливо добавил: - Но чувства тут не при чем! Понимаешь? Люблю я тебя и буду любить!

Он скользнул к кровати и, опустившись на колени, протянул руки к ногам красотки, мягко сжав ее тонкие щиколотки. Она дернулась, но у Альберта была сильная хватка.

-Скажи, в конце концов, чего ты хочешь от меня? - в сердцах спросил он, из последних сил сдерживаясь. - Только не проси замужества, поскольку это в принципе невозможно!

-Тогда я просто промолчу, - пробормотала Злата, скосив взгляд в сторону. - Будем считать, что я ничего не хочу. Иди.

-Ладно, - легко согласился мужчина и быстро поднялся, словно боялся, что она передумает: - Мне действительно пора!

Он на пару мгновений остановился у зеркала и, небрежно поправив галстук-бабочку, с улыбкой глянул на отражение хмурой Златы на кровати.

-Пока, милая моя! Скоро увидимся… - и с этими словами Альберт вышел, спиной чувствуя сверлящий взгляд своей пассии.



2. Воспоминания

Оставшись в одиночестве, Злата растянулась на кровати и, подперев ладонью щеку, угрюмо уставилась в стену. Недавняя размолвка с Альбертом привела женщину в самое мрачное расположение духа, и она знала, что это настроение станет преследовать ее весь день.

27 лет. Возраст уже далеко не юный! Сколько ей еще осталось, прежде чем она выйдет “в тираж”? Лет 7, максимум 10? После 35 будет нелегко найти очередного покровителя, ведь мало кто захочет содержать леди не первой молодости, когда вокруг полным-полно хорошеньких “свежеиспеченных” девиц!

“Но я к этому времени успею сколотить состояние” - постаралась утешить себя Злата.

“Ага, и что? - ехидно возразил противный внутренний голос. - Открыть на эти деньги “дом стыда”? И стать “мамочкой” дорогих куртизанок?”

Представив себя эдакой Мадам, Злата испытала острое желание запустить чем-нибудь в стену - что и сделала, схватив с прикроватного столика хрустальную пепельницу, сверкающие останки которой мгновение спустя рассыпались по всему покрывалу. И при виде переливчатых хрустальных осколков женщина с горечью подумала о собственной разбитой судьбе.

Как она дошла до подобной жизни? Она ведь была такой трогательной и чистой девочкой, нежной и наивной, верила в Добродетель и мечтала об Истинной Любви! А теперь… теперь что?

“Как это случилось? - свирепо подумала женщина. - Как?!...”

И воспоминания нахлынули на нее неумолимой и беспощадной лавиной.



2а

Злата плохо помнила свою мать. В памяти сохранился лишь смутный и неясный образ красивой хрупкой женщины с лучистыми глазами… эта женщина много смеялась, редко унывала и умела быть счастливой. К сожалению, смерть унесла ее слишком рано, не позволив прожить даже трех десятков лет и отняв любящую и любимую маму у семилетней Златы. Девочка осталась полусиротой, с одним лишь обезумевшим от горя, мгновенно постаревшим отцом.

Впрочем, какое-то время спустя он нашел в себе силы вспомнить о собственном долге перед дочерью и стал неплохим, хотя и несколько нестандартным родителем: учил Злату верховой езде и стрельбе из арбалета, рассказывал занятные охотничьи истории вместо сказок на ночь и объяснял, как ориентироваться в лесу… И даже женившись вторично пару лет спустя, продолжал уделять своей любимице много внимания и сил.

Вместе со второй женой, властной моложавой брюнеткой средних лет, он получил и падчерицу - дочь новоиспеченной супруги от первого брака. Эта болезненного вида черноволосая девочка по имени Линда нисколько не походила на свою авторитарную мать Катрин - статную женщину со скуластым белокожим лицом с крупными выразительными чертами, каждая из которых дышала невероятной силой. И характер Катрин вполне соответствовал ее тяжеловесной и яркой наружности. Острая, напористая, мачеха Златы умела быть разной: с супругом - мягкая, как воск, а с дочкой - добродушно-снисходительная, с падчерицей она становилась агрессивной и зло помыкала ею. Правда, лишь в те моменты, когда они оставались одни…

Первое время Злата терпела, потом попробовала пожаловаться отцу.

“Дочка… я понимаю, что происходит…” - протянул тот в ответ, сумрачно глядя на нее.

“Да? - растерялась она. Голос отца звучал с непривычной строгостью, да взгляд теплотой не радовал. - Ты понимаешь?”

“Понимаю, - кивнул отец и сурово продолжил: - Ты просто ревнуешь. Ревнуешь меня к ней… так реагируют все дети. Именно поэтому ты придумываешь про нее всякие небылицы”

“Я?! Придумываю?! - вспыхнула Злата. На щеках ее выступили красные пятна. - Я ничего не придумываю! Это правда!”

“Что правда? - устало и раздраженно осведомился отец. - Неужели ты думаешь, будто я поверю, что Катрин, когда меня нет, вынуждает тебя стирать белье в озере или мыть посуду?”

“А еще убирать, подметать, мыть окна, поливать цветы…” - принялась перечислять Злата - и осеклась, наткнувшись на осуждающий взгляд родителя. Отец не верил ей!

“Постыдись, девочка! - укоризненно сказал он, качая головой. - Я люблю вас обоих и не хочу, чтобы вы ссорились!”

После этого тягостного разговора Злата оставила попытки заручиться папиной поддержкой и начала искать другие способы защититься. Чаще всего она пряталась в сарае, злорадно слушая, как мачеха громогласно разыскивает ее по всему дому, и выходила лишь в те моменты, когда рядом был отец - в его присутствии Катрин становилась сахарной до приторности и изо всех сил изображала любящую матушку.

С Линдой отношения у Златы тоже складывались плохо. Плаксивая и угрюмая, дочь Катрин была вечно всем недовольна, постоянно жаловалась и ныла, смертельно раздражая свою сводную сестру… за что та тоже получала “на орехи”, в том числе - от отца, который упрямо списывал любые разногласия на дочернюю ревность.

И все-таки это были счастливые времена… несмотря ни на что.