Глава 2




– Ты за это ответишь, – Лола могла только шипеть, с ужасом ощупывая распухшее лицо. Я лишь усмехнулась, с вызовом глядя на мачеху. Графиня Милтон прожгла меня испепеляющим взглядом, и на ее тонких губах расплылась зловещая ухмылка.

– Элис… – голос её был сладким и тягучим. Но я-то знаю, что в нём самый настоящий яд. – Подойди сюда.

Спасибо, что-то не хочется. Я отрицательно качнула головой. Щека горела от уже полученной оплеухи, и подставлять вторую, как заповедовал Создатель, я не собиралась. И так уже порядочное зрелище устроили. Графиня Милтон чуть ли не за волосы выволокла меня во двор, желая показать слугам, какую змею пригрела на груди. К счастью, свидетелями этой сцены стала немолодая уже кухарка Марта да два десятка гусей. Остальные слуги, едва поднялся шум, поспешно нашли себе занятие в других частях замка, и это не ускользнуло от внимания графини.

– Элис, – отбросив прочь маску терпеливой добродетели, повторила мачеха. – Ты будешь за это наказана.

По взгляду, брошенному куда-то поверх моего плеча, я поняла, что лучше не оборачиваться, а сразу убегать куда подальше. Но меня здесь слишком хорошо знают. Я не успела даже шевельнуться, как мне скрутили руки за спиной.

– Прости, – еле слышно извинился Эрик, мой крестный фей, успешно играющий при замке роль младшего конюха.

Я так же едва заметно кивнула. Графине хватит малейшего повода, чтобы попытаться спровадить парня на тот свет. Меня и раньше наказывали, переживу. А вот его инкогнито раскрывать раньше времени не хочется.

– Ох, и попортят же тебе сегодня шкуру, – мстительно усмехнулась одна из близняшек. Я даже огрызаться не стала. Перед глазами все плыло от ярости. Это моя земля, мой дом, мои слуги. А эти три пиявки чувствуют себя здесь хозяевами. Еще и на бал собрались, щедро потратив на свои тряпки деньги из моего трастового фонда.

Ничего, не видать вам принца, как своих ушей. С такими рожами вас и во дворец не пустят, разве только на конюшню.

– Ну и страшилища, – дыхание Эрика обожгло мне ухо, и я невольно вздрогнула. От конюха, что удивительно, пахло не навозом, а сеном и луговыми цветами. – Всегда поражался твоей фантазии.

Я едва заметно пожала плечами. Фантазия как фантазия, ничего из ряда вон. А вот графиня, соглашусь, весьма изобретательна. Она подошла ко мне почти вплотную, уверенная, что со скрученными руками я ничего не могу сделать. Длинные пальцы обхватили подбородок, больно впившись в кожу.

– Маленькая дрянь, – обычно холодные серые глаза потемнели от ненависти. – Знаешь ли ты, что натворила? Не думай, что из-за этой маленькой шалости твои сестры пропустят завтрашний бал.

Лола лишь сдавленно пискнула. Да уж, не завидую я ей. Уж лучше остаться дома и никогда не увидеть принца, чем прослыть уродиной на все королевство.

– Даже не надейся, – продолжила мачеха, сильнее сдавив мой подбородок. – Что я не смогу все исправить. Времени достаточно. А вот тебе уже ни один лекарь не поможет.

Я ответила ей сильным пинком под коленку. Графиня Милтон скривилась, но хватку не ослабила. А она крепче, чем я думала.

– Двадцать плетей, – процедила она. Острые ногти оставили на моем лице обжигающий след, но я лишь ухмыльнулась. Мачеха никогда не увидит мой страх, мою боль или мое раскаяние. Откуда-то из самой глубины сознания поднялась тошнотворная волна паники. Двадцать плетей. Да кто выживет после такого? А моя спина, скорее всего, совершенно лишится кожи. Эрик шумно выдохнул, но ослушаться не посмел. Близняшки притихли, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Грета попыталась возразить, но мать остановила её движением руки. Что ж, похоже, я её серьезно достала.

Слуги, наконец-то сбежавшиеся на шум, разошлись в стороны, пропуская нас с Эриком к конюшне. Вокруг стало так тихо, что я явно услышала стук собственного сердца. Похоже, мачеха добилась своего, и мне действительно стало страшно так, что ноги будто стали ватными.

– На, зажми зубами, – фей протянул мне свернутый кусочек кожи. – А то язык прикусишь.

– Мне он в этой жизни уже не понадобится, – я обернулась и встретилась взглядом с мачехой. Кончик ее губ дрогнул в довольной усмешке, хотя лицо казалось непривычно бледным. Похоже, графиня рассчитывала, что я начну умолять, и она окажет великую милость, отменив наказание. Я ухмыльнулась ей в ответ. Не выйдет, дорогая мачеха. Каждый обитатель замка лишний раз убедится, какое ты на самом деле чудовище.

Не церемонясь, Эрик затолкал мне в рот импровизированный кляп.

– Потом спасибо скажешь, – не глядя на меня, проворчал он. Вот уж вряд ли. От кожи пахло лошадиным потом и маслом. Если не сдохну от боли, задохнусь от этой вони.

Специального столба для порки у нас, что удивительно, нет, поэтому меня без особых премудростей притянули к одной из несущих опор конюшни. Эрик спустил с моих плеч платье, стараясь не прикасаться к обнажившейся коже. Я невольно усмехнулась, продолжая сжимать зубами кляп. Если выживу, приложу все усилия, чтобы ни одна из близняшек и думать не смела о принце. А еще лучше, заберу его себе, стану королевой, и отправлю этих приживал на виселицу. Или на костер.

– Больно будет только первый раз, – едва слышно прошептал мне в ухо фей-крестный. – Для видимости. А от одного удара еще никто не умирал.

Надеюсь, он знает, о чем говорит. Меня снова наполнила привычная уже веселая злость. Если мачеха думает, что сможет так легко от меня избавиться, она сильно ошибается. С моей смертью банк закроет трастовый фонд, а баронство перейдет короне, и Милтоны вновь окажутся на улице. Как хорошо, что поверенный отца рассказал об этой особенности завещания только мне, утаив от мачехи.

Плеть рассекла воздух с оглушительным свистом.

Зажмурившись, я приготовилась терпеть, сколько получится.

Обнаженной спины коснулось холодное дуновение, а в следующий миг меня ослепила, разорвала на части боль. Забыв обо всем, я выплюнула кляп и заорала.





Глава 3




– Где они? – я потерла глаза и зевнула. Вид у Эрика был виноватый. Он молча подал мне новое платье, от старого остались лишь окровавленные лохмотья.

– Уехали на бал, – он смущенно отвернулся, вызвав у меня внезапный приступ веселья. Перед тем, как зашнуровать платье, я на всякий случай ощупала спину, куда смогла дотянуться. Кожа гладкая и нежная, как раньше, ни шрама, ни царапины. Только пережитая боль накрепко врезалась в память.


– Давно?

– Часа два назад, – по губам моего фея-крестного скользнула мстительная усмешка. – Честно говоря, мне жаль принца.

Я вспомнила, во что превратилось лицо Лолы, и мне захотелось схватить Эрика и провальсировать с ним по своему пыльному чердаку. Не удивлюсь, если мачеху попросят оставить своих чудовищ за воротами замка, а то и вообще убраться восвояси. К сожалению, графиня Милтон не умеет проигрывать, и, вернувшись, попытается придумать новый план действий.

– Хотела бы я видеть его лицо, – я закрыла глаза, представив брезгливые гримасы королевских особ и их верных вассалов. Они – надушенные, накрахмаленные, напудренные снобы, затянутые в чулки и корсеты, и я – нищенка в заплатанном платье, с пятнами сажи на лице. Для полноты образа не хватает только совка и метлы.

– Это можно устроить, – фей прищурился и обошел меня по кругу. Приподнял волосы и похлопал по спине, заставляя выпрямиться. Я послушно приосанилась, выпятив несуществующую грудь.

Эрик опустился на соломенный тюфяк, заменяющий мне постель, и задумчиво почесал подбородок.

– Снимай свои лохмотья.

Но я же только что оделась!

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но что-то во взгляде крестного заставило меня подчиниться. Через несколько мгновений платье картофельным мешком распласталось на полу, и я отшвырнула его ногой. На этот раз фей не отвернулся. Я замерла под его оценивающим взглядом, прикрыв руками обнаженную грудь.

– Помыться бы тебе, Элис, – он усмехнулся. А я, кажется, покраснела. Раны полностью зажили, но кровь местами застыла плотной коркой. Я колупнула ногтем одну из багряных капелек, но она присохла намертво.

Выудив из шкафа кусок чистой холстины, я завернулась в него и направилась вниз, зная, что крестный следует за мной.

– А где все слуги? – спросила, не оборачиваясь. Спустившись с чердака, я небезосновательно опасалась встретить в коридоре вездесущих горничных, но замок как будто вымер.

– Отмечают внеплановый свободный вечер, – Эрик хмыкнул. – Нам сюда.

Мы остановились у комнаты близняшек, и, немного поковырявшись в замке, крестный гостеприимно распахнул передо мной дверь.

Как я и думала, перед отъездом на бал мачеха загнала близняшек в деревянную бадью, заменяющую нам ванную. Старый водопровод вышел из строя, как и многое в замке с появлением в нем графини. Вода давно остыла, и на поверхности плавали серые хлопья мыльной пены. Помедлив, я все же скинула с себя холстину и залезла внутрь. Фей только головой покачал, а в следующий момент вода ощутимо нагрелась и как будто стала чище. Я с удовольствием прополоскала волосы, слипшиеся от пота и крови.

Эрик куда-то скрылся, оставив меня наедине с водными процедурами. Оно и к лучшему. Я знаю его с самого раннего детства, но все равно ужасно смущаюсь. После смерти матери фей-крестный куда-то исчез, а недавно вот снова появился в роли младшего конюха. За несколько лет он не состарился ни на день и ни капли не изменился, но я уже привыкла ничему не удивляться. Отец часто рассказывал мне сказки про чудесный народец, и новость о том, что Эрик – фей, не вызвала во мне ни радости, ни изумления. Я просто восприняла это как должное.

Почувствовав себя чистой, я выбралась из бадьи. Вода стекала с меня прозрачными холодными струйками и капала на пол, но я, завернувшись в грубую ткань, босиком прошлепала на свой чердак, с каким-то мрачным удовольствием оставляя на полу влажные следы. Фей ждал меня наверху.

– Уже лучше, но… – он поморщился. – Почему так долго?

Я пожала плечами и покосилась на половую тряпку, которую до недавнего времени считала своим лучшим платьем. На нем даже сохранились кружева, напоминающие густую пыльную паутину. Эрик проследил за моим взглядом и, протяжно вздохнув, безжалостно зашвырнул этот кошмар в дальний угол. Я было качнулась следом, потому что иной одежды все равно не было, но крестный взял меня за плечи и развернул лицом к себе. Холодные серые глаза смотрели мрачно и серьезно.

– Элис, – голос его прозвучал как-то необычно, немного даже торжественно. – Ты идешь на бал.

Не удержавшись, я фыркнула. Чувство юмора у моего крестного своеобразное, но это совсем не смешно. Или он имеет в виду, что я пойду туда, завернутая в кусок влажной холстины? От возмущения я даже дар речи потеряла. Молча повернулась к нему спиной и замотала головой. Пальцы фея скользнули вдоль моего позвоночника, стирая капельки воды.

– Глупая, – я по голосу почувствовала, что он улыбается. – Будет тебе и платье, и карета, и лакей. Все то, чего ты заслуживаешь.

Вот теперь и я улыбнулась. Обернувшись, я успела заметить, как лукаво блеснули его глаза. Меня трудно в чем-то убедить, но волшебство крестного я видела своими глазами и, более того, ощутила на собственной шкуре. Задумавшись, Эрик глубоко запустил пальцы в свою шевелюру. Работка, похоже, предстоит нелегкая – превратить гадкого утенка в… хотя бы просто в утенка.

Крестный со вздохом покачал головой.

– А ну-ка улыбнись, – потребовал он.

Я послушно изобразила легкую усмешку, и лицо фея наконец-то просветлело.

– Красное, – пробормотал он, в очередной раз обходя меня по широкому кругу. – У тебя будет красное платье.





Глава 4




Как и обещал, крестный создал для меня платье. Оно не подразумевало белья, и я чувствовала ласковое прикосновение нежнейшей ткани к своей коже, разгоряченной происходящим волшебством. Шагнув к большому напольному зеркалу, что принадлежало еще моей прабабушке, я увидела в нем стройную молодую блондинку, удивительно похожую в этот момент на собственную мать. Золотистые волосы тяжелыми волнами укрыли плечи, а алое платье подчеркнуло бледность атласной кожи. Удовлетворенно хмыкнув, Эрик водрузил мне на голову диадему и взялся за гребень, чтобы уложить непослушные локоны. Наблюдая за ним через отражение, я невольно закусила губу. Не понимаю, почему он мне помогает. Зачем ему это нужно? Насколько я знаю, он был как-то связан с моей матушкой, но после ее смерти все обязательства должны были испариться. У меня было множество удобных моментов, чтобы спросить, но почему-то я была уверена, что фей уйдет от ответа. Время еще не пришло.

– Повернись, – будто почувствовав что-то, потребовал крестный. Обернувшись, я встретилась с его внимательным, оценивающим взглядом. Фей отложил гребень в сторону и замер в шаге от меня. Между его бровей пролегла глубокая складка, будто он пытался решить какую-то крайне сложную задачу. Пожевав губу и обойдя меня по кругу, Эрик покачал головой.

– Чего-то не хватает, – он еще больше нахмурился.

– Лоска? – предположила я. – Грации?

Все же как корову не наряжай, она так и останется коровой. Платье, несомненно, выше всяких похвал, но принцессой оно меня не сделало.

– Уверенности. – фей усмехнулся. – Держи голову выше, смотри в глаза.