— Да ни за что! — дрогнул мой голос. — Да ни за какие пряники! С вами работать? Да никогда! Раньше меня дракон сожрет, чем я соглашусь видеть вас каждый день!
Эта невозмутимость, эта улыбка с ямочкой на щеке, это движение бровей — все это казалось мне предательским. Та снисходительность, которая сквозила во взгляде, казалась мне высшей мерой бессердечия!
— Ну все? Выговорилась? — в голосе послышалась улыбка. — А как же любовь?
— Любовь? — ужаснулась я. Сердце сладко екнуло, вспоминая прикосновение губ и сладкое дыхание. — Вы ее недостойны!
— Неужели? — усмехнулся Инквизитор. Его глаза сощурились.
— Кстати, я уже на сколько уголовных дел наговорила? Ничего, сейчас еще добавлю! Это тоже самое, что подарить любовь… — я скрипела зубами, вспоминая что-нибудь отвратительное и бессердечное. На ум шел тот проклятый дракон, с которого все началось. О, как же я его ненавидела!
— Тому дракону, который напал на Академию! — выпалила я, прищурившись в чужие глаза.
От нахлынувших чувств я прокашлялась.
— Можно любить его сколько влезет! А в него влезет много! И ты, и другие студенты! Ему плевать на то, что напугал нас до полусмерти! Даже если бы всей Академией дружно полюбили его, ему было бы плевать! — сжала я кулаки.
Повисла тишина. Я пыталась собрать мысли в кучку.
— Знаете, — сглотнула я. — Если вы любили бы меня… Если бы я вам хоть чуть-чуть нравилась, то вы бы мной не рисковали!
Эти слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. И только потом они показались такими правильными.
— Простите, — бросила я, снимая его руку со своего плеча. — Я не хочу играть в ваши игры! Играйте в них с кем хотите! Забудьте все, что я вам сказала.
— Я вот думаю, когда ты догадаешься… — заметил Инквизитор с улыбкой. Он пристально смотрел на меня.
— О чем?!! О том, что вы — бессердечный? Спасибо, уже догадалась, — выпалила я, идя в спальню. Где-то здесь лежал мой пиджак. А, вот и он!
Я взяла его со спинки стула и просунула в него руку. Дверь резко отворилась. Причем, без стука. Аккурат в тот момент, когда я выходила из чужой спальни, одеваясь на ходу.
— Вы просили занести вам все личные дела преподавате… , — у ректора с носа съехали очки. Он выронил какие-то бумаги из рук. И они рассыпались по полу.
Я обернулась назад, глядя на чужую разобранную кровать и сброшенную на пол подушку, посмотрела на себя в зеркало и поняла. Кажется, я сегодня меня бросил парень. Он пока еще не знает, но скоро узнает.
Абсолютно спокойно и решительно я отодвинула ректора и вышла в звенящий голосами коридор. С каждым шагом меня отпускало.
Я чувствовала, что наговорила лишнего. Если бы не случайно подслушанный разговор, то я бы ни за что не догадалась, что меня пытаются убить! И все благодаря ему… Хотя, он и не обязан!
Чтобы успокоиться, я встала возле одинокого окна. Позади меня сновали студенты и преподаватели. Судя по расписанию — последний урок.
Вцепившись руками в подоконник, я смотрела на голубое весеннее небо.
— Ну что ты, моя бессердечная фея? — послышался голос.
Окно растворилось, а я, словно, стояла в пустоте. Чьи-то руки обняли меня.
— Ты все специально подстроил, — выдохнула я едва слышно. — И встречу с ректором… Ты знал, что он зайдет через…
— Разумеется, — послышался голос. А я ощутила поцелуй там, где волосы переходят в шею. — Я же сказал тебе, что я — страшный человек. Я же предупреждал мою маленькую фею…
Я дернулась, а наваждение спало. Позади меня никого не было. Кроме потока студентов, спешащих на последний урок.
«Почему не здороваемся, Блэкмарш?», — послышался позади строгий голос мисс Винс. Она спешила, прижимая к себе кожаный блокнот.
— Последнего урока не будет! — слышался голос целителя. — Самостоятельно прочитать двадцать шестой параграф!
— Ура!!! — слышалось из аудитории. А следом топот счастливых ног. Урока не будет!
Я бросилась в свою башню, растворяясь в портале. Положив руку на дверь, чтобы снять заклинание, я остановилась. Три из четырех печатей были взломаны. Кто-то пытался открыть мою дверь! И сломал три из четырех замков!
Дрожащей рукой я открыла последний замок. И влетела в комнату, закрываясь на все возможные заклинания.
Комната превратилась в ад кромешный. Ни одной целой полки, ни одной целой вещи. Такое чувство, что у меня живет не один дракон, а целое стадо! Стадо маленьких любопытных драконов, решивших познать мир. И уничтожить его заодно!
Разбитая тарелка валялась посреди комнаты. Большая котлета исчезала под кроватью.
— Чав-чав! — послышалось из-под кровати.
— Вкус-с-сно тебе? Да? — заурчала я голодным желудком. С утра я ничего не ела. Поэтому чувствовала себя неважно. Не стоило отказываться от пирожных. Ой, не стоило.
Я подошла к зеркалу и почувствовала, что мне стыдно. Мне казалось, что через два часа на обгоревших руинах Академии ректор будет рапортовать что-то вроде: «Возгорание началось от ушей Ангелизы Дэй. И мы боролись с огнем целый час! Жертвы исчисляются сотнями!».
— Вот кто это сделал? — спросила я у виновника генеральной уборки. — У кого шило в чешуйчатой попе! Так, попу к досмотру!
Я отловила дракончика и стала проверять. Все в порядке. На меня обиженно «пуфнули!», вырвались и полезли обратно за котлетой.
— Что же нам с тобой делать? — прошептала я, присаживаясь на кровать. Со стены упала полка. — Кто-то пытался попасть в комнату во время уроков. Хорошо, что я сделала четыре заклинания! А не стандартные три. Вот как чувствовала!
На меня смотрели жалобные глаза Фуфлыжника, который вскарабкался вместе с котлетой на подушку. Еще бы! Одно дело есть жирную котлету на полу или в тарелке, а совсем другое на мягкой подушечке. Чтобы попе было мя-я-ягенько.
Дракончик пытался всем видом показать, что растерзает любого, кто войдет. Главное завалить, а там — затопчет.
Я рассеянно гладила его по голове. И соображала, как поступить.
Возле двери был целый ряд свеженьких мин. Некоторые из них шелестели фантиками. Готовился держать оборону! Даже трупы кукол выложил. Для устрашения.
— Малыш— малыш, — вздохнула я. — Что же нам делать?
За окном послышался шелест. Я подошла и распахнула окно. Медленно, словно сгорая в воздухе, таяла магическая защита.
— Сейчас или никогда, — прошептала я, чувствуя наконец-то настоящий свежий ветер. — Мне плевать, кто там хочет меня убить. Я даже всех преподавателей не знаю. И если так покрутить, то живой детеныш дракона может быть нужен кому угодно! От экспериментов до зелий!
Я положила Фуфлыжника на кровать, достала из сундука старый плащ и сумку.
— Пойдем, погуляем. Мама разрешит полетать, — прошептала я. Но мой голос дрогнул. Главное — не расплакаться. Так или иначе, дело принимает серьезный оборот. И Фуфлыжнику нельзя здесь оставаться. Может, настоящие мама с папой уже ищут его…
Малыш доедал свою котлету, отвернувшись от меня и грозно урча. Он придерживал ее лапой и ворчал. Если переводить с его языка, то это что-то вроде: «Получай рыцарь! Больше не будешь нападать на мою пещеру! Ом-ном-ном!».
— Пойдем, — прошептала я, видя, как малыш прячет остатки котлеты под подушку. И сыто отрыгивает дымком. — Потом доешь!
Это вылетело машинально! И я стиснула зубы, зная что никакого «потом» не будет.
Пока все преподаватели в сборе, у меня есть шанс вынести Фуфлыжника из Академии. И тем самым спасти ему жизнь. Рано или поздно до нас доберутся!
Я смешалась с группой боевых магов, направляющихся на самостоятельную практику за пределы учебных корпусов. Если что, скажу, что изучала зелья, и мне не хватило ингредиентов. Или решила попрактиковаться перед экзаменом.
Опустив голову и сливаясь плащами, я незаметно миновала наш парадный вход. Боевые маги свернули направо, а я бросилась налево. Через десять минут я была уже достаточно далеко.
— Фух! — привалилась я к отсыревшему дереву. Дальше лес становился мрачнее и гуще.
Осторожно вывалив из сумки Фуфлыжника, я достала из кармана котлету. Она осталась на столе, тем самым спаслась от растерзания.
— Смотри, что у меня есть! — наигранным голосом произнесла я, выкладывая ее на талый снег. — Послушай, малыш… Я…
Я помотала головой, чтобы отогнать подступающие слезы.
— Я не самый сильный маг… И я не смогу тебя защитить… Понимаешь? — прошептала я. Котлета была проигнорирована. А на меня смотрели желтые непонимающие глаза с иголочкой зрачка.
— Прости меня, малыш, — проглотила я ком в горле, гладя маленькие, недавно проклюнувшиеся рожки. — Мама не всесильна… Увы… Но мама очень-очень любит тебя. И будет скучать…
Мне страшно было отпускать его в лес. Но здесь безопасней, чем в Академии. Возможно, он будет звать настоящую маму. Та его услышит и прилетит.
Я не выдержала, схватила Фуфлыжника, обняла его и прижала к груди.
— Пуф! — послышалось удивленное возле уха.
— Знаю, малыш… Я поступаю неправильно. Но … здесь нет правильного решения, и… — я захлебнулась слезами и посмотрела на небо. А вдруг над нами случайно пролетает мама?
— Я люблю тебя,— прошептала я, тяжко вздыхая. — Прощай. Так хоть у одного из нас есть шанс выжить. У тебя, малыш…
Я посадила дракона его возле котлетки. И резко развернулась, чтобы не передумать. Сделав несколько шагов, я услышала крик. Сначала я не поняла. А потом… Потом раздался детский голос: «Мама!!!».
— Что? — обернулась я.
Он назвал меня мамой! У меня даже сердце екнуло.
За мной бежал маленький дракончик. Отчаянно, спотыкаясь об ветки и коряги, он бежал в мою сторону на кривых когтистых лапках.
— Мама! — кричал он, открыв пасть. — Мама!!!
Я стояла, открыв рот. А малыш уже вцепился в мою ногу.
— Мама!!! — кричал он человеческим голосом. Я как стояла, так и присела в сугроб.
— Не уходи! — произнес малыш, забираясь вверх по ноге. — Мамочка, не надо!
Я рыдала так, как не рыдала никогда в жизни. Маленькие коготочки крепко держались за меня. А я обнимала, что есть силы. Мне до сих пор не верилось, что эта маленькая чешуйчатая задница умеет разговаривать!
Эта невозмутимость, эта улыбка с ямочкой на щеке, это движение бровей — все это казалось мне предательским. Та снисходительность, которая сквозила во взгляде, казалась мне высшей мерой бессердечия!
— Ну все? Выговорилась? — в голосе послышалась улыбка. — А как же любовь?
— Любовь? — ужаснулась я. Сердце сладко екнуло, вспоминая прикосновение губ и сладкое дыхание. — Вы ее недостойны!
— Неужели? — усмехнулся Инквизитор. Его глаза сощурились.
— Кстати, я уже на сколько уголовных дел наговорила? Ничего, сейчас еще добавлю! Это тоже самое, что подарить любовь… — я скрипела зубами, вспоминая что-нибудь отвратительное и бессердечное. На ум шел тот проклятый дракон, с которого все началось. О, как же я его ненавидела!
— Тому дракону, который напал на Академию! — выпалила я, прищурившись в чужие глаза.
От нахлынувших чувств я прокашлялась.
— Можно любить его сколько влезет! А в него влезет много! И ты, и другие студенты! Ему плевать на то, что напугал нас до полусмерти! Даже если бы всей Академией дружно полюбили его, ему было бы плевать! — сжала я кулаки.
Повисла тишина. Я пыталась собрать мысли в кучку.
— Знаете, — сглотнула я. — Если вы любили бы меня… Если бы я вам хоть чуть-чуть нравилась, то вы бы мной не рисковали!
Эти слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. И только потом они показались такими правильными.
— Простите, — бросила я, снимая его руку со своего плеча. — Я не хочу играть в ваши игры! Играйте в них с кем хотите! Забудьте все, что я вам сказала.
— Я вот думаю, когда ты догадаешься… — заметил Инквизитор с улыбкой. Он пристально смотрел на меня.
— О чем?!! О том, что вы — бессердечный? Спасибо, уже догадалась, — выпалила я, идя в спальню. Где-то здесь лежал мой пиджак. А, вот и он!
Я взяла его со спинки стула и просунула в него руку. Дверь резко отворилась. Причем, без стука. Аккурат в тот момент, когда я выходила из чужой спальни, одеваясь на ходу.
— Вы просили занести вам все личные дела преподавате… , — у ректора с носа съехали очки. Он выронил какие-то бумаги из рук. И они рассыпались по полу.
Я обернулась назад, глядя на чужую разобранную кровать и сброшенную на пол подушку, посмотрела на себя в зеркало и поняла. Кажется, я сегодня меня бросил парень. Он пока еще не знает, но скоро узнает.
Абсолютно спокойно и решительно я отодвинула ректора и вышла в звенящий голосами коридор. С каждым шагом меня отпускало.
Я чувствовала, что наговорила лишнего. Если бы не случайно подслушанный разговор, то я бы ни за что не догадалась, что меня пытаются убить! И все благодаря ему… Хотя, он и не обязан!
Чтобы успокоиться, я встала возле одинокого окна. Позади меня сновали студенты и преподаватели. Судя по расписанию — последний урок.
Вцепившись руками в подоконник, я смотрела на голубое весеннее небо.
— Ну что ты, моя бессердечная фея? — послышался голос.
Окно растворилось, а я, словно, стояла в пустоте. Чьи-то руки обняли меня.
— Ты все специально подстроил, — выдохнула я едва слышно. — И встречу с ректором… Ты знал, что он зайдет через…
— Разумеется, — послышался голос. А я ощутила поцелуй там, где волосы переходят в шею. — Я же сказал тебе, что я — страшный человек. Я же предупреждал мою маленькую фею…
Я дернулась, а наваждение спало. Позади меня никого не было. Кроме потока студентов, спешащих на последний урок.
«Почему не здороваемся, Блэкмарш?», — послышался позади строгий голос мисс Винс. Она спешила, прижимая к себе кожаный блокнот.
— Последнего урока не будет! — слышался голос целителя. — Самостоятельно прочитать двадцать шестой параграф!
— Ура!!! — слышалось из аудитории. А следом топот счастливых ног. Урока не будет!
Я бросилась в свою башню, растворяясь в портале. Положив руку на дверь, чтобы снять заклинание, я остановилась. Три из четырех печатей были взломаны. Кто-то пытался открыть мою дверь! И сломал три из четырех замков!
Дрожащей рукой я открыла последний замок. И влетела в комнату, закрываясь на все возможные заклинания.
Комната превратилась в ад кромешный. Ни одной целой полки, ни одной целой вещи. Такое чувство, что у меня живет не один дракон, а целое стадо! Стадо маленьких любопытных драконов, решивших познать мир. И уничтожить его заодно!
Разбитая тарелка валялась посреди комнаты. Большая котлета исчезала под кроватью.
— Чав-чав! — послышалось из-под кровати.
— Вкус-с-сно тебе? Да? — заурчала я голодным желудком. С утра я ничего не ела. Поэтому чувствовала себя неважно. Не стоило отказываться от пирожных. Ой, не стоило.
Я подошла к зеркалу и почувствовала, что мне стыдно. Мне казалось, что через два часа на обгоревших руинах Академии ректор будет рапортовать что-то вроде: «Возгорание началось от ушей Ангелизы Дэй. И мы боролись с огнем целый час! Жертвы исчисляются сотнями!».
— Вот кто это сделал? — спросила я у виновника генеральной уборки. — У кого шило в чешуйчатой попе! Так, попу к досмотру!
Я отловила дракончика и стала проверять. Все в порядке. На меня обиженно «пуфнули!», вырвались и полезли обратно за котлетой.
— Что же нам с тобой делать? — прошептала я, присаживаясь на кровать. Со стены упала полка. — Кто-то пытался попасть в комнату во время уроков. Хорошо, что я сделала четыре заклинания! А не стандартные три. Вот как чувствовала!
На меня смотрели жалобные глаза Фуфлыжника, который вскарабкался вместе с котлетой на подушку. Еще бы! Одно дело есть жирную котлету на полу или в тарелке, а совсем другое на мягкой подушечке. Чтобы попе было мя-я-ягенько.
Дракончик пытался всем видом показать, что растерзает любого, кто войдет. Главное завалить, а там — затопчет.
Я рассеянно гладила его по голове. И соображала, как поступить.
Возле двери был целый ряд свеженьких мин. Некоторые из них шелестели фантиками. Готовился держать оборону! Даже трупы кукол выложил. Для устрашения.
— Малыш— малыш, — вздохнула я. — Что же нам делать?
За окном послышался шелест. Я подошла и распахнула окно. Медленно, словно сгорая в воздухе, таяла магическая защита.
— Сейчас или никогда, — прошептала я, чувствуя наконец-то настоящий свежий ветер. — Мне плевать, кто там хочет меня убить. Я даже всех преподавателей не знаю. И если так покрутить, то живой детеныш дракона может быть нужен кому угодно! От экспериментов до зелий!
Я положила Фуфлыжника на кровать, достала из сундука старый плащ и сумку.
— Пойдем, погуляем. Мама разрешит полетать, — прошептала я. Но мой голос дрогнул. Главное — не расплакаться. Так или иначе, дело принимает серьезный оборот. И Фуфлыжнику нельзя здесь оставаться. Может, настоящие мама с папой уже ищут его…
Малыш доедал свою котлету, отвернувшись от меня и грозно урча. Он придерживал ее лапой и ворчал. Если переводить с его языка, то это что-то вроде: «Получай рыцарь! Больше не будешь нападать на мою пещеру! Ом-ном-ном!».
— Пойдем, — прошептала я, видя, как малыш прячет остатки котлеты под подушку. И сыто отрыгивает дымком. — Потом доешь!
Это вылетело машинально! И я стиснула зубы, зная что никакого «потом» не будет.
Пока все преподаватели в сборе, у меня есть шанс вынести Фуфлыжника из Академии. И тем самым спасти ему жизнь. Рано или поздно до нас доберутся!
Я смешалась с группой боевых магов, направляющихся на самостоятельную практику за пределы учебных корпусов. Если что, скажу, что изучала зелья, и мне не хватило ингредиентов. Или решила попрактиковаться перед экзаменом.
Опустив голову и сливаясь плащами, я незаметно миновала наш парадный вход. Боевые маги свернули направо, а я бросилась налево. Через десять минут я была уже достаточно далеко.
— Фух! — привалилась я к отсыревшему дереву. Дальше лес становился мрачнее и гуще.
Осторожно вывалив из сумки Фуфлыжника, я достала из кармана котлету. Она осталась на столе, тем самым спаслась от растерзания.
— Смотри, что у меня есть! — наигранным голосом произнесла я, выкладывая ее на талый снег. — Послушай, малыш… Я…
Я помотала головой, чтобы отогнать подступающие слезы.
— Я не самый сильный маг… И я не смогу тебя защитить… Понимаешь? — прошептала я. Котлета была проигнорирована. А на меня смотрели желтые непонимающие глаза с иголочкой зрачка.
— Прости меня, малыш, — проглотила я ком в горле, гладя маленькие, недавно проклюнувшиеся рожки. — Мама не всесильна… Увы… Но мама очень-очень любит тебя. И будет скучать…
Мне страшно было отпускать его в лес. Но здесь безопасней, чем в Академии. Возможно, он будет звать настоящую маму. Та его услышит и прилетит.
Я не выдержала, схватила Фуфлыжника, обняла его и прижала к груди.
— Пуф! — послышалось удивленное возле уха.
— Знаю, малыш… Я поступаю неправильно. Но … здесь нет правильного решения, и… — я захлебнулась слезами и посмотрела на небо. А вдруг над нами случайно пролетает мама?
— Я люблю тебя,— прошептала я, тяжко вздыхая. — Прощай. Так хоть у одного из нас есть шанс выжить. У тебя, малыш…
Я посадила дракона его возле котлетки. И резко развернулась, чтобы не передумать. Сделав несколько шагов, я услышала крик. Сначала я не поняла. А потом… Потом раздался детский голос: «Мама!!!».
— Что? — обернулась я.
Он назвал меня мамой! У меня даже сердце екнуло.
За мной бежал маленький дракончик. Отчаянно, спотыкаясь об ветки и коряги, он бежал в мою сторону на кривых когтистых лапках.
— Мама! — кричал он, открыв пасть. — Мама!!!
Я стояла, открыв рот. А малыш уже вцепился в мою ногу.
— Мама!!! — кричал он человеческим голосом. Я как стояла, так и присела в сугроб.
— Не уходи! — произнес малыш, забираясь вверх по ноге. — Мамочка, не надо!
Я рыдала так, как не рыдала никогда в жизни. Маленькие коготочки крепко держались за меня. А я обнимала, что есть силы. Мне до сих пор не верилось, что эта маленькая чешуйчатая задница умеет разговаривать!