– Пора обновить данные, – сказал Истинный Лупо.

Чаще всего на людях появлялся он сам, но Лупо Первый, Лупо Третий и Лупо Пятый поддерживали его репутацию неутомимого трудоголика.

Страшный, загадочный серый кардинал процветающего Дома Трегессеров был в какой-то степени роевым существом.

Общение стало наполовину телепатическим, но все-таки требовался внешний стимул. Обновление данных заняло не больше мгновения, поскольку с последнего сеанса миновало совсем немного времени. Лупо требовал, чтобы это происходило два раза в день, особенно теперь, когда началась игра со сторожевиком.

Покончив с обновлением, он приказал:

– Вторая, Третий и Четвертая, поедете со мной в страннике. Первый, проследи, чтобы здесь все было в порядке. И приглядывайте за артефактом Ноа.





* * *


А внизу Саймон выходил от своего союзника из Внешнего космоса, в очередной раз не добившись от него никакого толка.

Тварь продолжала бормотать о каком-то Разрушителе, плюясь паром из-за того, что этот Разрушитель потерпел неудачу. Чужак вел себя так, словно лишь десять процентов его сознания находилось здесь, а остальная часть была захвачена какой-то далекой бездной.

Странная тварь. Но без нее не было бы ни кораблей, ни орудий, ни щитов, ни западни, ни богатств, перекаченных в Дом Трегессеров. Ради всего этого можно было вытерпеть кое-какие странности.





21




Тортил почувствовал, как опустился звуковой экран. Он оглянулся на Янтарную Душу. Сколько еще она сможет поддерживать ментальный блок, необходимый, чтобы укрыться от «VII Гемины»? Тортил опасался, что недостаточно долго. Даже он ощущал прощупывающие уколы мощного, медленного, гулкого пульса той полусонной сущности, которая и была «Геминой» под керамикой, пластиком и металлом «VII Гемины».

Это представляло собой сумму всего того, что создали строители Звездной базы, что постиг сторожевой корабль и вложило обожествление. Именно эта сущность делала сторожевики такими устрашающими. Именно она, едва ощущаемая, заставляла весь Канон дрожать от страха и преувеличивать ужасающую мощь Сторожевого флота.

Но Тортил знал, что сторожевые корабли не были непобедимыми. Все-таки нет.

Он заметил какое-то движение среди сотен сидевших, которые молча смотрели на иммунов, и забыл о Янтарной Душе.

Вот, значит, как.

Он не узнал никого в лицо, только фасон мундиров.

Но и этого оказалось достаточно.

В зал вошли люди, осведомленные, что он знал об уязвимости сторожевиков.

Они окружили его и долгое время просто стояли и смотрели.

Он тоже долгое время просто смотрел на них. Являлись ли они живыми людьми, такими же древними, как он сам? Или это мертвецы «VII Гемины», каким-то образом возвращенные к жизни?

«Они великие некроманты, эти люди, – предупреждал его старик Коут еще до того, как он надел к’тибу и принял меч чести. – Они творят колдовство, недоступное нашему пониманию».

«Самый могучий колдун может пасть под ударом меча», – отвечал он.

Коут задумчиво щелкал языком.

«Стань колдуном, дитя воина. Стань величайшим колдуном среди ку. Потому что у их колдунов самые могучие мечи».

Проще говоря, научись думать, как враг, а затем перехитри врага – вместо того чтобы пытаться пересилить, перебороть его.

Он так и сделал.

– Приветствую, Кез Маэфеле.

Тортил повернулся. Теперь он узнал эту женщину. Она была военконсулом «VII Гемины» во времена подписания капитуляции. Когда он и его Зловещий Радиант отказались выполнить законный приказ сдать оружие и сбежали в пустынные пространства Паутины, чтобы продолжать борьбу.

Это она или такие же, как она, преследовали штурмовики Зловещего Радианта, пока не осталось ни одного корабля, кроме его «Тонкой гармонии», обессиленной, потрепанной, хромающей на все ноги. Пока он не отдал приказ, за который сам себя презирал.

Он щелкнул каблуками и отдал легкий поклон, согласно обычаям своих победителей.


– Приветствую, военконсул. Вам потребовалось три тысячи лет.

– Чуть меньше, но это не важно. Что такое несколько веков, когда смотришь на них отсюда?

Тортил уже понял, что существо, находящееся рядом, состояло не из плоти.

«Они великие некроманты».

– Ну и какого черта ты делал все это время, Кез Маэфеле?

– Пытался выжить во враждебной Вселенной.

– Тебе везло без всякой меры.

– Возможно, дело было не в везении. До сих пор.

– Теперь везение кончилось. Вопрос с ку решился сам собой. Их символу нанесут последний удар.

– Твоя злопамятность превышает все разумные пределы, военконсул. Я, потерпевший поражение, не могу вспомнить твоего имени, но ты взрастила в себе настолько древнюю и сильную ненависть, что жаждешь убийства даже спустя тридцать веков.

– Не убийства, а исполнения отсроченного…

Слова женщины заглушил другой голос:

– Убийства не будет, как бы вы его ни называли.

Женщина в гневе обернулась, но при этом выдала свое бесплотное состояние. Она не смотрела на оппонента.

Зато Тортил смотрел, обшаривая древние воспоминания и пытаясь определить, что за человек перед ним. Диктатор. Но он носил нашивки военконсула и все еще оставался среди живых. Такая комбинация делала его самым могущественным существом на корабле. И более опасным, чем призрак, чьи побуждения видны как на ладони.

Женщина и ее спутники, сосредоточившие все внимание на внутренних проблемах, сделались полупрозрачными. Но женщина, очевидно, была готова спорить дальше.

– Он ценный источник информации, – заявил живой военконсул и слез со своего трона. – Я не собираюсь жертвовать им ради древней вражды.

По рядам сидевших вдоль стен прокатилось волнение. Тортил понял, что все они были Богоравными. Приближавшийся к нему мужчина оказался единственным живым существом в этом почетном собрании. Неужели и здесь кончилось тем же? Неужели «VII Геминой» управляют мертвецы, а живые подчиняются им в надежде попасть в компанию бессмертных?

Женщина плюнула в живого военконсула, но слюна ее мгновенно исчезла.

Возможности колдовства небезграничны.

«Они просто призраки, – сказал сам себе Тортил. – Но призраки, жаждущие убивать. Эта жажда могла бы изменить вид всей Вселенной».

Янтарная Душа вскрикнула.

Психическая волна ошеломила Тортила. Военконсул замер, приоткрыв рот и выпучив глаза. Кожа его побледнела, а руки затряслись. Но он быстро справился с собой и подошел ближе.

Тортил оглянулся. Полночь склонилась над Янтарной Душой, раскинув крылья. Это хорошо. Значит, ее разум не бездействовал все это время. Остальные последовали ее примеру, пряча Янтарную Душу от посторонних глаз.

Военконсул остановился на расстоянии одного прыжка:

– Так ты Кез Маэфеле из легенды о Зловещем Радианте?

– Был много веков назад, консул. Теперь я Тортил, чужепланетная птица, застрявшая в силках законов Канона.

– Ку живут очень долго.

– Только колдуны и воины, консул. Срок жизни остальных гхифу намного короче.

– Правильно. Ваши генетики хотели, чтобы представители этих каст оставались живы до тех пор, пока кто-нибудь не убьет их.

Слово «каста» не была синонимом гхифу. Но к чему поправлять человека? Не стоило беспокоиться из-за пустяка.

– В этом состояла надежда.

– И ты происходишь из породы, объединившей две эти касты?

– Идея расцвела слишком поздно.

– Я изучал вашу тактику в отрытом пространстве. Зловещий Радиант действовал куда эффективнее, чем позволяли его силы.

Тортил пожал плечами:

– В конце концов это оказалось бесполезным.

– И всегда так было. Но они продолжают пытаться.