Решив не затягивать с ответом, Бенита позаимствовала у Квона чистый лист бумаги, написала короткую записку, что все в порядке, и прикрепила к вестнику. Механический почтальон улетел, а девушка поспешила выйти в коридор, пока домыслы и сплетни не разрослись слишком уж сильно.

Увы, опоздала. Зато увидела забавную картинку: ее собственную дверь в общежитии сверлил взглядом Лерок. Что ему было нужно, Бенита так и не узнала. Заметив, откуда выходит девушка, он сначала удивленно уставился на нее, а затем презрительно скривился.

– Что, снова обсуждали погоду с утра пораньше? – усмехнулся он, явно намекая на более активное времяпровождение. Больше парень на хаврийском не говорил – скорее всего, услышал от коллег, что Бенита понимает анвент.

– Нет, спали, – честно ответила она, не задумываясь, что слова могут истолковать превратно.

Прежде чем с губ лейтенанта сорвались новые оскорбления и Бенита наконец-то смогла бы вызвать обидчика на дуэль, дверь в ее комнату открылась, и на пороге показался помятый Квон.

– Спасибо, что пустила переночевать, – сонно объявил он, сухо кивнув Лероку.

– Погоди, сядь обратно, надо посмотреть, как заживает, – тотчас подскочила к нему Бенита, забыв о недруге. Лероку оставалось любоваться закрытой дверью. Сейчас было не до него.

– Да что там смотреть!

Впрочем, просьбу напарницы Квон выполнил и терпеливо снес последующую за осмотром чистку ран.

– Что будем докладывать начальству? Операция провалена, – резюмируя прошедший вечер, сказала Бенита. – Я только про Грифона успела наслушаться, какой он герой. А ты? Есть новости о Торфянике?

– Слуги его знали, он был частым гостем и, в отличие от аристократов, любил поговорить с простыми людьми. Пару раз предлагал им поучаствовать в каком-то эксперименте за большие деньги. Райша – та служанка, что пролила на меня пунш, отказалась от его предложения, а вот ее подруга согласилась. Неделю еще ходила как ни в чем не бывало, а потом как в воду канула. Нашлась через три дня в подворотне, полубезумная. Слуги решили, что она спятила от опиума. Райша теперь за ней присматривает.

– Думаешь, это воздействие «спящей красавицы»?

– Вероятнее всего. Я попрошу Ринкета съездить и встретиться с ней, но боюсь, проверять уже поздно.

– А Торфяник об этой служанке ничего не говорил?

– Разве он станет отчитываться перед слугами? – вздохнул Квон.

– Зато мы видели Сову, – оптимистично заметила Бенита, разматывая бинт.

– Даже не знаю, радоваться ли этому, – проворчал мужчина. Девушка в этот момент обняла его за талию, чтобы сделать перевязку. – Вчера ты обещала рассказать мне о Пустоши.

– Это долгий разговор.

Квон демонстративно посмотрел на часы.

– Шесть утра. Времени у нас предостаточно.

– А тренировка?

– Проведем завтра две, – пошутил он, но тут же посерьезнел. – Чего ты испугалась? Вчера в Пустоши поначалу была такой спокойной и уверенной, а потом что-то изменилось. Потеряла Олфорда?

– Нет, встретила призрак из прошлого.

Бенита и правда не хотела вспоминать то время. Но напарник имел право знать.



Ей было семь, когда это случилось. Матушка приболела, отец вечно пропадал на службе, и няня повезла девочку в гости к папиному другу; у него был сын – ровесник Бениты, и дети дружили. Бенита помнила, как удивилась, что в гости поехали окружной дорогой через лес и слишком долго добирались до загородного дома – обычно путь занимал не больше часа, а тут кружили несколько часов кряду. Она задремала, а очнулась уже от удара. Ее кинуло на няню и, наверное, это спасло – то место, где она сидела, смяло в лепешку. Няне повезло меньше – женщина сломала шею, и оказалось, что Бенита вцепилась в медленно остывающий труп. О водителе и говорить не стоило – позже его вытаскивали по кускам.

Паромобиль слетел с обрыва на старой трассе, в десяти милях от города. Тогда она этого не знала – думала, скоро матушка и отец найдут ее и спасут. Поначалу не понимала, что происходит – пыталась разбудить няню, выбраться, позвать на помощь. В попытке избавиться от железного плена содрала в кровь пальцы.

Вылезти из паромобиля не получалось – с одной стороны заклинило дверь, а с другой осталось слишком мало места, чтобы протиснуться рослой девочке вроде нее. Смотреть на мертвую няню было страшно, равно как и вперед, на залитое кровью сиденье. Даже будучи ребенком, Бенита понимала, что водитель давно мертв.

Темнело. Терпеливое ожидание сменилось отчаянием, и она не выдержала. Девочка сорвала голос, пока звала на помощь; саднило горло, болела голова. А затем совсем рядом завыли волки или твари похуже, и она зажмурилась, пытаясь представить, что ее здесь нет, совсем нет! Она сжалась в комок, вцепившись в ледяную руку няни. Та окоченела, но девочка все равно продолжала прижиматься к ней, будто няня могла защитить. И тогда, где-то между бредом и полусном, Бенита впервые провалилась в Пустошь…

Она глубоко вздохнула, вспоминая свой первый поход «по ту сторону», и неловко улыбнулась в ответ на попытку Квона поддержать. Мужчина взял ее за руку, не воздействуя, а просто сжав пальцы, и тогда Бенита смогла продолжать.

Все говорили, что Пустошь – ужасное место. Но едва она оказалась в родном доме вместо дикого холодного леса и снова увидела родителей, то расхотела возвращаться. Все вокруг было знакомо и можно было не опасаться, что скрипящее железо над головой вот-вот погребет под обломками, или котел все-таки взорвется, или придет горная тварь и перекусит тобой, как изысканными консервами.

Бенита настолько поверила в мнимую безопасность, что стала воспринимать мир Пустоши как реальный. Оттого особенно тяжело было, когда ее никто не замечал. Ни родные, ни люди на улице – для всех она оставалась невидимкой.

Никто не учил ее, что нельзя отходить от якоря – а для девочки проводником в Пустошь послужила няня, – она догадалась сама. Рядом с няней мир становился четче. Бенита следовала за ней, слушала долгие нудные взрослые разговоры, жалобы на жизнь. Няня встретилась с папиным другом, тьеном Гретором, и Бенита поначалу обрадовалась – ей всегда нравился этот спокойный господин, балующий то конфетами, то сладким яблоком. К тому же он завел разговор о планируемой поездке маленькой виконтессы к его сыну – возникла отчаянная надежда, что уж они-то, не дождавшись гостей, должны отправиться их искать, а вместе с ее родителями найдут еще быстрее!

Но Бенита ошибалась. Они обговаривали не поездку, а похищение. Гретор подкупил няню. Предложил частный домик в другом городе и приличную сумму денег, лишь бы она привезла подопечную вовремя в указанное место. Для чего он все это затеял, Бенита не узнала ни тогда, ни позже. Скорее всего, хотел потребовать выкуп – естественно, не деньги, а услугу. Не случись аварии, все вышло бы по его задумке.

Бенита провела в Пустоши сутки и вернулась сама. Тогда она перестала бояться. Если бы не Пустошь, она сошла бы с ума, запертая рядом с трупами, без возможности нормально пошевелиться. Магии в ней тогда не осталось ни капли – она вымоталась настолько, что силы вытекли и с тех пор больше не задерживались, словно Пустошь открыла невидимый клапан, а закрыть забыла. Когда девочку нашли, вытащили из покореженного паромобиля замерзшей, израненной, но живой, целители назвали это чудом. Они же окрестили поход в Пустошь сном, в котором причудливо перемешались все ее страхи. Разве можно после суток в Пустоши остаться в здравом уме? Правда, в рассудке Бениты засомневались, ведь она обвинила тьена Гретора в похищении.

– Тебе не поверили, – утвердительно сказал Квон.

– Было бы странно, случись обратное. Тьен Гретор – уважаемый сановник и меценат, не стоило заикаться о том, что он виновен в похищении. Но мне хотелось справедливости и защиты. Увы, виконт Дениш принял его сторону. Меня поддержали только Эл и матушка. Именно тогда матушка подала на развод. Сам понимаешь почему.

– Вы проводили расследование?


– Пытались. Гретор умело скрывал любое упоминание о своем плане. Эл считает, он хотел протащить один свой законопроект, против которого выступал виконт Дениш, и надеялся надавить через меня. Но это догадки. Реальных доказательств не нашли, а потом стало не до них. У меня начались приступы паники, я не могла спать и боялась незнакомцев… Да что там говорить, я всех боялась, и Пустошь казалась выходом, местом, где можно спрятаться от жестокого мира.

Бениту затрясло. Как глупо! Столько времени прошло, а она до сих пор остро реагировала на случившееся.

– Да что ж это! – разозлилась она на собственную слабость, до боли сжимая кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладонь.

– Тише, все давно закончилось.

Объятия Квона стали полной неожиданностью. Первой мыслью было отстраниться, но от напарника веяло таким теплом и спокойствием, что Бенита плюнула на все приличия и обняла его в ответ.

– Не знаю, в кого бы я превратилась, если бы не вмешались матушка и Эл, – пробубнила она, уткнувшись носом ему в грудь. – Они придумали план, чтобы у меня не осталось свободного времени задумываться или вспоминать. Некогда было бояться. Единственное, о чем я мечтала, приползая домой, – упасть на кровать и не вставать. Как оказалось, усталость – отличное средство от бессонницы.

– Мне все больше хочется познакомиться с твоими родителями, – тепло улыбнулся Квон, проводя ладонью по ее голове и приглаживая встрепанные со сна волосы.

– Это как раз не проблема. Приезжай в Хаврию, тебе всегда будут рады, – предложила Бенита, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

– Смотри, сама пригласила, потом не отвертишься, – поймал ее на слове Квон.

– И не собираюсь.

В последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что не прочь продлить командировку в Анвенту. И что уж врать себе, она совершенно не хотела искать другого напарника.

В коридоре послышались голоса первых проснувшихся стражей, и девушка отстранилась. Неловкость повисла в воздухе, разрушая уютную атмосферу.

– Тебе не пора? Иначе мы не только Нура взбудоражим твоим появлением из моей комнаты, – нехотя напомнила Бенита.

– Зато всякие глупые споры точно закончатся, – заметил Квон, но с тахты поднялся. – Не буду тебя смущать. Встретимся за завтраком.





Глава 6




– Тьен Квон, вы в порядке?!

Ринкет влетел в кабинет без стука, растрепанный, в тренировочной форме. Похоже, кто-то поделился с ним последними сплетнями, подробностей не сообщил, и мальчишка не на шутку перепугался. Страх разлился в воздухе удушливым запахом, который хотелось сбросить как липкую паутину.

– Для начала неплохо было бы поздороваться, – откликнулась вместо детектива Бенита, отложив на время материалы дела и укоризненно посмотрев на стажера.

Ей поставили стол почти впритык с окном – посиди полчаса и зажаришься под летними солнечными лучами. Поерзав на жестком стуле полдня, девушка перебралась на софу в тень, поджав ноги и разложив вокруг себя бумаги. Соргесу это не мешало, но он стал ловить себя на мысли, что порой посматривает на коллегу. Когда Бенита задумывалась о чем-то, то хмурила брови и начинала барабанить пальцами по коленке, а если что-то не выходило, то забавно надувала щеки и глубоко вздыхала.

Сейчас напарница выжидательно смотрела на растерявшегося стажера, а Ринкет не знал, то ли последовать совету, то ли огрызнуться. Выбрал нечто среднее – буркнул себе под нос что-то похожее на «здравствуйте» и повернулся к детективу, нарочито игнорируя Бениту.

– Как видишь, со мной ничего не случилось, – терпеливо ответил Соргес и поправился, стоило напарнице выразительно изогнуть брови: – Ничего страшного, небольшой ожог.

– Маленький такой, на полспины, – поддакнула Бенита. – Не ожог, а ожожечек! Ожожик! Ожож… Как правильно на анвенте?

– Дениш!

Кажется, ее трепетное уважение к старшему коллеге растаяло после вчерашнего как первый снег. Нет, хуже Бенита относиться не стала – он все еще ощущал волны симпатии и доверия, но теперь в его присутствии она чувствовала себя комфортнее. Соргес пока не решил, к добру ли это.

– И правда, было бы из-за чего переживать! Тем более ты давно мечтал поменять удобный стул со спинкой на эту табуретку, – добавила девушка, не дав ему соврать. Немедленно захотелось поменять стул обратно, но спина тут же отозвалась нытьем. Решение пересесть пришло сразу, как только Соргес по привычке откинулся назад и болезненно проехался по спинке раной.

– Может, целителя позвать? – предложил Ринкет, впечатленный речью Бениты.

Соргес внутренне содрогнулся и поспешил отказаться. Была у штатного целителя привычка отправлять всех в лазарет на недельку, для профилактики. Детектив же умудрялся избегать добровольно-принудительного лечения вот уже несколько лет. Лучше он вечером еще раз к Бените зайдет на перевязку, чем потеряет в лазарете драгоценное время.

– Это все, что ты хотел узнать? – не дождавшись продолжения, спросил Соргес у мальчишки.

– Нет. – Ринкет вытянулся, прокашлялся и доложил: – Тьен Квон! Вас просят пройти к комиссару Форцу!

– Опять?

– А меня?

Они с Дениш задали вопрос одновременно, и взгляд Ринкета забегал.

– Вместе с напарницей.

В яркой смеси эмоций стажера промелькнули досада и сожаление. Непохоже, что мальчишка специально выкинул Бениту из сообщения, скорее забыл, получив тревожные известия.