Вгляделся в черноту внизу, где сложно было что-то разобрать. Похоже, поверженный враг не двинулся с места, но как знать. Перевел взгляд в угол. Волк-Король шевельнулся. Дол верно говорил — он двигался будто толчками. Только что был в углу, а через миг растворился во мраке.

Ладно. Один готов. Наверное.

Он еще раз прищурился в темноту. Пули точно попали в цель. Учитывая дубовую начинку, он уложил красавца наповал.

Входная дверь разлетелась на части, и четыре мохнатые тени ворвались в отель, двигаясь так быстро, что глаз за ними едва успевал. Сразу разделились — двое рванули вверх по ступеням; третий, цепляясь когтями как огромный мохнатый таракан, стал карабкаться по стене; четвертый запрыгнул на перила.

Джебидайя выстрелил в голову оседлавшему перила, и тот слетел вниз, но другие стремительно приближались. Он почувствовал, что нервы сейчас лопнут.

Грохот и красная вспышка слева — первый волк кувырнулся, зацепив товарища, так что оба кубарем вылетели сквозь проломленные перила. Ударившись об пол, один остался лежать, а другой закружился как испуганный пес.

Глянув влево, Проповедник увидел Мэри с ружьем. Он схватил ее за локоть, развернул и втолкнул в комнату, захлопнув дверь, прежде чем тварь на стене — штукатурка и щепки дождем сыпались из-под когтей — перескочила на потолок, а затем с грохотом обрушилась на пол. Из-за двери рвалось тяжелое дыхание — будто работали кузнечные мехи.

Затем в дверь саданули, пробив насквозь, но тут же — громкий вой, и мохнатая лапа быстро втянулась обратно. Тварь с ревом забилась на лестничной площадке, повсюду царапая когтями.

Внутри конь попятился и с маху грохнул в пол всеми четырьмя копытами. Как бы не пожалеть, что он его приютил. В панике тот мог натворить дел не хуже, чем волки.

Ну, может, и не таких.

Мэри не сводила глаз с дыры, проделанной тварью в двери.

— Что произошло?

— Дубовая дверь. Он поранился острой щепкой.

— Так им сюда не пробраться?

— Боюсь, это вопрос времени.

— Тот, кого я подстрелила, убит?

— Не знаю. Пожалуй, попади пуля в жизненно важный орган, древесина дуба подействует как яд. Только попасть надо точно. Не просто в плечо или в ногу. В сердце. В мозг. Или печень. Что-то в этом роде. Мне показалось, ты угодила в голову. Но все случилось так быстро… вдобавок темнота… наверняка сказать трудно.

Шагнув назад, он взял коня под уздцы и легонько потрепал у ноздрей. Конь таращил глаза и мотал головой вверх-вниз, но понемногу начал успокаиваться.

Молча постояв, Джебидайя и Мэри сели на край кровати лицом к двери, не выпуская из рук оружие.

Все тихо.

Ночь подкрадывалась ближе.

— Не может быть, чтобы уже полночь, — сказала Мэри. — Еще рано. Господи, ты видел этих тварей?

Джебидайя достал часы и в неровном свете лампы взглянул на циферблат. Стрелки показывали два пополуночи.

— Думал, едва минуло девять, — сказал он. — Хорошо, здесь время идет вперед, и скоро утро. При свете дня они не показываются.

— Знаешь наверняка? — спросила Мэри.

— Нет, — сказал Джебидайя. — Не знаю.



Так они просидели совсем недолго. С улицы донесся скрежет. Джебидайя подошел к окну, но ничего не разглядел. Звук усилился. Тогда он прижался лбом к стеклу и глянул вниз. Что-то карабкалось по стене здания. Быстро распахнув оконные створки, он высунулся наружу. Волк внизу поднял морду, одновременно уставившись на него. Он был совсем рядом.

Джебидайя подхватил с пола лампу и швырнул в волка. Огненные струи брызнули во все стороны и колпаком взмыли вокруг морды, воспламеняя шерсть. Передние лапы чудовища замельтешили в попытке сбить пламя, пока задние впились когтями в стену, стараясь удержаться, но одна и следом другая соскользнули, и зверь полетел вниз. Точно комета, он рухнул на спину и перекатился на брюхо. С волнами катящегося по хребту огня, истошно воя, пополз вдоль улицы и застыл. Огонь начисто спалил шерсть, мясо обуглилось, полопалось и посыпалось шкварками, так что вскоре остались только дымящиеся почерневшие кости. Из глазниц массивного волчьего черепа поднялись тонкие струйки дыма, заклубились черными змейками и через миг растаяли. Череп деформировался, хрустнул и развалился. Джебидайя пригляделся. Кости зверя изменили форму — на земле лежал человечий остов.

Чуть дрогнув, Джебидайя отступил от окна.

— Огонь им не по нраву, — заключил он. — И дубовые щепки. Приметь это.

Мэри встала рядом и взглянула на лежащие внизу кости.

— Приметила, — натужно прокряхтела она, словно прочищая горло.



Джебидайя вставил новые патроны в барабан. — Считай, я подстрелил одного, ты одного, а на улице валяется третий. Пока все не так плохо.

— Неужто? Значит, осталось всего четверо или шестеро, — возразила Мэри.

— Где-то так. Но мы пока не разглядели их заводилу, это хуже. Как бы не оказалось, что тот иной породы, чем прочие. Одно ясно — грязная работа не про него, хватает подручных.

— Сколько времени?


Джебидайя взглянул.

— Проклятье.

— Что?

— Часы. Они идут назад. Сейчас снова полночь.



Рассуждал он так: сумей мы продержаться до утра, скольких уложим — не важно. Тогда я, наверное, смог бы найти их спящими, в какой-нибудь темной дыре. А если уложить всех сейчас, точно отыскивать никого не придется. Если бы не время, что скачет туда и обратно. Так нас запросто могут подкараулить и сожрать, оставив кучками дерьма на каком-нибудь далеком холме.

Расхаживая по комнате, Джебидайя поминутно останавливался приободрить коня, хотя в теперешнем положении присутствие последнего лишь добавляло хлопот. Но как отдать прекрасное животное на растерзание чудовищам? Даже Богу, старому ублюдку, верный конь не будет лишним.

Продолжая мерить комнату шагами, он все сильнее ощущал нервное напряжение: восприятие сейчас походило на треск ружейной перестрелки, мысли перескакивали одна на другую. Мэри неподвижно сидела посередке кровати с ружьем на коленях, не сводя глаз с пробоины в двери, временами быстро оглядываясь на окно за спиной, где ночь сгустилась почти в непроглядную тьму, а серебристый лунный свет едва пробивался сквозь тени.

Джебидайя шагнул к окну и выглянул наружу. Кости лежали там, где и раньше.

Он пересек комнату, выбирая место, чтобы присесть и расслабиться. Легче сказать, чем сделать, — он будто только что хватил две или три кружки кофе. Черт, кофе. Пришелся бы как нельзя кстати. И яичница с беконом. Дьявол, он так проголодался, что живьем слопал бы задницу течной ослицы.

О, что там? Шорох?

Всего лишь мотылек стучится в стекло.

Мотылек. Это не страшно. Вот он влетел в приоткрытое окно, как раз там, откуда недавно Джебидайя обрушил карающую лампу. Вторая лампа по-прежнему свисала с крюка в потолке, заливая комнату тусклым желтым светом.

Джебидайя проводил мотылька взглядом. Большой, мохнатый, с черными крылышками. Он пролетел над кроватью и стал биться о потолок, так что в свете лампы его тень трепетала на стене. Когда Джебидайя вновь обернулся, тень была куда крупнее, чем мгновение назад. На затылке точно забегали маленькие острые иглы — это его волосы поднялись дыбом: вместо мотылька под потолком взгляду Джебидайи предстал волк-оборотень. Тварь свисала вниз головой над кроватью, где сидела Мэри. Молниеносно блеснули стволы и грянули выстрелы. Первый, второй, третий. Мэри как ветром сдуло.

Волк обрушился на кровать, рейки и рама разлетелись во все стороны вместе с фонтаном шерсти, плоти и осколков кости. В тот же миг дверь сотряс удар и в пробоине мелькнул большой желтый глаз. Джебидайя пальнул не целясь. Мэри кубарем прокатилась к двери, выстрелила-перезарядила, выстрелила-перезарядила, выстрелила — так что пули изрешетили дерево. С той стороны донесся рев, точно кто-то прижал раскаленное клеймо к заднице быка.

Конь метался по комнате, едва не сбивая с ног Джебидайю и Мэри. Дверь содрогнулась от удара. Второй оглушительный удар — рама раскололась, и дверь слетела с петель. Двое волков ворвались внутрь.

Конь пришел в неистовство. Попятившись, он встал на дыбы и обрушился на волка. Тварь вцепилась коню в брюхо и тот вылетел в дверь, увлекая волка за собой. Грохот копыт по лестнице, треск. Джебидайя понял, что конь пробил ограждение и сорвался вниз. Звук падения и хруст костей утонули в предсмертном хрипе.

Времени на сантименты не осталось — другой волк уже перед ним. Револьверы взметнулись, выпустив две пули в оскаленную пасть, так что клыки разлетелись, будто клавиши пианино. Стоя на коленях, Мэри с завидной меткостью всаживала одну пулю за другой в брюхо оглушенной твари. Один выстрел ушел ниже, оторвав волку причиндалы. Волк отлетел назад, врезался хребтом в стену и замер. Тело мгновенно стало менять форму. Волчье рыло втянулось назад в череп, уши сморщились, шерсть осыпалась — теперь на месте волка у стены сидел голый конкистадор. Плоть сползла с костей, как растопленное сало, и они загрохотали по полу пригоршней игральных кубиков.

Выжившие ждали.

Старались перевести дух, не отрывая взгляда от зияющего дверного проема.

Ничего.

Только тишина.

После долгой паузы Джебидайя взял лампу и вышел на лестницу, держа револьвер наготове. Никто на него не накинулся.

Шагнув к перилам, он вытянул руку с лампой и взглянул вниз. Конь с переломанным хребтом лежал поперек барной стойки. Волка и след простыл. Избежав гибельного пламени и дубовых щепок, тварь осталась невредимой. Однако свет лампы выхватил из темноты кости тех двоих, что они с Мэри уложили на лестнице. «Вот и славно, — подумал он. — Один на улице. Двое в номере. Еще двое здесь. Всего пять. Осталось двое, включая громилу вожака».

Краем глаза Проповедник уловил движение. Что-то белесое. Или серое. Ба, это Дол. Призрак скользнул вверх по лестнице.

— Ты чего прячешься? — поинтересовался Джебидайя. — Тебе незачем их бояться.

— По привычке, — ответил Дол, присоединяясь к Джебидайе на площадке. — Мне все чудится, что они меня разорвут, хотя это и невозможно. Знаю, но поделать ничего не могу.

— Ты зачем вылез?

— Предупредить, что главный близко. Я его чую. И он в ярости. Сейчас при нем всего один волк. Дело в том, что он может поднять еще пятерых, если верить твоим словам. Ты и она, значит, или другой кто. А как станет шесть — хорош. А пока свежатинки. Новых тварей. Потому, друг, лучше пусти пулю себе в рот. Не позволяй ему то, что он сотворил с теми испанцами. Их ты избавил. Но только не давайся ему или второму сам. Тебе точно не понравится.

— Спасибо за заботу, — сказал Джебидайя. — Так их всего двое? Остальных мы прикончили?

— Угу.

Дол коснулся призрачной шляпы, скользнул мимо Джебидайи и исчез в стене.

Повернув голову, Джебидайя увидел в дверях Мэри с ружьем в руках.

— Дол, — сообщил он.

— Я слышала. Джеб… — начала она и запнулась.

— Да, — отозвался он, увлекая ее обратно в номер.

— Мне, похоже, не выкарабкаться… Пристрели меня.