– Вот и сделай окно в своем графике, – посоветовал Аспен, мгновенно рассердившись.
Дориан хмуро обернулся:
– Ну и что ты хочешь?
Гнев Аспена тут же поутих, и он замялся. Дориан выжидающе изогнул брови.
– Я хочу, чтобы ты проследил за Скалларк. Надо выяснить, кто ее преследует.
Дориан рассмеялся.
– Ты что, спятил? – Когда Аспен даже не улыбнулся в ответ, Дориан посерьезнел. – Ты не шутишь? И как ты себе это представляешь – профессор следит за своей студенткой?
– Ты как моя мать, – сварливо оборвал Аспен, – вы как из прошлого века. Да никто на тебя даже внимания не обратит. Позови Скалларк для дополнительных занятий или еще зачем-то. Кроме того, если бы твоя мисс Ищейка предположила, что…
– Так, все, – торопливо прервал Дориан. Аспен замолчал, разволновавшись, но зря. – Ладно, я согласен. Я все сделаю. Но почему ты просишь меня? Ты же сам хотел…
– У меня вдруг появилось еще одно важное дело, – уклончиво сказал Аспен и поспешно подошел к входной двери. Распахнув ее, он дождался, пока Дориан, смеривший его подозрительным взглядом, уйдет, и затем, закрывшись на замок, бросился в душ смывать пот и грязь.
Аспен очнулся, когда услышал смех. За какую-то долю секунды он оказался в вертикальном положении, будто кто-то мощный схватил его за плечи и вздернул на ноги. Время прошило его насквозь, шибануло по вискам. Он был дезориентирован и не сразу понял, где находится, но осознание не заставило себя ждать.
– Ну что?!
Аспен сфокусировал взгляд и увидел, как похититель рванул у Каи Айрленд рубашку в разные стороны. Пуговицы разлетелись, и Аспен содрогнулся, услышав их звон о дощатый пол.
– Так тебе больше нравится?! – У горла Айрленд очутился нож, и Аспен сжал кулаки. Еще никогда он не чувствовал себя более никчемным и беспомощным, чем сейчас. – А это что?.. Татуировка? У тебя есть татуировка?!
Аспен закрыл глаза и услышал, как Айрленд отчетливо приказала:
– Убери свои проклятые руки от меня.
Аспен не в силах был смотреть, как ее тело покрывается новыми кровоточащими порезами – он лишь слушал.
Я хочу проснуться, – подумал он. – Пожалуйста. Я просто хочу проснуться. Не могу, не могу это выносить!
Аспен опустился на колени на пол, сжал голову в ладонях, прижал локти к ушам.
Проснись, – приказывал он себе, – проснись, проснись, проснись.
Его ресницы увлажнились от слез, во рту выступила кровь – так крепко он прикусил нижнюю губу. А в следующую секунду из видения его вырвал грохот: мимо по трассе проехала фура.
Протерев глаза, Аспен огляделся и похолодел – казалось, он все еще находится в своем самом страшном ночном кошмаре. По обеим сторонам дороги на несколько километров вперед раскинулось кукурузное поле. Точь-в-точь такое же, где в старом амбаре держали на привязи Айрленд.
Аспен похлопал себя по щекам, затем посмотрел на дорожную карту. К вечеру он уже будет у Айрленд. Подстегнутый желанием увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке, Аспен завел двигатель и медленно выехал на дорогу.
Позвонила Альма, но Аспен сбросил вызов, не желая отвлекаться. Ему было жутко не по себе, возникло дурное предчувствие, что появлением в этом месте он запустил какую-то цепочку зловещих событий. Аспену показалось, что, если бы он не приехал сюда и не увидел это поле, будущее оставалось бы по-прежнему неясным.
Ощущение усилилось в тот миг, когда Аспен заметил среди покачивающихся на слабом ветру стеблей кукурузы злосчастный сарай, где держат Айрленд.
Нет, нет, нет, конечно же, не держат.
Еще нет, потому что этого еще не случилось.
Глава II
Кая Айрленд все еще не сдается
Миссис Нэтвик встретила меня на платформе в пять вечера, и я тут же угодила в привычные семейные объятия. Ее волосы, влажные от туманной дымки, пахли домашним печеньем с имбирем. Вдохнув этот запах, я сразу же ощутила, как пересохло в горле, и на глаза навернулись слезы. От мамы тоже всегда пахло по-домашнему, когда я возвращалась домой.
– Так, ну и что здесь у нас? – Миссис Нэтвик схватила меня за плечи и пристально осмотрела с головы до ног. – Худющая!
Что правда, то правда.
– Поехали скорее домой, буду кормить тебя, – скомандовала миссис Нэтвик и, развернувшись, потопала к лестнице, которая вела из здания вокзала в город. Мне показалось, что миссис Нэтвик, хотя она была улыбчива и приветлива, испытывала в моем обществе легкое беспокойство. Она боится, что я задам вопрос.
Мы улыбнулись друг другу, усаживаясь в салон ее старенького автомобиля, и я снова почувствовала, что что-то не так. Но, несмотря на это ощущение, которое, возможно, было надуманным, я была рада видеть миссис Нэтвик; видеть, что она в порядке, хоть и сильно постарела и напоминает скорее выжатый лимон, чем ту пышную, цветущую женщину, которую я оставила, казалось бы, только вчера.
Как же от нее пахло домом!.. Горячими пирожками с яблочной начинкой, мягкими и сладкими, домашним вареньем, разогретым супом; от нее пахло имбирем, ванилью и корицей – и я тут же вспомнила о Ное. Заметив, что миссис Нэтвик кидает в мою сторону взгляды, я, как бы между прочим, поудобнее устроила на коленях сумку, пряча раненое запястье, но это движение не укрылось от зоркого взгляда.
Миссис Нэтвик недовольно свела брови, и я коротко пояснила:
– Да просто поранила на тренировке, пустяк. – И в доказательство своих слов я подняла руку и покрутила ею в воздухе. Миссис Нэтвик это не убедило, наверняка она вспомнила меня после смерти Джорджи, когда я с ног до головы была закутана в ленты бинтов. – Скоро все заживет…
Я отвернулась к окну. И вдруг мимо, будто в замедленной съемке, проплыла Кира Джеймис-Ллойд – машина миссис Нэтвик ехала очень медленно, так что я обернулась, чтобы убедиться, что не сошла с ума. Вот она – стоит не шелохнувшись. Не фигура Киры в моем городе поразила меня, не ощущение, будто она нарушила еще одну границу моего личного пространства, а лицо – полное грусти и какой-то тупой покорности. Она растерянно озиралась, будто ждала, что кто-то ее встретит, и в это самое мгновение, когда я увидела ее лицо, наполовину скрытое за копной густых темных волос, которые беспорядочно трепал ветер из стороны в сторону, мне стало ее жаль. Но тут миссис Нэтвик проворчала что-то о тренировках, и я вернулась в салон машины.
– Ты должна быть осторожнее. Да, ты осторожна, знаю-знаю, но должна быть еще осторожнее! – горячо воскликнула она.
Я кивнула, рассеянно подумав о том, что проблема с запястьем и вправду могла быть связана с тренировкой, будь у меня время записаться в спортзал. Отец убил бы меня за пропуск. Да я бы и сама себя… Вот только сейчас это все не казалось таким уж важным.
– Я просто рада вас видеть, – сказала я невпопад, подумав о том, что теперь, кроме миссис Нэтвик у меня и нет никого; возможно, поэтому она так усердствует, изображая мою маму.
– Вот именно! – воскликнула она. – Не нужно из кожи вон лезть на этих своих тренировках, ты же все-таки врач, а не каскадер!
Но спустя несколько минут ее ворчание сошло на нет, и я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Секунда, когда миссис Нэтвик крепко сжала меня в объятиях, будто разделила мою жизнь на части. Я и не подозревала о том, как сильно устала от мрачных, странных людей, проживающих в Эттон-Крик. Разговор, нет, даже не разговор, а простая болтовня в машине и поездка с миссис Нэтвик оказались целебными, как глоток свежего воздуха. Тут же всплыло лицо мамы – будто ждало своего часа.
Ну нет, об этом я думать решительно не хочу. Снова я поежилась на сиденье, уставилась в окно.
Я так скучаю. Скучаю безумно. Жалею, что не оплакала ее. Но не могу. Если начну об этом думать или, что еще хуже, говорить, все станет взаправду, мама действительно окажется там, под землей, на кладбище. Пока я молчу, можно притвориться, будто она где-то здесь, рядом, может, скажет что-нибудь; попросит приготовить ей завтрак, потому что жутко опаздывает на встречу с важными клиентами… Мы бы, может быть, и не увиделись с ней месяц или два, а может быть, даже десять лет, но я бы знала, что с ней все в порядке… Но ее просто нет…
Миссис Нэтвик легонько коснулась моего плеча, и я, вздрогнув, очнулась.
– О, дорогая, – миссис Нэтвик, судя по выражению лица, испугалась моего резкого движения. Смутившись, она похлопала меня по локтю. – Все будет хорошо, ты выздоровеешь… – На одно мгновение мне показалось, что она знает, о чем я думала, знает, что я солгала, знает обо всем; но вдруг она заговорщицки улыбнулась: – Идем в дом, я приготовила твой любимый суп и мясную запеканку с грибами.
Мой желудок отозвался на предложение миссис Нэтвик нетерпеливым ворчанием, а перед глазами на этот раз всплыла фигура Ноя Харрингтона: он поиграл бровями и помахал мне кончиками пальцев в своей дурацкой заигрывающей манере. Отогнав видение, я взглянула на миссис Нэтвик. Мы как раз подъезжали к нужному дому, и я заметила, как бедная женщина нервно вцепилась в руль, будто в спасательный круг.
– А где мистер Нэтвик? – спросила я.
Миссис Нэтвик редко садилась за руль и всегда выглядела при этом так комично, будто вновь сдавала экзамен на вождение. Она пожала плечами, не отвлекаясь от дороги:
– Он в последнее время задерживается допоздна. Все время работает, да. Там возникли какие-то проблемы в городском архиве… в общем, ты же знаешь, он не любит распространяться дома о работе. Кстати, а Селена тебе не звонила?
– Нет.
– Не рассказывала тебе о новом парне?
– О каком парне? – удивилась я. Миссис Нэтвик радостно улыбнулась, что мне почему-то совсем не понравилось. Я уточнила: – Мы несколько раз говорили по телефону, но ни о каком таком парне она ни разу не обмолвилась.
Миссис Нэтвик рассмеялась, продолжая следить за дорогой.
– Наверное, она не хотела тебя волновать.
Я еще сильнее озадачилась:
– Волновать? Почему?
– Она думает, что ты не одобришь ее выбор. Ее парень – байкер.
Я прямо чувствовала, как моя левая бровь ползет вверх, и уже хотела заявить, что не страдаю предубеждением, но замолчала. Надеюсь, Селена смотрит на вещи рационально и этот новый парень не ее очередной вызов самой себе. Прочистив горло, я ровным голосом произнесла:
– Главное, что он ей нравится.
– Да-да, – кивнула миссис Нэтвик, не услышав в моем голосе сомнения. – Она обрадуется, когда узнает, что ты «за». Ты ведь знаешь, она всегда прислушивается к твоему мнению.
Я кивнула, снова почувствовав это неприятное стеснение между ребрами – мне вовсе не хотелось, чтобы Селена прислушивалась к моему мнению, тем более в таких делах. И тут я вновь почему-то вспомнила о Ное, его образ до сих пор оставался в воображении: с надменной улыбочкой, склоненной к плечу головой. «Прочь уйди», – попросила я его мысленно, когда миссис Нэтвик въехала на подъездную дорожку и заглушила мотор. Но даже в воображении Ной Харрингтон был таким же упрямым, как в реальности.
Я вспомнила тот дождливый день, когда отыскала диктофон в Тайной квартире и вернулась домой, думая только о том, как теперь поступить и что делать. Поставив машину в гараж и отметив, что автомобиля Дориана нет, я с облегчением бросилась под навес по лужайке, размякшей от дождевой воды.
Над головой угрожающе сверкали молнии, грохотал гром. Снова стал накрапывать дождик, и несколько особо тяжелых капель упали мне за шиворот и ледяной дорожкой сбежали по позвоночнику.
Я прыгнула на порог, отперла дверь и нырнула в темноту и тишину.
Свет не горел ни на кухне, ни в гостиной, ни в библиотеке.
Я несколько раз щелкнула выключателем, но ничего не произошло, и тогда в моей груди все сжалось от страха. В ушах раздались голоса Дэйзи Келли, Стивена Роджерса, Джорджи и Оливы Дюваль – и все вперемешку.
Тяжело сглатывая, я нырнула рукой в карман сумки и достала пистолет.
Очередная вспышка молнии осветила деревянную лестницу и тени в холле.
Дориан хмуро обернулся:
– Ну и что ты хочешь?
Гнев Аспена тут же поутих, и он замялся. Дориан выжидающе изогнул брови.
– Я хочу, чтобы ты проследил за Скалларк. Надо выяснить, кто ее преследует.
Дориан рассмеялся.
– Ты что, спятил? – Когда Аспен даже не улыбнулся в ответ, Дориан посерьезнел. – Ты не шутишь? И как ты себе это представляешь – профессор следит за своей студенткой?
– Ты как моя мать, – сварливо оборвал Аспен, – вы как из прошлого века. Да никто на тебя даже внимания не обратит. Позови Скалларк для дополнительных занятий или еще зачем-то. Кроме того, если бы твоя мисс Ищейка предположила, что…
– Так, все, – торопливо прервал Дориан. Аспен замолчал, разволновавшись, но зря. – Ладно, я согласен. Я все сделаю. Но почему ты просишь меня? Ты же сам хотел…
– У меня вдруг появилось еще одно важное дело, – уклончиво сказал Аспен и поспешно подошел к входной двери. Распахнув ее, он дождался, пока Дориан, смеривший его подозрительным взглядом, уйдет, и затем, закрывшись на замок, бросился в душ смывать пот и грязь.
Аспен очнулся, когда услышал смех. За какую-то долю секунды он оказался в вертикальном положении, будто кто-то мощный схватил его за плечи и вздернул на ноги. Время прошило его насквозь, шибануло по вискам. Он был дезориентирован и не сразу понял, где находится, но осознание не заставило себя ждать.
– Ну что?!
Аспен сфокусировал взгляд и увидел, как похититель рванул у Каи Айрленд рубашку в разные стороны. Пуговицы разлетелись, и Аспен содрогнулся, услышав их звон о дощатый пол.
– Так тебе больше нравится?! – У горла Айрленд очутился нож, и Аспен сжал кулаки. Еще никогда он не чувствовал себя более никчемным и беспомощным, чем сейчас. – А это что?.. Татуировка? У тебя есть татуировка?!
Аспен закрыл глаза и услышал, как Айрленд отчетливо приказала:
– Убери свои проклятые руки от меня.
Аспен не в силах был смотреть, как ее тело покрывается новыми кровоточащими порезами – он лишь слушал.
Я хочу проснуться, – подумал он. – Пожалуйста. Я просто хочу проснуться. Не могу, не могу это выносить!
Аспен опустился на колени на пол, сжал голову в ладонях, прижал локти к ушам.
Проснись, – приказывал он себе, – проснись, проснись, проснись.
Его ресницы увлажнились от слез, во рту выступила кровь – так крепко он прикусил нижнюю губу. А в следующую секунду из видения его вырвал грохот: мимо по трассе проехала фура.
Протерев глаза, Аспен огляделся и похолодел – казалось, он все еще находится в своем самом страшном ночном кошмаре. По обеим сторонам дороги на несколько километров вперед раскинулось кукурузное поле. Точь-в-точь такое же, где в старом амбаре держали на привязи Айрленд.
Аспен похлопал себя по щекам, затем посмотрел на дорожную карту. К вечеру он уже будет у Айрленд. Подстегнутый желанием увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке, Аспен завел двигатель и медленно выехал на дорогу.
Позвонила Альма, но Аспен сбросил вызов, не желая отвлекаться. Ему было жутко не по себе, возникло дурное предчувствие, что появлением в этом месте он запустил какую-то цепочку зловещих событий. Аспену показалось, что, если бы он не приехал сюда и не увидел это поле, будущее оставалось бы по-прежнему неясным.
Ощущение усилилось в тот миг, когда Аспен заметил среди покачивающихся на слабом ветру стеблей кукурузы злосчастный сарай, где держат Айрленд.
Нет, нет, нет, конечно же, не держат.
Еще нет, потому что этого еще не случилось.
Глава II
Кая Айрленд все еще не сдается
Миссис Нэтвик встретила меня на платформе в пять вечера, и я тут же угодила в привычные семейные объятия. Ее волосы, влажные от туманной дымки, пахли домашним печеньем с имбирем. Вдохнув этот запах, я сразу же ощутила, как пересохло в горле, и на глаза навернулись слезы. От мамы тоже всегда пахло по-домашнему, когда я возвращалась домой.
– Так, ну и что здесь у нас? – Миссис Нэтвик схватила меня за плечи и пристально осмотрела с головы до ног. – Худющая!
Что правда, то правда.
– Поехали скорее домой, буду кормить тебя, – скомандовала миссис Нэтвик и, развернувшись, потопала к лестнице, которая вела из здания вокзала в город. Мне показалось, что миссис Нэтвик, хотя она была улыбчива и приветлива, испытывала в моем обществе легкое беспокойство. Она боится, что я задам вопрос.
Мы улыбнулись друг другу, усаживаясь в салон ее старенького автомобиля, и я снова почувствовала, что что-то не так. Но, несмотря на это ощущение, которое, возможно, было надуманным, я была рада видеть миссис Нэтвик; видеть, что она в порядке, хоть и сильно постарела и напоминает скорее выжатый лимон, чем ту пышную, цветущую женщину, которую я оставила, казалось бы, только вчера.
Как же от нее пахло домом!.. Горячими пирожками с яблочной начинкой, мягкими и сладкими, домашним вареньем, разогретым супом; от нее пахло имбирем, ванилью и корицей – и я тут же вспомнила о Ное. Заметив, что миссис Нэтвик кидает в мою сторону взгляды, я, как бы между прочим, поудобнее устроила на коленях сумку, пряча раненое запястье, но это движение не укрылось от зоркого взгляда.
Миссис Нэтвик недовольно свела брови, и я коротко пояснила:
– Да просто поранила на тренировке, пустяк. – И в доказательство своих слов я подняла руку и покрутила ею в воздухе. Миссис Нэтвик это не убедило, наверняка она вспомнила меня после смерти Джорджи, когда я с ног до головы была закутана в ленты бинтов. – Скоро все заживет…
Я отвернулась к окну. И вдруг мимо, будто в замедленной съемке, проплыла Кира Джеймис-Ллойд – машина миссис Нэтвик ехала очень медленно, так что я обернулась, чтобы убедиться, что не сошла с ума. Вот она – стоит не шелохнувшись. Не фигура Киры в моем городе поразила меня, не ощущение, будто она нарушила еще одну границу моего личного пространства, а лицо – полное грусти и какой-то тупой покорности. Она растерянно озиралась, будто ждала, что кто-то ее встретит, и в это самое мгновение, когда я увидела ее лицо, наполовину скрытое за копной густых темных волос, которые беспорядочно трепал ветер из стороны в сторону, мне стало ее жаль. Но тут миссис Нэтвик проворчала что-то о тренировках, и я вернулась в салон машины.
– Ты должна быть осторожнее. Да, ты осторожна, знаю-знаю, но должна быть еще осторожнее! – горячо воскликнула она.
Я кивнула, рассеянно подумав о том, что проблема с запястьем и вправду могла быть связана с тренировкой, будь у меня время записаться в спортзал. Отец убил бы меня за пропуск. Да я бы и сама себя… Вот только сейчас это все не казалось таким уж важным.
– Я просто рада вас видеть, – сказала я невпопад, подумав о том, что теперь, кроме миссис Нэтвик у меня и нет никого; возможно, поэтому она так усердствует, изображая мою маму.
– Вот именно! – воскликнула она. – Не нужно из кожи вон лезть на этих своих тренировках, ты же все-таки врач, а не каскадер!
Но спустя несколько минут ее ворчание сошло на нет, и я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Секунда, когда миссис Нэтвик крепко сжала меня в объятиях, будто разделила мою жизнь на части. Я и не подозревала о том, как сильно устала от мрачных, странных людей, проживающих в Эттон-Крик. Разговор, нет, даже не разговор, а простая болтовня в машине и поездка с миссис Нэтвик оказались целебными, как глоток свежего воздуха. Тут же всплыло лицо мамы – будто ждало своего часа.
Ну нет, об этом я думать решительно не хочу. Снова я поежилась на сиденье, уставилась в окно.
Я так скучаю. Скучаю безумно. Жалею, что не оплакала ее. Но не могу. Если начну об этом думать или, что еще хуже, говорить, все станет взаправду, мама действительно окажется там, под землей, на кладбище. Пока я молчу, можно притвориться, будто она где-то здесь, рядом, может, скажет что-нибудь; попросит приготовить ей завтрак, потому что жутко опаздывает на встречу с важными клиентами… Мы бы, может быть, и не увиделись с ней месяц или два, а может быть, даже десять лет, но я бы знала, что с ней все в порядке… Но ее просто нет…
Миссис Нэтвик легонько коснулась моего плеча, и я, вздрогнув, очнулась.
– О, дорогая, – миссис Нэтвик, судя по выражению лица, испугалась моего резкого движения. Смутившись, она похлопала меня по локтю. – Все будет хорошо, ты выздоровеешь… – На одно мгновение мне показалось, что она знает, о чем я думала, знает, что я солгала, знает обо всем; но вдруг она заговорщицки улыбнулась: – Идем в дом, я приготовила твой любимый суп и мясную запеканку с грибами.
Мой желудок отозвался на предложение миссис Нэтвик нетерпеливым ворчанием, а перед глазами на этот раз всплыла фигура Ноя Харрингтона: он поиграл бровями и помахал мне кончиками пальцев в своей дурацкой заигрывающей манере. Отогнав видение, я взглянула на миссис Нэтвик. Мы как раз подъезжали к нужному дому, и я заметила, как бедная женщина нервно вцепилась в руль, будто в спасательный круг.
– А где мистер Нэтвик? – спросила я.
Миссис Нэтвик редко садилась за руль и всегда выглядела при этом так комично, будто вновь сдавала экзамен на вождение. Она пожала плечами, не отвлекаясь от дороги:
– Он в последнее время задерживается допоздна. Все время работает, да. Там возникли какие-то проблемы в городском архиве… в общем, ты же знаешь, он не любит распространяться дома о работе. Кстати, а Селена тебе не звонила?
– Нет.
– Не рассказывала тебе о новом парне?
– О каком парне? – удивилась я. Миссис Нэтвик радостно улыбнулась, что мне почему-то совсем не понравилось. Я уточнила: – Мы несколько раз говорили по телефону, но ни о каком таком парне она ни разу не обмолвилась.
Миссис Нэтвик рассмеялась, продолжая следить за дорогой.
– Наверное, она не хотела тебя волновать.
Я еще сильнее озадачилась:
– Волновать? Почему?
– Она думает, что ты не одобришь ее выбор. Ее парень – байкер.
Я прямо чувствовала, как моя левая бровь ползет вверх, и уже хотела заявить, что не страдаю предубеждением, но замолчала. Надеюсь, Селена смотрит на вещи рационально и этот новый парень не ее очередной вызов самой себе. Прочистив горло, я ровным голосом произнесла:
– Главное, что он ей нравится.
– Да-да, – кивнула миссис Нэтвик, не услышав в моем голосе сомнения. – Она обрадуется, когда узнает, что ты «за». Ты ведь знаешь, она всегда прислушивается к твоему мнению.
Я кивнула, снова почувствовав это неприятное стеснение между ребрами – мне вовсе не хотелось, чтобы Селена прислушивалась к моему мнению, тем более в таких делах. И тут я вновь почему-то вспомнила о Ное, его образ до сих пор оставался в воображении: с надменной улыбочкой, склоненной к плечу головой. «Прочь уйди», – попросила я его мысленно, когда миссис Нэтвик въехала на подъездную дорожку и заглушила мотор. Но даже в воображении Ной Харрингтон был таким же упрямым, как в реальности.
Я вспомнила тот дождливый день, когда отыскала диктофон в Тайной квартире и вернулась домой, думая только о том, как теперь поступить и что делать. Поставив машину в гараж и отметив, что автомобиля Дориана нет, я с облегчением бросилась под навес по лужайке, размякшей от дождевой воды.
Над головой угрожающе сверкали молнии, грохотал гром. Снова стал накрапывать дождик, и несколько особо тяжелых капель упали мне за шиворот и ледяной дорожкой сбежали по позвоночнику.
Я прыгнула на порог, отперла дверь и нырнула в темноту и тишину.
Свет не горел ни на кухне, ни в гостиной, ни в библиотеке.
Я несколько раз щелкнула выключателем, но ничего не произошло, и тогда в моей груди все сжалось от страха. В ушах раздались голоса Дэйзи Келли, Стивена Роджерса, Джорджи и Оливы Дюваль – и все вперемешку.
Тяжело сглатывая, я нырнула рукой в карман сумки и достала пистолет.
Очередная вспышка молнии осветила деревянную лестницу и тени в холле.