Мы с Ниридией занимаем место сразу за трапом. На двоих у нас пять мушкетов и пять пистолетов. Все они лежат на полу, недалеко от боеприпасов и пороха для перезарядки. Ниридия здесь, чтобы подготавливать для меня оружие и передавать мои приказы остальным.

Райден устраивается рядом с нами.

– Я хороший стрелок. Здесь я пригожусь больше. Если только у тебя нет для меня других приказов.

Как новичку на корабле, ему не дали боевого поста.

Часть меня хочет отослать его просто из вредности, но я помню нашу первую встречу, когда Райден одним выстрелом выбил пистолет из моих рук. Он действительно хорош в стрельбе.

– Можешь остаться, – говорю я.

Корабль Тайлона «Тайна смерти» приближается к нам. Жаль, что мой собственный корабль не оснащен веслами, но на «Авали» попросту нет для них места. Нам некуда бежать. Остается только ждать.

– Будем стрелять, когда они приблизятся? – спрашивает Ниридия.

– Нет, в любом другом случае отец бы просто отступил, приказав своему флоту открыть огонь. Если к нам идет только один из кораблей, значит, король пиратов хочет сначала поговорить. Остальная часть флота не будет стрелять, рискуя попасть в свой же корабль. Наши шансы куда более высоки, когда речь идет о сражении один на один.

– Сначала поговорить? – уточняет Ниридия.

– Если на уме у короля пиратов были бы только разговоры, он бы послал свой корабль вперед. Поскольку в итоге все перерастет в сражение, Каллиган не захочет портить собственное судно. Вот почему он пересел на другое.

По крайней мере, приятно знать, что я буду пробивать дыры в корабле Тайлона.

«Тайна смерти» прекращает грести примерно в пятидесяти ярдах от нас. Судно поворачивается так, чтобы правый борт выровнялся с нашим, пушки к пушкам.

Моего отца нетрудно узнать. Он спускается с кормы и встает на главную палубу, как можно ближе ко мне. Через плечо у него перекинут ремень, за спиной – четыре пистолета. На боку у Каллигана массивный кортик, которым можно запросто снять голову с плеч.

Моему отцу нравится выглядеть свирепым. Как и мне. К счастью, сегодня я проснулась в плохом настроении. Это видно по моей одежде. Черный корсет, а под ним кроваво-красная блузка. Я зачесала волосы назад и завязала их красной банданой в тон.

Я, готовая к сражению, стою напротив отца. Между нами только вода.

– Где она? – медленно произносит Каллиган, как будто ему едва удается держать себя в руках.

– Я тоже скучала по тебе, отец, – говорю я в ответ.

– Ты доставишь ее на этот корабль, сложишь оружие и сдашься моим людям.

– У меня ее нет. Она уплыла, как только освободилась из твоего плена. Можешь обыскать мой корабль сверху донизу, но в конце концов ты убедишься, что я говорю правду.

Он кивает сам себе, как будто был готов к такому ответу.

– Тогда прикажи своим людям сложить оружие и сдать корабль.

– А если я этого не сделаю? – спрашиваю я.

– Тогда мой корабль разорвет твой в клочья! – кричит Тайлон.

Мой отец поворачивает к нему голову, раздраженный тем, что его посмели прервать.

– Тайлон, – говорю я, – не заметила тебя в тени моего отца.

Его бледное лицо краснеет.

– Ты моя дочь, – продолжает король пиратов. – Сдайся, и мы поговорим.

Я удивлена этим предложением. Конечно, я знаю, что, если прикажу своей команде сдаться, каждого из них ждет только медленная смерть. Я вижу это в глазах Каллигана. Но тот факт, что он попытался пойти на уступки, когда все на корабле Тайлона его слышат, можно истолковать как признак слабости. Я не понимала, как сильно отец зависел от меня и моих способностей. Король пиратов думает, что, раз уж он догнал меня, сможет снова сломать мою волю, заставить выполнить его приказы. Он не хочет убивать меня. Пока что.

Но я больше не попадусь на его уловки и уж тем более не позволю и пальцем тронуть мою команду.

«Лучше нанести удар, чем увернуться» – один из первых уроков, которые преподал мне отец.

Я прижимаю руку к подбородку, будто серьезно обдумываю его предложение.

– Ниридия, – тихо говорю я, – скажи тем, кто внизу, стрелять из пушек.

– Так точно.

Она непринужденной походкой отправляется на нижнюю палубу.

Я делаю вид, что обдумываю предложение отца, но все, о чем я могу размышлять, – это то, что я никогда по-настоящему не знала этого человека. Я только думала, что знаю его. Я наивно полагала, что представляю, насколько он свиреп и жесток. Меня это устраивало, потому что свою жестокость Каллиган в основном направлял на наших врагов. Но теперь, когда он угрожает моей команде, я не могу этого простить.

– Позволь мне сказать, что я думаю о твоем предложении, – говорю я.

Вот тогда-то и стреляют первые пушки.


«Авали» раскачивается от взрывов. Дерево трещит на судне Тайлона. На нижней палубе моего корабля только четыре пушки. Две были нацелены на палубу остановившегося напротив корабля: одна угодила в группу людей, сбившихся вместе, другая – задела бизань-мачту. Остальные пушки пробили дыры в правом борту, одно из ядер застряло в дереве, другое – пролетело насквозь.

Отец поворачивается и отдает приказы людям Тайлона. Я улыбаюсь: у маленького хорька вытягивается лицо от того, что король пиратов берет под контроль его команду. Я отдаю приказ экипажу «Авали»:

– Стреляйте из мушкетов! – кричу я. – Цельтесь в людей у пушек!

На корабле Тайлона пушек больше почти в два раза. Если мы не сосредоточим огонь на людях, что управляют обстрелом, нас уничтожат в мгновение ока.

Ниридия снова появляется рядом со мной.

– Мушкет, – говорю я, протягивая руку, и она вкладывает в нее пистолет. Я замечаю один из орудийных иллюминаторов, прицеливаюсь и стреляю в человека, загружающего в пушку ядро. Он падает, и Ниридия обменивает пустой мушкет на заряженный.

Райден обходит меня, чтобы сделать свой собственный выстрел. Прямо в цель.

– Неплохо, – оцениваю я.

Он улыбается, прежде чем обменять мушкет.

С обеих сторон раздаются выстрелы. Мои девочки хорошо защищены бочонками, ящиками, весельными лодками и прочими укрытиями, в то время как люди Тайлона умирают один за другим. Некоторые из них переваливаются за борт, ударяясь о воду.

Я успеваю сделать только один выстрел, прежде чем до нас долетает первый пушечный залп. Корабль отшатывается, но времени оценивать ущерб нет.

Вместо этого я использую свой голос. Если отец отдает приказы, значит, люди Тайлона не закрыли уши.

Я подчиняю своим чарам троих мужчин у пушки. Нетрудно спроецировать новый образ в их сознании: заставить думать, что дно корабля Тайлона на самом деле дно «Авали». Они начинают отводить пушку от орудийного порта, целясь в основание своего собственного корабля.

Но в следующую секунду под моим контролем остаются только двое. Один из мужчин был убит своими же людьми, как только они заметили, что он задумал. Я захватываю разум другого мужчины, прошу его помочь с заданием. Одному наконец удается очистить ствол, другой тянется за пушечным ядром, но в следующее мгновение я теряю всех троих. Кто-то затевает драку неподалеку. К счастью, это отвлекает остальных стрелков от их собственных пушек, потому что теперь они пытаются помешать своим собратьям пробить дыры в их корабле. Я разыскиваю новых жертв, когда умирают предыдущие. Точно так же, как делала в гостинице Вордана.

Соринда мчится ко мне, ныряя за барьер, который мы создали. Теперь нас четверо, мы прижаты плечом к плечу.

– Акурские угри всплыли на поверхность, – говорит она.

Я улыбаюсь:

– Сколько их?

– По крайней мере два. Один из них просто огромен.

– Идеально.

Я меняю тактику: напеваю людям на верхней палубе, заклиная их прыгнуть в воду. Как только они исполняют мой приказ, я отпускаю их разум, разыскивая людей, все еще находящихся на борту.

– Продолжайте стрелять, – говорю я Райдену и Ниридии. Схватив еще один заряженный мушкет и дополнительный пистолет, я мчусь за Сориндой на ее предыдущую позицию, защищенную от атаки бочками с пресной водой.

Я вглядываюсь в море.

Мужчины, окруженные угрями, кричат. Эти чудовища любят сначала поиграть со своей едой. Стоит действительно беспокоиться, когда они скрываются под водой. Так акурские угри готовятся к атаке. Эти смертоносные хищники проводят большую часть своего времени на морском дне, выискивая колебания в воде.

Их ноздри заметно выделяются, придавая еще более свирепый вид. У них темно-синие спины и белые животы: идеальный камуфляж, хотя они не особо в нем нуждаются.

Акурские угри хуже акул: если те убивают, только когда голодны, угри не оставляют никого в живых, даже если сыты.

Один из них, должно быть, не менее двенадцати футов в длину. У него зубы в два раза длиннее человеческого пальца. Люди Тайлона отчаянно плывут к кораблю, цепляясь за его борт, прежде чем их утягивает под воду.

Я не могу петь и стрелять одновременно, а люди у орудийных портов снова заряжают пушки. Я тянусь к ним своей песней и наконец заклинаю одного из мужчин зажечь фитиль у пушки, направленной вниз.

Секундой позже я слышу взрыв. Этот звук вызывает улыбку на моем лице. Дыра от ядра на время займет стрелков.

С этой выгодной позиции виден мой отец. Его голос заглушается чередой новых выстрелов с моего корабля.

Прямо рядом с королем пиратов я замечаю одного из людей Тайлона. Своей песней я обещаю, что стоит ему только прыгнуть, как в воде его будут ждать несметные богатства. Мой отец спокойно наблюдает, как мужчина бросается за борт.

Прежде чем нырнуть, угорь кружит вокруг него, создавая маленький водоворот.

Секундой позже крики мужчины заглушает водная гладь. Взглядом Каллиган обыскивает мой корабль. Заметив меня, он прищуривается.

Хотела бы я обезвредить отца, но он слишком опытный боец.

Пошли я людей Тайлона сразиться с ним, Каллиган бы управился с ними в считаные минуты.

Мне потребовалось бы все мое внимание, чтобы просто отвлечь его.

Легкий ветерок пробегает по моему лбу, когда я произношу последнюю ноту, отправляя за борт еще троих мужчин. Больше я не смогу петь.