* * *


– Что случилось? – спрашивает Ниридия, когда мы наконец возвращаемся на корабль. – Какие звери это сделали?

Она с нескрываемым ужасом смотрит на тело Лотии.

– Мужчины, – отвечает Соринда.

– Не просто мужчины, – добавляю я. – А околдованные. Когда-то они были пиратами. Людьми из команды моего отца.

– Как такое возможно? – спрашивает Ниридия.

– Отец утверждал, что во время первого путешествия сюда на них напали сирены и не все его люди покинули остров. Похоже, что те, кого оставили умирать, были зачарованы охранять это место и закусывать любым, кто остановится по пути на остров Канта.

– Откуда ты знаешь, что это были люди твоего отца? – продолжает Райден.

Он стоит рядом с Дешель, которая все еще не отпустила тело сестры.

– На некоторых из них была метка Каллигана. У людей моего отца есть опознавательный знак – они рисуют букву «К» на лбу. Много лет назад те, кто хотел по-настоящему доказать свою преданность, вырезали «К» на своей плоти, оставив на коже шрамы. Отец покончил с этим, так как было трудно спрятать его людей в толпе или послать их в качестве шпионов.

– Минутку, – вмешивается Энвен. – Вы хотите сказать, что можете околдовать людей и превратить их в каннибалов?

– Нет. Я сирена всего лишь наполовину. Мои способности длятся лишь до тех пор, пока у меня есть песня, способная наполнить уши мужчины. Как только песня стихнет, очарование закончится. Похоже, что чистокровные сирены намного сильнее, чем я.

Энвен с отвращением высовывает язык, как будто воображает свою собственную жизнь в роли каннибала. Все остальные молчат, анализируя полученную информацию.

Дешель прерывает тишину одним-единственным смешком, в котором нет и доли юмора.

– Мы рисковали своими жизнями, чтобы спасти сирену, которая оставила нас на растерзание королю пиратов. А теперь нас чуть не съели заживо из-за древних чар этой сирены.

Ее взгляд пронзает меня, как нож.

– Я надеюсь, ты считаешь, что ее жизнь стоила жизни моей сестры. – Она опускает тело Лотии на палубу.

Новый вид тишины наполняет корабль – тишина затаенного дыхания.

Я бросаюсь к Дешель, хватаю ее за рубашку и швыряю на перила корабля. После чего я наклоняю ее назад, так что большая часть веса девушки смещается за перила. Теперь от падения ее удерживают только мои руки.

Такие разговоры склоняют к мятежу, а я этого не потерплю.

– Лотия была частью моей семьи, не такой, как для тебя, но все же я очень ценила твою сестру. – Я ослабляю хватку, перенося вес Дешель обратно на корабль. – Я не могу… не могу изменить то, что уже сделано. Но помните, прежде чем отправиться в это путешествие, я дала каждому выбор – остаться или уехать. Теперь ты тоже должна сделать выбор, Дешель. Ты можешь свалить всю вину на меня, позволить горечи и обиде наполнить тебя до краев. Тогда ты больше не сможешь плавать с моей командой. Или ты можешь смириться с тем, что твоя сестра, даже зная о риске, все равно решила отправиться за приключениями и сокровищами. Ты будешь горевать о ней. Мы все будем. Но мы должны продолжить бороться и жить своей жизнью. Этого бы хотела Лотия. А теперь иди вниз и приведи себя в порядок. Проведи некоторое время наедине с собой. Реши, что будешь делать дальше.

Я отпускаю ее. Дешель не находит, что мне ответить. Пока что. Она медленно идет к нижним палубам.

– Что касается остальных – подготовьте корабль к отплытию. Между нами и королем пиратов теперь всего лишь один день.

Члены моей команды уже начали обрезать и шлифовать нашу новую мачту, чтобы придать ей нужную форму. Радита приказывает всем вернуться к работе.

Вероятно, это перебор – я уже видела, что каннибалы не умеют плавать, и они не кажутся достаточно умными, чтобы воспользоваться лодками, но, столкнувшись с опасностью быть съеденной заживо, я все же решаю назначить дежурных на то время, пока мы ремонтируем корабль.

Думаю, сейчас действительно важно внимательно следить, не приближается ли к нам какая-либо опасность.

Чья-то рука мягко сжимает мой локоть.

– Пойдем, – говорит Райден. – Давай приведем тебя в порядок.

Теперь я понимаю, что все еще испачкана кровью, а рану на моем плече нужно промыть. Скорее всего, целой бутылкой рома.

– Мандси, – зовет Райден, – дай мне твой набор для врачевания.

– Я схожу за ним.

– И принеси немного воды. Капитану нужно привести себя в порядок.

Я позволяю ему увести меня за руку в мою каюту. Это дает мне некоторое время подумать о том, что я собираюсь ему сказать. Я говорю Райдену оставаться наверху, пока пополняю свои способности, но он спускается. Говорю ему оставаться в пещере со всеми остальными, но он следует за мной. Я не могу допустить, чтобы на этом корабле оставались люди, которым я не могу доверять.

Райден закрывает дверь в мою каюту и помогает мне сесть на кровать. Осмотрев мое плечо, он тянется к своему ботинку, из которого вытаскивает нож.

– Где ты его взял? – спрашиваю я.


– Выиграл в карты у Дероса. Он всегда проигрывает нам свои ножи.

Райден не смотрит на меня, когда говорит. Вместо этого он сосредотачивает свое внимание на ноже, который подносит к моему плечу.

– Что ты делаешь? – рявкаю я, отталкивая его руку.

– Разрезаю рукав твоего корсета. Мне нужно как следует осмотреть рану.

– Испортив мой корсет? Ты с ума сошел?

– Алоса, твой корсет и так уже весь в крови. Так что отдохни.

– Отдохни?

– От споров.

– Это тебе надо от них отдохнуть. У тебя вошло в привычку не подчиняться моим приказам и ставить их под сомнение.

– Так накажи меня еще раз, – отвечает Райден. – Но прямо сейчас нам нужно позаботиться о тебе.

Я поднимаю обе руки в попытке задушить Райдена, но резкая боль в плече не оставляет другого выхода, кроме как довольствоваться криками:

– Дело не в наказании! А в том, чтобы заставить тебя слушаться! Под моим командованием мне нужны матросы, которым я могу доверять!

Во взгляде этих карих глаз на мгновение вспыхивает боль, прежде чем он становится жестким.

– Ты можешь мне доверять.

– Могу ли я? Ты бродишь по нижним палубам, когда тебе приказано оставаться наверху. Ты следуешь за мной навстречу опасности, когда тебе велено оставаться на месте.

– Прошу прощения, капитан.

– Не извиняйся за то, о чем не сожалеешь. Так и будешь не подчиняться моим приказам?

Райден на мгновение опускает голову, подыскивая нужные слова, а найдя их, пронзает меня пристальным взглядом.

– Ничего не могу с собой поделать, когда дело касается тебя.

– Что это значит?

– Раньше я умел рассуждать рационально. Когда мы были на «Ночном путнике», я мог отбросить чувства в сторону и сосредоточиться на важном. Раньше я все время помогал Драксену получить желаемое. Но теперь не это для меня важнее всего.

Во время короткой паузы я громко сглатываю ком в горле.

– Я очарован тобой. Я хотел проведать тебя, когда ты сидела одна в камере. Мне не нравилась мысль о том, что ты будешь сама по себе. Я не мог сдержать своего любопытства. Я должен был увидеть, какая ты, когда… становишься другой. У тебя так много сил. Ты соблазнила меня всего одним движением пальца. И все же, когда сущность сирены засыпает, ты относишься к этой команде как к членам своей семьи. Тебе нравится притворяться непобедимой, ты думаешь, что ничто не причинит тебе боли, но ты искренне переживаешь за каждого из них. И когда мы были в пещере, ты приказала мне остаться. В очередной раз ты пыталась защитить всех в одиночку. Ты с легкостью подвергаешь себя опасности для того, чтобы сохранить жизнь всем остальным.

Райден делает шаг вперед. От такой близости мое сердце бьется быстрее.

– Я не ценю свою жизнь выше твоей, так что я не мог позволить тебе рисковать в одиночку. Я хотел быть частью твоей команды, чтобы сражаться с тобой бок о бок, а не чтобы ты пыталась спасти меня от опасности. После того как мы оставили Драксена на посту снабжения, – продолжает он, – я дал себе обещание – не следовать слепо приказам, как делал это в качестве первого помощника «Ночного путника». Я не хочу быть человеком, который не делает того, что считает правильным, потому что слишком занят выполнением приказов. Я хочу делать свой собственный выбор. Особенно в том, что касается тебя.

Я, застигнутая врасплох его рассуждениями, теряю дар речи.

Райден, протягивая руку, чтобы погладить меня по волосам, продолжает:

– Ты прекрасна. Ты – самый потрясающий человек, которого я когда-либо встречал. Ты бесстрашная. Тебе нравится опасность, нравится заставлять своих друзей смеяться, а врагов дрожать от страха. У тебя есть сила, чтобы получить все, что только пожелаешь, но ты упорно трудилась ради того, чтобы стать тем, кто ты есть. Так что нет, Алоса, я не могу обещать, что буду всегда следовать твоим приказам. Как я уже сказал, когда дело касается тебя, я себя не контролирую.

Я встаю и подхожу к одному из иллюминаторов, чтобы посмотреть на угасающий солнечный свет. Мне нужно создать между нами дистанцию, чтобы не сделать что-нибудь глупое. Например, выплеснуть свои чувства или снова наброситься на него.

Я глубоко дышу, пытаясь успокоить сердцебиение и сосредоточиться на боли в плече.

Но потом чувствую, как рука Райдена касается моей шеи. От неожиданности я вздрагиваю. Я даже не слышала, как он подошел. Когда я успела расслабиться рядом с Райденом настолько, что больше не считаю его угрозой? Где же моя бдительность? Странно, но мое спокойствие в его компании совсем не беспокоит. Пальцы Райдена скользят вверх по моей шее, в волосы, убирая пряди с моей кожи.

Мое сердце бьется чаще, когда я чувствую его дыхание.

– Твои чары могут оставаться еще долго после того, как ты перестанешь петь.

Его голос становится более хриплым, и мои чувства обостряются. Губы Райдена касаются моей шеи. Он прокладывает дорожку из поцелуев до линии волос. Меня сотрясает неконтролируемая дрожь. На своей коже я чувствую его улыбку. Он доволен ответом моего тела.

Я сглатываю.

– Я думала, что мы больше не должны целоваться.

– Мы не целуемся, – шепчет он. – Я тебя целую.