– Пялиться на меня вот так.

Ленивая улыбка трогает мои губы.

– Сложно удержаться. Ты чертовски хорошо выглядишь.

Когда я провожу руками по ее ребрам, она выгибается от моего прикосновения, и я расстегиваю ее бюстгальтер, прежде чем швырнуть его за край постели.

– Если я сделаю что-то, что тебе не понравится…

Она кивает.

– Я велю тебе прекратить.

Пока я целую и засасываю по очереди ее тугие соски, движения Бекки становятся все более возбужденными. Она прижимается тазом к моему бедру, ее руки сжимают мою задницу. Наши языки соприкасаются, и она дрожит в моих объятиях.

Расстегнув пуговицу, я стягиваю ее джинсы вместе с крошечными трусиками вниз по гладким ногам, бросив их на пол у кровати.

– Такая красивая, – шепчу я, наклоняясь к ней и нежно целуя живот, грудь, шею, губы. Бекка расслабляется на подушках, позволяя мне ласкать себя. Пока мы лежим рядом, сплетя ноги, она раздвигает колени, раскрывая бедра, и моя рука скользит вниз по ее животу.

Она чисто выбрита, такая мягкая и влажная. Твою мать. Горячая дрожь пульсирует во мне, когда я трогаю ее нежную, как лепестки, сердцевину, пробегаю большим пальцем по клитору.

– Ах, – издает она легкий стон, скорее похожий на вздох.

– Вот так. Позволь мне сделать тебе хорошо, – бормочу я, целуя и покусывая ее шею.

– Да. Так хорошо, – тихо отвечает она, едва шевеля губами.

Целуя ее губы и груди – глубоко и сладко, я массирую ее киску, медленно, методично подводя ее к пику, а Бекка стонет, извивается и сжимает меня, будто от этого зависит ее жизнь. Это самое сексуальное, что только можно представить.

Я могу ласкать ее хоть весь день, но через какое-то время Бекка отстраняется и долго, прерывисто вздыхает, тело ее напрягается.

– Ты в порядке?

Ее глаза горят решимостью, но губы сжаты в тонкую линию.

– Ничего не получается. Извини. Дело не в тебе, это…

– Эй. Ш-ш. – Я поцелуем заставляю ее замолчать. – Я что, выгляжу скучающим? Или разочарованным?

Она сглатывает и качает головой, по лицу видно, что она приняла свое поражение.

– Ты был великолепен. Думаю, я просто слишком погружена в свои мысли или типа того.

– Мы можем прерваться. Можем продолжить. Все, что захочешь.

Бекка понимающе кивает. Она не просит меня обнять ее, но, чувствуя, что ей это нужно, я притягиваю ее ближе, прижимая к своей груди. Не обращая внимания на тяжелое свидетельство моего возбуждения, я сдвигаю ее так, чтоб она не лежала прямо на моем члене.

– Ты ничего не обязана делать. Ты не цирковая зверушка. Я не ожидаю шоу. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Хочешь, – повторяет она тихим голосом, как будто стесняется того, что не может кончить.

Но я не хочу, чтобы она стеснялась этого. Это сложный процесс, и первый шаг тут – сделать так, чтобы она чувствовала себя комфортно.

Ее пальцы сдвигаются к ремню моих брюк, и мой пресс тут же напрягается. Как бы мне ни хотелось почувствовать ее руки, я знаю, что сейчас этого не случится.

Я беру ее ладонь и крепко сжимаю, отводя от моей жаждущей эрекции.

– Нет, об этом мы не договаривались. Не кончаешь ты, не кончаю и я.

Она расстроенно стонет.

– Теперь я чувствую себя еще хуже.

– Не надо. Мы решим эту проблему.

– Ты уверен?

– Абсолютно. – Я целую ее в лоб, и она прижимается к моему боку. Беру ее за подбородок и разворачиваю к себе, чтобы заглянуть в глаза. – Ты ела?

Я ручаюсь, что минут через пять мой желудок жутко зарычит, а минут через десять я начну переваривать сам себя. Я пришел сюда сразу после тренировки и теперь умираю с голоду. Кроме того, нам нужен тайм-аут, чтобы собраться с мыслями и прочистить мозги.

Она качает головой.

– Нет. А ты?


– Не-а. Давай закажем обед.

Она улыбается.

– Звучит чудесно.

Пока Бекка одевается, я валяюсь на ее постели, прокручивая варианты доставки в телефоне и зачитывая ей каждый.

– Суши. Тайская еда. Бургеры.

Она качает головой на каждое предложение.

– Это кафе, «Подкрепись» – хорошее место, – говорит она, подумав.

И вот через двадцать минут я сижу на ее диване, поедая нечто, называющееся «Миска зерна». Тут есть киноа и тыквенные семечки и что-то, что называется «льном». На вкус не так уж и плохо, но ручаюсь – через полчаса я снова проголодаюсь. Сидя рядом со мной, Бекка грызет тофу в кунжутной глазури.

– Для тебя это слишком здоровая пища, да? – Она ухмыляется, наблюдая краем глаза, как я ем.

Запихнув в рот последнюю порцию, я смеюсь.

– Неплохо. Непривычно, но неплохо.

Она относит пустые пластиковые контейнеры на кухню, тогда как я убираю с журнального столика бумажные салфетки и соломки.

– Сейчас вернусь, – говорит Бекка. Она идет в ванную, и я слышу, как она ненадолго включает воду.

Я практически уверен, что скоро мне нужно будет уходить, но часть меня не спешит возвращаться домой, в пустую квартиру. По телику все еще беззвучно крутится нарезка спортивных выступлений, и я откидываюсь назад, забрасывая одну руку на спинку дивана.

Когда Бекка возвращается, она встает передо мной, касаясь своими коленями моих. Понятия не имею, как ей удается сделать столь невинное прикосновение таким возбуждающим, но во мне снова вспыхивает желание.

– Привет, – бормочу я. – Ты в порядке?

Она робко улыбается.

– Я так глупо себя чувствую. – Она толкает меня коленом в колено.

Я обхватываю ладонями ее ноги и качаю головой.

– Ты совсем не глупая. Вовсе нет. Это нормально – чувствовать разочарование, но ты должна пообещать мне кое-что.

Она пристально смотрит на меня сверху вниз, ее большие голубые глаза беспокойно сверкают.

– Что именно?

– Что ты понимаешь – с тобой все в порядке. Ты сделала большой шаг, и сегодня это был огромный прогресс. Ты двинулась вперед, и пока ты продолжаешь, это отлично, так что не дави на себя. Мы движемся с тем темпом, который тебе нравится, который тебе нужен.

Глядя с нежностью, она протягивает руку и касается моего подбородка, ее прежняя нервозность и неуверенность исчезают.

– И как же мне так повезло?

Вопрос получше: как она стала такой сексуальной? Я не замечал этого годами, но достаточно умен, чтобы держать рот на замке.

– Я бы сказал, что это мне повезло.

Хватаю ее за бедра и тяну на себя, пока она не падает прямо мне на колени. Это должно было быть игривое, спонтанное движение, но как только она седлает мои колени, все накаляется.

Ее руки зарываются мне в волосы, и она ищет губами мой рот. Я целую ее, мое тело жаждет вспомнить весь тот жар, всю химию, которые были между нами менее получаса назад. Она размыкает свои пухлые губы, и наши языки соприкасаются. У меня моментально встает.

Очевидно, что она хочет этого, но часть меня терзается сомнениями. Не нужно ли мне прерваться и вернуться домой? Или я должен довести дело до конца?

– Я хочу кончить, Оуэн, – наполовину шепчет, наполовину хнычет она.

Отчаяние в ее голосе принимает решение за меня, и я целиком и полностью за.

– Понял тебя, ангел.

Я задираю ее топ и стягиваю его вместе с расстегнутым бюстгальтером. Мои губы находят ее сосок, и я крепко засасываю его.

– О, да. Черт, – говорит она, глубоко запуская пальцы мне в волосы.

Я ласкаю ее груди языком, губами, прикусываю зубами, а пальцы тем временем скользят в тепло ее трусиков. Бекка трется бедрами о мои колени. Боже, мне так хочется погрузить пальцы в ее влажное лоно, но я сосредотачиваюсь на набухшем бутоне ее клитора. Во-первых, я не уверен, как она отнесется к проникновению, а во-вторых, моя цель – заставить ее кончить, а не предаваться собственным фантазиям о том, как я войду в нее.

– Еще, – вскрикивает она, и я закусываю губу, чтобы не укусить ее. – Прошу, Оуэн.