Подобно другим выученицам школы на Уаллахе IX, Джессика была воспитана в убеждении, что любые чувства – особенно любовь – это слабость, которой, следовательно, надо избегать. Несмотря на все предостережения, Джессика оступилась, потому что ее чувства к Лето вышли далеко за пределы того, чему учили ее наставницы.
Верховная Мать Харишка поручила Джессике вычеркнуть из списка потенциальных жен Пола ряд имен. Конечно же, Бинэ Гессерит не видели за этими именами «жен», они видели лишь пешки в своей селекционной программе, шахматные фигуры, которые следовало расставить в определенном порядке. Все это было игрой, которую Орден сестер планировал на много ходов вперед.
Джессика была обязана следовать распоряжениям Верховной Матери. Наложница герцога не знала, какими изъянами или недостатками страдали эти молодые женщины, потому что не была посвящена в детали селекционной программы. Неохотно Джессика выполнила поручение, уведя обсуждение в нужное русло и обратив внимание Лето на Джуну Верден. Та оказалась подходящей кандидаткой.
Во второй раз, однако, Джессике пришлось действовать быстро, и она была поймана за руку. Даже Пол знал, что́ она сделала, но то, что об этом узнал Лето, было стократ хуже. Она ничего не могла ответить герцогу, и никаких оправданий у нее не было.
Ей был отвратителен сам факт того, что Бинэ Гессерит заставили ее обмануть Лето. Даже сейчас, когда она прожила с Лето так много лет, они все равно могли дергать ее за ниточки, словно марионетку.
Джессика мобилизовала все свои силы, чтобы окружить себя непроницаемым эмоциональным щитом, но все равно ощущала собственную уязвимость.
Ее связывали с Лето очень близкие отношения, и она все же надеялась, что он в конце концов простит ее. Она действительно нанесла ему обиду, вышла за пределы своей роли – сыграла в его жизни роль еще одного предателя, углубив его всегдашнее недоверие к Ордену сестер и его уловкам. Это был далеко не пустяк, и Джессика опасалась, что их отношения необратимо разрушены. Он отгородился от нее, а она жаждала восстановить их узы, неважно, сколько времени потребуется.
Глубоко в душе она осталась той юной девочкой, не знавшей своих родителей; с самого детства она воспитывалась среди сестер Бинэ Гессерит. Их цели были ее целями, воспитание сделало ее идеальной наложницей для Лето. Орден внедрял своих женщин в благородные Дома, поставлял их директорам КАНИКТ и другим влиятельным политикам и лидерам делового мира. То, что она была направлена к Лето, было чистой случайностью; с той же вероятностью ее могли направить и в другое благородное семейство, предложить любому из аристократов Ландсраада.
Джессика всегда считала свою роль особенной. Она по-настоящему полюбила Лето, и на сердце у нее было тяжело от пробежавшей между ними трещины. Уже в течение многих дней он проявлял по отношению к ней невыносимую холодность. Джессика несколько раз пыталась поговорить с ним, но безуспешно.
Надо подождать, пока поблекнет пламя его гнева, и попытаться разрешить этот конфликт.
Вероятно, для того чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Лето отдался своему новому решению – теперь он был поглощен мыслью об укреплении авторитета и репутации Дома Атрейдесов. Он подготовился к поездке на Кайтэйн, желая покинуть Каладан – и ее, Джессику. Лайнер Гильдии должен был прибыть на следующий день. Лето отправится в имперскую столицу один, и, наверное, сейчас ему действительно надо было какое-то время побыть вдали от возлюбленной. Как герцог Каладана, как высокородный аристократ, как кузен самого Императора он имел полное право претендовать на большее политическое влияние и рассчитывать на получение новых владений. Джессика надеялась, что, когда он вернется, они смогут наладить отношения – хотя бы ради Пола.
Она как раз раздумывала об этом, когда курьер доставил ей почтовый цилиндр с Уаллаха IX. Вскрыть его могла только Джессика, приложив к печати большой палец. Ею овладели мрачные предчувствия, когда она, открыв цилиндр, извлекла из него письмо. Прочитанное ужаснуло Джессику.
Она, помертвев, села на стул с высокой спинкой в своем кабинете. Отложив цилиндр в сторону, она перечитала письмо, словно от этого могло измениться его содержание.
Сестра Джессика, тебе надлежит немедленно прибыть на Уаллах IX. Школа Матерей нуждается в твоем безотлагательном присутствии. Это не просьба, это напоминание о твоем долге. Это приказ Верховной Матери.
Письмо было подписано самой Харишкой.
Содержание послания, печать и подпись породили в душе Джессики тяжелое чувство. Ее жизнь, ее ум, ее сердце были насквозь пропитаны учением Бинэ Гессерит, и каждая клетка ее тела была запрограммирована служить неотъемлемой частью этой хитроумной и сложной машины. Орден сестер раскинул свою невидимую сеть по всей Империи, но сеть эта, несмотря на невидимость, была прочна, как шигафибр. Чем отчаяннее пытаешься освободиться, тем теснее сжимаются удушающие путы.
Хуже всего было то, что в письме содержалось и второе, зашифрованное послание.
Это скрытое письмо написала учительница и наставница Джессики, знавшая ее даже лучше, чем Лето. От слов этого письма по спине Джессики побежали ледяные мурашки ужаса. Подавив страх, она прошлась пальцами по точкам кода и начала читать.
Ты принадлежишь Ордену Бинэ Гессерит, Джессика. Мы предназначили тебя герцогу Каладана, но, если понадобится, изменим твое назначение. Ты можешь считать себя свободной, но ты наша подчиненная. Немедленно приезжай на Уаллах IX, иначе тебе будет не к чему возвращаться на Каладан.
Мне известен твой упрямый характер. Если ты не подчинишься, мы уничтожим не только тебя, но и Лето со всем его окружением. Как императорская Вещающая Истину я смогу позаботиться об этом – герцог и весь Дом Атрейдесов впадут в немилость и будут раздавлены. И ты все равно останешься нашей. Приезжай немедленно!
Тяжело дыша, Джессика откинулась на спинку стула, раздумывая о последствиях, на которые недвусмысленно намекало письмо. Перед глазами ее плясали черные точки, комната начала вращаться. Джессике пришлось прибегнуть к самой изощренной технике, чтобы успокоиться и овладеть собой.
Лето никогда этого не поймет, но она не может проигнорировать вызов. Несмотря на то что Джессика была законной наложницей герцога, душа ее принадлежала Ордену сестер.
Но какой же неблагоприятный момент! Она не может ехать прямо сейчас. Все в замке отчетливо ощущали возникший между ними ледяной барьер. Лето улетает на Кайтэйн, и если уедет и она…
Зачем она понадобилась Верховной Матери? Надолго ли ей придется уехать на Уаллах IX? Джессика была поставлена перед невозможным выбором, но понимала, что взывать к великодушию Ордена бесполезно. Бинэ Гессерит органически не способны к сочувствию.
Она пошла к Лето, чтобы сообщить ему о том, что вынуждена покинуть Каладан, повторяя на ходу литанию против страха. Я не должна бояться. Страх убивает разум. Страх – это малая смерть, грозящая полной гибелью. Я встречу свой страх лицом к лицу. Я дам ему дорогу – надо мной и во мне. А когда он пройдет, внутренним оком я разгляжу его след. Где прошел страх, ничего не будет. Останусь только я. Это ее немного успокоило.
Она остановилась в дверях кабинета Лето и стала дожидаться, когда он поднимет голову и увидит ее. Сегодня его лицо было абсолютно непроницаемым, даже для нее. Лето мог быть резким, когда его отвлекали от важных дел, но сейчас все было по-другому. Теперь она стала чужой; он исключил ее из своего мира, где она столько лет занимала главное место.
Он снова погрузился в чтение бумаг.
– Я просил не беспокоить меня.
Джессика перевела дух, чтобы успокоить бешено стучавшее сердце.
– Простите, милорд, но я получила вызов. Орден сестер Бинэ Гессерит призывает меня на Уаллах IX. – Она с трудом сглотнула. – Я должна ехать немедленно.
Он поднял на нее свои серые глаза и пристально посмотрел Джессике в лицо, словно желая пробуравить ее взглядом.
– Нет, я не могу позволить тебе уехать сейчас. Я улетаю на Кайтэйн, и ты должна остаться здесь, чтобы вести дела в замке и присматривать за Полом. Неважно, что произошло между нами, но ты пока еще леди, и я завишу от тебя. Мы не можем покинуть Каладан одновременно. – Он снова склонился к бумагам, давая понять, что разговор окончен.
– Я получила распоряжение от Верховной Матери Харишки, – сказала Джессика. – У меня нет выбора.
Лето вспыхнул.
– Человек, утверждающий, что у него нет выбора, просто лишен воображения. Придумай какой-нибудь выход.
– Я не могу, Лето. Я принадлежу Ордену. Они воспитывали и обучали меня. Они же направили меня сюда.
– И ты приняла эти условия. Ты, кроме всего прочего, моя законная наложница, мать моего сына. Мне все равно, чего хотят дергающие тебя за ниточки ведьмы. У тебя есть обязательства перед Каладаном, у тебя обязательства передо мной.
Джессика опустила голову. Она не могла открыть Лето угрозу Преподобной Матери Мохайем, потому что от этого стало бы еще хуже.
– Если бы я только могла отказаться. Когда я была беременна Полом, леди Анирул вызвала меня на Кайтэйн, чтобы Бинэ Гессерит могли наблюдать роды, помнишь? Так вот, это то же самое!
Ее слова не убедили Лето.
– Я все знаю про обучение в Ордене Бинэ Гессерит. Я всегда это знал и мирился с этим и тем не менее открыл тебе сердце. Все эти годы я верил, что ты всегда будешь на моей стороне, всегда будешь мне верным другом, но недавно я убедился в противоположном.
Его слова резали больно, как кинжал.
– Я верна тебе, Лето. Как ты можешь в этом сомневаться?
– Я никогда не думал, что мне придется сомневаться, но теперь я понимаю, что здесь происходили многие вещи, которых я, как последний глупец, не замечал. Я уеду на Кайтэйн, а ты останешься здесь.
– Но я не свободна в своих действиях. Ты должен понять, что это не мой выбор.
Она видела, что Лето изо всех сил старается подавить закипавший в нем гнев.
– Значит, ты выбираешь своих сестер, предпочитая их своей семье. Ты прямо заявляешь, что махинации Бинэ Гессерит для тебя важнее, чем я. Если это так, то уезжай. Ты чужая в Доме Атрейдесов. Мне стыдно, что мною манипулировали – и столько лет.
Джессика непроизвольно всплеснула руками, но заставила себя успокоиться.
– Лето, ты неверно меня понял. Моя верность тебе непоколебима. Я всем сердцем люблю тебя и Пола. Я не люблю Орден сестер, но я поклялась выполнять свои обязательства перед сестрами. Ты ведь должен понимать меня лучше всех в этом мире! – Она прерывисто вздохнула. – Из одного чувства чести я обязана повиноваться приказам Верховной Матери.
Лицо Лето оставалось совершенно бесстрастным, он подавил свой гнев, похоронил его внутри себя, и это еще больше испугало Джессику. Он сказал:
– Ты помнишь тот день, когда Преподобная Мать Мохайем впервые представила тебя мне? Я подозревал вас в нечестности уже тогда.
Джессика с трудом сглотнула.
– Ты приставил мне к горлу нож.
– Да, я это сделал. Я был уверен, что то была какая-то изменническая уловка Бинэ Гессерит. Тебя навязали мне, когда я уже жил с Кайлеей, когда у меня уже был сын от нее. – Он положил руки на стол. – Из-за тебя мои отношения с ней разрушились, а ее ядовитая ревность привела к тому, что случилось с Виктором. В этом заключалось ваше намерение? Это было частью инструкций твоего проклятого Ордена сестер?
Она едва не задохнулась от обиды.
– Нет, Лето, нет! Просто… так получилось!
– Правда? Пользуясь всеми ухищрениями и отточенными навыками, которым тебя научили ведьмы Бинэ Гессерит, ты проникла в мой дом, разрушила мои отношения, но все, что ты можешь сказать, – это «просто так получилось»? После гибели Виктора и после того, как Кайлея бросилась с башни, мне потребовались годы, что поверить тебе и полюбить тебя. – Он отвернулся и покачал головой. – Ты знаешь, что честь и верность – это фундамент, на котором стоит Дом Атрейдесов. Теперь я вижу: твоя верность предназначается кому-то другому. – Голос его едва заметно дрогнул. – Это все махинации Ордена сестер? Все?
– Нет! – Ей хотелось выкрикнуть этот ответ со всей страстью, на какую она была способна, но она слишком хорошо знала Лето: что бы она ни сказала сейчас, он не будет удовлетворен.
В отчаянии она отрешенно заглянула в себя и вдруг вспомнила один факт, о котором он не знал и о котором она никогда не упоминала. Он не должен был этого знать. Сейчас она могла использовать этот факт как доказательство своей любви как последний аргумент. Орден сестер приказал Джессике рожать Атрейдесу только дочерей, плясать под дудку Общины, носившейся со своей селекционной программой. Но после смерти Виктора, видя, как он опустошен, как отчаянно нуждается в душевном исцелении, она подарила ему сына. Пола. Это было ее первое ослушание, и Бинэ Гессерит никогда не забудут ей отступничества.
Никакое неподчинение теперь не будет принято. Орден сестер получит требуемое, иначе они уничтожат ее возлюбленного Лето и весь его благородный Дом.
Джессика вдруг поняла, что он до сих пор ждет ее ответа.
Но она не могла его дать.
Лицо Лето окаменело.
– Я вижу, что у тебя до сих пор остаются от меня секреты. Может быть, это единственная твоя сущность – секреты. Мы очень по-разному смотрим на вещи, ты и я. – Он вернулся к работе, перестав обращать на нее внимание.
Джессика вышла, отчаянно пытаясь сохранить достоинство с помощью техник Бинэ Гессерит, тщась подавить нахлынувшие эмоции. Однако она чувствовала, что сердце ее разбилось на миллион осколков.
* * *
Для сильной личности поражение – это лишь вопрос подхода. То, что одни считают неудачей, другие воспринимают как вдохновение. Так я «вдохновлялся» множество раз.
Якссон Ару. «Новый рассвет Содружества благородных»
В иллюминатор небольшого замаскированного корабля на орбите планеты Якссон Ару видел сине-зеленый простор океана и нетронутую зелень диких лесов Каладана. С нетерпением ожидая прибытия грузового челнока, он еще раз подумал о том, что эта планета должна быть свободной и независимой. Каждая планета Империи должна получить возможность самостоятельно определять свое политическое будущее, контролировать свою экономику и по своему усмотрению вступать в торговые союзы – и все это без удушающего гнета имперской власти.
Герцог Лето Атрейдес не понял или не оценил потенциала планеты, обладающей такими неисчерпаемыми ресурсами. Якссон возлагал столько надежд на этого человека, угадывая в нем родственную душу. Лето ему нравился. Он не казался политическим простофилей, но не был и провидцем, а жаль.
Верховная Мать Харишка поручила Джессике вычеркнуть из списка потенциальных жен Пола ряд имен. Конечно же, Бинэ Гессерит не видели за этими именами «жен», они видели лишь пешки в своей селекционной программе, шахматные фигуры, которые следовало расставить в определенном порядке. Все это было игрой, которую Орден сестер планировал на много ходов вперед.
Джессика была обязана следовать распоряжениям Верховной Матери. Наложница герцога не знала, какими изъянами или недостатками страдали эти молодые женщины, потому что не была посвящена в детали селекционной программы. Неохотно Джессика выполнила поручение, уведя обсуждение в нужное русло и обратив внимание Лето на Джуну Верден. Та оказалась подходящей кандидаткой.
Во второй раз, однако, Джессике пришлось действовать быстро, и она была поймана за руку. Даже Пол знал, что́ она сделала, но то, что об этом узнал Лето, было стократ хуже. Она ничего не могла ответить герцогу, и никаких оправданий у нее не было.
Ей был отвратителен сам факт того, что Бинэ Гессерит заставили ее обмануть Лето. Даже сейчас, когда она прожила с Лето так много лет, они все равно могли дергать ее за ниточки, словно марионетку.
Джессика мобилизовала все свои силы, чтобы окружить себя непроницаемым эмоциональным щитом, но все равно ощущала собственную уязвимость.
Ее связывали с Лето очень близкие отношения, и она все же надеялась, что он в конце концов простит ее. Она действительно нанесла ему обиду, вышла за пределы своей роли – сыграла в его жизни роль еще одного предателя, углубив его всегдашнее недоверие к Ордену сестер и его уловкам. Это был далеко не пустяк, и Джессика опасалась, что их отношения необратимо разрушены. Он отгородился от нее, а она жаждала восстановить их узы, неважно, сколько времени потребуется.
Глубоко в душе она осталась той юной девочкой, не знавшей своих родителей; с самого детства она воспитывалась среди сестер Бинэ Гессерит. Их цели были ее целями, воспитание сделало ее идеальной наложницей для Лето. Орден внедрял своих женщин в благородные Дома, поставлял их директорам КАНИКТ и другим влиятельным политикам и лидерам делового мира. То, что она была направлена к Лето, было чистой случайностью; с той же вероятностью ее могли направить и в другое благородное семейство, предложить любому из аристократов Ландсраада.
Джессика всегда считала свою роль особенной. Она по-настоящему полюбила Лето, и на сердце у нее было тяжело от пробежавшей между ними трещины. Уже в течение многих дней он проявлял по отношению к ней невыносимую холодность. Джессика несколько раз пыталась поговорить с ним, но безуспешно.
Надо подождать, пока поблекнет пламя его гнева, и попытаться разрешить этот конфликт.
Вероятно, для того чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Лето отдался своему новому решению – теперь он был поглощен мыслью об укреплении авторитета и репутации Дома Атрейдесов. Он подготовился к поездке на Кайтэйн, желая покинуть Каладан – и ее, Джессику. Лайнер Гильдии должен был прибыть на следующий день. Лето отправится в имперскую столицу один, и, наверное, сейчас ему действительно надо было какое-то время побыть вдали от возлюбленной. Как герцог Каладана, как высокородный аристократ, как кузен самого Императора он имел полное право претендовать на большее политическое влияние и рассчитывать на получение новых владений. Джессика надеялась, что, когда он вернется, они смогут наладить отношения – хотя бы ради Пола.
Она как раз раздумывала об этом, когда курьер доставил ей почтовый цилиндр с Уаллаха IX. Вскрыть его могла только Джессика, приложив к печати большой палец. Ею овладели мрачные предчувствия, когда она, открыв цилиндр, извлекла из него письмо. Прочитанное ужаснуло Джессику.
Она, помертвев, села на стул с высокой спинкой в своем кабинете. Отложив цилиндр в сторону, она перечитала письмо, словно от этого могло измениться его содержание.
Сестра Джессика, тебе надлежит немедленно прибыть на Уаллах IX. Школа Матерей нуждается в твоем безотлагательном присутствии. Это не просьба, это напоминание о твоем долге. Это приказ Верховной Матери.
Письмо было подписано самой Харишкой.
Содержание послания, печать и подпись породили в душе Джессики тяжелое чувство. Ее жизнь, ее ум, ее сердце были насквозь пропитаны учением Бинэ Гессерит, и каждая клетка ее тела была запрограммирована служить неотъемлемой частью этой хитроумной и сложной машины. Орден сестер раскинул свою невидимую сеть по всей Империи, но сеть эта, несмотря на невидимость, была прочна, как шигафибр. Чем отчаяннее пытаешься освободиться, тем теснее сжимаются удушающие путы.
Хуже всего было то, что в письме содержалось и второе, зашифрованное послание.
Это скрытое письмо написала учительница и наставница Джессики, знавшая ее даже лучше, чем Лето. От слов этого письма по спине Джессики побежали ледяные мурашки ужаса. Подавив страх, она прошлась пальцами по точкам кода и начала читать.
Ты принадлежишь Ордену Бинэ Гессерит, Джессика. Мы предназначили тебя герцогу Каладана, но, если понадобится, изменим твое назначение. Ты можешь считать себя свободной, но ты наша подчиненная. Немедленно приезжай на Уаллах IX, иначе тебе будет не к чему возвращаться на Каладан.
Мне известен твой упрямый характер. Если ты не подчинишься, мы уничтожим не только тебя, но и Лето со всем его окружением. Как императорская Вещающая Истину я смогу позаботиться об этом – герцог и весь Дом Атрейдесов впадут в немилость и будут раздавлены. И ты все равно останешься нашей. Приезжай немедленно!
Тяжело дыша, Джессика откинулась на спинку стула, раздумывая о последствиях, на которые недвусмысленно намекало письмо. Перед глазами ее плясали черные точки, комната начала вращаться. Джессике пришлось прибегнуть к самой изощренной технике, чтобы успокоиться и овладеть собой.
Лето никогда этого не поймет, но она не может проигнорировать вызов. Несмотря на то что Джессика была законной наложницей герцога, душа ее принадлежала Ордену сестер.
Но какой же неблагоприятный момент! Она не может ехать прямо сейчас. Все в замке отчетливо ощущали возникший между ними ледяной барьер. Лето улетает на Кайтэйн, и если уедет и она…
Зачем она понадобилась Верховной Матери? Надолго ли ей придется уехать на Уаллах IX? Джессика была поставлена перед невозможным выбором, но понимала, что взывать к великодушию Ордена бесполезно. Бинэ Гессерит органически не способны к сочувствию.
Она пошла к Лето, чтобы сообщить ему о том, что вынуждена покинуть Каладан, повторяя на ходу литанию против страха. Я не должна бояться. Страх убивает разум. Страх – это малая смерть, грозящая полной гибелью. Я встречу свой страх лицом к лицу. Я дам ему дорогу – надо мной и во мне. А когда он пройдет, внутренним оком я разгляжу его след. Где прошел страх, ничего не будет. Останусь только я. Это ее немного успокоило.
Она остановилась в дверях кабинета Лето и стала дожидаться, когда он поднимет голову и увидит ее. Сегодня его лицо было абсолютно непроницаемым, даже для нее. Лето мог быть резким, когда его отвлекали от важных дел, но сейчас все было по-другому. Теперь она стала чужой; он исключил ее из своего мира, где она столько лет занимала главное место.
Он снова погрузился в чтение бумаг.
– Я просил не беспокоить меня.
Джессика перевела дух, чтобы успокоить бешено стучавшее сердце.
– Простите, милорд, но я получила вызов. Орден сестер Бинэ Гессерит призывает меня на Уаллах IX. – Она с трудом сглотнула. – Я должна ехать немедленно.
Он поднял на нее свои серые глаза и пристально посмотрел Джессике в лицо, словно желая пробуравить ее взглядом.
– Нет, я не могу позволить тебе уехать сейчас. Я улетаю на Кайтэйн, и ты должна остаться здесь, чтобы вести дела в замке и присматривать за Полом. Неважно, что произошло между нами, но ты пока еще леди, и я завишу от тебя. Мы не можем покинуть Каладан одновременно. – Он снова склонился к бумагам, давая понять, что разговор окончен.
– Я получила распоряжение от Верховной Матери Харишки, – сказала Джессика. – У меня нет выбора.
Лето вспыхнул.
– Человек, утверждающий, что у него нет выбора, просто лишен воображения. Придумай какой-нибудь выход.
– Я не могу, Лето. Я принадлежу Ордену. Они воспитывали и обучали меня. Они же направили меня сюда.
– И ты приняла эти условия. Ты, кроме всего прочего, моя законная наложница, мать моего сына. Мне все равно, чего хотят дергающие тебя за ниточки ведьмы. У тебя есть обязательства перед Каладаном, у тебя обязательства передо мной.
Джессика опустила голову. Она не могла открыть Лето угрозу Преподобной Матери Мохайем, потому что от этого стало бы еще хуже.
– Если бы я только могла отказаться. Когда я была беременна Полом, леди Анирул вызвала меня на Кайтэйн, чтобы Бинэ Гессерит могли наблюдать роды, помнишь? Так вот, это то же самое!
Ее слова не убедили Лето.
– Я все знаю про обучение в Ордене Бинэ Гессерит. Я всегда это знал и мирился с этим и тем не менее открыл тебе сердце. Все эти годы я верил, что ты всегда будешь на моей стороне, всегда будешь мне верным другом, но недавно я убедился в противоположном.
Его слова резали больно, как кинжал.
– Я верна тебе, Лето. Как ты можешь в этом сомневаться?
– Я никогда не думал, что мне придется сомневаться, но теперь я понимаю, что здесь происходили многие вещи, которых я, как последний глупец, не замечал. Я уеду на Кайтэйн, а ты останешься здесь.
– Но я не свободна в своих действиях. Ты должен понять, что это не мой выбор.
Она видела, что Лето изо всех сил старается подавить закипавший в нем гнев.
– Значит, ты выбираешь своих сестер, предпочитая их своей семье. Ты прямо заявляешь, что махинации Бинэ Гессерит для тебя важнее, чем я. Если это так, то уезжай. Ты чужая в Доме Атрейдесов. Мне стыдно, что мною манипулировали – и столько лет.
Джессика непроизвольно всплеснула руками, но заставила себя успокоиться.
– Лето, ты неверно меня понял. Моя верность тебе непоколебима. Я всем сердцем люблю тебя и Пола. Я не люблю Орден сестер, но я поклялась выполнять свои обязательства перед сестрами. Ты ведь должен понимать меня лучше всех в этом мире! – Она прерывисто вздохнула. – Из одного чувства чести я обязана повиноваться приказам Верховной Матери.
Лицо Лето оставалось совершенно бесстрастным, он подавил свой гнев, похоронил его внутри себя, и это еще больше испугало Джессику. Он сказал:
– Ты помнишь тот день, когда Преподобная Мать Мохайем впервые представила тебя мне? Я подозревал вас в нечестности уже тогда.
Джессика с трудом сглотнула.
– Ты приставил мне к горлу нож.
– Да, я это сделал. Я был уверен, что то была какая-то изменническая уловка Бинэ Гессерит. Тебя навязали мне, когда я уже жил с Кайлеей, когда у меня уже был сын от нее. – Он положил руки на стол. – Из-за тебя мои отношения с ней разрушились, а ее ядовитая ревность привела к тому, что случилось с Виктором. В этом заключалось ваше намерение? Это было частью инструкций твоего проклятого Ордена сестер?
Она едва не задохнулась от обиды.
– Нет, Лето, нет! Просто… так получилось!
– Правда? Пользуясь всеми ухищрениями и отточенными навыками, которым тебя научили ведьмы Бинэ Гессерит, ты проникла в мой дом, разрушила мои отношения, но все, что ты можешь сказать, – это «просто так получилось»? После гибели Виктора и после того, как Кайлея бросилась с башни, мне потребовались годы, что поверить тебе и полюбить тебя. – Он отвернулся и покачал головой. – Ты знаешь, что честь и верность – это фундамент, на котором стоит Дом Атрейдесов. Теперь я вижу: твоя верность предназначается кому-то другому. – Голос его едва заметно дрогнул. – Это все махинации Ордена сестер? Все?
– Нет! – Ей хотелось выкрикнуть этот ответ со всей страстью, на какую она была способна, но она слишком хорошо знала Лето: что бы она ни сказала сейчас, он не будет удовлетворен.
В отчаянии она отрешенно заглянула в себя и вдруг вспомнила один факт, о котором он не знал и о котором она никогда не упоминала. Он не должен был этого знать. Сейчас она могла использовать этот факт как доказательство своей любви как последний аргумент. Орден сестер приказал Джессике рожать Атрейдесу только дочерей, плясать под дудку Общины, носившейся со своей селекционной программой. Но после смерти Виктора, видя, как он опустошен, как отчаянно нуждается в душевном исцелении, она подарила ему сына. Пола. Это было ее первое ослушание, и Бинэ Гессерит никогда не забудут ей отступничества.
Никакое неподчинение теперь не будет принято. Орден сестер получит требуемое, иначе они уничтожат ее возлюбленного Лето и весь его благородный Дом.
Джессика вдруг поняла, что он до сих пор ждет ее ответа.
Но она не могла его дать.
Лицо Лето окаменело.
– Я вижу, что у тебя до сих пор остаются от меня секреты. Может быть, это единственная твоя сущность – секреты. Мы очень по-разному смотрим на вещи, ты и я. – Он вернулся к работе, перестав обращать на нее внимание.
Джессика вышла, отчаянно пытаясь сохранить достоинство с помощью техник Бинэ Гессерит, тщась подавить нахлынувшие эмоции. Однако она чувствовала, что сердце ее разбилось на миллион осколков.
* * *
Для сильной личности поражение – это лишь вопрос подхода. То, что одни считают неудачей, другие воспринимают как вдохновение. Так я «вдохновлялся» множество раз.
Якссон Ару. «Новый рассвет Содружества благородных»
В иллюминатор небольшого замаскированного корабля на орбите планеты Якссон Ару видел сине-зеленый простор океана и нетронутую зелень диких лесов Каладана. С нетерпением ожидая прибытия грузового челнока, он еще раз подумал о том, что эта планета должна быть свободной и независимой. Каждая планета Империи должна получить возможность самостоятельно определять свое политическое будущее, контролировать свою экономику и по своему усмотрению вступать в торговые союзы – и все это без удушающего гнета имперской власти.
Герцог Лето Атрейдес не понял или не оценил потенциала планеты, обладающей такими неисчерпаемыми ресурсами. Якссон возлагал столько надежд на этого человека, угадывая в нем родственную душу. Лето ему нравился. Он не казался политическим простофилей, но не был и провидцем, а жаль.