Наташа бежала изо всех сил, сверху падали раскаленные капли, словно жидкие камни или метеоритный дождь, девочка не понимала, что то была кровь Люцифера. Она не смотрела по сторонам, чудом избегала сражающихся и лавы. Она смотрела только на ту, что когда-то была ее мамой. Она бежала к ней, опасаясь, что не успеет, что придет слишком поздно и не сможет спасти.

Наташа не слышала воплей следовавших за ней Ролана и Габриэля, которым доставалось в погоне за ней, будто все то, что могло обрушиться на Наташу, в итоге перепадало ангелу и демону. И они отражали удары, убивали чудовищ, уклонялись от лавы, падающей с неба, прожигающей землю вокруг них.

Огненный дождь озарял поле сражения, а белое одеяние Наташи было видно издалека. Она была словно голубкой мира, выпущенной посреди страшной резни.

— Мама! Мамочка! Мама! — Она шептала тихо, пока бежала, не уверенная, что добежит.

Боги, увидев ее издалека, белоснежную и чистую, расступились, пропуская вместе с ангелом и инкубом к Насте.

Наташа остановилась при виде черной мощи Ноктурны. Почти бесцветные, отливающие белым золотом глаза демонессы и ее длинные, живущие своей жизнью волосы пугали ее. Но вместе с тем она ощущала там, глубоко под всей этой чернотой, свою маму.

Она посмотрела на Настю, та тоже теряла свой земной облик: с горящими зелеными глазами, переливающаяся золотым светом и с огненным мечом в руках она была похожа на ангела. Только крыльев не было. Ее света было меньше, чем черной тьмы Ноктурны, и Наташа вдруг поняла, чего не хватает земной. Не хватало ее, Избранной. Недаром именно Настя носила все это время ее кулон, словно свое предназначение. Они обязаны быть рядом. Две смертные девочки, которых вынудили бросить вызов высшим силам. Те, кто не выбирал свою судьбу, подчиняясь решению высших сил. Они обе связаны.





ГЛАВА 17




Ролан следовал за бегущей Наташей, и еще никогда он не обмирал так от страха. Он боялся потерять ее из вида хоть на миг, но если Избранная ускользала от врагов, то ни Габриэль, ни он сам от них не могли уклониться. Это было невероятно: совершенно незащищенная хрупкая Наташа, бегущая по полю боя неуязвимо, как если бы ее вела рука высшей силы, казалось, была невидимой для демонов, что обрушивались на них. Они отражали нападения, спешили отделаться от противников как можно скорее, чтобы бежать за ней дальше.

Ролана поражало то, что они с Габриэлем внезапно стали понимать друг друга без слов и жестов, будто один постоянно знал, где находится другой и нужна ли ему помощь. Они не просто сражались спина к спине, они прикрывали надежно тылы друг друга. Шутки, злость и соперничество казались ерундовыми. Они были ненастоящими. Настоящее только одно — сохранить жизнь Наташе.

Когда они приблизились к богам вслед за Наташей, Ролан приготовился сражаться и с ними, но те пропустили их и приняли на себя удар преследующих их тварей.

Габриэль бежал впереди, Ролан слышал его боевой клич: петушиные, задорные и задиристые переливы, которые внушали отвагу всем вокруг. У этого ангела, без сомнений, была способность звуковой манипуляции. Даже Ролан заряжался от него, приободряясь.

Впереди уже отчетливо было видно Настю и Ноктурну, которые сцепились в смертельной схватке, и Наташу, которая приближалась к ним. Ролан прибавил скорости.



— Мама! — Крик отвлек Настю от Ноктурны, и она в последний момент успела уклониться от удара. Обрушив в свою очередь удар мечом, она сначала замахнулась прямо, потом уверенно качнула корпусом вправо, намереваясь нанести следующий удар оттуда, а когда Ноктурна выставила защиту справа, отклонилась влево и атаковала. Но Ноктурна увернулась. Злость холодной белизной сверкала в ее зрачках.

— Мама! — Вопль повторился, но Настя не спускала больше глаз с противницы. Наташа сейчас была как нельзя кстати: Настя не чувствовала усталости, но понимала, что одна против Ноктурны не справится, они были словно две равные по силе соперницы, не уступавшие друг другу по мощи. Возможно, девочке удастся дозваться до того человеческого, что еще, может быть, оставалось в этом демоне.

— Мама! Посмотри на меня!

Детский голос был тонким, дрожащим, среди шума битвы практически неразличимым. Ноктурна вскинула щупальца Тьмы, намереваясь добраться до Насти.

— Ноктурна!

А вот этот голос был ей знаком. Она нехотя отвела взгляд белых глаз от Насти. И зарычала.

Габриэль стоял рядом с какой-то девчонкой. Той самой девчонкой. Ангел выглядел весьма странно с синим ирокезом и татуировками, пирсингом в ушах. Но это был он. Строгую синеву его глаз она узнала бы всегда.

— Тварь! — И она обрушила на него первый удар.

Она убила бы его. Но тут выскочила эта мелкая девчонка в белом. Ослепительно и болезненно белом. Ноктурна даже прищурилась.

— Мама, не надо!

Какая еще мама? Когти на ее руках загнулись, превращаясь в лапы гарпии. Она сейчас сожрет эту Слепящую мелкую тварь. А потом ощиплет Габриэля.

Она накинулась на обоих, но Настя вклинилась между ними, отводя удар. От его силы у нее подкосились ноги, и она уперлась одним коленом в землю.

— Уходите! — крикнула она Габриэлю.

Нет в ней ничего человеческого. Это просто уничтожающая все сила взбунтовавшейся природы.

Габриэль схватил Наташу и потащил прочь. Ролан уже догнал их и встал перед ними, готовый прикрыть их отступление. В этот момент Наташа вырвалась из хватки ангела и бросилась бежать к Ноктурне.

Та обрушила на Настю решающий удар, намереваясь прикончить ее. Земная девчонка вопила от напряжения, пытаясь удержать защиту, носки ее сапог зарывались в землю, пока ее тащило назад. Она упиралась.

— Нравится играть с огнем, деточка? Получи!

И огненная стена накрыла девчонку. В последний момент ее заслонил собой Тор. Настя вызвала из земли волну силы, закрутила ее и отправила на Ноктурну, воздушные потоки рвали на части попадавших в нее демонов. Когда пламя рассеялось, Настя увидела перед собой сгоревшее тело: Тор был мертв.

В этот момент Наташа бросилась к Ноктурне. Настя еле поднялась на дрожащих от изнеможения ногах. И восстановившись, вклинилась между девочкой и демонессой, приняв на себя удар тьмы.


— Мама, нет! — Наташа вцепилась было в щупальца тьмы, пытаясь оттащить их от Насти, но тут же взвыла от боли, кожу рук жгло, будто она окунула их в кислоту.

Ноктурна оказалась совсем близко от Насти, и та с ужасом заметила, как ходит ходуном ее черный живот. Похоже, созданию внутри не терпелось вырваться наружу.

Она хотела поднять меч, но одно из щупалец перехватило клинок, и Насте не удавалось освободить его. Над ее головой клубились хищно обостренные, черные, ядовитые конечности тьмы. Как в замедленной съемке, она увидела, как они опускаются на нее, заслоняя свет.

Кто-то с силой отпихнул ее в сторону, отчего она откатилась на пару шагов, спасших ей жизнь. И как во сне, между ней и Тьмой появился граф Виттури со своими мечами наголо. Он повернулся к ней и подмигнул.



Они лишь на миг встретились взглядами. И в этом мгновении в силу его способностей и ее состояния они вдруг поняли все друг о друге. То важное, что ускользало в погоне за Ноктурной и сражениях: они любили. Она любила его не той любовью-помешательством, с какой очаровалась им в самом начале. Она понимала его, Самаэля, мятежную душу, полностью, с абсолютной верой в лучшее в нем. С уважением и восхищением. И его бесконечная и бессмертная душа под напором этой любви таяла, обновлялась и становилась лучше. Умереть ради него и ради всего мира было такой мелочью. Лишь бы он жил.

Все это время он ждал ее. Девушку с глазами грустными, как любимый им полусвет. Настю, что смотрела однажды на него с замутненным от страсти взглядом, Анастасию, которая излучает нежность и уверенность. Земная женщина, способная любить его, бога и господина всему, как равного. И даже превосходить его во многом. В силе прощения, сочувствия и веры. Она нужна ему. Что этот мир без нее? Грязь. Он без нее не хочет жить дальше. Не должен. Ведь есть она, чистая, нежная, добрая, отчаянная. Чертовски смелая. Решительная и готовая пожертвовать собой. А если ее не станет — как дальше двигаться, дышать? Ради чего? Она смысл всему. Она. Анастасия. Щит, которым все они трусливо пытаются прикрыться. Источник, которым они все питались. Она — сама жизнь.

Его всегда боялись, презирали, желали, но когда его любили? Когда он испытывал желание сложить все перед одной, доверить свою жизнь настолько, чтобы погрузиться в сон рядом с ней?

Он — наказание для людей. Он боролся за их души, а должен был сражаться за нее одну. И ее одну он предал. Царь, бог, демон… тварь! Как может он позволить свершиться этой жертве? Даже дни творения не стоят ее. Весь мир не стоит ее. Зачем спасать его, если ее в нем не будет?

Нет. Анастасия должна жить. Любой ценой. Он спасет ее. Потому что без нее он — ничто.

Только мгновение, и они снова обратились к противникам. Бой продолжался. Для Насти не поменялось вокруг ничего, кроме ощущения радости, что демон все же любит ее. Для него изменилось все.

Он повернулся к Ноктурне.



Только сейчас Настя различила страшные вопли Наташи. Ее руки были алыми до локтей, и когда Настя приблизилась, то поняла, что с них слезла кожа. Молясь, чтобы ей хватило сил на исцеление Наташи и на последующую борьбу, она провела рукой над обожженными конечностями.

Передав девочку Габриэлю и Ролану, она велела им уходить с поля боя и увести Наташу. Девочка плакала и звала маму. Затем Настя развернулась и пошла туда, где демон сражался с Ноктурной.

С небес шел пепел. Земля была черной и обожженной, взрытой и жалкой. Вокруг все было черно, дымно. Ангелы белыми вспышками носились среди черноты демонов и красных языков огня. Пора было с этим кончать. Она не знала, что стало с ее друзьями, но она видела трупы кругом. Трупы многих, кто был сегодня утром в рядах их войска. Она споткнулась и увидела у пыльных сапог череп акка. Слишком многие пали. Она покрепче перехватила меч и решительно шагнула вперед.

— Подожди! — Настя обернулась. Азазелло.

Демон стоял и буравил ее красными глазами.

— Пусть он погибнет, молю, земная. Ты избавишься сразу от двух врагов.

— Он мне не враг.

— Он твой враг. Главный враг. Все это время он приближался к тебе, втираясь в доверие. Поверь, когда все кончится, он убьет тебя, чтобы завладеть силой Матери.

— Доказательства? — Настя сверкнула зелеными глазами, Азазелло на миг онемел, ему показалось, сама Мать смотрит на него сквозь эти зрачки.

— Пойми, земная, ему надоело быть просто демоном, он хочет большего. Хочет власти и мощи. Отец его выгнал, и он рвется теперь овладеть силами Матери для того, чтобы затем свергнуть и Отца.

— Не верю. — Настя покрепче сжала рукоять меча. — Уходи, Азазелло. Или сражайся, или уходи.

— Я предупредил тебя. Дальше решай сама. Но Мать доверила тебе свою силу не для того, чтобы отдать ее демону.

— Не волнуйся, Азазелло. — Настя чуть улыбнулась. — У меня иная судьба. Берегись!

Он не заметил приближающегося сзади демона на паучьих лапках. Настя рванула вперед, прикрылась мечом от атаки одной лапы, срезала вторую, к этому моменту Азазелло успел пронзить копьем демона прямо в горевший синим глаз.

Демон не успел поблагодарить земную за спасение, она повернулась к графу и Ноктурне.

Итсаску, Диего, Локи и Рита при помощи агентов, духов и ангелов успешно теснили левый фланг демонского войска. Серж остался в лесу вместе с остальными ранеными. Цезарь присоединился к богам, теперь у них получалось склонить к медленному отступлению союзников Ноктурны.

Мимо него Ролан провел сопротивляющуюся Наташу. Девочка что-то бормотала про силу Насти и помощь, но инкуб не желал ничего слушать. Кажется, его протеже была ранена. Цезарю некогда было вникать в подробности. Вокруг было полно врагов, а если Чезаре чем и наслаждался в этой жизни, так это сражениями. Давало знать о себе далекое прошлое наемника.

Он не увидел, пока добивал демона полульва-получеловека, как Наташа пробежала мимо, выскользнув из рук Ролана. Повернувшись с окровавленным мечом на крик инкуба, Цезарь увидел, как девочка приблизилась к Насте, которая с решимостью возвращалась к Ноктурне.

Граф Виттури или, как его теперь было бы правильней назвать, демон Самаэль сражался с демонессой на равных, пока она, злобно хохоча, пыталась прикончить его. Но при виде Насти глаза твари вспыхнули ослепляющей ненавистью, и она, отбросив ударом Самаэля подальше, обрушила на Настю вихрь из пепла и крови.

Эта сила Насте была недоступна. Все стихии, что подчинялись ей, она отражала или преображала, а этот удар не ожидала и на мгновение ослепла от захлестнувшей ее горячей волны.

Выставив вперед руку, она попыталась разбить обрушившуюся на нее массу, но ничего не получалось. Пепел залеплял дыхательные пути и глаза. Настя наклонила низко голову, пыталась освободиться, но внезапный удар по ногам подсек ее, она упала на землю и захлебнулась до рвоты.

Яркая белая вспышка, и волна спала. Давясь и вытираясь, Настя поднялась. Светящимся щитом стояла перед ней Наташа. Настя вызвала волчиц, справа от Наташи появился Габриэль, слева инкуб.

Они пошли в атаку одновременно, Наташин свет расширялся, захватывая все больше пространства, обжигая тьму Ноктурны. Самаэль, освободившись от очередной атаки Ноктурны, пользуясь тем, что она отвлеклась на Настю и ее маленький дерзкий отряд, пошел в решительную атаку.

Подбегая на помощь, Цезарь видел, как белый свет Наташи взлетел куполом до неба и погас, девочка упала, маленькой искрой на прощанье сверкнул ее кулон. Волчицы драли на части вылезающих из темного облака под Ноктурной тварей, инкуб и ангел пытались защитить Избранную. Настя с горящим мечом сражалась так яростно, что он сразу понял, что она проиграет. Одно из щупалец обвилось вокруг ее тела, она воткнула в него огненный меч, пытаясь освободиться, Ноктурна взвизгнула, ее лицо вдруг потеряло человеческий вид, зубы стали острыми, пасть огромной, и она проглотила бы Настю целиком, но тут черная крылатая тень встала между пастью и Настей, и Самаэль вонзил свои мечи прямо в ее язык.

Раздался страшный визг. Щупальца всклубились, разбрасывая волчиц как мягкие игрушки, инкуб еле успел вытащить Наташу, когда на место, где она лежала, обрушился судорожный удар щупальца.