– Зря ты это делаешь, опасно очень. Как поймут, что ты писать можешь на древнем, так и закроют тебя, – сказал он, подавая мне мою прямоугольную винтовку.

Взяв ее в руки, я спросил:

– Ты бы лучше научил, как писать правильно.

– Буквы ты знаешь. Пиши. Давай вперед по коридору.

Я двинул вперед. Тут выскочил на меня штурмовик в полной броне. Я, не останавливаясь, срезал его двумя, почти непрерывными выстрелами. Как говорит сенсей, если первым выстрелом промахнешься, вторым попадешь. А если первым попадешь, то на второй не обидится уже никто.

– А если не получается?

Тут выскочили сразу двое, пришлось стрелять уже одиночными. А потом добивать.

– Если не получается, голову включай. На что она у тебя, только для того, чтобы по ней получал?

Я подошел к дверному проему. Кругом все было подметено, ни одной мусоринки, не говоря уж, чтобы обломок валялся. Я выщелкнул из магазина квадратик-пулю.

– А если даже направления мышления нет? Хоть подтолкни.

Подбросил пулю к дальней стенке. Ощутил толчок в спину, затолкнул ведь зараза под турель. Одновременно увидел, как турель изрешетила летящую пулю и уже начала поворачивать стволы ко мне. У меня доли секунды на выстрел. Успел. Турель пыхнула электрической вспышкой и зачадила черным дымом.

– Спасибо, конечно, но я имел в виду подтолкнуть мысли в нужную сторону.

Двинулся дальше, на меня выскочила женщина с ребенком на руках. Чуть не выстрелил. Приказал ей остановиться. Уложил лицом на землю. Просканировал издалека сканером на наличие оружия и взрывчатки.

– Ну, могу и дать направление. Например, ментальное.

Оружия и взрывчатки у женщины не было. Первое время я сначала рефлекторно стрелял в голову мамаши, потом пропускал за спину, откуда в меня она же и стреляла. Один раз ребенок взорвался. Когда я наклонился проверить, нет ли оружия. Пока я отвлекся на сканирование, выскочило еще два штурмовика. Я на автомате отстрелил обоих. Показал женщине, чтоб лежала тихо. И двинул дальше.

– Да, точно, про ментальную составляющую я совсем забыл.

Подхожу к проему. Закидываю игольник одного из штурмовиков в дверной проем. Синие всполохи плазмы вылетают в коридор. Эх, были бы дроны-разведчики, кинул шарик, и смотри, что там. Но сейчас такой роскоши у меня нет. Придется выставить ствол. Там есть камера. Высовываю быстро из-за проема ствол и тут же убираю. Плохо. Абордажный дрон с защитным полем и четверкой штурмовиков за ним. Кричу на ходу женщине, чтобы бежала. Сам делаю тактическое отступление со всех ног. А что? База учит самозащите, а не супергеройству. И обучение дает понять, что иногда нужно отступить. Хотя, чтобы это понять, столько раз приходилось вскакивать на кровати, зажимая простреленные части тела и голося на весь ангар. На Земле выработал привычку к играм, знаете ли, если есть босс, то нужно его пройти.

Добегаю до угла, пропускаю женщину, чтобы та убежала подальше, возможно подкрепление со спины приведет, но просто так стрелять в нее неправильно.

Вот становится видно, как край абордажного дрона выходит в проем. Он меня еще не видит, только краешек появился, закрытый щитом, это мне и нужно, безнаказанно сбить щит. Даю длинную очередь в одну точку, перенапрягая щит дрона. Есть, спал. Дрон по инерции проходит дальше. Вот тут не сплоховать. Не подобью важные части, щит перезапустится, и все будет бесполезно. А если в азарте долго буду стрелять, успеет выстрелить дрон уже в меня, а он точно не промахнется. Есть, повредил управляющую шину, отвечающую за ход дрона. Стрелять теперь может, двигаться нет. Тут же отпрыгиваю назад. Вовремя. Коридор прочерчивают длинные очереди плазмы, наполняя воздух запахом озона. Все, бежать отсюда. Выбегаю в следующий коридор, сзади два хлопка. И волна спрессованного воздуха безвредно подкидывает меня над полом. Вовремя ушел! Видать, туда, где я только что был, две гранаты залетело. Бегу дальше, вот навстречу вылетают штурмовики. Открываю огонь и разворачиваюсь. Обложили. Назад не пробьюсь, вперед тоже. Достаю резак, включаю и бегу, ведя по стене, вот луч провалился в пустоту. Быстро вырезаю дыру – и туда. Заварить не успею, да и бессмысленно, у штурмовиков резаки в комплекте. За дырой технологический туннель. Могу добежать по нему в пределах отсека. Бегу изо всех сил. Вдруг ногу пронзает резкая боль. Да чтоб тебя приподняло, какая-то крысоловка. Тут таких ловушек в достатке разбросано. Как и крыс, их, оказывается, по всей галактике полно, путешествуют на кораблях. Кто-то поговаривает, что они разумны даже. Вот против них на всех кораблях и устанавливают простейшие крысобойки. Пересекаешь контрольный луч, бьет лазер, конечно, она хорошо обозначена. Но увидел уже после. С прорезанной ногой валюсь кубарем. Разворачиваюсь. Тут уже штурмовики, нагнали. Передний несет установку щита. Следующие за ним, ощетинившись стволами, идут в мою сторону. Даю очередь по щиту. Щит не успел даже моргнуть, как ответные очереди прошивают меня насквозь. Вскакиваю на кровати. Кричать не могу, пробиты легкие, корчусь и пытаюсь зажать рану, которой нет. Фух, это не по-настоящему. Как тут уснешь после такого всплеска адреналина. Завтра опять не высплюсь. А ведь, наверное, здесь просто нужно было сдаться, это лучший выход, следующий раз обязательно попробую. На удивление уснул быстро.

Утром подъем, зарядка. Выскакиваю из ангара. Тут уже очередь из гравиплатформ. На бегу кричу, что работаю с восьми и чтоб остались четверо, остальные после обеда приходите. Побежал к озеру, тут я уже был спортивная знаменитость, на меня как на чумного приходили поглазеть. И как по закону подлости, только с Остроухой контакт наладил, местные девчонки стали мне глазки строить. По-моему, у них заговор общий. Только с одной сойдешься, как другие это чувствуют, что ли. Сразу завлекать начинают.

Искупался и, прикрыв глаза, рванул к ангару. Есть полтора часа на попытки написать на древнем. Так, концентрируемся, пробую. Ерунда. Вообще вся эта ментальная составляющая, кажется, только с техникой работает, на людей не действует, или действует только чуть. Хотя, может, это у меня так. Еще одна попытка. Ни в какую. Я точно знаю, сейчас все правильно, сконцентрировался. Был бы на корабле сполотов, вырастил бы цветок с завитушками из пола. Здесь это не работает. Да как так? Сенсей же на это намекал. Я опять начал злиться. У меня осталось два дня, не считая этого. А ничего не получается. Но ведь один раз получилось. Почему не получается? Решение пришлось отложить на потом. Сейчас работа. Время восемь.

Вышел за ворота. Пять платформ стоят, одна груженая. Что это? Оказалось, на стройке два дрона встали. И чтобы не везти на станцию, ко мне притащили. Не денежно, конечно, но нужно клиентскую базу нарабатывать. Знаю, двоим-троим наотрез откажешь – и все, больше никто не придет.

Загнал платформы и дронов в ангар. Сначала платформы. Вчера отработал конвейер. Сегодня дело пошло еще быстрее. Уже заготовлены программы. Да и синхронизация мне стала даваться легче, там основная проблемам в неисправности катушек, а если их все проверить, то и дело идет веселее. Вроде элементарная вещь. Если что-то делаешь, то начинай с начала. А у нас, как обычно, с конца всегда начинают. Да и сам этим грешу часто. Зачем лезть все проверять, если можно только синхронизировать. А вот нет. Как правило, залезть, все проверить получается быстрее, чем просто настроить. Вот и закончил с платформами.

Время начало одиннадцатого. Вот это я дал, себе удивляюсь, хотя нужно срочно второго диагноста реанимировать, быстрее дело пойдет.

Сейчас дронами займусь. Запускаю общую диагностику. Оба дрона с похожими поломками. Передние манипуляторы отказали. Манипуляторы сделал быстро. Как всегда, передние манипуляторы двигаются чаще. И в самом стыке сочленения, где больше всего движений, переломились энергошины. Сделать несложно, материал для напайки очень дорогой, похожий на золото, а скорей всего, какой-то сплав золота и есть. С этим разобрались. Осталась одна непонятка. Один из дронов показывал уменьшенное значение энергии, хотя работал нормально. Достаю из реактора топливный стержень, а на нем намотана пустая упаковка из-под пайка. Вообще не понял, что это и для чего. Сказать, случайно попала, так нет, вон специально сверху пластиком обернута, чтоб не слетела. Убрал, вставляю топливный стержень в гнездо. Сразу перекос энергии, и дрон в аварийный режим встает. Смотрим. Так это разгонные полозья загрязнены некачественным топливным стержнем, видать, когда-то использовали дешевый самый. Почистил, все заработало без проблем.

А, кажется, до меня дошло. Полозья забиты, а топливный стержень испаряется стандартно, то есть, получается, испарений слишком много, полозья не успевают разогнать их. Вот дрон в ошибку и встает. А какой-то кулибин замотал стержень упаковкой, чтобы испарения топлива меньше было, так полозья справляются. Дрон хоть и работает похуже, зато в ошибку не встает. Почему не чистит полозья? Так это почти сорок минут времени, а замотать стержень пять минут времени, и все работает. Можно смело брать с хозяина деньги.

Пошел быстро перекусил. И опять за изготовление подарка взялся. Что ж так времени не хватать стало! Отдал платформы, загнал четыре следующие. Не, так дело не пойдет. Даже почти семьдесят тысяч, что упали на счет, не больно мотивировали. Хотелось заняться подарком, но и людей просто так отшивать нельзя, значит, нужно перенести. На воротах написал, что завтра и всю неделю мастерская не работает, приходите такого-то числа. Вечерние платформы сделал быстро. Снова занялся подарком. Вот опять ни спина не разгибается, ни шея не гнется. А результата нет. Единственная надежда – сенсея разговорить. Пошел спать.

Сегодня тренировались на мечах. В битве на мечах главное – это держать дистанцию. Не так, чем дальше, тем лучше, а выдерживать одно расстояние до противника. Противник делает шаг вперед, ты должен одновременно шаг назад сделать, он шаг назад, ты шаг вперед. Вот как только один из противников прощелкает дистанцию, вот тут он как раз и ловится.

– Сенсей, у меня не очень получилось, хоть я и использовал ментальную составлявшую.

Я сделал шаг вперед, нанося удар сверху. Сенсей сделал шаг назад, поворачивая свой клинок над головой параллельно земле и блокируя мой удар, тут же делая шаг вперед, на что я сразу шаг назад, и только поэтому успеваю среагировать на то, как сенсей, держа меч над головой параллельно земле, по сути, уже в замахе, коротко рубанул на уровне пояса, пытаясь разрубить меня пополам. Я успел отпрыгнуть, подставляя свой клинок концом вниз перпендикулярно земле.

– Да потому что ты рукожоп.

И сенсей, не останавливаясь, сделал два шага, нанеся два удара. Я же, отбиваясь, отошел на эти шаги.

– Не совсем же рукожоп, так-то неплохо получается первая строчка, – сказал я, снова делая шаг вперед и нанося удар сверху по диагонали. Сенсей делает шаг вперед, блокирует мой клинок, я не успеваю сделать шаг назад, как он делает еще шаг вперед, заходя сбоку от меня. Наши клинки еще сцеплены, он левой рукой хватает меня за предплечье, и так как он сбоку, легко своим мечом, как рычагом, выбивает мой меч из рук.

– Вот и дари одну строчку, раз не рукожоп.

– Нет, ну серьезно? Я чувствую, что где-то ошибаюсь, не пойму где, – подбирая свой меч, спросил я. Сенсей тут же кинулся в атаку, только не рубил, а пытался уколоть. Чуть парируя его клинок, я отступил.

– И не поймешь.

Я попытался контратаковать, провалился в пустоту, получив обидный пинок под зад.


– Ты вот с каким настроем делаешь вещь? Ты хочешь, чтобы твоя Вислоухая, надев твою вещь, хотела пинать и швырять кого-нибудь? – продолжил сенсей.

«А ведь и точно», – замер я от догадки. Как только думал о том, как я ее встретил, так…

Получив по лбу клинком плашмя, я сел на пятую точку, зажимая лоб рукой.

– Ну-ка, в стойку. А то расчувствовался тут.

Дальше тренировка прошла в обычном режиме. Сенсей заставлял правильно ходить, не бегать и прыгать, а именно ходить. Оружие было тупое. Поэтому я утром встал, выспавшись. Иначе орал бы полночи от ран.

На утренней пробежке ко мне уже без намеков подбежали две девчонки и пригласили вечером в ресторан. Пришлось отказаться. Почему неделю назад я не был им так интересен? А может, Остроухая их наняла, проверяет? Да не, еще на Земле заметил, как только женился, так чуть не уволокли.

Залетев в Ангар, с ходу засел за письмена, даже не завтракал. Вспоминая первую встречу, как Остроухая падала на подбитом боте, а потом испуганной ланью лежала на земле. Я написал первую строчку…

«Я помню чудное мгновенье…»





Потом – как шли в гору и переплывали реку:

«Передо мной явилась ты…»





Вспомнил с грустью, как она попрощалась со мной, когда за ней приехал деда:

«Как мимолетное виденье…»





Вспомнил, как увидел ее за столом на станции, потом у нее на корабле:

«Как гений чистой красоты…»





А вот дальше дело застопорилось. Нужно было еще написать строчку, но никак слово не могло из меня вылететь. Вроде простое, но не могу произнести даже, не то стремно, не то еще что. Может, написать, «Я скучаю по тебе, Остроухая»? Но эта строчка не получится, я уже понял, что надпись на древнем может отображать только то, что чувствуешь. Ну а что… Нужно набраться смелости и признаться себе. Да, я люблю ее. И строчка сама практически появилась, без моей помощи:

«Я люблю тебя, Остроухая!..»

Все! Рисунок получился, не побоюсь этого слова, прекрасным. Поле, поделенное на четыре квадрата с разной заштриховкой, внутри которых вился тончайший узор, который как бы расцветал в глубину, раскрываясь все новыми и новыми подробностями. А главное, при взгляде на узор такая гамма чувств и воспоминаний…

Теперь единственная проблема, что это черновик. Просто четырехугольная золотая пластинка. На кольцо такую надпись точно не перенесешь. Просто не видно всего текста будет сразу. Да и не получится у меня сделать такое на конвейере, это штучный экземпляр. Глядя на пластинку, я точно понял, что дальше с ней делать. Задал программу дрону, чтобы он вырезал солнышко с короной из этой пластинки. Чтобы надпись уместилась вся в кругляшке солнечного диска, а солнечная корона была уже из пустого металла. И корону сделал объемную. Три раза перепроверил программу. Ведь если что-то запорю, то пойду лоб об стенку разобью. Вырезал, получилось классно. Только чего-то не хватает, да и корона у солнца с острыми краями получилась. Если на шее носить, будет втыкаться острыми краями. Точно, вытряхнул свою кубышку с драгоценностями, что находили в тайниках на кораблях. Конечно, те, где камни побольше, драгоценности Остроухая забрала, за то, что я базу древних прихватил. Но мне и не надо, мне серебро нужно. Я набрал серебряных вещей. И отобрал четыре похожих маленьких камушка изумрудного цвета, и восемь белых одинаковых, как раз в какой-то брошке торчали.

Сделал форму ободок. Залил серебром, потом впаял в центр солнышко. Получился трехсантиметровый круг, диск солнышка с надписью. Этот маленький блинчик притягивал взгляд, как магнит, хотелось смотреть на него снова и снова. Дальше шла объемная корона, а вокруг полусантиметровой толщины ободок из белого серебра, которое контрастировало с желтым солнцем. На ободке было четыре изумрудных камушка, на двенадцати, шести, трех и девяти. Остальные были белыми. Общий диаметр получился пять сантиметров. И массивная петелька под цепочку, довольно увесистая штука. Глянул на время. Ничего себе, второй час уже. Вроде только сел. Нужно срочно к Гному. Прикупить цепочку и футляр подобрать. Тот, что под кольцо, сюда явно не шел. Не, не пойдет. Цепочку нужно делать самому. Поискал в стандартных программах для напайки, какие цепочки у меня есть. Там были цепочки от крышек и прочей белиберды, думаю, сойдут как ювелирные. Задал дронам выбранную программу. Те выплавили из остатков золота ажурную цепочку, которая была цилиндрической и походила на шнурок. Вот теперь можно и к Гному за футляром.





Глава 22




Пока шел к Гному, постоянно проверял карман, не выпал ли кулон. Человек – это такая общественная скотина, что ему просто необходимо похвастаться тем, что он сделал. Говорят, даже преступники не могут выдержать и обязательно похвастают тем, что где-то сперли, не говоря уже про рыбаков и золотоискателей. Вот и я похвастал кулоном. Гном, конечно, опешил:

– Ты точно сам это сделал?

– Да.

– Так тут рисунок древних, который никто повторить ни разу не смог.

Тут нужно немного приврать, не говорить, что это письмена.

– Не знаю, делал по мотивам, вроде ничего получилось.