Она бежала мимо уютных домов, где за задёрнутыми занавесками спали в ожидании Рождества счастливые семейства, и слёзы текли у неё из глаз. Эти дети проснутся завтра и достанут из чулок подарки: игрушечных солдатиков и фарфоровых кукол. А она даже не знала, куда ей идти и что делать.
Кроме них с Капитаном Сажей, на улице была только одна старушка, продававшая жареные каштаны. Её лицо показалось девочке добрым.
– Простите, мисс… – обратилась к женщине Амелия.
– Привет, привет, девочка, – ответила та, улыбаясь ртом, полным коричневых зубов. – А вы с котом не должны сидеть в такой час дома?
Амелия почувствовала, как в неё с новой силой вгрызаются тоска и холод. Она крепче прижала к себе Капитана Сажу.
– Эм-м, дело в том, что нам некуда идти.
Торговка каштанами перестала толкать тележку и посмотрела на Амелию.
– У вас нет дома? – Она чихнула. – Ох, батюшки.
– Да. Во всяком случае, такого, куда можно вернуться. – Амелия бросила взгляд через плечо. – И за нами гонится мистер Мор.
– Работный дом – не место для такой девчушки. Уж точно не его!
Женщина снова чихнула.
– Можно мы с котом переночуем у вас? – взмолилась Амелия.
Торговка каштанами опустила глаза.
– Боюсь, не получится, милая… Я не могу долго находиться рядом с кошками. У меня от них странно свербит в носу. Вот почему я чихаю. Дай-ка подумать, дай-ка подумать… Беги к старой миссис Добрингс. Ты найдёшь её у собора Святого Павла. Душа у неё самая что ни на есть светлая. Скажи, что тебя прислала Бесси Смит. Это я, Бесси Смит. Миссис Добрингс приглядывает за такими девочками… Может, продавать спички – и не лучшая работа, но всяко приятней, чем мастерить их в Работном доме мистера Мора. Ты уж мне поверь.
– Спасибо! – сказала Амелия.
– На вот, милая, возьми, – окликнула её торговка, выуживая из тележки несколько тёплых каштанов. – Подарок на Рождество.
Но времени уже не осталось. Амелия увидела, как из-за угла вынырнула длинная тень. Длинная тень худого человека с тростью. Она сразу поняла, кто это.
– Простите, мне пора, – сказала она торговке и побежала.
– Ох, ну удачи тебе тогда, девочка!
Констебль Нюхлз
Хотя голые ноги Амелии уже болели от бега по тёмным заснеженным улицам, она упорно прокладывала путь вперёд, уворачиваясь от подвыпивших гуляк и тёплого содержимого ночных горшков. Наконец перед ней выросла громада собора. Купол Святого Павла напоминал огромную самонадеянную луковицу. Полуночная служба только что завершилась, и прихожане покидали церковь. Амелия старательно выглядывала в толпе кого-нибудь, похожего на миссис Добрингс (как она её себе представляла), но тщетно.
А потом она в буквальном смысле врезалась в полицейского, одетого в синюю форму. Когда Амелия была маленькой, на улице почти не встречались полицейские, тем более в такой красивой форме. Но теперь они были повсюду. Тот, с которым столкнулась Амелия, носил пушистые усы. Они были столь внушительными, что, казалось, это лицо выросло вокруг усов, а не наоборот.
– Простите, сэр, – сказала Амелия.
– Здравствуй, девочка, – ответил констебль. – Куда ты идёшь?
– Я ищу миссис До…
Но прежде чем Амелия успела закончить, её перебил знакомый голос.
– Всё в порядке, констебль Нюхлз. Она со мной.
Амелия обернулась и испуганно вскрикнула. Совсем рядом, в свете газового фонаря, стоял мистер Мор. Не теряя времени даром, он костлявой рукой схватил Амелию за локоть, чтобы та не вздумала сбежать.
– О, добрый вечер, мистер Мор, – сказал констебль Нюхлз, снимая котелок.
Губы мистера Мора изогнулись в улыбке – сухой, как прошлогодний лист.
– Видите ли, Амелия Визарт – дикая девочка. Такая же дикая, как этот бешеный кот. Она нуждается в серьёзном укрощении. Амелия попала в работный дом совсем недавно. И я буду вам безмерно благодарен, если вы поможете отвести её назад.
– О, разумеется! – воскликнул констебль Нюхлз, хватая Амелию за другую руку. – Я вас понял. Дикая, значит. Конечно, я помогу вернуть её в работный дом.
– Нет! Я туда не хочу! – рванулась Амелия.
Но всё было напрасно. У неё не осталось ни обуви, ни родителей, ни надежды.
Чарльз Диккенс
Мистер Мор посмотрел на Капитана Сажу, и тот сердито зашипел в ответ.
– От этого мерзкого кота тебе придётся избавиться.
Казалось, сердце Амелии вот-вот выскочит из груди от страха. Кроме Капитана Сажи, у неё никого не осталось. Он был её лучшим другом. Как бы сурово ни обходилась с Амелией жизнь, кот всегда был рядом. Он лизал ей щеки и тыкался пушистой головой в подбородок. Ему вообще нравились люди.
За одним исключением.
Пока они препирались, к ним подошёл незнакомый джентльмен – стройный и хорошо одетый, в цилиндре, фиолетовом сюртуке и тёплых зимних перчатках. Несмотря на резкие черты лица, он производил впечатления добряка, а в глазах его горел ум. Амелия тут же подумала, что он, наверное, не только богат и живёт в доме с жарко натопленным камином, но и любит кошек. В нём самом было что-то кошачье.
Мужчина уставился на констебля Нюхлза.
– Что здесь происходит? – спросил он голосом густым, как рождественский пудинг.
– Это дикая девочка. Она принадлежит Работному дому мистера Мора, – ответил констебль Нюхлз.
Джентльмен строго посмотрел на мистера Мора.
– Ни один ребёнок не принадлежит работному дому. Особенно в Рождество.
– Чушь! – фыркнул мистер Мор.
– Могу я осведомиться, кто вы такой? – поинтересовался констебль Нюхлз, оглядывая джентльмена с головы до ног.
– Чарльз Диккенс. Писатель. Думаю, вы обо мне слышали.
Чарльз Диккенс! В любой другой день Амелия оказалась бы на седьмом небе от счастья. Чарльз Диккенс был её любимым писателем. Отец Рождество подарил ей книгу об Оливере Твисте, и Амелии она очень понравилась.
Мистер Мор пожал плечами и презрительно процедил:
– Никогда о вас не слышал.
Чарльз Диккенс наклонился к Амелии. Она разглядела, что он носит короткую чёрную бородку.
– Милая девочка, где твои родители?
– Умерли, – ответила Амелия. По щеке её покатилась непрошеная слеза, и Чарльз Диккенс поторопился её стереть. Амелия смутилась.
– Прошу прощения, мистер Диккенс.
Тот взволнованно улыбнулся.
– Мы никогда не должны стыдиться своих слёз.
Мистер Мор раздражённо цокнул языком, и констебль Нюхлз спохватился:
– Будьте любезны, мистер Диккенс, не мешайте нам.
Амелии было так грустно, что она с трудом могла говорить. Но она понимала: другого шанса спасти Капитана Сажу у неё не будет.
– Постойте, сэр! Вы любите кошек? Понимаете, там, куда меня заберут, нельзя держать котов…
Чарльз Диккенс и в самом деле любил кошек. Как раз в то утро он написал в своём блокноте: «Есть ли более драгоценный дар, чем любовь кошки?». Писатель подумывал когда-нибудь включить эти слова в свою книгу. У него дома жил кот по имени Боб – и Чарльз Диккенс не сомневался, что Боб обрадуется другу.
Кроме них с Капитаном Сажей, на улице была только одна старушка, продававшая жареные каштаны. Её лицо показалось девочке добрым.
– Простите, мисс… – обратилась к женщине Амелия.
– Привет, привет, девочка, – ответила та, улыбаясь ртом, полным коричневых зубов. – А вы с котом не должны сидеть в такой час дома?
Амелия почувствовала, как в неё с новой силой вгрызаются тоска и холод. Она крепче прижала к себе Капитана Сажу.
– Эм-м, дело в том, что нам некуда идти.
Торговка каштанами перестала толкать тележку и посмотрела на Амелию.
– У вас нет дома? – Она чихнула. – Ох, батюшки.
– Да. Во всяком случае, такого, куда можно вернуться. – Амелия бросила взгляд через плечо. – И за нами гонится мистер Мор.
– Работный дом – не место для такой девчушки. Уж точно не его!
Женщина снова чихнула.
– Можно мы с котом переночуем у вас? – взмолилась Амелия.
Торговка каштанами опустила глаза.
– Боюсь, не получится, милая… Я не могу долго находиться рядом с кошками. У меня от них странно свербит в носу. Вот почему я чихаю. Дай-ка подумать, дай-ка подумать… Беги к старой миссис Добрингс. Ты найдёшь её у собора Святого Павла. Душа у неё самая что ни на есть светлая. Скажи, что тебя прислала Бесси Смит. Это я, Бесси Смит. Миссис Добрингс приглядывает за такими девочками… Может, продавать спички – и не лучшая работа, но всяко приятней, чем мастерить их в Работном доме мистера Мора. Ты уж мне поверь.
– Спасибо! – сказала Амелия.
– На вот, милая, возьми, – окликнула её торговка, выуживая из тележки несколько тёплых каштанов. – Подарок на Рождество.
Но времени уже не осталось. Амелия увидела, как из-за угла вынырнула длинная тень. Длинная тень худого человека с тростью. Она сразу поняла, кто это.
– Простите, мне пора, – сказала она торговке и побежала.
– Ох, ну удачи тебе тогда, девочка!
Констебль Нюхлз
Хотя голые ноги Амелии уже болели от бега по тёмным заснеженным улицам, она упорно прокладывала путь вперёд, уворачиваясь от подвыпивших гуляк и тёплого содержимого ночных горшков. Наконец перед ней выросла громада собора. Купол Святого Павла напоминал огромную самонадеянную луковицу. Полуночная служба только что завершилась, и прихожане покидали церковь. Амелия старательно выглядывала в толпе кого-нибудь, похожего на миссис Добрингс (как она её себе представляла), но тщетно.
А потом она в буквальном смысле врезалась в полицейского, одетого в синюю форму. Когда Амелия была маленькой, на улице почти не встречались полицейские, тем более в такой красивой форме. Но теперь они были повсюду. Тот, с которым столкнулась Амелия, носил пушистые усы. Они были столь внушительными, что, казалось, это лицо выросло вокруг усов, а не наоборот.
– Простите, сэр, – сказала Амелия.
– Здравствуй, девочка, – ответил констебль. – Куда ты идёшь?
– Я ищу миссис До…
Но прежде чем Амелия успела закончить, её перебил знакомый голос.
– Всё в порядке, констебль Нюхлз. Она со мной.
Амелия обернулась и испуганно вскрикнула. Совсем рядом, в свете газового фонаря, стоял мистер Мор. Не теряя времени даром, он костлявой рукой схватил Амелию за локоть, чтобы та не вздумала сбежать.
– О, добрый вечер, мистер Мор, – сказал констебль Нюхлз, снимая котелок.
Губы мистера Мора изогнулись в улыбке – сухой, как прошлогодний лист.
– Видите ли, Амелия Визарт – дикая девочка. Такая же дикая, как этот бешеный кот. Она нуждается в серьёзном укрощении. Амелия попала в работный дом совсем недавно. И я буду вам безмерно благодарен, если вы поможете отвести её назад.
– О, разумеется! – воскликнул констебль Нюхлз, хватая Амелию за другую руку. – Я вас понял. Дикая, значит. Конечно, я помогу вернуть её в работный дом.
– Нет! Я туда не хочу! – рванулась Амелия.
Но всё было напрасно. У неё не осталось ни обуви, ни родителей, ни надежды.
Чарльз Диккенс
Мистер Мор посмотрел на Капитана Сажу, и тот сердито зашипел в ответ.
– От этого мерзкого кота тебе придётся избавиться.
Казалось, сердце Амелии вот-вот выскочит из груди от страха. Кроме Капитана Сажи, у неё никого не осталось. Он был её лучшим другом. Как бы сурово ни обходилась с Амелией жизнь, кот всегда был рядом. Он лизал ей щеки и тыкался пушистой головой в подбородок. Ему вообще нравились люди.
За одним исключением.
Пока они препирались, к ним подошёл незнакомый джентльмен – стройный и хорошо одетый, в цилиндре, фиолетовом сюртуке и тёплых зимних перчатках. Несмотря на резкие черты лица, он производил впечатления добряка, а в глазах его горел ум. Амелия тут же подумала, что он, наверное, не только богат и живёт в доме с жарко натопленным камином, но и любит кошек. В нём самом было что-то кошачье.
Мужчина уставился на констебля Нюхлза.
– Что здесь происходит? – спросил он голосом густым, как рождественский пудинг.
– Это дикая девочка. Она принадлежит Работному дому мистера Мора, – ответил констебль Нюхлз.
Джентльмен строго посмотрел на мистера Мора.
– Ни один ребёнок не принадлежит работному дому. Особенно в Рождество.
– Чушь! – фыркнул мистер Мор.
– Могу я осведомиться, кто вы такой? – поинтересовался констебль Нюхлз, оглядывая джентльмена с головы до ног.
– Чарльз Диккенс. Писатель. Думаю, вы обо мне слышали.
Чарльз Диккенс! В любой другой день Амелия оказалась бы на седьмом небе от счастья. Чарльз Диккенс был её любимым писателем. Отец Рождество подарил ей книгу об Оливере Твисте, и Амелии она очень понравилась.
Мистер Мор пожал плечами и презрительно процедил:
– Никогда о вас не слышал.
Чарльз Диккенс наклонился к Амелии. Она разглядела, что он носит короткую чёрную бородку.
– Милая девочка, где твои родители?
– Умерли, – ответила Амелия. По щеке её покатилась непрошеная слеза, и Чарльз Диккенс поторопился её стереть. Амелия смутилась.
– Прошу прощения, мистер Диккенс.
Тот взволнованно улыбнулся.
– Мы никогда не должны стыдиться своих слёз.
Мистер Мор раздражённо цокнул языком, и констебль Нюхлз спохватился:
– Будьте любезны, мистер Диккенс, не мешайте нам.
Амелии было так грустно, что она с трудом могла говорить. Но она понимала: другого шанса спасти Капитана Сажу у неё не будет.
– Постойте, сэр! Вы любите кошек? Понимаете, там, куда меня заберут, нельзя держать котов…
Чарльз Диккенс и в самом деле любил кошек. Как раз в то утро он написал в своём блокноте: «Есть ли более драгоценный дар, чем любовь кошки?». Писатель подумывал когда-нибудь включить эти слова в свою книгу. У него дома жил кот по имени Боб – и Чарльз Диккенс не сомневался, что Боб обрадуется другу.