- Разве сейчас я похож на человека, который хочет поговорить? – я нахмурился.

- Ты женат, - он обреченно вздохнула.

- Да. Но для тебя эта тема закрыта.

- Знаю, - Лале сделала шаг ко мне, но резко остановилась. – Для меня это уже слишком.

- Здесь холодно, возвращайся в отель. Ты можешь заболеть.

- А какая разница? – она посмотрела мне прямо в глаза.

- Большая. Можешь подхватить воспаление лёгких.

- Я не хочу больше здесь работать, - немного помолчав, заявила Лале.

- Почему?

- Ты действительно не понимаешь? – она криво улыбнулась, будто мучаясь от острой зубной боли. – Я не хочу каждый раз наталкиваться на твою… жену, - последнее слово Лале практически выплюнула.

- Она скоро переедет жить в мою резиденцию.

- Великолепно, - нервно выдохнула моя бывшая женщина.

- Я тебя не держу. Ты вольна делать то, что считаешь нужным. Это твое право. Я на твою свободу не посягаю. Если не хочешь здесь работать, не работай. Просто иногда выходи на связь, чтобы я знал, что с тобой всё в норме, - я посмотрел на свои наручные часы, свободного времени оставалось всё меньше. Не люблю опаздывать.

- Ты хоть немного любил меня? – Лале, не моргая, смотрела на меня.

- Это уже не имеет значения.

- Нет, имеет, - она схватила меня за руку.

- Любовь – явление временное. Но твоя судьба мне небезразлична. Я понимаю тебя, потому что мы оба потеряли нашего ребенка в прошлом. Мне тоже было больно, но ты должна научиться жить заново, понимаешь?

- Как это сделал ты? – Лале невесело улыбнулась.

- Именно. Ты не нуждаешься в деньгах. Займись чем-нибудь, найди в конце концов себе мужчину, который будет тебя любить. Устрой свою жизнь.

- А ее ты любишь? – она будто не слышала меня.

- Кира мне небезразлична, - сухо ответил я.

- Халит, я не хочу без тебя.

- Прекрати. Уже прошло столько лет. Я не тот человек, перед которым ты должна унижаться. Поезжай и отдохни как следует.

- Ты ее выбрал специально, чтобы мне больно сделать?

- Лале, я не садист. У меня есть свои принципы и цели, которых я придерживаюсь. Ты ведь это прекрасно знаешь. Всё, что я делаю нужно исключительно мне. Я не стремлюсь кому-то что-то доказать. У нас были хорошие времена, но прошлое уже не вернуть. Тебе нужен другой, мне нужна другая. Всё просто. Всё меняется. Мне пора, - я высвободился из ее несильной хватки. – Напиши заявление об уходе, я его подпишу. Между нами всё это давно должно было кончиться, но ты не решалась, а я не мог просто выбросить тебя из своей жизни. Сейчас эта наша связь должна оборваться, потому что она причиняет тебе вред.

- Если честно, то не так я себе всё это представляла. Нет, я понимала, что рано или поздно нам придется окончательно разойтись, но не думала, что всё будет так тихо и так практически спокойно.

- Я не привык ссориться, да и ты не тот человек для меня, на которого хочется постоянно повышать голос.

- Ладно, - Лале глубоко вздохнула, - не хочу больше отнимать у тебя время. Ответь только на одни вопрос, хорошо?

- Задавай.

- Ты действительно уверен, что эта девочка именно то, что тебе нужно?

- Да, - твёрдо ответил я.

- Хорошо, - Лале опустила взгляд. – Это главное. Удачи тебе.

- Всё пройдет, Лале, - я осторожно сжал ее плечо. – Поверь мне. Ты заслуживаешь счастья ровно так же, как и любой другой человек. Надеюсь, ты его найдешь.

Лале едва заметно улыбнулась мне. Я же остался серьезным.

До позднего вечера я занят. Партнёрские встречи, осмотр нового помещения для временного хранения товара, изучения отчета по безопасности в моей резиденции и на объектах, сводка передвижений Марка и Ноэля. Всё под контролем, всё так, как должно быть.

Уже за полночь завершив последнюю встречу, я возвращался домой. В кармане пиджака завибрировал смарт. Звонила Ирина. Я непроизвольно напрягся, наперед зная, что такие поздние звонки вряд ли могут меня порадовать.

- Да? – кратко ответил я.


- Халит Мехметович, - голос женщины был встревожен, - вам лучше поскорей приехать.

- Что случилось? – я резко снял очки.

- Кира… Она… Так и не объяснить всего, вы просто должны это увидеть.

- С ней всё в порядке?

- Да…

- Хорошо, я скоро буду.





=Пятнадцать.




Что я могла сделать, чтобы выбить почву из-под ног Халита? Что я могла сделать, чтобы пустить трещину в его бесконечном спокойствии? Если говорить честно, то совсем ничего. Теперь я связана с этим человеком и любая моя идея всё равно не сможет осуществиться. Без согласия Беса я почти ничего не смогу сделать: ни убежать, ни улететь. Мне казалось, что именно побег мог хотя как-нибудь повлиять на этого мужчину. Может, только так он бы понял, что я не хочу и не могу играть по его жестким правилам. И возможно даже переосмыслил некоторые свои решения и начал хотя бы чуть-чуть советоваться со мной. Если бы Халит хотел получить безвольную куклу, то просто запугал бы меня до полусмерти, избил, пригрозил расправой близких и таким зверским образом сломал мою волю. Но он этого не делал, а значит, преследовал совсем иные цели. Но какие? И как его заставить считать меня равной, даже если по бумажкам это не так?

Я заперлась в ванной комнате. Мне нужно было успокоиться. Злость граничила с чувством абсолютного бессилия. Обхватив голову руками, я уселась в угол комнаты и притянула колени к груди. Вся моя сущность бунтовала против этого дурацкого отлёта. Я не хотела отказываться от своей жизни, не хотела терять друзей и дядюшку, не хотела терять часть самой себя. И уж тем более не хотела, чтобы Халит это у меня так запросто отнял.

Всё внутри меня стянулось в один горячий колючий клубок. Меня трясло от злости и несправедливости. В мыслях, будто нарочно всплывало лицо Халита. Такое спокойное и взгляд такой уверенный. Самоуверенная задница! Я так отчаянно хотела выплюнуть какое-нибудь ругательство в сторону Халита, но я не обучена крепкому словцу. Поэтому в мыслях я бесконечно повторяла, что Бес - полная задница.

В дверь внезапно постучали.

- Всё хорошо? – это Ирина.

- Да, - ответила я и быстро встала с пола. – Нормально всё со мной.

Подойдя к раковине, я включила воду и посмотрела на себя в зеркало. Мой взгляд зацепился за растрепанные волосы. Они были стянуты в узел, но я вынула шпильки, как только вошла в ванную. Халиту нравятся мои волосы. Нравятся, когда они струятся по плечам, нравятся, когда они собраны и обнажают шею.

Сколько я себя помню, столько я и ходила с длинными волосами. Густые, каштанового цвета. Вика всегда по-дружески завидовала мне, всё шутливо грозила отрезать мне косу, когда я спать буду. У Вики волосы тонкие и постоянно секутся кончики, вот она и мечтает о красивой шевелюре. Боже, какие же это всё девчачьи глупости!

Найдя в одном из ящичков ножницы, я снова посмотрела на себя в зеркало. Это была слишком большая жертва, но не больше той, на которую меня решил обречь Халит. Я обстригла свои волосы. Косо, криво и коротко, прям под мальчика. Волосы были слишком густые и ножницы не справлялись со своей задачей, но я настойчиво решила идти до конца. Мотнув головой, я провела пальцами по коротким волосам, стряхивая остатки. Моя «прическа» выглядела мягко говоря отвратительно. Но мне показалось, что этого недостаточно, поэтому я решила продолжить свой бунт.

Выйдя из ванной, я столкнулась с Ириной. Увидев меня, женщина прикрыла рот ладошкой, в глазах читался неподдельный шок, даже страх.

- Что вы сделали с собой? – Ирина отступила на шаг назад.

- Нравится? - я нашла в себе силы улыбнуться. – Не переживайте, со мной всё в полном порядке, - я направилась в спальню.

В углу комнаты стоял небольшой чемодан, который, судя по всему, перенес Константин. Я ни секунды не сомневаясь, подошла к чемодану, раскрыла его и увидела комплект чистых аккуратно сложенных рубашек. Еще я нашла флакон мужского одеколона и бритвенные принадлежности. Я испортила всё, что было в чемодане: разорвала рубашки, разбила флакон, растоптала бритву. Мои действия были глупыми, но в тот момент я искренне считала, что всё делаю правильно. Халит твёрдо убежден, что умеет любую ситуацию держать под своим жестким контролем. Возможно, это действительно так, но я не бездушная машина или просто ситуация, которой можно управлять. Я – человек, личность, которой может что-то не нравится, которая умеет испытывать различные эмоции, которая не лишена чувств. Хочет Халит того, или нет, но он должен считаться со мной. В конце концов, я теперь его жена. Не названая, а официальная, а значит имею полное право требовать к себе хотя бы крупицу уважения.

Резкий запах одеколона затопил всё пространство спальни. Меня даже немного затошнило. Но и этой выходки с порчей одежды мне показалось недостаточно. Я хотела отыграться, хотела отомстить и на какое-то время это сумасшедшее желание поработило меня.

Отыскав свою косметичку, я вооружилась вызывающего красного цвета помадой, которую мне как-то подарила Вика и которой я ни разу не воспользовалась и черным карандашом для глаз. Кажется, Лале мне как-то сказала, что Халит не любит женщин, которые ярко красятся. Пусть не любит, а я размалюю себя так, что он даже пальцем ко мне прикоснуться не захочет. Мои усердные старания вылились в такой макияж, который себе не позволит ни одна приличная девушка. Завершающей деталью моего безумства стал вызывающий, по моим меркам, наряд. Короткое черное платье и тонкие черные колготки. Я даже бюстгальтер решила не надевать. В таком вот виде я была готова покинуть приделы номера, но молчаливый Константин перегородил мне путь.

- Вам нужно успокоиться, - Ирина ходила вокруг меня и так смотрела, будто я сейчас могла окончательно сойти с ума и причинить ей вред.

- Успокоиться? – переспросила я. – Не будет этого. Звоните Халиту, делайте, что хотите, но я не собираюсь сидеть и ждать, пока меня увезут черт знает куда. Выпустите меня, - я попыталась оттолкнуть Константина, но он по-прежнему нерушимо стоял у входной двери.

Ирина видимо действительно решила позвонить Халиту. Ну и пусть! Мне всё равно! Хуже уже не будет. Все мои попытки пробиться сквозь Константина не увенчались успехом. Он оставался непоколебим, а я изрядно устала. Волна моего помешательства постепенно схлынула. Глубоко вздохнув, я села на диван.

Послышались шаги за дверью. Через секунду на пороге номера возник Халит. Он просканировал медленным серьезным взглядом пространство гостиной и сосредоточил свое внимание на мне. Я ожидала увидеть в его глазах хотя бы тень удивления или шока, или недовольства. Но ничего подобного не произошло, только уголок губ дёрнулся вверх.

- Оставьте нас наедине, - лишь по стальному тону Халита я поняла, что он сейчас крайне зол.

Ирина и Константин молча покинули номер и закрыли за собой дверь. На миг повисла неприятная тяжелая тишина.

- Что это за маскарад? – слишком спокойным тоном спросил Халит, неторопливо пройдя вглубь комнаты и по-хозяйски расположившись в кресле.

Вся моя смелость и безрассудность разом куда-то исчезли, убежали в самый потаенный уголок души, оставив меня самостоятельно отвечать за содеянное. Трудно описать то, что я ощутила в присутствии Халита. Его железное спокойствие будто подавило ту часть моей сущности, которая отвечала за демонстративный протест. Взгляд глаз цвета стали, словно иглами пронзил меня, вынуждая неуютно поерзать на диване. Я пыталась казаться взрослей и смелей, но под натиском холодной даже ледяной спокойной уверенности Халита это было просто невозможно.

Бес терпеливо ожидал услышать ответ на свой вопрос. Снова этот прямой откровенный взгляд и тишина, от которой становится жутко неприятно.

- Разве я уже не имею права самой решать, как мне нужно выглядеть? – мне хотелось, чтобы мой голос звучал гораздо уверенней, но получилось плохо.

- Имеешь, но это не значит, что я позволю тебе уродовать твою внешность, - Халит едва заметно нахмурился, а меня это почему-то напугало гораздо сильней, чем если бы он вдруг решил накричать. – Ты решила, что я к тебе, - Халит сделал неопределенный жест рукой, видимо, не зная, как точно назвать то, что я с собой сделала, - вот такой не притронусь? Если именно на это ты делала ставку, то спешу огорчить – я буду хотеть тебя даже с ужасной прической и макияжем бляди.

Ругательство неприятно резануло мой слух. Оно казалось невероятно противоестественным для Халита. Я поморщилась.