— Всё есть, как не быть. Воду колонка греет, уголь отдельно привозят.



— А телефон?



— В кабинете.



Новая хозяйка обошла весь дом, заглянула во все углы и щели. За ней ходила Агаша. Надинька ушла в тёмный отцовский кабинет, села на пол у печки и стала грызть ноготь, пристально глядя на телефон.



…Серёжа, милый, позвони мне сейчас! Мне так страшно, и я совсем одна!.. Нет, я комсомолка и не имею права страдать из-за того, что в мой дом пришли посторонние люди! Подумаешь, дом! Материальные ценности, мещанство! Но я ничего не могу с собой поделать, мне страшно! Папа, папочка, зачем ты так поступил со мной? Почему ты меня оставил? Агаша говорит: бог всем людям отец, но у меня-то больше нет отца. И Серёжа ни разу не приехал — и в больнице, и на похоронах я должна была справляться своими силами! Тогда я справилась, а сейчас не знаю, смогу ли…



— А где же Надежда Павловна? — послышалось из прихожей. — Нам ехать пора, здесь неблизко. Сто раз я супругу говорила, чтоб соглашался дачу брать не дальше Кунцева! А ему вечно всучат какой-нибудь неликвид! Впрочем, дом ухоженный.



— И на том спасибо, — отвечала Агаша. — До свидания, будьте здоровы.



— А хозяйка твоя? Не выйдет?



— Да уж не станем её тревожить, — твёрдо сказала Агаша. — Только-только отца схоронила, и матери нет. Нелегко ей.



— Я смотрю, ты преданная! Хочешь, работай у меня. Будешь здесь жить, за домом смотреть. Чистенько у тебя, прибрано.



— Покорно благодарим, — помолчав, с достоинством проговорила Агаша. — Мы при Надежде Павловне останемся.



— Ну, как знаешь.



Прозвучали шаги, хлопнули двери автомобиля, по портьерам прошёлся свет фар — уехали.



— Ну, что ты там? — спросила Агаша, появляясь на пороге кабинета. — Опять в темноте сидишь?.. Давай-ка чаю ещё раз попьём да варенье достанем. У меня абрикосовое припрятано, с косточкой, как ты любишь.



— Агаша, почему Сергей не позвонил?



Агаша сердито вздохнула:



— Дался тебе Сергей этот! Павел Егорович его терпеть не мог!



— Папа его не знал! А он хороший! Первым студентом на нашей кафедре был, а потом лучшим аспирантом! С ним сам профессор Кулагин советовался!



— Может, он и умный, я того не ведаю, а вот человек точно плоховатый.




— С чего ты взяла?



— С того, что ты тут на полу сидишь, из дома тебя гонят, а он где? Ищи-свищи его!



— Он на ответственной работе! — почти закричала Надинька. — Я знаю, он мне говорил!



— Пойдем, — повторила Агаша устало. — Нам собираться надо. Время вышло.





Декабрь, 1956 год




Все, кто бежал на смену, разбирали из ящика заводскую многотиражку, читали на ходу.



«Освоили резку толщи стальной,

Изобрели автомат,

Инженер и рабочий — каждый герой,

Пытливому нет преград!»



— Борь, Борь, взгляни, это же про тебя написано! И про Лёшку Макарова!..



— Где? Где про Борю?.. Покажи, Катя!



Молодой инженер Борис Смирнов готов был сквозь землю провалиться, горел со стыда. Зачем он только пошёл сегодня на работу вместе со всеми общежитскими? Как будто не мог обождать немного, тем более яичница опять вся сгорела!



Хотя кто ж знал, что именно сегодня, как на грех, выйдет эта самая многотиражка!..



Борис сунул газету в карман тулупчика и повернул от проходной направо, чтоб не идти по главному заводскому проспекту вместе со всеми. Здесь, за старыми корпусами и пакгаузами, было почти темно — фонари стояли редко и горели слабо, — и ветер, ледяной ленинградский ветер сразу ударил в лицо, словно караулил за углом.



Борис, родившийся и выросший в Харькове, никак не мог взять в толк, почему в Ленинграде ветер всё время в лицо!.. Идёшь в одну сторону — в лицо! Поворачиваешь обратно — опять в лицо! Оттого все ленинградцы и ходят ссутулившись и засунув носы чуть не в подмышки! И темно с утра до ночи!



Борис споткнулся о рельс, упал на колени и зашипел от боли. Слёзы выступили на глаза.



…Хорошо на митинге говорить — вперёд, даёшь, не посрамим, навалимся на трудности, сдадим в срок!..



А как на самом деле сдюжить, если ничего не получается?! Ну, не получается ничего! Технологий нету, электроприхватчиков нету, сварочных аппаратов нету, да и сталь такой толщины никто не знает, как варить! КБ завалено заказами, и всё скорей, скорей, быстрей, быстрей! Никто после смены не расходится, все до ночи за чертежами и расчётами сидят. А ночью в общежитии холодно, матрас, одеяло, всё сырое, поесть нечего — заводская столовка по ночам не работает, а в город в очереди идти, где там!