И ты тоже изменилась, сама же знаешь.

Да, она изменилась, хотя раньше и не осознавала этого. Пути подруг разошлись. Они хотели от жизни разных вещей. И это нормально.

Лорен решила на следующий день обязательно позвонить Миранде. Даже если они больше не лучшие-друзья-навсегда, Лорен, по крайней мере, должна извиниться. Ей не следовало оскорблять Миранду. В идеале им удастся поддерживать хорошие отношения, вместо того, чтобы шарахаться друг от друга, как будто одна из них может плюнуть в другую ядом.

Комната страха и шатер с акробатами находились на внешней оконечности ярмарки, за которой уже не было ничего, кроме открытого поля. Ребята прошли налево мимо комнаты страха, следуя изгибу дорожки. Оттуда доносились громкие визги и смех, но снаружи никого больше не было. Все посетители в этой части ярмарки были на аттракционах.

За шатром располагался большой амбар – временная постройка, где устроили контактный зоопарк. В воздухе витал крепкий животный запах, и Джейк поморщил нос.

– Не любишь животных? – спросила Лорен.

– Не в этом дело, – ответил юноша, отвернулся в сторону и чихнул, прикрыв нос и рот рукой. – У меня аллергия на шерсть.

– Оу, никаких тебе милых овечек и свинок.

– Свиньи не милые.

– Поросята очень даже милые.

– При всем уважении, не соглашусь. Я люблю свиней только в форме бекона.

– О нет, – рассмеялась Лорен. – Только не говори мне, что бекон делают из маленьких свиночек.

– И бекон, и ветчину, и жаркое по воскресеньям, – сказал Джейк и прихрюкнул.

Лорен хотела добавить что-то про свинку Уилбура из «Паутины Шарлотты», но тут ощутила, что ее кеды к чему-то липнут. Ребята стояли перед проулком между комнатой страха и шатром акробатов.

– Эй, какого… – сказала девочка и подняла ногу, чтобы взглянуть на подошву. Она была полностью вымазана чем-то темным и липким, вроде густого сиропа.

Лужа черной жидкости растекалась из окутанного тьмой прохода возле шатра. Джейк опустился на корточки, чтобы как следует разглядеть, что это, и Лорен сделала так же. Но, почуяв запах, вскочила и отпрянула назад.

– Эй, что это такое? – спросил парень.

– Это кровь. Не чувствуешь?

– Нет, у меня нос заложило от животных, – Джейк резко выпрямился.

– Что-то не так? – Лорен обернулась и увидела, что по той же дороге к ним приближаются офицеры Лопез и Миллер.

– Тут кровь, – произнесла девочка и указала пальцем на землю. – Огроменная лужа крови.

Офицер Миллер одарил Лорен снисходительным взглядом:

– Не, вряд ли кровь. Это, наверное, какой-то прикол для посетителей комнаты страха.

– Давайте поглядим, – офицер Лопез снял с пояса фонарик.

Он щелкнул кнопкой, и все четверо посмотрели в узкий проулок.

Поначалу Лорен не была уверена, что именно перед ней находится: кругом валялись какие-то клочки и кусочки, мозг отказывался понимать, что к чему. Девочка даже подумала было, что, может, какой-то псих в шутку убил животное.

И тут Лорен разглядела желтое платье, точнее то, что от него осталось. А потом и светлые волосы, запятнанные красным.

И голову Миранды отдельно от тела: глаза широко распахнуты, рот раскрыт в крике.

– Миранда, – проговорила девочка и ощутила, что ноги превратились в воду.

Джейк поймал Лорен, прежде, чем та свалилась в лужу крови Миранды, и девочка вцепилась в футболку парня, не в силах устоять на ногах.

– Ох, Иисус, Мария и Иосиф, – вырвалось у Миллера. Он начал судорожно глотать воздух.

– Не смей блевать на месте преступления, – приказал офицер Лопез. – Вы двое, шаг назад, никуда не уходите, хорошо? Мне нужно получить от вас показания.

Лорен поразилась, как спокойно он держится. Полицейский включил радио и вызвал шефа Кристи – его голос не дрогнул. Наконец Лопез опустил фонарик, и девочка была рада больше не видеть глаз Миранды.

Почему именно ты? Я собиралась позвонить тебе завтра. Собиралась извиниться.

Миранда, прости меня.

Миллер отбежал ко входу в комнату страха – его тошнило.

– Выглядит как моя сестра, – сказал Джейк. – Как девочки в саду миссис Шнайдер.


Офицер Лопез резко перевел взгляд на парня:

– Что ты об этом знаешь?

– Как и все остальные девочки, – проговорила Лорен. Кровь шумела в ушах. Она не осознавала, что говорит. – Но не совсем. Все должно происходить не так.

– Что должно происходить не так? Лорен, ты что-то знаешь? Знаешь, кто за этим стоит? – офицер Лопез подошел ближе к ребятам и говорил почти шепотом, как будто не хотел, чтобы Миллер их услышал.

– Что-то не так с этим городом, – произнесла Лорен. – Совсем не так.

– Что за переполох? – со стороны входа в шатер раздался голос мэра Тохи, очень бодрый, что было совсем не кстати. Он только вышел с шоу и направился к переулку. Его взгляд перескочил с корчащегося Миллера на мрачное лицо Лопеза и остановился на ребятах, вцепившихся друг в друга мертвой хваткой. – Что-то случилось?

– Эй, а это еще что? – Джейк указал на темное пятно на стене шатра прямо над Мирандой.

Офицер Лопез поднял фонарик. Луч света коснулся головы Миранды, и Тохи судорожно втянул воздух.

«Только не еще одна, – проговорил он так тихо, что Лорен едва расслышала. – Сейчас не время».

Луч фонаря осветил стену шатра, на которую указал Джейк. Там что-то было написано: крупные буквы сочились красными потеками.





Девочка ощутила, как кровь прихлынула к голове, а грудь словно заледенела. Последним, что она слышала, были слова Джейка: «Лорен? Лорен?» – а после не было ничего.





24




Карен не удивилась, что Дэвид захотел лечь спать пораньше. Его послушать, так они с Лорен днем перепробовали на ярмарке абсолютно все возможные развлечения. «Кроме комнаты страха, – проговорил малыш невероятно серьезно. – Лорен она не нравится».

Но Дэвид и без этого хорошо спал еще с младенчества. Он никогда не капризничал и не устраивал сцен по вечерам, как многие дети. И купаться мальчик тоже любил – полная противоположность Лорен, которая, когда была помладше, начинала орать, стоило воде коснуться ее волос, и которую приходилось удерживать силой, чтобы смыть шампунь.

Дэвид начал клевать носом за обеденным столом прямо посреди рассказа про то, как сестра выиграла ему плюшевую лягушку в палатке с водяными пистолетами. Голос малыша затих, веки закрылись, голова опустилась на грудь.

Карен аккуратно потрясла сына:

– Хочешь сейчас лечь?

– Халашо.

Мама взяла Дэвида на руки и мысленно отметила: «Какой он стал большой, я едва могу его поднять». Мальчик пристроил голову у нее на плече.

– Сможешь искупаться, как думаешь? – меньше всего на свете Карен хотелось бы укладывать сына спать всего в ярмарочной пыли и сахарной пудре.

– Халашо, – сонно пробормотал мальчик.

Он стоял, немного покачиваясь, пока мама набирала теплую ванну. Карен быстро вымыла сына, одела в пижаму и отвела в спальню. Мальчик забрался в постель и натянул до самого подбородка белое одеяло с героями комикса про песика Снуппи.

– Спокойной ночи, Дэвид, – мама поцеловала сына в лоб.

– Спокойной ночи, мамочка, – пробормотал он в ответ уже с закрытыми глазами.

За окном было еще светло, так что Карен закрыла жалюзи и занавески. На цыпочках она проскользнула к двери, хотя и подозревала, что Дэвид уже уснул.

Мама уже почти ушла, когда малыш повернулся на бок и пролепетал:

– Спокойной ночи, Миранда.

Карен посмотрела на сына. Его голос звучал так печально.

«Наверное, снится что-то», – решила она и пошла вниз.

Карен прибиралась после ужина, поглядывая на часы. Она надеялась, что Лорен хорошо проводит время с Джейком Хэнсоном. Новость об их свидании стала для женщины неожиданностью, и хотя разница в возрасте поначалу сильно ее насторожила, в итоге Карен все же решила разрешить дочери пойти с юношей на ярмарку. После ссоры с Мирандой Лорен выглядела подавленно.

Для чая или кофе было слишком жарко, так что Карен достала банку газировки «Таб» и открыла ее на заднем крыльце. Она осознала, что не отказалась бы от бокала вина, но дома не было ни капли. После смерти Джо вино стало редкой роскошью.

Лорен стоит у задней двери, тянет за ручку.