Его близость распаляла ее фантазию и желание. Ночью она пробралась к нему в спальню. Он не спал и, казалось, ждал ее, сидя в кресле. Она смело прошла до середины комнаты и остановилась. Он смотрел спокойно, не двигаясь, словно ждал ее решения.

Она сглотнула, вцепилась нервно в ворот своей ночной сорочки, медленно сбросила бретели с плеч. Постояла несколько секунд, удерживая рубашку, потом глубоко вдохнула и опустила руки. Шелк мягкой волной, слегка замирая в воздухе, скользнул по ее телу вниз. Белизна ее кожи в темноте напоминала матовость мраморной статуи.

Граф Виттури поднялся из кресла, подошел, поднял ее лицо за подбородок и поцеловал. Это был глубокий, чувственный, страстный поцелуй, от которого шла кругом голова.

– Радость моя, – его шепот распалял желание, – ты уверена?

– Я прокляну тебя по-настоящему, если ты остановишься. – Она льнула к нему, обнаженная не только телом, но и душой. Его прикосновения и ласки обещали ночь, которую она не забудет никогда.

Он тихо засмеялся, подхватил ее на руки и отнес на постель.

Извиваясь в его объятиях, задыхаясь от страсти, она была благодарна за то, что он одарил ее силой, не взяв ничего взамен, кроме любви. Ее возможности после этой ночи получили скачок в развитии. И хотя она понимала, что они не будут все время вместе, ей нужна была первая ночь с самым сильным из демонов, чтобы стать ведьмой.



Она вернулась в США, закончила учебу, прошла стажировку в престижной фирме, затем работала в ООН и действительно нашла интересной свою профессию. Свои способности развивала, с графом не виделась много лет, но знала – он всегда рядом. Порой выполняла для него задания. Когда Ильвир вызвал ее для срочного дела по проклятию Локи, она считала, что граф по-прежнему будет рад быть ее любовником. Но он лишь дарил ей силу. Да и события закрутились так, что Рите пришлось взять первый в рабочей карьере отпуск. И заниматься Локи.

Девушка с пшеничной косой не казалась ей какой-то особенной. Тихая, стеснительная мышка, что мечтает слиться со стеной. Но при первом же поцелуе с ней Рита ощутила, несмотря на проклятие, силу, а после посвящения казалось, сила течет из нее свободным потоком. Движения стали увереннее, взгляд тверже. И Рита наблюдала, как взор графа все чаще останавливается на Насте. Она все понимала, не ревновала и к девочке относилась с теплом, ведь тот, кто дает энергию ведьме, становится ей близок.

Локи после своего излечения от внутреннего демона стал настойчив, Рита уступила раз, два, три… Сама не заметила, как ночи с ним стали необходимостью. Ведьма и демон, что может быть естественней этой связи?

Оказаться в кольце его крепких рук, чувствовать шелк бороды, когда он целует ей плечи, смеяться его постоянным выходкам и подколам, ловить нежность в его взгляде.

И вот теперь он стоит рядом, ее поддержка и опора, что пришла на смену отцу.

– Я открою урну, отец. Я выпущу тебя на свободу. Твой дух выше любого великана. Пусть тебя возьмет земля и море Ирландии. Нашей родины. Но я клянусь своим даром, жизнью своей клянусь… я отомщу ангелам за твою смерть.

Немеющими от холода пальцами она медленно открутила крышку. Море разбивалось о камни и шумело, крики чаек и туристов перекрывали его монотонный рокот. Рита встала и наклонила урну. Ветер словно только этого и ждал. Облачко серого праха взмыло в воздух, осело на камни и белую пену, исчезло тут же. Навсегда.

Руки опустились. Локи обнял ее сзади за плечи и поцеловал в щеку.

– Пойдем.

Она не шевелилась. И стояла так долго-долго, пока наконец голос отца не исчез в шепоте волн.

– Я хочу увидеть место, где активировали артефакт Ноктурны, – вдруг решила она.





Глава 11




Настя со своей командой перекусила в кафе и отправилась обратно на Сите в надежде, что кому-то из агентов повезло больше.

Граф Виттури ждал их возле цветочного рынка, солнце ласково зарывало лучи в его волосы, но лицо было мрачным. Когда она увидела его издалека, сердце радостно заныло, но, приблизившись, Настя с тревогой вгляделась в его суровые черты. Что-то случилось.

– Локи и Рита исчезли, – подтвердил ее опасения граф. – Не выходят на связь.

– Возможно, им сейчас не до нас, – осторожно предположил Диего.

– Возможно, – помедлив, согласился он.

Граф сегодня был одет в черную водолазку, выгодно подчеркивающую фигуру и темные волосы. Он был похож на актеров из французских фильмов и как нельзя удачно вписывался в пейзаж Парижа.

– Но я все же был бы более спокоен, если б они ответили хотя бы на один звонок.

В этот момент мобильник, который он держал в руке, заиграл какую-то жуткую мелодию.

Граф торопливо ответил.

– Ну вот, может, это Локи. – Лика напряженно следила за выражением лица графа Виттури.

– Не похоже, – прошептала Настя.

Сердце тоскливо заныло болью. Что-то не так.

Граф Виттури закончил говорить. Повернулся к ним и к тем агентам, что успели подойти:

– Это Итсаску. Они нашли картину.




В команду Итсаску и Сержа входили еще Габриэль и низенькая девочка лет четырнадцати со стрижкой пикси, в рваных черных колготках и кольцом в носу. Вампирша без особого энтузиазма отнеслась к тому, что граф добавил им этих двоих. Ей нравилось работать в паре с Сержем, и остальные ее напрягали.

Но им достался довольно обширный архив в одном из дворцов в пригороде Парижа. Дополнительная помощь была необходима.

Мари, так представилась девица с пикси, едва вошла в архив, начала принюхиваться. Итсаску не успела съязвить по этому поводу, как та обернулась лисицей и побежала вдоль стеллажей, водя носом и тявкая.

– У нее особый нюх на магию, – пояснил Серж.

– Ты откуда знаешь?

– Я слушал в отличие от тебя, что она болтала всю дорогу, – улыбнулся Серж и поправил очки. – Нам надо проверять только те места, где она останавливается и подает сигнал.

Итсаску страсть как не нравилось копаться в вещественных архивах. Ей куда больше по душе были архивы электронные, где можно набрать ключевое слово в поисковике или при помощи специальной программной формулы вычленить интересные документы из миллиона похожих файлов. Скрепя сердце она принялась ворошить пыльные свертки и упакованные холсты.

Серж работал уже в другом ряду стеллажей, когда тявканье лисицы стало непрерывным, с рычанием и скулежом.

– Она на улицу просится, что ли? – проворчала вампирша, поднимаясь.

Раздражаясь все больше, она прошла через три прохода, по дороге к ней присоединились Серж и Габриэль.

– Ну, в чем дело, мелкая?

Но тут она и сама увидела, в чем дело. Плотным рядом стояли запакованные в льняные ткани картины с толстыми рамами. И лисица юлой вертелась, тявкала, вся шерсть дыбом, мордочка в оскале, уши прижаты.

– Неужели нашлась? – Серж взволнованно поправил очки на носу.

Если это не картина, что они ищут, то нечто не менее впечатляющее по силе. Уступив любопытству, Итсаску достала нож из-за пояса:

– Сейчас проверим.



Перед входом в архив граф вдруг поймал Настю за руку и задержал, пока другие проходили через стеклянные двери.

– Если вдруг появятся ангелы или Ноктурна, обещай мне, что будешь контролировать силу. Будь рядом, чтобы я мог защитить тебя. Если увидишь, что я ранен, уходи как можно дальше, так я смогу восстановиться.

– Хорошо. Прости, что я тогда…

– Не важно, Настя. Ты не осознавала этого.

Он пожал ей руку, золото в его глазах вдруг превысило карий цвет впервые за все то время, что она знала его. Настя завороженно смотрела в золотисто-карие глаза демона.

– Что? – приподнял он бровь.

– Твои глаза меняют цвет.

– Иногда, – кивнул он. – Когда я совершаю глупости.

Он потрепал ее по голове и кивнул, чтобы проходила.



Габриэль с облегчением убедился, что Настя в порядке. После того как он увидел подвеску, ему все больше казалось, что она и есть та девушка, которую он должен был найти. Недаром же они встретились в Ином городе. Он должен позаботиться о ней. Но как? Ведь фактически он был бесполезен: Настя в состоянии защитить себя сама. В этом он успел убедиться. И все же… Все же он ощущал некую недосказанность в своей миссии, которую еще только предстояло узнать.

– Этот паскудник синевласый дыру на тебе протрет. – Папа римский был, как всегда, в своем репертуаре. Но Настя даже обрадовалась тому, что он решил снова показаться.

– Его зовут Габриэль, и он ангел, – тихо шепнула она папе римскому.

– Ну да, конечно. Вон как смотрит… Совсем не ангельские мысли у него, – ворчал папа Александр.

– А вы прям много знаете о мышлении ангелов, ваше святейшество, – огрызнулась Настя.

– Ну, давай, не слушай меня. Так же как слепцу не нужен свет, глупцу не нужна мудрость.

– Это вы меня сейчас дурой назвали, ваше святейшество?

Граф Виттури тихо рассмеялся, прислушиваясь к репликам Насти. Что говорил ей Родриго Борджиа, он мог только догадываться, но воображение у него было отличное.

– Кто-нибудь, заткните эту шавку. – Итсаску с раздражением указала на тявкающую лисицу. Впрочем, та при виде графа Виттури сама успокоилась и села, обернув себя рыжим хвостом. Она дышала, высунув язык, и вся ее морда выражала блаженную радость.

– Срань господня… – прошептал призрак папы римского, увидев картину.