– Мне жаль, Рита, искренне жаль, что он погиб. Поверь, я сделаю все, чтобы отплатить ангелам за то зло, что они причинили.

Рита кивнула:

– Спасибо, земная. Я с тобой.

– Что еще за земная? – Итсаску, нахмурившись, сложила руки на груди.

– Покажи ей, – всхлипнув, посоветовала Рита. – Покажи им всем.

Настя прикрыла глаза и почуяла их запах, услышала их шаг и рычание. В комнату вошли три волка. Обнажив желтые клыки, один из них выдвинулся вперед на Итсаску. Вампирша положила руку на рукоять пистолета. На ее лице было написано полное замешательство.

– Я заключила договор с Матерью Волчицей. Я больше не одна.

Настя обняла Риту и вышла вон, даже не взглянув на Итсаску. Волки последовали за ней.

– Это тебе не девочка, которую можно шпынять по поводу и без, – тихо рыкнул Локи. – И мой совет: не связывайся с ней. Обидишь одну волчицу, придет мстить стая.

Настя шла по городу одна. Даже призрак оставил ее в покое, увидев волков. Впрочем, сейчас ее не сопровождали даже звери. В ней было столько энергии, столько сил, что нужно было срочно как-то их использовать. И она вспомнила про спортзал. Пойдет туда, намашется мечом вдоволь, может, сбавит немного обороты, с которыми кровь бьет в виски. Невозможно было поверить, что Ильвир мертв. Несмотря на свой малый рост, он занимал большое место в сердцах агентов. И было несправедливо, что его не стало. Неправильно.

Она открыла спортзал своим ключом и по звукам ударов догадалась, что кому-то еще пришла идея выплеснуть ярость и боль в движении. Она зашла в зал и остановилась на пороге. Демон боксировал грушу, которую ребята использовали для разогрева. Бедная груша, которую Настя и сдвинуть не могла, моталась туда-сюда, а граф, без перчаток, обнаженный по пояс, в ярости избивал ее. Обнаженный по пояс… Настя в оцепенении пробегала глазами по выпуклым мышцам на руках и выступившим венам. По блестящему от пота плечу, широкой спине. А граф, не замечая ее, в отчаянии и ярости кричал, в злости пиная грушу. И если бы демон мог плакать, он бы рыдал. Настя отступила назад: слишком больно видеть его таким. Она развернулась, чтобы уйти, но в этот момент он вдруг появился прямо перед ней, тяжело дыша, глядя на нее своими горящими глазами так, словно пошевелись она, – и он ее растерзает.

Инстинкт сохранения подсказал: застынь. В глазах графа Виттури, в черных глазах демона плескалась Тьма. Страх перед ней был таким исконным, первобытным, что сердце билось в горле. Он медленно опустил веки, пряча темноту своей души от нее. Не произнося ни слова, взял ее руку и положил ладонью к себе на грудь. Прижал на мгновение и отпустил. Она стояла, ощущая ладонью его влажную и горячую кожу. Кажется, она забыла, что значит дышать. Что ему нужно от нее?

Сила. Она почувствовала, как из нее перетекает в него энергия, как возвращается от него к ней, как замыкает их в узел, в круг, в кольцо.

Нерешительно она провела по его груди ладонью и положила вторую руку, заглянула ему в лицо: он не смотрел на нее. Осмелев, в восхищении она провела кончиками пальцев по шее, поднимаясь вверх к его лицу. Он чуть откинул голову, давая ей возможность изучить его. Капля пота медленно катилась с ключицы в ложбинку на накачанной груди. Во рту все пересохло. Это мука – касаться его, это счастье – касаться его. Хотелось прижаться губами к этой коже, целовать демона в мужском обличье и поклоняться ему, словно божеству. Золотой свет разливался между ними теплой и искристой волной. Настя скользнула рукой с груди на его живот. Он дышал, ожидая ее прикосновений. Она обвела пальцем каждую мышцу до границы брюк. Ее пальцы задержались на поясе, сердце колотилось быстро, будто от нетерпения хотело выскочить из груди. Она прижалась лбом к его горячей груди, не сводя глаз со своей руки. Собрала всю силу воли, что оставалась в ней. И отступила.

Он вернулся к груше. Только когда Настя услышала снова ритмичные удары за спиной, она смогла двигаться. Выскочив за дверь спортзала, она прижалась разгоряченной спиной к холодной стене и медленно сползла на пол. Руки еще хранили его запах и тепло, и она зарылась лицом в свои ладони. Он снял с нее напряжение, лишнюю энергию, которую она не знала, куда девать.

Но прикосновение к нему глубоко ее потрясло. Еще никогда не было между ними такого близкого контакта. И в этот раз он не собирался играть с ней в соблазнение. Она была нужна ему, а он ей. Она уверена, что и ему стало легче дышать после их обмена. Крики гнева в спортзале стихли, удары слышались все реже. Девичье воображение снова и снова повторяло картинки с его прекрасным телом. Как отвлечься от мыслей, которые похожи на шалости призрака папы Александра?

Она усмехнулась и покачала головой. Разве перед демоном можно устоять? Если бы он ее захотел соблазнить, давно бы уступила. Если она не уступила, в том не ее заслуга. А его. Это он лишь играет с ней в соблазн, не доводя игру до конца. Ему можно доверять. Он никогда не прельстится простой девчонкой.

Она вышла на улицу, глубоко вдохнула воздух и побежала. Не думала, что спустится до моря, но бег казался идеальным способом скинуть напряжение. Удивилась, когда море блеснуло в конце улицы. Плюхнувшись на песок, тяжело дыша, она сняла кроссовки, зарыла ступни в песок, потом прошлась по кромке воды, черпая покой в шуме волн. Расплакалась от смеси счастья и горечи, окончательно решив, что двинулась умом.

– Самаэль… – Губы сами сформировали его имя. В нем было все. Он бесконечен. – Самаэль, – шептала она волнам и смеялась. Те то отбегали с шипением, то возвращались, словно любопытствуя.

– Самаэль…

Слаще меда твое имя, демон. Слаще жизни.

И, подставив лицо лучам солнца, она улыбнулась.





Глава 9




Когда она вернулась в агентство, печаль снова тяжелой шалью легла на плечи. Боль потери звучала здесь натянутой струной. Лика с заплаканными глазами готовила успокаивающий чай для Риты. Дверь в комнату, где скончался Ильвир, была закрыта, оттуда только раздавался иногда перекатами тихий голос Локи, слышались всхлипы осиротевшей рыжей ведьмы.

Граф Виттури и Цезарь закрылись в кабинете, Диего с Сержем и Итсаску искали что-то в компьютерах.

Габриэль сидел растерянно в приемной. Бедный парень совсем не представлял, что тут творится. Настя налила чаю в кружку, достала из пакета, который принесла, круассан и протянула ему. Тот благодарно кивнул брито-зеленой головой.

– Жаль, что ваш низкорослый друг не стал призраком, – послышался вздох у нее за спиной. – Хоть какая-то компания была бы.

– И как вам удается сохранять спокойствие, ваше святейшество? Посреди всего этого кошмара… – Она еле сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться.

– Самое страшное со мной уже случилось: я умер, – мягко сказал призрак Родриго Борджиа. Его обычно такие веселые, задорные глаза с сочувствием смотрели на девушку.

– Вы можете присесть, ваше святейшество, – пригласила его Настя.

Папа римский радостно сел рядом.

– Знаешь, дочь моя, чем больше я нахожусь в компании твоих странных друзей, тем больше мне интересно, что тут у вас происходит?

Настя вздохнула:

– Думаю, ты, Габриэль, тоже задаешь себе вопрос, кто мы, как и призрак.


– Я вообще задавал себе вопрос, не двинулась ли ты часом умом. Не знал, что призраки существуют.

– В существовании ангелов, знаешь ли, тоже многие сомневаются, – вставил свои пять копеек папа римский, позабыв о том, что парень его не слышит.

Настя потерла виски. Еще немного, и ее сознание не выдержит. Папа римский был для нее так же реален, как и татуированный ангел, но в то же время они оба были за гранью понятия о реальности.

Она начала свой рассказ. Единственное, о чем не упомянула, так это о том, как жаждали ее крови призраки, на случай, если папа римский тоже загорится похожей идеей.

– Мы пытаемся отыскать артефакты, которые содержат в себе силу Ноктурны. На данный момент самый основной – это картина.

– И пока ребята занимаются отбором возможных мест, где она может быть, я вам предлагаю поехать домой, – раздался голос графа Виттури. Он стоял, прислонившись плечом к косяку двери, сложив руки на груди. На фоне его белой рубашки они казались смуглыми. – Настя, зайди к нам в кабинет.

Цезарь сидел за своим столом, сцепив пальцы в замок.

– Граф рассказал мне про тебя, Настя, – заговорил он, когда она осторожно вошла и граф закрыл за ней дверь.

– Что именно? – спросила она. Неужели рассказал про то, что было в спортзале? «Да не было там ничего!» – отмахнулась часть ее сознания.

– Что ты посвящена. Про кулон. Про ангела, которого нашла в Ином городе.

– Кстати, об ангеле, – попыталась свернуть на интересующую ее тему Настя. – Что с ним делать?

– Ты позаботишься о нем, – раздался бархатистый голос у нее за спиной, и мурашки пробежали по спине к затылку.

– Почему я?

– Ну, ты же его нашла. Значит, он предназначен тебе.

– В каком смысле?

– Смысл найдешь сама. – Граф Виттури подошел ближе. Его карие глаза с золотыми искрами завораживали, и она с трудом перевела взгляд на предмет, который он протягивал. Это была банковская карта.

– Карта агента выдается в исключительных случаях. Здесь есть средства, информация о покупке поступает на мой номер, так что я могу отследить траты. Я даю тебе ее, потому что уверен, ты распорядишься ими разумно.

– Ты посылаешь меня на шопинг? В день смерти Ильвира, серьезно?

– Не злись, Настя, – вклинился в их перекрестные взгляды Цезарь. – Парню нужна одежда, нужно где-то жить. Есть. Так что угомонись и выполняй приказ.

Слезы набежали на глаза. Сама не понимая, на что так обиделась, Настя схватила карту и выскочила из кабинета.

– Пошли, – сердито буркнула она Габриэлю и пошла к лестнице. Парень поплелся за ней.



Настя порывисто шагала и лихорадочно думала, что делать. Она написала Юке сообщение, спросила, можно ли привести переночевать одного друга, японка ответила ей, что они с Мартином уехали в горы на выходные, так что без проблем. Выходные… Настя совершенно потеряла счет времени и дням. Занятия заброшены, Пепе хоть и отпустил ее, но тоже, наверно, ждет. Она даже с родными уже несколько дней не говорила.

Вопрос с ночлегом решен. Настя бросила взгляд на Габриэля: как же не идет ему этот офисный стиль!

– Давай купим тебе что-нибудь из одежды. Шеф дал мне средства, так что не волнуйся, все за счет агентства. Потом поедим и поедем отдыхать. День был тяжелый.

Габриэль покорно кивнул, погруженный в свои мысли. Он почти ничего не помнил до того момента, как оказался на мостовой Иного города. Только имя и то, что он ангел. А потом столько всего случилось, что Настя стала для него единственным существом, к которому хотелось обратиться. И он был благодарен ей за компанию.

Шопинг увлек их обоих. Настя сначала набрала ворох одежды, которая совсем не шла: клетчатые рубашки и простые джинсы на Габриэле смотрелись так же нелепо, как и отглаженные брюки с галстуком. И только потом распробовала бунтарские рваные джинсы, майки со странными надписями, кожаные куртки с шипами.

Ангелу это все очень шло. Он послушно мерил все, что она ему протягивала в примерочную. Папа римский только вздыхал и критиковал, томился, пыхтел и просился на волю. Подавая очередную стопку футболок, Настя случайно отодвинула штору чуть больше обычного и разглядела тату, что шло по всему телу парня: это были ноты, перевитые розами. Она тут же отвела взгляд.

– Знаешь, было бы неплохо, если бы нам позволили переодеть тебя прямо здесь.

Она оставила его в примерочной, оплатила отобранную им одежду и попросила отрезать ценники. Габриэль переоделся и вышел к ней. По тому, как широко улыбнулась Настя, он понял, что ей нравится. Ему тоже было комфортнее, хоть он и не мог толком объяснить почему. Впервые увидев себя в большом зеркале, он ужаснулся, но Настя поспешила его успокоить: он просто оригинален, необычен, вот и все.

– Теперь в парикмахерскую! – скомандовала она.

Настя вошла во вкус. Творить человека оказалось интересным. Она не меняла его, а лишь оформляла, чтобы его индивидуальность стала ярче. Парикмахерша при виде бунтарского вида парня и совершенно обычной девушки хмыкнула: пришли состригать ирокез и снимать пирсинг.

Но девушка попросила перекрасить зеленый ирокез в синий, под цвет глаз парня. Через сорок минут Габриэль смотрел на себя в зеркало и удивлялся: синий ирокез смотрелся так здорово в сочетании с красными розами его татуировок, что даже ему понравилось.

Затем они пошли есть. Сидя в кафе у окна, Настя пыталась выведать что-нибудь о парне, но он мало что мог рассказать. Пришлось рассказывать о себе.

Дорога к квартире Насти вела через улицу с магазинчиками разных тематик: антикварные книжные, железнодорожное моделирование, ножи, игрушки. Габриэль задержался у одной из витрин: то был музыкальный магазин. А потом вдруг потянул на себя дверь и вошел внутрь. Заинтригованная, Настя последовала за ним.

Внутри было тесно от нагромождения инструментов, стены завешаны гитарами и скрипками, в самом конце стоял рояль, к нему жались пианино и установка с барабанами. Настя не знала названий и половины инструментов, поэтому прошла сразу к Габриэлю, который стоял, замерев, перед красной блестящей электрогитарой.

– Ты умеешь играть на гитаре? – с недоверием спросила она.