– Когда наш Карбаинов еще носил фамилию Кравец, референтом по вопросам экономики у него трудился некто Самодуров Г.К. Я хочу знать все о нем, его окружении и, конечно же, родственниках.

– До какого колена? – уточнила Марина.

– До Адама и Евы Самодуровых. Ты, кстати, этим и займешься. Пользуйся базой МВД, не стесняйся.

– А я? – спросил Чернов.

– И ты без работы не останешься. Когда Кравец стал Карбаиновым, при нем в должности советника состоял некто Шульман Е.М. О нем я тоже хочу все знать.

– А что будешь делать ты?

– Съезжу кое-куда, пообщаюсь с народом.





Глава семнадцатая

То ли дедушка, то ли виденье




– Ну-с, – я присел за стол. – Кто первый?

– Я, – Марина углубилась в записи. – Значит, так: Самодуров Г.К., тысяча девятьсот сорок восьмого года рождения, потомственный москвич, образование семь классов.

– В самый раз для референта по вопросам экономики, – заметил Витя.

– Дальнейшее образование, – продолжила Марина, – получал в закрытых от общества заведениях. В шестьдесят восьмом, семьдесят шестом и восемьдесят четвертом осуждался по статье сто сорок седьмой Уголовного кодекса РСФСР. То есть за мошенничество. Каждый раз освобождался по УДО. В специфических кругах известен как Гера Клещ. С воровским миром связей никогда не поддерживал. Типичный «один на льдине».

– А что делал этот достойный человек в промежутках между отсидками? – мне стало любопытно.

– Трудился в народном хозяйстве в качестве приемщика стеклотары, грузчика и водителя-экспедитора. В девяносто четвертом году резко повысил собственный статус, перейдя на должность помощника депутата Госдумы.

– Надолго?

– До девяносто девятого года. После этого занимался исключительно коммерцией в некоммерческих организациях. Каждый раз ухитрялся покидать их до того, как теми начинали интересоваться правоохранительные органы.

– Достойно, – заметил Чернов.

– В две тысячи шестом устроился референтом к господину Кравцу. Уволился по собственному желанию за три месяца до того, как у того начались проблемы с законом. На этом история о его трудовом пути обрывается.

– Окружение?

– Практически отсутствует. Крайне нелюдимый господин этот наш Самодуров.

– Родня?

– Отец с матерью покинули этот мир в середине восьмидесятых. Жена развелась с ним в восемьдесят втором, а в девяностом съехала на ПМЖ в Штаты. Тетка умерла в девяносто четвертом. Сестра, Самодурова А.К., – Марина сделала театральную паузу, – в браке Кравец, скончалась в две тысячи втором.

– Получается, дядя трудился у племянника?

– Точно, – она кивнула. – Именно так и получается.

– Что-нибудь еще?

– Не знаю, насколько это важно: в восемьдесят девятом году этот Самодуров мог опять оказаться за решеткой. Гостил в подмосковной деревне у тетки. Кто-то из местных перебрал самогона и решил поучить городского пижона жизни. В результате прилично огреб сам, а жена побежала к участковому.

– И как?

– Да никак. Потерпевший заявления не подавал. Самодурова подержали пару суток в КПЗ и отпустили с миром.

– Повезло, – заметил я.

– Откупился, – не согласилась Марина.


– А какая разница? – подвел итог дискуссии Чернов.

– Это все?

– Почти. Загранпаспорта в настоящее время не имеет. А по внутригосударственному дедушка в последние два года никуда не выезжал.

– И это все о нем?

– Теперь да.

– Благодарю, – я повернулся к Вите. – Твоя очередь.

– Шульман Ефим Михайлович, – сообщил тот. – Фантом.

– В смысле?

– Такое впечатление, что этот господин появился на свет в возрасте шестидесяти пяти лет. И тут же устроился консультантом на договоре у честнейшего парня Карбаинова. А совсем недавно пропал. Паспорт у него – левее левого, я проверил. Данные о прописке – полнейшая лажа. И это все о нем.

– Не понимаю, – Марина нахмурилась. – Зачем принимать на работу того, кого не существует? Какой смысл?

– Встретимся, – я принялся давить на кнопки клавиатура ноутбука, – тогда и спросим.

– Кого? – Марина посмотрела с удивлением. – Шульмана? Его же не существует.

– Спросим, конечно же, Самодурова, – пояснил я. – А он, может быть, расскажет нам о Шульмане.

– Уверен?

– В общем-то да, – признался я. – Есть такая надежда.

– Ты что, его нашел?

– Не я, а ты. Как называлась та деревня, где он кого-то бил или его били?

– Петрыкино, а что?

На экране ноутбука высветилась карта Московской области.

«Петрыкино» забил в поисковик я. И очень удивился, узнав, что такой деревни в области нет и никогда не было. Зато есть или было село с таким же точно названием.

– Слушайте приказ по гарнизону, – бодро заявил я. – Водки сегодня не пить, по дискотекам не шляться. Отбой в двадцать два ноль-ноль, можно раньше. Подъем ровно в пять. Едем в гости.

– Куда? – спросил хором гарнизон.

– За город. На внедорожнике. Иначе нам туда, боюсь, не добраться.





Глава восемнадцатая

Скажи-ка, дядя…




Сначала закончился асфальт, потом дорога. И началась собственно Россия. Та, что, судя по бодрым рапортам с мест, постоянно встает с колен. И один бог знает, когда поднимется.

Последние несколько километров мы прошли пешком. Поднялись на пригорок. Я остановился у покосившегося столба с проржавевшей насквозь табличкой, на которой с трудом можно было прочесть: «с. Петрыкино». Достал бинокль и принялся обозревать окрестности.

Когда-то здесь было село, где жили люди. Появлялись на свет, учились, трудились. Играли свадьбы, провожали в армию и в последний путь. Жили, в общем. А потом все это кому-то помешало. В результате остались только пустые избы, разрушенное, как после бомбежки, двухэтажное здание сельского клуба, церквушка с дырявым куполом без креста да ржавый трактор в засохшей луже как памятник демократии и прогрессу. И ни одной живой души. Почти.

– Вон он, – зоркая Марина заметила его раньше меня.

– Пошли, – я двинулся, не скрываясь, вперед. Марина с Витей – несколько в другом направлении.

Воспитанные люди перед тем, как войти во двор, деликатно стучат или пользуются звонком. Я такой возможнос

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.