Девушка как ни в чем не бывало подсела к нему, чмокнула в щеку и прошептала:
— Тебе надо бежать!
Мулат шарахнулся в сторону:
— Еще одна ненормальная!
— Просто ты не знаешь, что произошло, пока ты здесь прохлаждался.
— Что произошло?
Он даже не отреагировал на слово «прохлаждался». Самое ужасное с ним уже случилось, а все, что творилось снаружи этой камеры, его мало касалось.
— Сегодня ночью убили твою подругу.
Пабло не сразу понял, о ком говорит литовка:
— Что ты несешь? Какую еще подругу?
— Ну, ту красивую блондинку, которая к тебе приезжала...
Мышцы шеи нестерпимо заныли. Теперь, из-за падения, каждый раз, когда он начинал нервничать, шею сводила страшная боль. Не дожидаясь пика приступа, он яростно принялся массировать мышцы.
— Ты уверена?
— Весь город гудит.
В сказанное невозможно было поверить.
— Что значит — ее убили? Когда? Кто?
— Толком пока еще никто ничего не знает. Говорят только, что ее нашли в номере гостиницы, зарезанную, вместе с твоим адвокатом. Все было перевернуто и... — Лия еще приблизилась и прошептала едва слышно: — Говорят, их пытали.
— Ни хрена себе... — Пабло повращал головой. — Но кто это мог сделать? Ее ведь никто здесь не знает.
— Какая разница, кто это сделал. Тебе надо бежать, пока не поздно.
Мулат машинально посмотрел на дверь камеры. В глазах мелькнуло запоздалое подозрение.
— Подожди, а как ты сюда попала?
— Мой двоюродный брат — начальник городской полиции.
— Начальник полиции?
Пабло не знал — верить ее словам или нет. С другой стороны, как иначе она оказалась бы в этой камере?
— У тебя что, весь город — родственники?
— Конечно.
Литовка явно гордилась этим фактом.
— В нашем городе живет всего три тысячи человек. Здесь все родственники.
Пабло откинулся на подушку. Боль постепенно отступала, теперь он испытывал почти наслаждение, причем не только физическое. Известие о смерти бывшей любовницы доставило ему огромную радость. Если бы он вышел отсюда днем раньше, то сам, своими собственными руками перерезал бы этой суке горло.
— Знаешь, что еще мне рассказал брат? Что тебя тоже могут убить.
— Чушь какая... Кому понадобилось меня убивать?
— Я не знаю.
— Тогда с чего он это решил?
— Одному из охранников предложили деньги, чтобы тебя отравить. Он, конечно, отказался и сразу же доложил моему брату.
— Этого человека поймали?
Проклятая шея снова начала ныть.
— Кого?
— Того, что предлагал меня убить!
— А, вот ты о чем... Нет. — Девушка легкомысленно покачала головой. — Он больше не приходил.
— Так надо было его сразу задержать! Что за бестолковая у вас полиция — невинных людей бросают за решетку, а убийцы разгуливают, где хотят...
Литовка обиделась.
— У нас прекрасная полиция. В нашем городе вообще никаких преступлений не происходило до тех пор, пока ты сюда не приехал. Ты здесь всего несколько дней, а уже случились кража и убийство.
— Что ты несешь! — Мулат опять еле сдерживался. — Ты прекрасно знаешь, что я ничего не воровал, и это ты меня подбила залезть в музей...
Девушка пожала плечами:
— Ты мог отказаться.
— Я и отказывался!
— Но ведь в итоге все равно полез?
Пабло такой наглости не встречал даже у прожженных уличных девок, готовых за доллар убить и мать родную.
— Слушай, уйди Бога ради отсюда, — стиснув зубы, проскрипел он. — Иначе, клянусь, в вашем городе произойдет еще одно убийство.
— Хватит шипеть на меня. — Лия даже улыбаться не перестала. — Лучше собирайся, сегодня вечером тебе надо бежать.
— Ты ненормальная. — У мулата уже не было ни слов, ни сил. — Я никуда не побегу. Хочешь, чтобы меня приговорили к пожизненному заключению или пристрелили при попытке побега?
— Не говори ерунды, никто в тебя стрелять не станет.
— Я не пойму, зачем ты мне это предлагаешь? Если хочешь помочь, то просто приди к судье и расскажи, как все было, меня тут же освободят. Судья ведь тоже наверняка твой родственник?
Литовка отрицательно покачала головой:
— Нет. Он как раз приезжий. Меня опозорят на весь город, будут тыкать пальцем и...
— Да о чем ты говоришь! — Пабло вскочил. — Как ты можешь сравнивать какое-то тыканье пальцем и десять лет за решеткой! Ты вообще нормальная?
— Вполне, — холодно отрезала девица. — Ты приехал и уехал, а мне здесь жить.
— Но ведь это ты во всем виновата! Ты!
— Потому и пытаюсь тебе помочь.
— Чем? Подговорив к побегу? Чтобы мне увеличили срок до пожизненного?
— Если я говорю, что все будет нормально, значит...
— Значит, все будет ужасно! — перебил разъяренный мулат. — Меня тошнит от твоих «все будет в порядке», как я еще жив, не пойму...
— А мне надоело выяснять с тобой отношения. — Лия встала. — Если хочешь — я тебе помогу, не хочешь — дело твое.
— Говори, — угрюмо буркнул мулат.
Девушка приблизилась к нему вплотную:
— Сегодня вечером попросишься на прогулку, тебе разрешат. Ты выйдешь во двор, подойдешь к дереву — там во дворе всего одно дерево, — вскарабкаешься на него и перепрыгнешь на стену. Стена невысокая, метра два, спрыгнешь с другой стороны и сразу же увидишь темно-серую машину. В зажигании будут ключи, бензина — полный бак. В ящике для перчаток найдешь свои документы, деньги и карту, на которой будет указан путь до границы. Твое право — воспользоваться этим или продолжать оставаться в этой чудной камере.
Литовка встала, тряхнула светлыми длинными волосами и направилась к выходу.
— Подожди! — Пабло вскочил и едва успел перехватить девушку у самой двери.
— Что еще? — Чертовка улыбалась нахальными глазами. — Поцелуй на прощание?
— Послушай...
От волнения его немного лихорадило, он боялся реакции девушки, но искушение было слишком велико.
— Если твой брат такой большой начальник, может, он поможет мне?
— В чем именно? Бежать? Но мы, кажется, уже договорились.
— Нет... Слушай, у моей приятельницы, у нее был такой небольшой золотой медальон, на нем лошадь или что-то подобное... Мне он нужен.
— Зачем?