Дворник внимательно оглядел ее спутника. Экстравагантные мулаты, видно, не часто посещали эти края.
— Я бы тоже так подумал, — усмехнулся он в бороду. — Что такому типу понадобилось в нашем музее?
— Он не тип. Он фотограф. Ищет дух времени.
— А-а-а... Ну тогда, конечно, другое дело. — Голос звучал серьезно, но глаза смеялись. — А почему бы вам не воспользоваться розовой лестницей?
Девушка запрыгала и захлопала в ладоши:
— Спасибо! Как я сразу не сообразила. — Она схватила ничего не понимающего мулата за руку: — Идем, Пабло, я все-таки проведу тебя в музей.
3
Нижнюю часть стены замка, выходящую к пруду, покрывал зелено-белый ковер вьющихся роз. Вряд ли можно было догадаться, что под каскадом нежных цветов скрывалась основательная чугунная решетка. Но местные детишки давно облюбовали это местечко для своих игр, превратив решетку в лестницу, по которой удобно забираться на второй этаж замка.
Пабло не успел и глазом моргнуть, как его новая подруга, не жалея ни роз, ни чулок, принялась карабкаться по стене.
— Чего застыл? Давай за мной...
— Ты хочешь, чтобы я тоже лез? — неуверенно переспросил он.
Лия глянула сверху вниз:
— Ты же хочешь попасть в музей?
— Хочу, но...
— Тогда хватить болтать. Ты лезешь или нет?
Пабло с сомнением оглядел пустой парк. Не хватало, чтобы их задержала полиция. Девчонка-то местная, а его могут и арестовать.
— Что, если нас увидят и вызовут полицию?
— Да кто нас увидит?
— Тот злой старикашка.
— Не придумывай. Он хоть и противный, но полицию вызывать не станет. Наорет на нас, и все. К тому же мы всегда успеем убежать.
Чертовка явно воспринимала все как детскую забаву, но Пабло все еще колебался.
— Давай лучше завтра, а? Купим билет и войдем, как все нормальные люди.
— А сегодня что делать?
— Сходим куда-нибудь...
— Хватит спорить, залезай, говорю. Обещаю, неприятностей у тебя не будет.
«Ты мне уже пообещала, что нас без проблем впустят», — раздраженно подумал Пабло.
Поставив ногу на нижний прут, он проверил, насколько прочна решетка, и с ловкостью профессионального спортсмена забрался на второй этаж.
Лия толкнула раму.
— Видишь, здесь даже окна не закрывают, — прошептала она.
Шепот гулким эхом пробежал по залу.
— И ночью?
— Нет, на ночь закрывают. Залезай первым и дай мне руку.
Пабло испытывал неловкость, становясь ботинками на дубовый подоконник, — все-таки музей. Его подруга, напротив, чувствовала себя совершенно свободно.
— Ты как будто здесь выросла, — сказал он, спрыгивая на пол и подавая девушке руку.
— Конечно, я здесь выросла. — Лия уселась на подоконнике и осмотрела небольшой зал, от пола до потолка увешанный картинами, как осматривают свою собственную гостиную: с радостной гордостью. — Мои родители когда-то работали в замке. Одно время здесь даже стояла моя кроватка. В садике места не было, и мама приводила меня сюда.
— Прямо сюда?
— Нет... — Она махнула рукой куда-то в сторону. — В бывшем крыле прислуги есть небольшое подсобное помещение. Там книги, всякие рабочие материалы, ну там я и спала.
Пабло колебался: вся эта бодяга с кольцом надоела ему до чертиков, но дело необходимо сделать, иначе, чего доброго, Софи и впрямь выставит его за дверь.
— Значит, ты действительно хорошо знакома с тем, что находится в замке? — спросил он.
— Конечно, от подвала до чердака. — Лия словно и не замечала его сомнений. Сидя на подоконнике, она с беззаботным видом болтала ногами. — А почему ты спрашиваешь? Тебя конкретно что-то интересует? Так ты только скажи — я тебе помогу.
«В конце концов, что я теряю? — Мулат подсел к литовке, осторожно убрал светлые пряди с лица. — Ну не сдаст же она меня в полицию...»
— Ты знаешь, я все больше склоняюсь к идее с кольцом.
— Что? — На безмятежном личике промелькнуло удивление. — С каким кольцом?
— Когда мы шли сюда, я говорил, что старинный перстень может стать удачной деталью. Неброской и эффектной.
— Да? Может быть, я не знаю...
— А ты представь, — голос стал строже, — что если подобрать какой-нибудь необычный мужской перстень, например... Например, относящийся к эпохе Средневековья.
— К эпохе Средневековья? — Лия смешно наморщила брови. — Это когда рыцари были?
— Именно. Как ты думаешь, найдется здесь что-нибудь подходящее?
Девушка задумалась:
— Может быть, в большом парадном зале есть то, что ты ищешь?
Пабло стоило нечеловеческих усилий оставаться невозмутимым.
— Ты хочешь сказать, что в вашем музее хранятся средневековые перстни? — небрежно переспросил он.
— Ну пара интересных экземпляров найдется.
Мулат отвернулся, делая вид, что рассматривает картины.
— Это очень интересно. А далеко этот парадный зал?
— Да нет. Через пару проходов. — Лия обхватила коленки руками. — А ты как будешь фотографировать эти перстни, через витрину?
Пабло сделал вид, что задумался:
— Ты знаешь... А если какой-нибудь перстень мне подойдет для съемки, можно будет одолжить на денек? Я оставлю любой залог. — И быстро, пока девушка не сообразила, что к чему, принялся объяснять: — Понимаешь, благодаря тебе у меня вдруг появилась одна великолепная идея. Только представь, обнаженный юноша на вздыбленном коне крепко сжимает поводья. И на руке перстень. Настоящий перстень крестоносца. — Говоря это, он придвигался все ближе, его губы почти касались ее волос. — Это будет потрясающе!
Девушка аккуратно отодвинула Пабло от себя:
— Может быть. Звучит весьма исторически. Хотя лично я не представляю голых крестоносцев. Для меня они всегда в шлемах и таких туниках с крестом...
— Избитый образ, — с жаром возразил мулат. — Такая фотография будет выглядеть смешно и нелепо. Словно дешевая реклама какого-нибудь средства для чистки кастрюль. Ну так что, поможешь?
Литовка вдруг резко переменилась. Куда-то исчезло легкомыслие, кокетство, в лице появился холодный расчет.
— Помогу. Но только в одном случае.
— В каком?
Пабло не понравилась эта перемена. Он вдруг почувствовал легкое беспокойство.
— Если ты честно скажешь, для чего тебе фотографии со средневековым перстнем.
Последовала долгая пауза.
— Я же сказал — снимаю для себя...
— Зачем ты врешь?
Пабло растерялся.
— Не понимаю...