Я покачала головой и убрала руки с ее груди.

– Кто? Скажи мне, и я тебя вылечу.

– Это мой выбор, – она коснулась крови на своей груди и провела пальцами по своему лицу. Я знаю, что она делает. Этот жест знают все осененные. Пять линий в форме полумесяца, похожие на руку, тянущуюся из вырытой могилы. Знак смерти, который отмечает нашу последнюю жертву, последний контакт с нашим тво́рцем. – Впервые в жизни я что-то решаю сама. Не волнуйся. Мой грехотворец сделает так, чтобы все закончилось быстро.

– Тебе необязательно это делать, – сказала я, склоняясь над ней. От присутствия ее грехотворца у меня начался зуд, который ничто не смогло бы успокоить.

– Передай ему, что я не убийца. Что я приходила не за ним, – она провела пальцами по губам, прорисовывая на них красную линию. – И беги. Если он уже здесь, беги, потому что он никогда тебя не отпустит. Тебе с ним не справиться.

Но я бы справилась. Меня пронзила вспышка боли, внутри поднялась потребность уничтожать. Грехоосененная отпрянула от меня.

– О, благоосененная моя сестра, – прошептала она. – Есть ли в тебе еще монстры, кроме твоего благотворца?

Я не ответила – и она замолчала навсегда.

Избавлением для грехоосененного может стать только смерть.





Глава вторая




Я с трудом поднялась на ноги. На пороге церкви появился Джулиан; винтовка за его широкой спиной отбрасывала длинную тень. Когда он подошел ко мне, я уже сидела на краю бассейна, обхватив голову руками. Он присел рядом со мной на корточки и убрал руки от моего лица. Его теплые, шершавые от мозолей пальцы были неприятно влажными: он вспотел на позднем летнем солнце. Джулиан бросил взгляд на грехоосененную, и его рука дернулась к ножу.

Я покачала головой.

– Она говорила, что сюда кто-то идет, – я шмыгнула носом и повела рукой в ее сторону. Смерть накрыла меня с головой. – Она уничтожила его следы…

– Это она так сказала, – нахмурился Джулиан.

– …и велела бежать, если он найдет меня.

– В ней была частица души Грешного. Кто знает, может, она лгала, – сказал Джулиан, схватив тряпку. – Выше нос. Если ее кто-то преследовал, мы его поймаем.

Жители Лощины могли разобраться с большей частью налетчиков, а отец Джулиана, Уилл, пользовался благосклонностью достаточного количества пэров и мог удержать их от нежелательных для города действий. Уилл был самым богатым жителем Лощины, и следил за тем, чтобы в городе было достаточное количество боеприпасов. Не то чтобы сюда часто кто-то приезжал.

– Мне нужно узнать, что она имела в виду, – я провела рукой по лицу. – Вот на языке вертится.

– Ты уже вторые сутки на ногах, – Джулиан поцеловал меня в щеку, опустился передо мной на колени и осторожно смыл кровь с моих рук и ног. – Отдохни. Я разберусь. В отличие от тебя, я могу проспать похороны.

– Нет, не можешь. Райлан равнялся на тебя, – сказала я.

После слов той грехоосененной мне будет не до сна.

Джулиан бросил тряпку в кучу компоста и вытер руки.

– Жаль, что ты попросила меня уйти. Она могла тебя ранить.

– Если бы она попыталась мне навредить, мой благотворец бы с ней разобрался. Или мой нож, – я хрустнула шеей. – Моя помощь точно никому не нужна?

– Может, ты хотя бы притворишься, что тебе нужно, чтобы я был рядом, – пробормотал Джулиан, помогая мне подняться на ноги. – Или ты со мной только из-за моих денег?

Мы посмотрели друг другу в глаза. Он улыбался, но улыбка его была натянутой.

– У тебя есть еще какие-то положительные качества, о которых я не знаю? – спросила я, взяв его за руку. Я знала его семь лет, но этого все равно было мало. Мы с Джулианом были лучшими друзьями задолго до того, как начали встречаться. Он нежный и уютный, как первый весенний дождь после безрадостной зимы. – Останься со мной. Айви и остальные все уладят, – Джулиан снял пальто и накинул его мне на плечи.

– Договорились. Давай…

Джулиан осекся, услышав резкий звук предупредительного сигнала. Он развернулся, его рука потянулась к винтовке. Я схватила одну из медицинских пил и побежала в сторону центра города. Он бросился за мной. Мой благотворец нетерпеливо загудел. Я задрожала. Упиваться магией можно бесконечно.

Мы нырнули в переулок и выбежали на центральную площадь. Вокруг водяного насоса собралась толпа. Люди стояли плечом к плечу, перегородив дорогу группе солдат. Старая Айви, глава стражи и городского совета, стояла перед пятью солдатами, скрестив руки на груди. Позади нее ее жена крепко сжимала в руках топор. У каждого солдата было по винтовке, а на поясах у них висели ножны с мечами. Насколько я поняла, ни один из них не был осененным.

Позади них, преграждая дорогу, ведущую из города, стояла черная как смоль карета.

По площади разносился громкий, четкий голос Старой Айви.

– …сегодня утром убили двенадцатилетнего ребенка, – чеканила она. – Мы не хотим иметь с вами дела.

Мы с Джулианом протиснулись в середину толпы.


Уилл взял Джулиана под руку, заставляя его закинуть винтовку на плечо. Джулиан был похож на отца: у обоих были мягкие кукурузного цвета волосы, оба были зеленоглазыми. И оба нахмурились, когда солдат посмотрел на Старую Айви и насмешливо ухмыльнулся.

– Я думал, ты приказал казнить всех налетчиков, – сказал Джулиан.

Уилл кивнул.

– Им нужен кто-то другой, – прошептал он. – Не зли их.

– На налетчиков нам плевать, – сказал солдат в длинном красном пальто с золотым воротником. Я не видела прапорщиков с тех пор, как покинула столицу. Почти все они были вторыми и третьими детьми пэров, которые не унаследовали титул. – У нас ордер на арест Уиллоуби Чейза, и мы не уйдем отсюда без него. Если вы не отдадите его по своей воле, нам разрешено задержать его любыми средствами.

Джулиан застыл. Уилл даже не вздрогнул.

– Кого из пэров ты разозлил? – прошептала я.

– Думаю, скоро мы это выясним, – прошептал он в ответ, обнимая Джулиана и сжимая мою руку. – Не волнуйся.

Как часто он говорил мне эти слова? С тех пор, как я поселилась здесь, Уилл относился ко мне как к родной. Он кормил меня и защищал, пока я набиралась опыта в исцелении и погребении. Двенадцать лет назад он наконец исполнил мечту большей части жителей Лощины и заключил с несколькими пэрами договор на поставку пиломатериалов. Этим он обеспечил себе место в народном совете. Через Уилла Лощина оказалась связана с остальным миром и у него, вне всяких сомнений, было достаточно денег, чтобы заплатить залог и выйти из тюрьмы. Он вдохнул жизнь в Лощину и в меня. Я крепко сжала его руку.

– Вот ордер, – сказал офицер, вытаскивая из внутреннего кармана плаща толстое письмо. – Если не верите мне, прочтите сами.

Он бросил листок на землю перед Старой Айви. Она подняла его и передала Уиллу.

Тот дрожащими руками развернул ордер. Он был написан на гладкой бумаге, выбеленной до оттенка слоновой кости и усыпанной золотыми хлопьями. Синие чернила, которыми были выведены слова вверху страницы, были такими темными и густыми, что меня пробрала дрожь, хотя я просто смотрела на них. Восковая печать кровавым пятном выделялась на бумаге. Раньше я никогда не видела печать Расколотой короны Цинлиры – переплетенные в причудливом круге красный и синий фениксы, пожирающие хвосты друг друга. Внутри кольца было выведено имя Уилла. Ни на кого из жителей Лощины прежде не выписывали королевский ордер. И была только одна причина, по которой это могло произойти.

– Это ордер на жертвоприношение, – прошептала я.

Уилл провел большим пальцем по своему имени, и чернила размазались. Я протянула руку и коснулась воска. Он был еще теплым.

– Со стола Ее Светлейшего Превосходительства Гиацинты из Дома Уирслейн, суверена Цинлиры и далее по списку, – прочитал Уилл. Кровь прилила к его бледному как снег лицу. – Суду пэров сообщили, что Уиллоуби Чейз из Лощины, юг Цинлиры, замешан в мошенничестве, воровстве и измене суверену и ее великой нации. Его вызывают в Устье реки богов, где он будет находиться под стражей до тех пор, пока не состоится суд, на котором он ответит за это перед лицом правосудия. Если его ответы окажутся неудовлетворительными, он будет принесен в жертву на благо этой великой нации.

В самом низу стояла витиеватая подпись наследника престола, Алистера Уирслейна, и дата, на которую было назначено жертвоприношение Уилла, – через десять недель.

– Измена? – голос Джулиана дрогнул.

Уилл шикнул на него, закрыл письмо и откашлялся.

– Этот ордер, очевидно, был написан только что. Чем мотивированы эти обвинения?

– Все доказательства будут представлены в суде, – сказал офицер. – До тех пор Чейз будет находиться под стражей.

– Уиллоуби Чейз – почетный гражданин Цинлиры. Он много сделал для общества и пользуется поддержкой суда пэров и народного совета, – громко сказала я. – Он явился бы в суд, даже если бы на него не выписали ордер. Необходимости угрожать жертвоприношением не было.

– Мы не судьи. У нас есть приказ, и мы его выполним, – капитан оглянулся на своих подчиненных, и солдаты расправили плечи. – У нас много работы, а вы тратите наше время.

– Вы считаете, что мы отпустим его на верную смерть только потому, что так захотела наш суверен? – спросила Старая Айви. – Этого не будет.

Уилл вытянул свою руку из моей хватки. При перспективе потерять единственного человека, которого я могла считать семьей, меня охватил ужас. Руки стали влажными от пота. Жертвенные суды – это обман. По Цинлире о них ходили нелепые слухи, и официальные заявления двора не могли положить им конец. Жертвоприношения начали приносить несколько десятилетий назад. Сначала они проходили раз в несколько лет, потом – раз в год. Сейчас суверен проводит жертвоприношения каждый месяц, «чтобы не допустить возвращения Грешных».

В жертву приносили не только преступников, но даже пэров и советников – если они выступали против Короны.

– Приказ есть приказ, – сказал капитан. – Если у вас есть вопросы, их можно вынести на рассмотрение в Устье.

– Да это чушь собачья, – раздался чей-то громкий голос. Я оглянулась, чтобы посмотреть, кто это был. Кара, чьи сильные руки были обмотаны бинтами после утренней стычки, указывала на капитана морковкой. – Вы приходите сюда, требуете, чтобы мы просто взяли и выдали его вам, хотя не предоставили никаких доказательств его вины. Да еще и предлагаете нам ждать, что когда будет доказана его невиновность, ему позволят вернуться обратно? Да я даже отсюда вижу, что чернила еще не высохли!

– Или вы отдаете его, – сказал капитан, – или мы заберем его силой.

– Даже сейчас? – спросила Кара, разгрызая морковку напополам.

Один из солдат поднял винтовку в сторону Кары. Рядом со мной вперед выступила спутница жизни Кары, Инес. Я потянула их обратно.

– Наш покровитель очень хочет продолжить свое путешествие, – сказал капитан, – поэтому нам плевать, как будет арестован Чейз, если это произойдет быстро.

– Джулиан, – прошептала я. – Эту драку нам не выиграть. Ты мне доверяешь?

– Конечно, – он сжал мою руку и пристально посмотрел на своего отца. – Ты можешь что-нибудь сделать? Хоть что-нибудь?

Я сглотнула и кивнула. Мой благотворец нервно прижался к моей спине. Сейчас его вытеснил другой, ведь он – не единственный бог, что течет по моим венам.

«Возьми воспоминание Джулиана о его одиннадцатом дне рождения, – взмолилась я, крепче сжав его руку, чтобы мой грехотворец знал, что делать, – и уничтожь воспоминания офицеров о том, что они пришли сюда за Уиллом Чейзом».

Мой грехотворец оторвался от меня как короста отрывается от раны, и я ахнула. По телу Джулиана пробежала дрожь. Я обхватила его, не позволяя ему упасть. Солдат повернулся к нам.

«Возьми мое воспоминание о том, как мама смеялась в ночь перед своей смертью и создай новое. Сделай так, чтобы офицеры думали, что приехали, чтобы арестовать налетчиков, а не Уилла».

Мой благотворец скользнул к офицерам. Их глаза застлала пелена, каждый из них моргнул.