Вообще-то я заметил, что пока эта тема тебя не то чтобы очень интересует. На самом деле тебе, похоже, больше нравится танцевать. Судя по тому, что мы, очевидно, расходимся во мнениях насчет того, бросил я мячик тебе или в тебя. А стоит маме включить музыку, ты начинаешь притопывать ногами – ни дать ни взять развеселый мишка Гамми с этикетки микстуры.

Это не то чтобы плохо. Вовсе нет. Конечно, ты имеешь право танцевать, если хочется.

Я к тому, что у пацана, который играет в футбол, сложностей в жизни гораздо меньше. К тому, что я боюсь, как бы ты не оказался в одиночестве. Только и всего.

Строго говоря, в футбол даже не обязательно играть, окей? Достаточно его смотреть. Просто чтобы быть в компании. Чувствовать, что ты в ней свой.

Это не значит, что заниматься другими вещами плохо. Танцами там. Или еще чем-нибудь. Я просто хочу защитить тебя от ужасного чувства, что ты чужой. Оно никому не приносит радости. Ты удивишься, но это, может быть, главное, что тебе надо знать о любви.

О том, как важно ощущать себя частью чего-то большего. Не превратиться в изгоя.

Сам я очень люблю футбол. Правда люблю. За все то, что он мне дал, – а это намного больше, чем я когда-нибудь смогу отдать ему взамен. От души желаю тебе того же. Всего, что есть, чем был, чем может и должен быть футбол и чем он станет для тебя и только для тебя.

Я желаю тебе пережить этот волшебный опыт – найти свою команду. Ради преданности ей и ради бунта. Ради ее истории и ради ее географии. Ради того, чтобы слиться с группой и чтобы выделиться из группы. Ради хавбека с прикольным именем. Наконец, ради того, чтобы испытать большую и чистую любовь.

Или хотя бы ради красивой футболки – гораздо красивее, чем у других клубов.

Эта футболка будет с тобой всю жизнь. Дольше, чем многие из людей. Она станет твоей суперспособностью. Тебе встретится немало тех, кому этого не понять, но, куда бы ни занесла тебя судьба, эта футболка каждую неделю будет дарить тебе 90 минут забвения. И ты убедишься, что иногда эта суперспособность – самая суперская.

Я вовсе не утверждаю, что танцы чем-то хуже.

Или верховая езда, или синхронное плаванье, или что-то еще, чем ты захочешь заняться. Ни в коем случае. Я не из тех папаш, которые… Короче, ты понял. Занимайся чем хочешь. Может, спорт тебе вообще по барабану. Да хоть в гольф играй! И это тоже окей!

Я не буду в претензии.

Я боюсь другого… Боюсь, чтобы ты не остался за бортом.

Поэтому, если позволишь, давай я лучше расскажу, что футбол дал лично мне.

Я ведь не просто собираюсь таскать тебя на матчи и объяснять, что происходит на поле. Знакомить с правилами и стратегическими тонкостями. Например, что не стоит вскакивать с места за пять минут до начала перерыва, чтобы успеть без очереди купить хот-дог. Гораздо удобнее сделать это за пять минут до конца перерыва, когда остальные болельщики уже пробираются назад. (И попросить, чтобы жареный лук положили в самый низ, прямо на хлеб, иначе, когда твоя команда забьет гол, есть риск, что вся эта хренова трибуна покроется рельефным узором. Просто личный опыт!)

Потому что есть и кое-что другое. Например, волшебная сказка о том, как последние становятся первыми, пусть и на один-единственный день, – и эту сказку мне рассказал футбол. Еще он рассказал мне о том, что такое последний шанс. О том, что главный матч всегда еще впереди. Что каждая неделя кончается воскресеньем. Что тебе всегда есть к чему стремиться.

Что независимо от твоих возможностей исходный счет на табло всегда 0:0.

Когда ты вырастешь, тебя часто будут спрашивать про твою первую любовь. Так вот, моя первая любовь – это футбол. Но ты, возможно, не намерен влюбляться в бизнес-проект, в рамках которого двадцать два миллионера с татуированными подмышками и прическами на таком крепком геле, что из него впору делать бронежилеты, кружат по газону, а оказавшись в одном часовом поясе с линией ворот противника, падают, точно подстреленные в поясницу иглой со снотворным.

Я все это обожаю.

Не то слово.

А ты, возможно, возненавидишь.

Но мне хочется, чтобы ты знал, что я никогда, никогда, никогда не стану за это меньше тебя любить. Или меньше тобой гордиться. Господи, ты же мой сын. Когда ты родился, воздух у меня в легких вскипел, словно газировка. Как будто ты выдувал пузырьки через трубочку прямо мне в кровь. Двадцать пять лет подряд моя жизнь была только про меня, потом появилась твоя мама, а потом ты, и теперь я несколько раз в неделю просыпаюсь среди ночи, встаю и иду убедиться, что вы оба дышите, потому что иначе не засну. Понимаешь? Случись со мной такое до того, как я стал отцом, меня заперли бы в камере, обитой войлоком и включили песни дельфинов.

Я не боюсь сказать, что люблю тебя. Зато всего остального боюсь до ужаса.

Боюсь того, что скажут люди, если ты не будешь играть в футбол. Боюсь позора. Обидных прозвищ. Изгойства. Боюсь, что тебя начнут… Ну, понимаешь.

В смысле, может, ты предпочел бы заняться балетом. Или там фигурным катанием. И это окей. Правда окей. Я честно хочу стать таким отцом, который так говорит и так думает. Это окей! Я хочу, чтобы ты занимался тем, что тебе нравится. Что бы ни говорили окружающие.

Увлекаться футболом ты не обязан. Можешь танцевать. Или петь. Да, блин, даже если решишь заняться этой хренью, которая теперь считается олимпийским видом спорта, – когда люди бегают в спортзале по коврику под саундтрек из «Титаника» и машут палочками с лентой от тортика, я все равно буду ходить на каждую твою тренировку.

Даже если сомневаюсь, что смогу это понять.

Дело в том, что я боюсь стать таким отцом, на которого другие ребята тайком показывают пальцем. Который не вписывается в родительскую тусовку. За которого неловко. Который не понимает вещей, нравящихся его сыну. Я не хочу, чтобы ты из-за меня огорчался.

А в футболе я понимаю. Может, в чем другом не очень, а в футболе – да. Я ничего не смыслю ни в искусстве, ни в моде, ни в литературе, ни в компьютерах, ни в том, как перекрыть крышу или поменять моторное масло. Почти не разбираюсь в музыке. Не мастер рассуждать о переживаниях.

Нет, я знаю, в жизни каждого ребенка наступает время, когда он обнаруживает, что его папа – не супергерой. Я не идиот. Просто мне хочется, чтобы оно наступило как можно позже. Чтобы у нас с тобой оставались хотя бы эти воскресные вечера вдвоем. Что-то только наше с тобой. То, в чем я хорошо разбираюсь. Потому что я не боюсь сказать, что люблю тебя. Но до ужаса боюсь всего другого.

Боюсь дня, когда утрачу место в твоей жизни.

Ты не обязан увлекаться футболом.

Я просто пытаюсь объяснить, как волнуюсь о том, что будет тогда. Потому что очень боюсь одиночества.

Моего.






Теория хаоса





Я. Кстати, знаешь поговорку? «Я чувствую себя не столько родителем, сколько надзирателем»?

МОЯ ЖЕНА. Нет такой поговорки.

Я. А жаль.





Апапакалипсис сегодня


Разговор с другом, недавно вышедшим из отпуска по уходу за ребенком.

Я. Ну и как оно – сидеть дома с детьми?

ОН (нервно чешет бороду, то и дело машинально озираясь через плечо, и рассеянно бормочет). М-м-м. Вообще. Просто замечательно. Лучшее, что мне…

Я. Тебе удалось наладить с детьми конта…

ОН (озабоченно показывает пальцем на мою чашку кофе). Что, обязательно ставить сюда?

Я. Чего?

ОН (яростно тыкая пальцем). Что, обязательно ставить чашку с кофе именно сюда? Она же свалится и кого-нибудь ОБОЛЬЕТ!

Я (заглядывая под стол). Кого обольет? Там же никого нет…

ОН (вытаращив глаза). Это СЕЙЧАС нет! А в следующую секунду будут! Они, гады, появляются из ниоткуда!

(ПАУЗА.)

(C деланой небрежностью барабанит пальцами по столу, уставившись в потолок.) Тебе смешно! Ничего, погляжу я на тебя на моем месте. В полном дерьме.

Без всякой поддержки. Говорю тебе, сам не заметишь, как превратишься на фиг в параноика. Думаешь, что знаешь, где они, что все под контролем, но они, блин, подкрадываются совершенно беззвучно. Как змеи…

(ПАУЗА.)

ОБЩИЙ ДРУГ, НЕ ИМЕЮЩИЙ ДЕТЕЙ (долго и скептически разглядывает сначала его, потом переводит взгляд на меня). Отпуск ПО УХОДУ ЗА РЕБЕНКОМ, говоришь? Не тренинг ПО УХОДУ ОТ ПАРТИЗАН ВЬЕТКОНГА?





В поисках Оллспарка


Я. А это? Это куда присобачить?

МОЙ ДРУГ Ю. Сюда, нет?

Я. Да. По идее сюда. Вставляй.

МОЙ ДРУГ Ю. Не лезет!

Я. Черт, ну постарайся!

МОЙ ДРУГ Ю. Говорят тебе – НЕ ЛЕЗЕТ!

Я. Не понимаю, что тут сложного – собрать детский стульчик!

МОЙ ДРУГ Ю. Тут, между прочим, еще написано, что он «портативный». Что за хрень они имели в виду?

Я. А если так? Что скажешь?

МОЙ ДРУГ Ю. Погоди… Эта фигня должна вот так торчать?

Я. Нет, не должна! Откуда я знаю? Делай сам, если такой умный.