БЕН
7 августа, вторник
И вот мы опять в начале.
Артур заходит на почту, и его улыбка озаряет все помещение. Как обычно. Неважно, что он делает: листает учебник по химии, жует хот-дог, смущается из-за родительских подколок или пытается восстановить дыхание после олимпийской пробежки по Нью-Йорку; стоит мне его увидеть, как сердце пускается вскачь. Ничего общего с нашей первой встречей. Может, это и предполагалось любовью с первого взгляда, как во всех великих историях, но в ту минуту я был еще не готов. Впрочем, не страшно. Мы все равно сотворили нечто великое. Было бы гораздо хуже, если бы мы не нашли друг друга — или вообще не встретились месяц назад.
Я опускаю коробку, чтобы его обнять.
— Ну, как я справился?
Квест по памятным местам показался мне идеальным способом подвести итог этому лету.
— Лучший выход на поклон в истории, — отвечает Артур. — Господи, как я не хочу, чтобы все заканчивалось.
— Я тоже. Ты даже не представляешь.
— Мне нужна машина времени. Вернуться в прошлое и сделать все правильно. Если бы я спросил тогда твое имя! Я бы все переиграл. Разыскал тебя в инстаграме и начал оттуда.
— Мироздание знало, что это было бы слишком просто, и решило нас перехитрить. — Я целую его в лоб. — К тому же именно препятствия сделали все таким значимым, верно?
Я до сих пор не уверен, было это историей любви или историей о любви. Но точно знаю: она сложилась именно потому, что мы продолжали преодолевать препятствия вместе.
— И все равно я хочу машину времени, — говорит Артур. — Заглянуть в будущее и посмотреть, где мы окажемся в конечном итоге.
— Здесь спорить не стану, — отвечаю я.
Артур переводит взгляд на коробку.
— Надеюсь, это не то, о чем я думаю. Не включай меня в свой круговорот расставательных коробок.
— Это не расставательная коробка, — говорю я, снова подтягивая ее на колено. — Это коробка лучшего друга.
— Серьезно?
В окошке видеочата его улыбка тоже будет волшебной. Но не такой, как сейчас.
— Серьезно. Только не говори Дилану. Он не верит, что у человека может быть несколько лучших друзей, и, вероятно, устроит тебе загадочное исчезновение.
— Понял. А что внутри?
— Просто несколько мелочей на память о нашем лете.
Артур качает головой.
— Я не забуду его и без коробки.
— Отлично. Тогда я оставлю себе ту эротическую сцену между Бен-Жамином и королем Артуро…
— Она мне нужна.
— …и специально для тебя выпеченное печенье из «Левейн Бейкери»…
— Я сказал, мне нужна эта коробка!
Я буду невыносимо скучать по его жизнелюбию и полному отсутствию хладнокровия.
— Еще там туристический магнитик с моим именем. Магнитик с твоим я прикарманил, извини. — Я набираю в грудь воздуха. — И я вставил в рамку фотографию с твоего дня рождения. У меня в комнате будет стоять такая же.
На глазах Артура выступают слезы.
— Спасибо тебе за все. За это утро. За это лето. Знаю, я не подарок. Не представляю, как тебе хватило терпения.
У меня вырывается смешок.
— Да мы оба хороши. То есть плохи. Но и хороши тоже. Ты вечно думаешь, что не подарок, а я — что тебя не заслуживаю.
— Я уже сто раз говорил, но скажу в сто первый. Бен, ты заслуживаешь самого лучшего.
— Кажется, я начинаю тебе верить.
Мы подходим к приемному окошку, и я быстро целую почтовую наклейку с именем Артура, прежде чем отдать ее кассиру. Та смотрит на меня с выражением «какого-черта-тут-творится». Конечно — она-то не знает, через что мы с Артуром прошли в последние несколько недель, чтобы вернуться в эту самую точку.
Наконец коробка отправляется в путь, и мы тоже.
На этот раз, выходя из отделения, я крепко держу Артура за руку. Мы останавливаемся под металлической эмблемой почты.
— Последнее фото на память, — предлагает Артур, доставая телефон.
Я закрываю глаза и прижимаюсь губами к его щеке. Щелчок камеры. Артур показывает мне, что получилось: на снимке у него такая улыбка, будто он все-таки выиграл билеты на «Гамильтона».
Однако эта улыбка гаснет, стоит нам встретиться взглядами.
— Не верится, что я правда уезжаю.
— И мне.
Не знаю, можно ли было придумать худшее утро для прощания с Артуром. Мы вместе идем до школы, где мне предстоит сдать экзамен, который определит мое будущее. Будто все и так недостаточно сложно. Но я в порядке. Конечно, мне грустно, и я здорово нервничаю, но меня греет надежда. Думаю, сегодня я единственный буду ржать во время теста, вспоминая материал по суперполезным методикам Артура.
— Я не готов, — говорю я перед самым крыльцом.
Артур плачет, уже не сдерживаясь.
— Я тоже.
— Ты ведь знаешь, что я бы продолжил бороться, если бы думал, что у нас есть хоть один шанс?
— Знаю. До сих пор мы со всем справлялись, но это…
— Продвинутый уровень. Слушай, я не собираюсь тебя терять. Не может такого быть, чтобы мы сошлись на одно лето. Лично я планирую донимать тебя и во все последующие.
— Ловлю на слове.
Мы соприкасаемся лбами, и Артур вытирает мне щеки.
— Мне пора на экзамен, — говорю я, цепляясь за него так, будто стою на краю обрыва, а он — моя последняя опора.
— А мне — на самолет, — выдавливает Артур сквозь слезы.
— Тогда удачи, король Артуро.
— Удачи, Бен-Жамин.
Он привстает на цыпочки. Наш последний поцелуй. Но даже когда он заканчивается, у меня не получается разжать руки — потому что это все, что у нас останется. Все, с чем нам придется идти сквозь будущие дни, в которые мы уже не сможем переплести пальцы, или обменяться поцелуем, или проснуться рядом. Я пытаюсь отстраниться, но меня притягивает к Артуру, словно магнитом. Этих последних объятий недостаточно — их никогда не будет достаточно, — так что я просто считаю в уме от десяти до одного, пока не остаюсь с полным нулем.
— Пора, — наконец говорит Артур. — Сейчас я развернусь и пойду к метро. Только не стой тут и не смотри мне вслед, окей? На случай, если я захочу считерить. Сразу заходи в школу.
Я киваю.
Мы размыкаем руки, и Артур отступает на шаг.
— Я люблю тебя, Бен.
— Te amo , Артур.
Вот и все. Каким-то образом Артур находит в себе силы отвернуться. Я чувствую, как с каждым его шагом во мне разрастается пустота. Дойдя до конца квартала, он внезапно останавливается — достаточно надолго, чтобы я успел представить, как он сейчас оглянется и метнется ко мне за еще одним поцелуем. Но затем он продолжает путь к метро. И это к лучшему.
Я уже взбегаю по школьным ступеням, когда в кармане вибрирует телефон. Артур прислал мне фотографию, сделанную у почты. Фотографию, вобравшую в себя весь свет и тепло нашего лета. Я смотрю на нее, и пустота внутри затягивается. Это словно вдох надежды.
Мироздание ведь не стало бы сводить нас только на одно лето, правда?
Эпилог
Что, если это ты, и что, если это я?
АРТУР
Пятнадцать месяцев спустя
7 августа, вторник
И вот мы опять в начале.
Артур заходит на почту, и его улыбка озаряет все помещение. Как обычно. Неважно, что он делает: листает учебник по химии, жует хот-дог, смущается из-за родительских подколок или пытается восстановить дыхание после олимпийской пробежки по Нью-Йорку; стоит мне его увидеть, как сердце пускается вскачь. Ничего общего с нашей первой встречей. Может, это и предполагалось любовью с первого взгляда, как во всех великих историях, но в ту минуту я был еще не готов. Впрочем, не страшно. Мы все равно сотворили нечто великое. Было бы гораздо хуже, если бы мы не нашли друг друга — или вообще не встретились месяц назад.
Я опускаю коробку, чтобы его обнять.
— Ну, как я справился?
Квест по памятным местам показался мне идеальным способом подвести итог этому лету.
— Лучший выход на поклон в истории, — отвечает Артур. — Господи, как я не хочу, чтобы все заканчивалось.
— Я тоже. Ты даже не представляешь.
— Мне нужна машина времени. Вернуться в прошлое и сделать все правильно. Если бы я спросил тогда твое имя! Я бы все переиграл. Разыскал тебя в инстаграме и начал оттуда.
— Мироздание знало, что это было бы слишком просто, и решило нас перехитрить. — Я целую его в лоб. — К тому же именно препятствия сделали все таким значимым, верно?
Я до сих пор не уверен, было это историей любви или историей о любви. Но точно знаю: она сложилась именно потому, что мы продолжали преодолевать препятствия вместе.
— И все равно я хочу машину времени, — говорит Артур. — Заглянуть в будущее и посмотреть, где мы окажемся в конечном итоге.
— Здесь спорить не стану, — отвечаю я.
Артур переводит взгляд на коробку.
— Надеюсь, это не то, о чем я думаю. Не включай меня в свой круговорот расставательных коробок.
— Это не расставательная коробка, — говорю я, снова подтягивая ее на колено. — Это коробка лучшего друга.
— Серьезно?
В окошке видеочата его улыбка тоже будет волшебной. Но не такой, как сейчас.
— Серьезно. Только не говори Дилану. Он не верит, что у человека может быть несколько лучших друзей, и, вероятно, устроит тебе загадочное исчезновение.
— Понял. А что внутри?
— Просто несколько мелочей на память о нашем лете.
Артур качает головой.
— Я не забуду его и без коробки.
— Отлично. Тогда я оставлю себе ту эротическую сцену между Бен-Жамином и королем Артуро…
— Она мне нужна.
— …и специально для тебя выпеченное печенье из «Левейн Бейкери»…
— Я сказал, мне нужна эта коробка!
Я буду невыносимо скучать по его жизнелюбию и полному отсутствию хладнокровия.
— Еще там туристический магнитик с моим именем. Магнитик с твоим я прикарманил, извини. — Я набираю в грудь воздуха. — И я вставил в рамку фотографию с твоего дня рождения. У меня в комнате будет стоять такая же.
На глазах Артура выступают слезы.
— Спасибо тебе за все. За это утро. За это лето. Знаю, я не подарок. Не представляю, как тебе хватило терпения.
У меня вырывается смешок.
— Да мы оба хороши. То есть плохи. Но и хороши тоже. Ты вечно думаешь, что не подарок, а я — что тебя не заслуживаю.
— Я уже сто раз говорил, но скажу в сто первый. Бен, ты заслуживаешь самого лучшего.
— Кажется, я начинаю тебе верить.
Мы подходим к приемному окошку, и я быстро целую почтовую наклейку с именем Артура, прежде чем отдать ее кассиру. Та смотрит на меня с выражением «какого-черта-тут-творится». Конечно — она-то не знает, через что мы с Артуром прошли в последние несколько недель, чтобы вернуться в эту самую точку.
Наконец коробка отправляется в путь, и мы тоже.
На этот раз, выходя из отделения, я крепко держу Артура за руку. Мы останавливаемся под металлической эмблемой почты.
— Последнее фото на память, — предлагает Артур, доставая телефон.
Я закрываю глаза и прижимаюсь губами к его щеке. Щелчок камеры. Артур показывает мне, что получилось: на снимке у него такая улыбка, будто он все-таки выиграл билеты на «Гамильтона».
Однако эта улыбка гаснет, стоит нам встретиться взглядами.
— Не верится, что я правда уезжаю.
— И мне.
Не знаю, можно ли было придумать худшее утро для прощания с Артуром. Мы вместе идем до школы, где мне предстоит сдать экзамен, который определит мое будущее. Будто все и так недостаточно сложно. Но я в порядке. Конечно, мне грустно, и я здорово нервничаю, но меня греет надежда. Думаю, сегодня я единственный буду ржать во время теста, вспоминая материал по суперполезным методикам Артура.
— Я не готов, — говорю я перед самым крыльцом.
Артур плачет, уже не сдерживаясь.
— Я тоже.
— Ты ведь знаешь, что я бы продолжил бороться, если бы думал, что у нас есть хоть один шанс?
— Знаю. До сих пор мы со всем справлялись, но это…
— Продвинутый уровень. Слушай, я не собираюсь тебя терять. Не может такого быть, чтобы мы сошлись на одно лето. Лично я планирую донимать тебя и во все последующие.
— Ловлю на слове.
Мы соприкасаемся лбами, и Артур вытирает мне щеки.
— Мне пора на экзамен, — говорю я, цепляясь за него так, будто стою на краю обрыва, а он — моя последняя опора.
— А мне — на самолет, — выдавливает Артур сквозь слезы.
— Тогда удачи, король Артуро.
— Удачи, Бен-Жамин.
Он привстает на цыпочки. Наш последний поцелуй. Но даже когда он заканчивается, у меня не получается разжать руки — потому что это все, что у нас останется. Все, с чем нам придется идти сквозь будущие дни, в которые мы уже не сможем переплести пальцы, или обменяться поцелуем, или проснуться рядом. Я пытаюсь отстраниться, но меня притягивает к Артуру, словно магнитом. Этих последних объятий недостаточно — их никогда не будет достаточно, — так что я просто считаю в уме от десяти до одного, пока не остаюсь с полным нулем.
— Пора, — наконец говорит Артур. — Сейчас я развернусь и пойду к метро. Только не стой тут и не смотри мне вслед, окей? На случай, если я захочу считерить. Сразу заходи в школу.
Я киваю.
Мы размыкаем руки, и Артур отступает на шаг.
— Я люблю тебя, Бен.
— Te amo , Артур.
Вот и все. Каким-то образом Артур находит в себе силы отвернуться. Я чувствую, как с каждым его шагом во мне разрастается пустота. Дойдя до конца квартала, он внезапно останавливается — достаточно надолго, чтобы я успел представить, как он сейчас оглянется и метнется ко мне за еще одним поцелуем. Но затем он продолжает путь к метро. И это к лучшему.
Я уже взбегаю по школьным ступеням, когда в кармане вибрирует телефон. Артур прислал мне фотографию, сделанную у почты. Фотографию, вобравшую в себя весь свет и тепло нашего лета. Я смотрю на нее, и пустота внутри затягивается. Это словно вдох надежды.
Мироздание ведь не стало бы сводить нас только на одно лето, правда?
Эпилог
Что, если это ты, и что, если это я?
АРТУР
Пятнадцать месяцев спустя