Бен мгновение молчит.
— Не знаю.
— Я уеду в Джорджию.
Наши взгляды пересекаются.
— У меня никогда не было бойфренда на расстоянии.
— А у меня до тебя вообще никакого не было, — отвечаю я. — Даже не представляю, как это работает.
— Как работает — что?
— Время порознь. — Я прослеживаю пальцами линию его челюсти. — В фильмах это обычно монтаж. Ну, знаешь, герои чахнут в разлуке, несколько раз созваниваются, кто-то меняет стрижку или отращивает бороду, чтобы показать, что прошло время, — но выглядит все это довольно нереалистично. Я бы скорее поставил на видеочат, эсэмэски, слезы в подушку и иногда секс по телефону. Как считаешь?
Бен кажется шокированным.
— Гм. Я как-то не задумывался.
— Хотя возможен вариант, что тосковать и напиваться мне придется в одиночестве, потому что ты в это время будешь тусить по клубам, и, когда я попробую тебе прозвониться, ты как раз будешь валяться в задней комнате какого-нибудь притона, окруженный горячими сынками звездных родителей и усыпанный кокаином.
— Боже, Артур. Ты ведь знаешь, что 99% времени я играю в «Симс» или сочиняю про волшебников?
— Угу.
— У тебя просто фантазия без тормозов, да?
— Абсолютно.
Бен целует меня в щеку.
— Ладно, я отлучусь ненадолго. Надо кое-что сделать.
— О-о, что? Это секрет? Мне закрыть глаза?
— Не обязательно. Просто посиди тут смирно. Можешь отсчитать три трека из «Дорогого Эвана Хэнсена».
Я выпрямляюсь, снова счастливый и взбудораженный.
— Окей!
Однако не успеваю я дослушать партию Зои из «Только мы», как телефон разражается трелью входящего видеовызова.
Я принимаю звонок.
— Привет, мам.
— Доброе утро, милый! — Она в самом безвкусно обставленном номере отеля, который я только видел в своей жизни. Крахмально-белое белье, плюшевое изголовье кровати и фоторамка с видом пляжа на стене. — Как тебе сюрприз?
— Гениально.
— Какая из Итана и Джесси получилась парочка? Даже представить не могу.
— Лучше и не представляй, — начинаю я трагическим голосом, но тут дверь в мою комнату открывается.
И я теряю дар речи.
Потому что ого. То есть ого . Мой бойфренд стоит на пороге в одних боксерах и смотрит прямо на меня.
— Все в порядке, дорогой? — спрашивает мама.
Бен прижимает палец к губам. После чего на цыпочках удаляется обратно в комнату и прикрывает за собой дверь.
— Прости, мам, мне надо идти. — Я завершаю вызов, прежде чем она успевает спросить куда и зачем.
Когда я захожу в комнату, постель усыпана стикерами в форме сердечек, а от двери к ней ведет дорожка из свечей-таблеток.
Бен уже на нижнем ярусе — полулежит рядом со своим ноутбуком.
— Я решил не зажигать свечи. Прости. Думаю, твой дедушка не обрадуется, если мы случайно спалим квартиру. И в «Дуэйн Риде» не было розовых лепестков, так что я ограничился стикерами.
— Бен.
— Знаю, выглядит смешно, но…
— Выглядит идеально.
— Тебе правда нравится? — Уголки его губ приподнимаются в улыбке.
— Мне нравится все, что я вижу в этой комнате, — искренне отвечаю я. — До самой последней мелочи.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
БЕН
5 августа, воскресенье
Проснувшись утром в постели с Артуром, я лишь подумал, что этого могло бы и не случиться. Такие же мысли посещали меня ночью накануне, когда я засыпал с ним бок о бок, уткнувшись носом в чужую футболку. И вот мы снова лежим рядом — на этот раз в одних боксерах, лицом друг к другу.
— Мы правда не обязаны это делать, — говорю я. — Никто не знает, что с нами будет дальше, а это… серьезный шаг. Ты не сможешь его отменить. Я пойму, если ты захочешь подождать кого-то другого.
— Если я это и сделаю, то только с тобой, Бен. Ты ведь хочешь?
— Конечно.
— Ну и все. Разве что… Я не знаю как…
— Я знаю.
— Я знаю, что ты знаешь . Просто будь терпелив, окей?
— Естественно. — Думаю, я не сильно расстроюсь, даже если Артур опять запаникует. Меньше всего мне хочется, чтобы он чувствовал себя некомфортно. Я целую костяшки его пальцев. — Я тебя люблю.
— И я тебя.
Мы двигаемся медленно и осторожно. Мне хочется, чтобы для Артура это был незабываемый опыт — тот, о котором он так долго мечтал. Для меня это тоже в каком-то смысле первый раз. Артур — совершенно другой парень, и мы в совершенно другой постели. Эта квартира не служит домом никому из нас, но прямо сейчас мы — дом друг для друга, и стены отодвигаются и блекнут, пока я не отрываясь смотрю ему в глаза. Мы не торопимся: никто не включает фильм, чтобы скорее перемотать на титры. Но, надеюсь, когда все закончится, он сможет мысленно оглянуться и счесть произошедшее победой.
Напряжение становится почти невыносимым. Нельзя, нельзя облажаться…
Но потом я отбрасываю эти мысли. Чепуха. У нас с Артуром никогда ничего не получалось идеально. Идеально для нас — да, но точно не во всеобщем представлении. К тому же я знаю, что его самого мучают тревоги, — особенно после того как у нас возникают некоторые технические затруднения, и мы преодолеваем их с особенным терпением, подбадривая друг друга успокаивающими улыбками.
Я целую его, и говорю, что он красивый, и снова и снова признаюсь ему в любви, и мы вместе пересекаем финишную черту.
А потом просто смеемся, пытаясь восстановить дыхание, и смахиваем друг с друга стикеры.
Перезапуск не потребуется.
6 августа, понедельник
В последний раз наш групповой чат с Диланом, Хадсоном и Харриет был активен 7 апреля, в мой день рождения. Я тогда отправил сообщение с вопросом, не хочет ли кто-нибудь потусить перед концертом. Харриет ответила мне и Хадсону по отдельности — настолько ее вымораживала идея оказаться рядом с Диланом хотя бы в диалоге, — и мы пошли завтракать втроем. Дилан тоже не хотел усложнять ситуацию, так что мы потом встретились у него дома, пообедали тако с цветной капустой и поиграли в приставку. Вечером мы с Хадсоном отправились на концерт, и я даже не могу описать, насколько разочаровывающий это был день рождения, — учитывая, что родители Хадсона в начале той же недели объявили о разводе и мыслями он был где угодно, только не со мной.
Вчера вечером, вернувшись от Артура, я впервые за все это время воскресил групповой чат. Написал, что хочу встретиться сегодня после уроков и поговорить. Прикрепил к сообщению гифку с Котом в сапогах — ту, где он смотрит на зрителей огромными умоляющими глазами, — а остальное отдал на откуп мирозданию.
Дилан ответил гифкой с Губкой Бобом, показывающим два больших пальца. Час спустя Харриет прислала гифку «Как пожелаешь» из «Принцессы-невесты». Последним отреагировал Хадсон — гифкой со Стьюи Гриффином, который подпрыгивает от нетерпения.
Наутро атмосфера в классе была совсем иной. Ни неловкости, ни косых взглядов — будто мы с Хадсоном и Харриет снова лучшие друзья, и не только потому, что они оказались единственными, к кому я смог обратиться после ссоры с Артуром, Диланом и Самантой.
Чувство всемогущества переполняло меня до тех самых пор, пока мистер Хейс не раздал проверенные тесты. Три с плюсом. Честно говоря, я рассчитывал на пять с минусом, минимум четверку. И это за тренировочный тест перед завтрашним экзаменом! Я почувствовал, что сейчас сорвусь, и чуть не в слезах написал Артуру. Мы немедленно переиграли планы погулять по городу, чтобы Артур смог напоследок насладиться ролью Наивного Туриста, и договорились вместе этого позаниматься вместе. Позаниматься, ага. Учитывая, что мы вряд ли сумеем отлепиться друг от друга, а еще нам по-прежнему предстоит Важный Разговор — тот, которого мы оба старательно избегаем.
Впрочем, один важный разговор за раз.
По дороге к Dream & Bean мы с Хадсоном и Харриет обсуждаем оценки за тест. Они справились намного лучше — как я и ожидал. Странно думать, что мы трое наконец помиримся, а потом они перейдут в последний класс без меня. Выпустятся без меня. Поступят в вузы — без меня. Я всегда буду отставать от них на год.
Черт возьми, надо сдохнуть, но сдать завтра этот тест.
Когда мы заходим в Dream & Bean , Дилан уже сидит за угловым столиком с четырьмя напитками и коробкой у ног.
— Надеюсь, это все не для тебя одного? — спрашиваю я, плюхаясь рядом.
Харриет садится напротив меня, а Хадсон — напротив Дилана.
— Не знаю.
— Я уеду в Джорджию.
Наши взгляды пересекаются.
— У меня никогда не было бойфренда на расстоянии.
— А у меня до тебя вообще никакого не было, — отвечаю я. — Даже не представляю, как это работает.
— Как работает — что?
— Время порознь. — Я прослеживаю пальцами линию его челюсти. — В фильмах это обычно монтаж. Ну, знаешь, герои чахнут в разлуке, несколько раз созваниваются, кто-то меняет стрижку или отращивает бороду, чтобы показать, что прошло время, — но выглядит все это довольно нереалистично. Я бы скорее поставил на видеочат, эсэмэски, слезы в подушку и иногда секс по телефону. Как считаешь?
Бен кажется шокированным.
— Гм. Я как-то не задумывался.
— Хотя возможен вариант, что тосковать и напиваться мне придется в одиночестве, потому что ты в это время будешь тусить по клубам, и, когда я попробую тебе прозвониться, ты как раз будешь валяться в задней комнате какого-нибудь притона, окруженный горячими сынками звездных родителей и усыпанный кокаином.
— Боже, Артур. Ты ведь знаешь, что 99% времени я играю в «Симс» или сочиняю про волшебников?
— Угу.
— У тебя просто фантазия без тормозов, да?
— Абсолютно.
Бен целует меня в щеку.
— Ладно, я отлучусь ненадолго. Надо кое-что сделать.
— О-о, что? Это секрет? Мне закрыть глаза?
— Не обязательно. Просто посиди тут смирно. Можешь отсчитать три трека из «Дорогого Эвана Хэнсена».
Я выпрямляюсь, снова счастливый и взбудораженный.
— Окей!
Однако не успеваю я дослушать партию Зои из «Только мы», как телефон разражается трелью входящего видеовызова.
Я принимаю звонок.
— Привет, мам.
— Доброе утро, милый! — Она в самом безвкусно обставленном номере отеля, который я только видел в своей жизни. Крахмально-белое белье, плюшевое изголовье кровати и фоторамка с видом пляжа на стене. — Как тебе сюрприз?
— Гениально.
— Какая из Итана и Джесси получилась парочка? Даже представить не могу.
— Лучше и не представляй, — начинаю я трагическим голосом, но тут дверь в мою комнату открывается.
И я теряю дар речи.
Потому что ого. То есть ого . Мой бойфренд стоит на пороге в одних боксерах и смотрит прямо на меня.
— Все в порядке, дорогой? — спрашивает мама.
Бен прижимает палец к губам. После чего на цыпочках удаляется обратно в комнату и прикрывает за собой дверь.
— Прости, мам, мне надо идти. — Я завершаю вызов, прежде чем она успевает спросить куда и зачем.
Когда я захожу в комнату, постель усыпана стикерами в форме сердечек, а от двери к ней ведет дорожка из свечей-таблеток.
Бен уже на нижнем ярусе — полулежит рядом со своим ноутбуком.
— Я решил не зажигать свечи. Прости. Думаю, твой дедушка не обрадуется, если мы случайно спалим квартиру. И в «Дуэйн Риде» не было розовых лепестков, так что я ограничился стикерами.
— Бен.
— Знаю, выглядит смешно, но…
— Выглядит идеально.
— Тебе правда нравится? — Уголки его губ приподнимаются в улыбке.
— Мне нравится все, что я вижу в этой комнате, — искренне отвечаю я. — До самой последней мелочи.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
БЕН
5 августа, воскресенье
Проснувшись утром в постели с Артуром, я лишь подумал, что этого могло бы и не случиться. Такие же мысли посещали меня ночью накануне, когда я засыпал с ним бок о бок, уткнувшись носом в чужую футболку. И вот мы снова лежим рядом — на этот раз в одних боксерах, лицом друг к другу.
— Мы правда не обязаны это делать, — говорю я. — Никто не знает, что с нами будет дальше, а это… серьезный шаг. Ты не сможешь его отменить. Я пойму, если ты захочешь подождать кого-то другого.
— Если я это и сделаю, то только с тобой, Бен. Ты ведь хочешь?
— Конечно.
— Ну и все. Разве что… Я не знаю как…
— Я знаю.
— Я знаю, что ты знаешь . Просто будь терпелив, окей?
— Естественно. — Думаю, я не сильно расстроюсь, даже если Артур опять запаникует. Меньше всего мне хочется, чтобы он чувствовал себя некомфортно. Я целую костяшки его пальцев. — Я тебя люблю.
— И я тебя.
Мы двигаемся медленно и осторожно. Мне хочется, чтобы для Артура это был незабываемый опыт — тот, о котором он так долго мечтал. Для меня это тоже в каком-то смысле первый раз. Артур — совершенно другой парень, и мы в совершенно другой постели. Эта квартира не служит домом никому из нас, но прямо сейчас мы — дом друг для друга, и стены отодвигаются и блекнут, пока я не отрываясь смотрю ему в глаза. Мы не торопимся: никто не включает фильм, чтобы скорее перемотать на титры. Но, надеюсь, когда все закончится, он сможет мысленно оглянуться и счесть произошедшее победой.
Напряжение становится почти невыносимым. Нельзя, нельзя облажаться…
Но потом я отбрасываю эти мысли. Чепуха. У нас с Артуром никогда ничего не получалось идеально. Идеально для нас — да, но точно не во всеобщем представлении. К тому же я знаю, что его самого мучают тревоги, — особенно после того как у нас возникают некоторые технические затруднения, и мы преодолеваем их с особенным терпением, подбадривая друг друга успокаивающими улыбками.
Я целую его, и говорю, что он красивый, и снова и снова признаюсь ему в любви, и мы вместе пересекаем финишную черту.
А потом просто смеемся, пытаясь восстановить дыхание, и смахиваем друг с друга стикеры.
Перезапуск не потребуется.
6 августа, понедельник
В последний раз наш групповой чат с Диланом, Хадсоном и Харриет был активен 7 апреля, в мой день рождения. Я тогда отправил сообщение с вопросом, не хочет ли кто-нибудь потусить перед концертом. Харриет ответила мне и Хадсону по отдельности — настолько ее вымораживала идея оказаться рядом с Диланом хотя бы в диалоге, — и мы пошли завтракать втроем. Дилан тоже не хотел усложнять ситуацию, так что мы потом встретились у него дома, пообедали тако с цветной капустой и поиграли в приставку. Вечером мы с Хадсоном отправились на концерт, и я даже не могу описать, насколько разочаровывающий это был день рождения, — учитывая, что родители Хадсона в начале той же недели объявили о разводе и мыслями он был где угодно, только не со мной.
Вчера вечером, вернувшись от Артура, я впервые за все это время воскресил групповой чат. Написал, что хочу встретиться сегодня после уроков и поговорить. Прикрепил к сообщению гифку с Котом в сапогах — ту, где он смотрит на зрителей огромными умоляющими глазами, — а остальное отдал на откуп мирозданию.
Дилан ответил гифкой с Губкой Бобом, показывающим два больших пальца. Час спустя Харриет прислала гифку «Как пожелаешь» из «Принцессы-невесты». Последним отреагировал Хадсон — гифкой со Стьюи Гриффином, который подпрыгивает от нетерпения.
Наутро атмосфера в классе была совсем иной. Ни неловкости, ни косых взглядов — будто мы с Хадсоном и Харриет снова лучшие друзья, и не только потому, что они оказались единственными, к кому я смог обратиться после ссоры с Артуром, Диланом и Самантой.
Чувство всемогущества переполняло меня до тех самых пор, пока мистер Хейс не раздал проверенные тесты. Три с плюсом. Честно говоря, я рассчитывал на пять с минусом, минимум четверку. И это за тренировочный тест перед завтрашним экзаменом! Я почувствовал, что сейчас сорвусь, и чуть не в слезах написал Артуру. Мы немедленно переиграли планы погулять по городу, чтобы Артур смог напоследок насладиться ролью Наивного Туриста, и договорились вместе этого позаниматься вместе. Позаниматься, ага. Учитывая, что мы вряд ли сумеем отлепиться друг от друга, а еще нам по-прежнему предстоит Важный Разговор — тот, которого мы оба старательно избегаем.
Впрочем, один важный разговор за раз.
По дороге к Dream & Bean мы с Хадсоном и Харриет обсуждаем оценки за тест. Они справились намного лучше — как я и ожидал. Странно думать, что мы трое наконец помиримся, а потом они перейдут в последний класс без меня. Выпустятся без меня. Поступят в вузы — без меня. Я всегда буду отставать от них на год.
Черт возьми, надо сдохнуть, но сдать завтра этот тест.
Когда мы заходим в Dream & Bean , Дилан уже сидит за угловым столиком с четырьмя напитками и коробкой у ног.
— Надеюсь, это все не для тебя одного? — спрашиваю я, плюхаясь рядом.
Харриет садится напротив меня, а Хадсон — напротив Дилана.