Судя по всему, Рэйнера так измучили мои постоянные перемещения чуть ли не в его объятия, что он решил не дожидаться, когда заклинатель доберется сюда своими силами, и отправился за ним. И получается… это и было целью призраков? На хозяина она напрямую воздействовать не могли, и потому воздействовали на него… мной? Доводили? Я не жертва издевательств, а лишь инструмент?
Версия дурацкая, но отчего-то с каждым мигом она казалась мне все достовернее, и на душе становилось все поганее. Призраки — не живые люди, и думают они иначе. Я же сама говорила об этом Рэйнеру. Так что, когда он научился быстро и ловко раздавать точные приказы, им пришлось импровизировать. И кто оказался единственным подверженным влиянию объектом на лиги вокруг? Конечно же, счастливица Юта Гантрам.
Накрутила кудри, платье откопала… а мэйн полежал со мной в одной постели и решил, что пора поскорее разобраться с домом и избавиться от одной навязчивой девицы.
Другой вопрос: зачем призракам так срочно понадобилось приволочь сюда столичного мага? Неужели он и правда что-то да умеет? Или…
Или цель их не в том, чтобы доставить сюда заклинателя, а в том, чтобы на время выпроводить мэйна из Арве-мал-Тиге?
Кажется, к дому я рванула, еще толком не успев додумать эту мысль.
Глава 17
Глава семнадцатая, в которой не все мужчины и ароматы одинаково прекрасны
Время тянулось невыносимо медленно — настолько, что я даже заскучала по способности Катрин съедать мой день за несколько секунд. Нет, в таком большом выпадении из жизни я не нуждалась, но была бы рада незаметно проскочить этот час ожидания, а не вышагивать туда-сюда по кабинету без возможности присесть, ибо нервное напряжение как-то выплескивать надо.
Ждала я, когда столичный заклинатель, единственный и неповторимый (по его собственному мнению) мэтр Стефан Хейко, ознакомится с записями о проклятом доме. Не с изначальными, некромантскими, а с теми, что трепетно составлял Рэйнер, пока меня мотало во времени и по дому словно листок на ветру.
Мэйн высосал из дневников старика Гантрама все, что только смог, и составил приблизительную схему ритуала, дабы Хейко попробовал обернуть его вспять. Или хотя бы осмотрелся и предложил варианты решения нашей проблемы. До сего дня я к его возможностям относилась скептически, да и первое впечатление от знакомства уверенности не прибавило. Маг был красив, самовлюблен и… откровенно говоря, тупоголов.
Он без конца зачесывал рукой блондинистые волосы, выпячивал губы, то ли желая что-то сказать, то ли демонстрируя их форму и возможности, и смотрел на меня как на дикую лошадь, которую неплохо бы объездить, тем самым продемонстрировав своим многочисленным поклонникам удаль молодецкую. Сомневаюсь, что он даже понял, кто я такая, и запомнил мое имя, так как, пока мэйн представлял нас друг другу, мэтр Хейко пытался взглядом испепелить на мне платье, а потом проникновенно шептал какие-то банальности о прекрасных дамах и лобызал фактурными губами мою окаменевшую от такой наглости ладонь.
К их прибытию я едва успела еще раз пробежаться по дому, убедиться, что призраки затаились и пока никакой пакости не устроили, и накрутить себя еще сильнее. Потому вышедших из туннеля мужчин встретила в весьма… разобранном состоянии.
Однако заклинатель все же сумел меня удивить, с ходу заявив, что к дому привязано множество сущностей и избавиться от них будет ой как непросто, но ничего невозможного нет. Я тут же покосилась на Рэйнера, надеясь, что он уловит мой немой вопрос: «Это вы рассказали?». Не знаю уж, понял он или нет, но головой покачал.
А затем они удалились в библиотеку, а я осталась — ждать и нервничать.
Немного тревожило, что мэйн собрался провести в лабораторию — а без этого никак, все-таки там произошло ключевое событие — малознакомого столичного хлыща, но я быстро себя одернула. Не все ли равно? Если… точнее, как только все удастся, дом навсегда станет чужим. И уж кому-кому, а мне точно не должно быть дела до сохранения в секрете всяких потайных комнат.
Выкладки Рэйнера по ритуалу я тоже не видела и переживала, опять же, о попадании ценной информации в чужие руки. Но старалась не унывать и верить в благоразумие мэйна: военный же человек, вряд ли он допустит, чтобы извращенная идея «умного дома» ушла в массы. Разве что Хейко окажется не столь тупоголов и сам все просчитает…
Я тряхнула головой. Нет, об этом лучше не думать.
Я навернула очередной круг по кабинету, удивляясь, что ковер под ногами еще не дымится, замерла перед сейфом, но гримуар пока решила не трогать. Да, с ним можно было убить время, однако если мэтр Хейко застанет меня с этой священной для заклинателей книженцией… Скажем так, тут даже полный идиот своего шанса не упустит.
И едва я успела одернуть руку от картины, как объект моих размышлений размашистым шагом ворвался в двери.
Я замерла, ожидая появления Рэйнера, но маг пришел один.
— А где?..
— Сейчас подойдет. — Хейко по-хозяйски огляделся и хмыкнул каким-то своим мыслям. — Решил распорядиться насчет чая. Забавно. Обычно слуг вызывают, а не бегают за ними по дому.
Я натянуто улыбнулась, представив, как бы он отреагировал, начни Рэйнер призывать наших слуг.
Кстати, о них. Я прищурилась, выискивая на лице мага следы воздействия, но лицо это было все так же надменно и лишено всяких признаков умственной деятельности. Неужели призраки даже не попытались выставить незваного заклинателя из дома? Неужели они и вправду видят в нем избавителя?
Или все самое интересное еще впереди?..
— Голубые, — прервал мои размышления мэтр Хейко. — С ноткой бирюзы.
Я моргнула:
— Простите?
— Мои глаза. Вы так в них вглядываетесь. — Он игриво приподнял брови. — Не смущайтесь, я привык.
Что на такое отвечать, я не знала, и непроизвольно попятилась к кушетке. Мэтр… подавлял. Не харизмой, как ему наверняка казалось, а исключительно ростом и шириной плеч. Так что стати ему было не занимать, а вот хороших манер явно не доставало. Подумалось, что если я сяду, то и он пристроит куда-нибудь свое холеное тело и не будет нависать надо мной самодовольной глыбой.
Но я ошиблась.
Вскоре я сидела на кушетке, нервно стиснув руки на коленях, а заклинатель расхаживал по кабинету, с легкой брезгливостью рассматривая старомодную и экстравагантную обстановку. Рэйнер куда-то запропастился, Тильда на помощь не спешила, молчание затягивалось.
Закралась мысль придумать какой-нибудь предлог и уйти, но оставлять Хейко одного тоже не хотелось.
— Вы… какой-то особенный маг? — спросила я, прокашлявшись, дабы как-то разбавить тишину.
— Конечно, особенный, — тут же откликнулся он. — Но чем вызван этот вопрос?
— Мундир. Если не ошибаюсь, по уставу положен зеленый.
Все заклинатели Аделхайда действительно были обязаны носить темно-зеленую форму. Исключения не сделали даже для придворных магов, превосходивших прочих коллег и силой, и перечнем заслуг. Но данный представитель магической братии отчего-то щеголял в бирюзовом мундире, и единственная приходящая мне на ум причина казалась настолько невероятной, что я никак не ожидала услышать из его уст подтверждение.
Но услышала.
— Ах, это. Право, эта болотная зелень — такая скука. — Хейко поморщился и театрально всплеснул руками. — А вот бирюзовый подчеркивает мои глаза, кои так вас заинтересовали.
— Я вовсе не… — Я осеклась и сглотнула. — И вам никто не запретил?
— А за этим кто-то следит? — нахмурился маг.
Боги, он и правда идиот. И вот на него призраки Арве-мал-Тиге возложили свои надежды на освобождение?
Пока я силилась подобрать слова для вежливого ответа, мэтр Хейко вдруг плюхнулся на кушетку рядом со мной и одним резким движением приблизился вплотную.
— Чувствуете? — вопросил с придыханием, нависая сверху точно стервятник над тушей безвинно убиенного оленя.
Я чувствовала лишь прогорклый запах табака с примесью чего-то кисло-ржавого, будто мэтр полдня курил и лизал металлические скобы в нашем подвале. Вряд ли он спрашивал именно об этом, но я на всякий случай кивнула.
— Это «Грешник».
Маг пыхтел уже где-то в районе моих обнаженных ключиц, а потом прижался влажным, как у собаки, носом к шее и шумно втянул воздух. Я вздрогнула и уперлась руками ему в плечи, пытаясь отстраниться.
Страха не было. И волнения, как ни странно, тоже. И ничего близкого к тому, что я испытала от прикосновений мэйна Рэйнера. Только глухое раздражение и нелегкая растерянность.
— Лучший столичный аромат для мужчин, которые знают себе цену, — расшифровал Хейко, явно воспользовавшись заголовком с плаката или кричалкой ярмарочных зазывал.
Я тем временем отклонялась все дальше и дальше и уже практически лежала на кушетке, придавленная весом обрызганного «Грешником» идиота.
— Говорят, одна капля этих духов способна лишить разума…
— А вы давно ими пользуетесь? — уточнила я с непритворной тревогой.
Судя по всему — давно, ибо разума в этой коробочке совсем не осталось.
— …лишить разума всех прекрасных дам, оказавшихся поблизости, — как ни в чем не бывало продолжил мэтр Хейко, — и разжечь невиданную страсть в их сердцах. При этом никакой магии, чистая наука.
Ну, что магии в парфюме нет, и так было понятно. Во-первых, подобное воздействие строжайше запрещено, и столичный хлыщ вряд ли решился бы столь нагло нарушать закон да еще и кичиться этим. Это ж все же не сшитый на заказ мундир неуставного цвета. А во-вторых, разум мой остался при мне, а в сердце если что и разожглось, то никак не невиданная страсть, а невиданное возмущение.
Ибо в дверях кабинета я заметила мэйна Рэйнера, с интересом наблюдавшего за нашим тесным общением с мэтром. И ведь стоит себе, прислонившись к косяку, и даже не думает шевелиться!
Глава 18
Глава восемнадцатая, в которой отменяются увечья, визиты и ритуалы
Я поджала губы и изо всех сил напрягла лицо, пытаясь метать глазами молнии, но вряд ли получилось. По крайней мере, на Рэйнера точно не подействовало. Он мельком скривился и вдруг выдал совершенно спокойно:
— Мэтр Хейко, госпожа Гантрам. — Словно поздоровался со случайными знакомыми на прогулке в парке.
И даже позы не изменил.
Хейко хватило совести отпрянуть — не особо резво, но все же.
— Мэйн Рэйнер, — так же чинно отозвался он и поднялся. — Все распоряжения розданы?
Я наконец смогла сесть, брезгливо потирая шею, обнюханную магом. Вставать благоразумно не стала. Мужчины смотрели друг на друга как-то слишком уж выразительно, и переключать их повышенное внимание на себя я не собиралась.
— Разумеется, — произнес мэйн. — Прошу прощения за задержку. Впрочем, кажется, вы нашли, как скрасить время.
Версия дурацкая, но отчего-то с каждым мигом она казалась мне все достовернее, и на душе становилось все поганее. Призраки — не живые люди, и думают они иначе. Я же сама говорила об этом Рэйнеру. Так что, когда он научился быстро и ловко раздавать точные приказы, им пришлось импровизировать. И кто оказался единственным подверженным влиянию объектом на лиги вокруг? Конечно же, счастливица Юта Гантрам.
Накрутила кудри, платье откопала… а мэйн полежал со мной в одной постели и решил, что пора поскорее разобраться с домом и избавиться от одной навязчивой девицы.
Другой вопрос: зачем призракам так срочно понадобилось приволочь сюда столичного мага? Неужели он и правда что-то да умеет? Или…
Или цель их не в том, чтобы доставить сюда заклинателя, а в том, чтобы на время выпроводить мэйна из Арве-мал-Тиге?
Кажется, к дому я рванула, еще толком не успев додумать эту мысль.
Глава 17
Глава семнадцатая, в которой не все мужчины и ароматы одинаково прекрасны
Время тянулось невыносимо медленно — настолько, что я даже заскучала по способности Катрин съедать мой день за несколько секунд. Нет, в таком большом выпадении из жизни я не нуждалась, но была бы рада незаметно проскочить этот час ожидания, а не вышагивать туда-сюда по кабинету без возможности присесть, ибо нервное напряжение как-то выплескивать надо.
Ждала я, когда столичный заклинатель, единственный и неповторимый (по его собственному мнению) мэтр Стефан Хейко, ознакомится с записями о проклятом доме. Не с изначальными, некромантскими, а с теми, что трепетно составлял Рэйнер, пока меня мотало во времени и по дому словно листок на ветру.
Мэйн высосал из дневников старика Гантрама все, что только смог, и составил приблизительную схему ритуала, дабы Хейко попробовал обернуть его вспять. Или хотя бы осмотрелся и предложил варианты решения нашей проблемы. До сего дня я к его возможностям относилась скептически, да и первое впечатление от знакомства уверенности не прибавило. Маг был красив, самовлюблен и… откровенно говоря, тупоголов.
Он без конца зачесывал рукой блондинистые волосы, выпячивал губы, то ли желая что-то сказать, то ли демонстрируя их форму и возможности, и смотрел на меня как на дикую лошадь, которую неплохо бы объездить, тем самым продемонстрировав своим многочисленным поклонникам удаль молодецкую. Сомневаюсь, что он даже понял, кто я такая, и запомнил мое имя, так как, пока мэйн представлял нас друг другу, мэтр Хейко пытался взглядом испепелить на мне платье, а потом проникновенно шептал какие-то банальности о прекрасных дамах и лобызал фактурными губами мою окаменевшую от такой наглости ладонь.
К их прибытию я едва успела еще раз пробежаться по дому, убедиться, что призраки затаились и пока никакой пакости не устроили, и накрутить себя еще сильнее. Потому вышедших из туннеля мужчин встретила в весьма… разобранном состоянии.
Однако заклинатель все же сумел меня удивить, с ходу заявив, что к дому привязано множество сущностей и избавиться от них будет ой как непросто, но ничего невозможного нет. Я тут же покосилась на Рэйнера, надеясь, что он уловит мой немой вопрос: «Это вы рассказали?». Не знаю уж, понял он или нет, но головой покачал.
А затем они удалились в библиотеку, а я осталась — ждать и нервничать.
Немного тревожило, что мэйн собрался провести в лабораторию — а без этого никак, все-таки там произошло ключевое событие — малознакомого столичного хлыща, но я быстро себя одернула. Не все ли равно? Если… точнее, как только все удастся, дом навсегда станет чужим. И уж кому-кому, а мне точно не должно быть дела до сохранения в секрете всяких потайных комнат.
Выкладки Рэйнера по ритуалу я тоже не видела и переживала, опять же, о попадании ценной информации в чужие руки. Но старалась не унывать и верить в благоразумие мэйна: военный же человек, вряд ли он допустит, чтобы извращенная идея «умного дома» ушла в массы. Разве что Хейко окажется не столь тупоголов и сам все просчитает…
Я тряхнула головой. Нет, об этом лучше не думать.
Я навернула очередной круг по кабинету, удивляясь, что ковер под ногами еще не дымится, замерла перед сейфом, но гримуар пока решила не трогать. Да, с ним можно было убить время, однако если мэтр Хейко застанет меня с этой священной для заклинателей книженцией… Скажем так, тут даже полный идиот своего шанса не упустит.
И едва я успела одернуть руку от картины, как объект моих размышлений размашистым шагом ворвался в двери.
Я замерла, ожидая появления Рэйнера, но маг пришел один.
— А где?..
— Сейчас подойдет. — Хейко по-хозяйски огляделся и хмыкнул каким-то своим мыслям. — Решил распорядиться насчет чая. Забавно. Обычно слуг вызывают, а не бегают за ними по дому.
Я натянуто улыбнулась, представив, как бы он отреагировал, начни Рэйнер призывать наших слуг.
Кстати, о них. Я прищурилась, выискивая на лице мага следы воздействия, но лицо это было все так же надменно и лишено всяких признаков умственной деятельности. Неужели призраки даже не попытались выставить незваного заклинателя из дома? Неужели они и вправду видят в нем избавителя?
Или все самое интересное еще впереди?..
— Голубые, — прервал мои размышления мэтр Хейко. — С ноткой бирюзы.
Я моргнула:
— Простите?
— Мои глаза. Вы так в них вглядываетесь. — Он игриво приподнял брови. — Не смущайтесь, я привык.
Что на такое отвечать, я не знала, и непроизвольно попятилась к кушетке. Мэтр… подавлял. Не харизмой, как ему наверняка казалось, а исключительно ростом и шириной плеч. Так что стати ему было не занимать, а вот хороших манер явно не доставало. Подумалось, что если я сяду, то и он пристроит куда-нибудь свое холеное тело и не будет нависать надо мной самодовольной глыбой.
Но я ошиблась.
Вскоре я сидела на кушетке, нервно стиснув руки на коленях, а заклинатель расхаживал по кабинету, с легкой брезгливостью рассматривая старомодную и экстравагантную обстановку. Рэйнер куда-то запропастился, Тильда на помощь не спешила, молчание затягивалось.
Закралась мысль придумать какой-нибудь предлог и уйти, но оставлять Хейко одного тоже не хотелось.
— Вы… какой-то особенный маг? — спросила я, прокашлявшись, дабы как-то разбавить тишину.
— Конечно, особенный, — тут же откликнулся он. — Но чем вызван этот вопрос?
— Мундир. Если не ошибаюсь, по уставу положен зеленый.
Все заклинатели Аделхайда действительно были обязаны носить темно-зеленую форму. Исключения не сделали даже для придворных магов, превосходивших прочих коллег и силой, и перечнем заслуг. Но данный представитель магической братии отчего-то щеголял в бирюзовом мундире, и единственная приходящая мне на ум причина казалась настолько невероятной, что я никак не ожидала услышать из его уст подтверждение.
Но услышала.
— Ах, это. Право, эта болотная зелень — такая скука. — Хейко поморщился и театрально всплеснул руками. — А вот бирюзовый подчеркивает мои глаза, кои так вас заинтересовали.
— Я вовсе не… — Я осеклась и сглотнула. — И вам никто не запретил?
— А за этим кто-то следит? — нахмурился маг.
Боги, он и правда идиот. И вот на него призраки Арве-мал-Тиге возложили свои надежды на освобождение?
Пока я силилась подобрать слова для вежливого ответа, мэтр Хейко вдруг плюхнулся на кушетку рядом со мной и одним резким движением приблизился вплотную.
— Чувствуете? — вопросил с придыханием, нависая сверху точно стервятник над тушей безвинно убиенного оленя.
Я чувствовала лишь прогорклый запах табака с примесью чего-то кисло-ржавого, будто мэтр полдня курил и лизал металлические скобы в нашем подвале. Вряд ли он спрашивал именно об этом, но я на всякий случай кивнула.
— Это «Грешник».
Маг пыхтел уже где-то в районе моих обнаженных ключиц, а потом прижался влажным, как у собаки, носом к шее и шумно втянул воздух. Я вздрогнула и уперлась руками ему в плечи, пытаясь отстраниться.
Страха не было. И волнения, как ни странно, тоже. И ничего близкого к тому, что я испытала от прикосновений мэйна Рэйнера. Только глухое раздражение и нелегкая растерянность.
— Лучший столичный аромат для мужчин, которые знают себе цену, — расшифровал Хейко, явно воспользовавшись заголовком с плаката или кричалкой ярмарочных зазывал.
Я тем временем отклонялась все дальше и дальше и уже практически лежала на кушетке, придавленная весом обрызганного «Грешником» идиота.
— Говорят, одна капля этих духов способна лишить разума…
— А вы давно ими пользуетесь? — уточнила я с непритворной тревогой.
Судя по всему — давно, ибо разума в этой коробочке совсем не осталось.
— …лишить разума всех прекрасных дам, оказавшихся поблизости, — как ни в чем не бывало продолжил мэтр Хейко, — и разжечь невиданную страсть в их сердцах. При этом никакой магии, чистая наука.
Ну, что магии в парфюме нет, и так было понятно. Во-первых, подобное воздействие строжайше запрещено, и столичный хлыщ вряд ли решился бы столь нагло нарушать закон да еще и кичиться этим. Это ж все же не сшитый на заказ мундир неуставного цвета. А во-вторых, разум мой остался при мне, а в сердце если что и разожглось, то никак не невиданная страсть, а невиданное возмущение.
Ибо в дверях кабинета я заметила мэйна Рэйнера, с интересом наблюдавшего за нашим тесным общением с мэтром. И ведь стоит себе, прислонившись к косяку, и даже не думает шевелиться!
Глава 18
Глава восемнадцатая, в которой отменяются увечья, визиты и ритуалы
Я поджала губы и изо всех сил напрягла лицо, пытаясь метать глазами молнии, но вряд ли получилось. По крайней мере, на Рэйнера точно не подействовало. Он мельком скривился и вдруг выдал совершенно спокойно:
— Мэтр Хейко, госпожа Гантрам. — Словно поздоровался со случайными знакомыми на прогулке в парке.
И даже позы не изменил.
Хейко хватило совести отпрянуть — не особо резво, но все же.
— Мэйн Рэйнер, — так же чинно отозвался он и поднялся. — Все распоряжения розданы?
Я наконец смогла сесть, брезгливо потирая шею, обнюханную магом. Вставать благоразумно не стала. Мужчины смотрели друг на друга как-то слишком уж выразительно, и переключать их повышенное внимание на себя я не собиралась.
— Разумеется, — произнес мэйн. — Прошу прощения за задержку. Впрочем, кажется, вы нашли, как скрасить время.