Кай протянул ему руку. Рейн ухватился за неё и выпрямился рядом, едва сдерживая улыбку. С человеком без души такого разговора бы не вышло. Её просто нужно вернуть на своё место.

Перед тем, как спуститься, Рейн на несколько секунд задрал голову к небу. На ровном тёмно-синем полотне светились маленькие серебряные точки. Воздух был свежим и приятно щекотал кожу. И откуда-то даже доносился стрёкот сверчков, чуждый для города.

Рейну показалось, что лето в его жизни не наступало уже давным-давно. А сейчас оно пришло и выдалось чертовски хорошим, несмотря на все приказы, приговоры и страхи. Дом строился кирпичик за кирпичиком.





Глава 26. Король Рис




Рейн ухватился за верёвку, проверил, потянув на себя, и подпрыгнул. Ноги в удобных резиновых тапочках передвигались по стене легко и бесшумно.

Инквизитор вспомнил: в детстве, когда ему было десять, всю семью пригласили на приём во дворец. Там он впервые увидел обезьянок. А сейчас сам полз через стену, к королю, точно ловкая обезьяна.

Город наполнился шумом. Слова: «Король предал Кирию», или «Король продался Детям Аша», или «Наёмники подходят к Лицу» — так часто слышались на улицах, что до сих пор звучали в ушах.

Совет разыграл спектакль быстро и верно. Одна за другой прозвучали две новости: сначала о том, что к столице приближаются арлийские наёмники, затем, что за этим стоят Дети Аша и сам король.

Газеты с новостями разлетались лучше, чем горячий хлеб, и мальчишки едва успевали добегать до типографии за новой партией. На улице перед Домом Совета постоянно толпились люди, ожидая новых вестей. А самые беспокойные собирали вещи и торопились прочь из города. Это оказался глупый и жестокий спектакль, но зрители приняли его так, как ожидалось.

Гвардейцы выступили и были готовы встретить наёмников. Рейн не знал, состоится у них настоящая битва, или они вместе выпьют пиво, а затем разойдутся. Его волновало другое: близился последний акт, и в нём он должен был сыграть главную роль, хотя конкурентов у него ожидалось несколько.

Город зашумел, заворчал и в то же время присмирел. Лицийцы, затаив дыхание, ждали новостей. Всё внимание занимали две вещи: когда состоится бой и где король. Как только Совет сообщил, что Рис сбежал, поползли слухи. Болтуны спешили рассказать: то его видели садящимся на паровоз или пароход, то прячущимся на постоялом дворе среди бродяг, то и вовсе слоняющимся по улицам.

Рейн опустился по другую сторону стены и огляделся. Маленький сад тонул в утренней дымке. Скоро он наполнится шумом: гвардейцы придут «арестовывать» короля Риса. К тому времени он уже должен быть мёртв.

Вечером, даже, скорее, уже ночью, В-Бреймон вызвал Рейна к себе и сообщил: инквизиторы «обнаружили» местонахождение короля. Он укрылся в Андуйском замке вместе с отрядом верных ему воинов. Ригард только отшутился, а затем вздохнул и сказал:

— Я сообщил Совету, где прячется Рис. Приказ отдан, и гвардейцы скоро пойдут арестовывать его. Однако король у нас непослушный и хитрый. Он может сбежать вновь. Проследи за ним и не допусти, чтобы этого не случилось. Проследи, пока не пришли гвардейцы.

Рейн отлично понял, чего требовал В-Бреймон. Лицийцы легко поверили бы в эту ложь. Король организовал заговор, чтобы избавиться от Совета, ограничивающего его власть, укрылся в замке и стал поджидать, когда город возьмут арлийские наёмники. О, и конечно же, без секретного ингредиента от Церкви никуда — король продался Детям Аша, которые мечтают о хаосе и демонах.

И вот Рис чувствует, что ему грозит опасность. Он пытается сбежать, пока гвардейцы не пришли его арестовывать. Их ещё нет, и путь открыт, но вот его настигает храбрый инквизитор и останавливает. Рис сопротивляется, и в пылу борьбы его убивают. Король мёртв, заговор раскрыт, наёмники побеждены. Совет выиграл сражение за мир. Слава Совету и великому Яру.

Хотелось плеваться и брезгливо морщиться. Но задание было дано, и он на него согласился.

Рейн издалека оценил расстояние. Первый этаж занимали помещения без окон. Он, крадучись, подобрался к стене замка и замер у водосточной трубы. Конечно, не удивительно, если здесь даже одного охранника, поставленного для вида, не окажется.

— Выход ещё рядом, — с тоской в голосе заметил Аст.

Рейн вместо ответа покачал головой. Да, глупо. Да, спектакль. Да, актёр из него никудышный, но, чтобы спектакль стал последним, надо взяться за роль и доиграть её до конца.

Рейн замешкался. И всё-таки не могло все быть так гладко. Если Совет ставит спектакль, то каждый захочет, чтобы его «любимец» сыграл главную роль.

Рейн включил фонарик. Зелено-жёлтое сияние разогнало сумрак и высветило пятна на траве. Он осторожно дотронулся до трубы — скользкая от масла.

— Ты не один, — кивнул Аст.

«Я знаю», — со злостью подумал Рейн и, прижимаясь к стене, осторожно пошёл вперёд.

В-Бреймон многого не говорил, но было очевидно, что каждый в Совете понимал: тот, кто схватит предателя, получит преимущество. И если гвардия имела настоящее право арестовать короля, то другие должны были получить это право в обход. Как и Рейн.

С другой стороны вдоль стены тянулся каменный карниз. Рейн осторожно пощупал его. Сплошь усеян битым стеклом. Даже в траве поблескивали кусочки. Рейн ухмыльнулся. Мысли о короле разом отошли на задний план. Это был вызов, и его надо принять. Кто-то очень боялся конкурентов. Так пусть поймёт, что не зря боялся.

— Ладно, — буркнул Рейн и достал пару альпинистских крючков. Он чувствовал себя как на экзамене: сегодня предстояло вспомнить всё, чему он научился за четыре года — от покорения стен и выслеживания до убийств. Пусть так. Последний экзамен, чтобы оставить всю эту чёртову учёбу позади.

Рейн потрогал кирпич. Хороший замок — удобные стены. Хотя на самом деле это был вовсе не замок. Лет тридцать назад здесь действительно стояло военное укрепление, охранявшее Лиц, но он сгорел, и на его месте построили особняк. За ним закрепилась дурная слава, и дом переходил из рук в руки, пока не достался роду «М» — роду короля.

С кирпичом работалось хорошо. Воткнув крючки, Рейн начал взбираться всё выше и выше. Резиновой подошвой он чувствовал каждый бугорок и уверенно опирался, точно шёл по надёжной лестнице.

На секунду Рейн улыбнулся. В детстве он постоянно взбирался на крышу дома, ползал по забору или карабкался с одного балкона на другой. Мать, смеясь, называла его поползнем, а отец только хмуро ворчал. Знали бы они тогда, что это увлечение станет настоящей работой.

Рейн дотянулся до третьего этажа — второй был забран решётками — и, осторожно подобравшись к окну, заглянул внутрь. Подоконник оказался достаточно широким, чтобы почувствовать себя уверенно. Несколько секунд Рейн простоял, давая отдых рукам, а затем нащупал замок отмычкой. Тот поддался, и инквизитор заскочил в комнату.

В горле запершило от пыли. Рейн потёр нос, натянул повыше маску и пробрался к двери через завалы мебели. Должно быть, когда-то это была большая светлая спальня, которая вполне могла принадлежать богатой кире, но сейчас она превратилась в настоящий склад. Рейн взглядом выхватил старые игрушки, несколько сломанных стульев, деревянные ящики, разобранный шкаф.

Он осторожно потянул ручку. Дверь оказалась заперта, и он снова взялся за отмычки. В коридоре было тихо и пусто. Одиноко горела лампа, но огонь почти погас.

Рейн заглянул за поворот и приметил тёмную фигуру в зелёной, похожей на военную, форме. Он спрятался и переглянулся с Астом. Если это охрана, то для чего она здесь: чтобы Рис не сбежал по-настоящему, или чтобы к нему подобрались те, кто «должен» был?


Рейн снова выглянул и прикинул расстояние. Далеко. Подойти незаметным не получится. Страж увидит незнакомца и поднимет шум.

Аст отвернулся и положил руку на глаза, точно отказываясь видеть то, что надо было сделать.

Рейн достал метательный нож и посмотрел на него. Он любил такие ножи. Да, это оружие не для благородного поединка, но для незаметного практика не было друга лучше.

Рейн прыгнул вперёд и метнул кинжал, припадая на колено. Фигура схватилась за горло и начала сползать по стене. Рейн подскочил к ней, достал кинжал и всадил под рёбра.

Ни голосов, ни топота не послышалось. Инквизитор пошёл по коридору, заглядывая во все двери. На повороте лежал ещё один в зелёном. Горло перерезано, лицо застыло подобно маске. А стражи всё-таки существовали, об этой части спектакля позаботились тоже. Но были и такие же метившие на главную роль.

Рейн быстро наклонился и сжал руку мужчины. Тёплая. Надо спешить, пока неизвестный — или неизвестные — не добрался до Риса.

Дальше на этаже лежало ещё два тела, но все комнаты оказались пусты. Рейн стал спускаться по длинной мраморной лестнице — единственном, что напоминало о былой роскоши особняка. Внизу послышался разговор. Он присел, прячась за колонну.

Голоса звучали приглушённо. Рейн на секунду высунулся и сразу спрятался. Через пролёт стояли двое в чёрном и таких же полумасках, как у него. Они не могли быть инквизиторами. Инквизиторы работали иначе и вместо слов использовали жесты.

Рейн виновато посмотрел на Аста, а затем достал ещё один нож, выскочил из-за колонны и метнул его вперёд. За пару прыжков перескочил лестницу и навалился на второго, увлекая за собой. Рейн правым локтем надавил мужчине на горло и левой рукой стянул маску.

— Кто? — прошипел он.

Незнакомец казался довольно щуплым, хотя взгляд выдавал в нём опытного убийцу. Он выгнул спину и попытался вывернуться из захвата. Рейн сильнее прижал локоть к горлу. Ладонь незнакомца медленно поползла по полу. Рейн отвлёкся на это движение, мужчина сделал взмах. Инквизитор инстинктивно зажмурился и сдвинулся, уворачиваясь. С другой стороны по уху сразу заехали кулаком. Незнакомец начал выскальзывать, но Рейн, борясь со звоном в голове, снова прижал его и повторил:

— Кто?

— Торговая гильдия, — процедил мужчина.

— Я тоже, — ответил Рейн. — Сейчас я тебя отпущу, и мы поговорим, идёт?

Чужак подозрительно сощурился, напрягся, но не дёрнулся. Рейн отодвинулся от него, а затем быстрым движением схватил того за волосы и приложил головой об пол.

Он поднялся и ощупал карманы наёмника. Нашёл несколько монет, ничего не значащих записок. Вытянул пару ножей, забрал себе. Затем проверил второго наёмника. С ним была сумка с бомбами и пузырьком с жидкостью. Рейн осторожно осмотрел их. Нужно быть внимательнее. Неправильное падение могло вызвать взрыв, стоящий жизни.

Рейн пошёл по второму этажу. Особняк напоминал жадное притаившееся чудовище с длинными щупальцами-коридорами, которые могли вот-вот ожить.

За поворотом Рейн наткнулся на худую фигуру, ковырявшуюся в замке. На фоне тёмной одежды вихрастая голова выделялась светлым пятном, и даже в сумерках, которые едва разгоняла одинокая лампа, были заметны знакомые черты.

— Чёрт побери! — тихо выругался Рейн и открыто вышел. Фигура замерла. Послышалось удивлённое:

— Рейн?

Он подошёл к Анрейку, схватил его за плечо и угрожающе спросил:

— Ты что здесь делаешь?

От парня отчётливо пахло хвоей и немного слабее — цитрусами. Да этот щеночек даже подушиться перед делом не забыл, ну куда ему…?

— А ты? — в голосе парня послышался вызов.

Рейн встряхнул Анрейка и медленно, точно читал по слогам, ответил:

— Если не хочешь, чтобы я тебя прирезал, отвечай.

— Это задание кира Д-Арвиля.

Анрейк задрал подбородок повыше и смело посмотрел в ответ. Хотелось схватить парня за этот подбородок и хорошенько приложить об стену. Нашёл куда лезть! В этом спектакле нет места для актёров-новичков. Такого щенка просто раздавят, не моргнув и глазом.

— Я же говорил, что лучше тебе убираться от него! — прошипел Рейн. В голове возник сразу десяток вопросов: неужели Д-Арвиль знал о планах Совета, что он задумал, зачем послал Анрейка, как был связан с В-Бреймоном…

— Что ты знаешь? — быстро спросил Рейн.

— Король предал Кирию, и его надо убрать! Так мы остановим вторжение.

Рейн провёл рукой по лицу и устало вздохнул. Не хватало ему этого щенка!

— Послушай, Анрейк, — тихо начал Рейн. — У меня задание от В-Бреймона. К Рису должен попасть я, понятно тебе? Иди домой, к сёстрам. Тебе здесь не место.

— Ты не знаешь, где мне место! — громко воскликнул Анрейк, и Рейн быстро зажал ему рот рукой. Парень мотнул головой, и он медленно убрал ладонь.

— Да ты орёшь как потерпевший. Забудь о своём чёртовом задании. Ты должен уйти.

— Я не могу! Я должен это сделать, — Анрейк прижал руки к груди. — Я уже убил одного от Церкви!

Последние слова опять прозвучали слишком громко, с отчаянием. И этот мальчишка ещё спорит, что ему здесь есть место!

— Анрейк, последний раз тебе говорю. Иди домой.