Анрейк сделал паузу и продолжил:

— Утром я ходил в королевский архив, а затем — в наш. Я составил список пожертвований кира Я-Эльмона за пятнадцать лет, и все места, куда он передавал деньги, все люди так или иначе были связаны с Детьми Аша.

Энтон задумался. Несколько минут стояла тишина. Рейн снова закурил и переглянулся с Анрейком. А парень-то втянулся в игру. Что же такое он слышал дома, что так отчаянно хотел идти по стопам отца и деда?

Глава отделения неожиданно спросил:

— Анрейк, ты спал сегодня?

Парень покачал головой. Энтон улыбнулся.

— Вы хорошо поработали, кир Т-Энсом.

Рейн глянул на Аста, затем потянулся рукой к стакану. Чёрт возьми, что всё-таки из себя представлял этот Д-Арвиль? Он то уважительно называл всех «кир», то бросал пренебрежительное «мальчики». То болтал глупости о своих грешках и просил того же в ответ, то выпытывал информацию о первых лицах королевства. Энтон напоминал хамелеона. Он назвал Рейна хитрым и изворотливым, но сам был таким же.

— Узнай, будет ли в этом году Я-Эльмон жертвовать деньги университету. Если нет, то куда?

Анрейк кивнул, но во взгляде так и сквозила неуверенность. Рейн потёр клеймо, посмотрел на мешок на столе, затем уставился на Т-Энсома. Э нет, парень, награда тебе не достанется. Для тебя это не вопрос выживания.

— Чем же вы меня удивите, кир Л-Арджан?

— Возможно, кир Я-Эльмон связан не только с Детьми Аша. Он очень дружен с главами гильдии учёных и торговцев, и они регулярно встречаются за семейными ужинами.

— И что? — прервал Энтон. — А я каждый четверг ночую у киры Ф-Дювель, которая постоянно рассказывает о своём презрении к инквизиторам. Мы все связаны, Рейн. Мы не можем напрямую говорить тем, кого любим, и тем, кого ненавидим, о своих чувствах. Если один член Совета скажет другому, что объединился с третьим, и не пригласит в дом, где когда-то принимал, разразится не просто скандал, а настоящая война.

Анрейк попытался изобразить смущение, но по прямой спине, по гордо расправленным плечам Рейн понял, что тот уже видел своё продвижение в Инквизиции. Размечтался, мальчик. Рейн взглянул на мешок с киринами и продолжил:

— Они обсуждают короля и других членов Совета, и по их словам понятно, кто настоящие союзники, — Рейн многозначительно посмотрел на Энтона и откинулся в кресле. — В четверг у них вновь состоится встреча в доме кира Я-Эльмона.

— Что дальше? — спросил Энтон и скрестил руки на груди. — Обсуждать можно многое, а мне нужны действия. Что сделал Я-Эльмон против нас? Против государства? Ты ничего не узнал, Рейн?

Энтон посмотрел на него с отвращением, как хозяин, который увидел, как собака нассала в центре гостиной. Он думал: ударить пса или достаточно выгнать его на мороз?

— Нынешний король не устраивает даже учёных и торговцев, которые возвели его. Каждый член Совета сейчас подбирает себе нового ставленника и ищет сильных союзников.

Энтон пренебрежительно пожал плечами.

— Это не секрет для тех, кто умеет слышать и видеть. Вы не знаете короля, но его знаю я и скажу вам: он спятил и вышел из-под контроля. Неизвестно, сколько осталось времени, но Инквизиция уже готовится к новым выборам. И пусть я не возглавляю её, своё слово я тоже хочу сказать. — Энтон хлопнул рукой по столу. — Видишь, Рейн, я сказал правду, и она может стать сильным оружием против меня и Инквизиции. Но она останется бессильна, если мы не покажем, как действуем. Ты хочешь что-то ещё добавить?

Глава придвинул к себе мешок и взял в левую руку — с этой стороны сидел Анрейк.

— Да, я хочу честно сказать, что сейчас узнал немного, — Рейн с вызовом посмотрела на Д-Арвиля. — Но я нашёл надёжный источник. Дочь кира Я-Эльмона присутствует на всех вечерах: старик любит семейные встречи и не боится обсуждать свои планы при ней. Я уже нашёл способ разговорить её. Она будет слушать их разговор в четверг и всё передаст мне, не сомневайтесь.

Анрейк застыл и во все глаза уставился на Рейна. Энтон поджал губы и хмуро сказал:

— Не стоит верить всему, что болтают девчонки. В твоём возрасте ещё не умеют слушать их ушами и делают это другим местом. — Энтон взял сигару, запрокинул голову и выпустил несколько колечек дыма. — Что мне с вами делать? Вы справились лучше других, не стану спорить. Задания были разными, но вы уже показали те качества, которые я ценю. Однако я хотел, чтобы они были в одном человеке, а не в двух.

Рейн опять закурил, уже третий раз на час. Горло и лёгкие отозвались болью, но он затянулся ещё раз и ещё. Только эта боль останавливала от того, чтобы не раскричаться и не ударить — не важно, Анрейка или Энтона. Оба заслужили.

Д-Арвиль подался вперёд и хитро прищурился.

— Рейн, Анрейк, я хочу, чтобы вы оба стали моими личными практиками. Это не избавляет вас от ежедневной работы, но мои слова теперь должны быть для вас важнее всего: семьи, девиц, личного времени и даже слов главы Инквизиции, — в голосе послышалась угроза.

Личный практик. Это что-то новенькое. Рейн с тревогой посмотрел на Аста. Д-Арвиль явно высоко метил, если искал тех, для кого его приказы окажутся важнее приказов В-Бреймона. Если Энтон получит своё, то Рейн вернёт всё, что потерял. Если нет, то лишится даже последних крох. Стоил ли этот хозяин такого риска?

— Терять нечего, — шепнул Аст.

— Это неофициальное назначение, поэтому жалование буду платить вам я лично. Какую награду вы хотите за вчерашний вечер?

Анрейк скромно отвёл взгляд.

— Мне нужны деньги, — быстро ответил Рейн. — Я хочу тридцать тысяч киринов.

Аст закашлялся. Рейн уверенно продолжил:

— Ноториэсам платят меньше, чем другим практикам. Думаю, я заслужил быть наравне с ними. Кроме того, дочь кира Я-Эльмона не привыкла себе отказывать ни в чём. Чтобы получить её симпатию, мне понадобятся деньги.

«Одно платье», — вспомнились слова девушки. Если он заберёт эти кирины, то даже в чулках и оборках разберётся, лишь бы узнать правду и взять ещё больше.

Энтон кивнул с улыбкой.

— Ну а ты чего хочешь, Анрейк?


— Я всего лишь выполняю свою работу.

Д-Арвиль скривился.

— Если я спрашиваю, отвечай честно, а не так, как тебя научили. Мне плевать, даже если за тобой стоит сотня демонов и ты слушаешь каждого из них. На своём благородстве далеко не уйдёшь. Доверяй не голосу отца, матери или Церкви, а своему собственному. Итак, чего ты хочешь?

Рейн с любопытством посмотрел на главу. Интересно, он тоже общался со своим демоном? Рейн был уверен, что так делали большинство, только кто-то умел скрываться, а кто-то сразу себя выдавал.

— Я хочу повышение! — воскликнул Анрейк.

— Так-то лучше. Я издам приказ о назначении тебя на должность старшего инквизитора.

Анрейк выпучил глаза, несколько раз открыл и закрыл рот, точно рыба, выброшенная на лёд. Энтон наклонился и достал ещё два мешка, которые упали на стол с приятным звоном. Он брал их поочерёдно и бросал в руки Рейна. Тот жадно схватил деньги и крепко прижал к груди. Энтон понял его и снисходительно улыбнулся.

— Рейн — это не награда за вчерашний вечер, а кредит для тебя. Принеси что-нибудь более полезное, чем пустая болтовня девчонки. А если нет — придётся дорого расплачиваться за эти деньги. Ты меня понял? — Практик быстро кивнул.

Голос Д-Арвиля стал мягче.

— Рейн, может быть, ты хочешь чего-то ещё? Повышения или тебе нужна помощь?

— Если вы не в силах снять запрет Церкви на сведение клейма, то с остальным я справлюсь сам. Повышение? Было бы неплохо, — Рейн пожал плечами. — Разница в жаловании в триста киринов, верно?

— Узнаешь и расскажешь мне, — в улыбке Энтона мелькнуло понимание. — Идите, мальчики. И помните, что только глупый пёс кусает руку, которая его кормит.

Рейн первым вышел из кабинета. Анрейк прожигал взглядом его спину. Секретарь снова снисходительно на них посмотрел и вернулся к записям в журнале. Как только дверь закрылась, Анрейк воскликнул:

— Рейн! — Он медленно повернулся к пареньку. — Ты был прав. Деньги, которые кир Я-Эльмон жертвует городу, идут не из его кармана и не на хорошие дела.

Рейн ухмыльнулся и натянул маску.

— Но в другом ты не прав, — парень сделал шаг вперёд. — Нельзя использовать людей ради своих целей! Не трогай Эль!

Рейн закатил глаза и цокнул языком.

— Почему нельзя?

Анрейк на миг смутился, но ответил так же твёрдо:

— А ты бы хотел, чтобы тебя использовали? Вспомни третий завет Яра: дари миру то, что хочешь получить в ответ, и будь с людьми тем, кого хочешь видеть рядом с собой.

— Так нас уже используют, — Рейн пожал плечами. — Думаешь, Д-Арвиль отметил наши таланты и старается ради нас? У каждого своя цель, и каждый справляется, как может. Так было всегда. Не мешай мне выживать.

Анрейк грозно насупился и сделал ещё один шаг вперёд.

— Я не позволю тебе обидеть Эль!

Рейн снисходительно глянул на него.

— Ты её совсем не знаешь. Я тоже не хочу, чтобы Эль кто-то обижал. Но это делает собственный отец, и я дам ей шанс рассчитаться с ним.

«Даже если она сама не захочет». Рейн ухмыльнулся и поправил маску. Он надел её вовремя — ни к чему Анрейку видеть эти ухмылки. Аст рядом вздохнул. Анрейк скривился.

— У тебя грязные руки, Рейн!

Он пожал плечами.

— Как у всех практиков. Не говори, что не делал того же, что и я. Если ты просто не успел убить столько же людей, это не делает тебя чище.

— Всё позади. Мы больше не практики.

Рейн помолчал и тихо ответил:

— Это ничего не меняет. Д-Арвиль готовит для нас не разнос писем или стрижку травы у дома. А для меня вопрос выживания будет стоять всегда, так что не мешай мне, — он потёр клеймо на щеке.

— Рейн, я могу помочь тебе, — в голосе парнишки послышалась мольба.

— Спасибо, Анрейк. Инквизиторы и церковники уже достаточно помогли мне.

Рейн зашагал по коридору. Позади послышался вздох Анрейка, а затем его шаги, удаляющиеся в другую сторону. Рейн замер, прислонился спиной к стене и провёл рукой по лицу.

Неужели всё это правда? Он нащупал три увесистых мешочка. Карманы оттопырились и свисали. Это была приятная тяжесть. Он поплотнее накрылся плащом.

Уже не практик, а старший инквизитор. Всё, что преследовало четыре года подряд, осталось позади. Кроме личных заданий Энтона. Но это ничего. Будет легче. К чёрту маску, к чёрту кинжалы и револьвер на поясе, к чёрту подвалы Чёрного дома. К чёрту! Рейн рассмеялся и потянул завязки, удерживающие маску.

На улице задувал холодный ветер и накрапывал мелкий противный дождь. «Как в Кирьяне», — с улыбкой подумал Рейн. Он всего раз выбирался за пределы Лица. Ещё в детстве с отцом проехал на паровозе весь центральный остров Рин, затем сел на пароход и приплыл на северный Рьёрд. В Кирьяне — холодной столице Рьёрда на самой окраине острова — даже летом шёл дождь со снегом и постоянно дули ветра.