Из нас троих магические способности есть только у Тристана. В отличие от большинства гарднерийцев, которые совсем не разбираются в магии или имеют очень поверхностные о ней представления, Тристану подвластна действительно мощная сила. Он изучал магию оружия, особенно опасную ветвь волшебства. Дядя не разрешает приносить домой волшебные палочки и книги заклинаний, потому брат так и не смог показать мне, на что способен.

Пристально глядя мне в глаза, дядя Эдвин вдруг с необычной настойчивостью произносит:

– Эллорен, пообещай, что не оставишь университет и не перейдёшь на учёбу в Совет магов, как бы Вивиан ни старалась тебя переубедить.

Не понимаю, к чему такие сложности? Я всегда хотела быть аптекарем, как мама, и никогда не собиралась учиться при правящем Совете. Я согласно киваю.

– А если со мной что-то случится, ты сначала окончишь учёбу и только потом обручишься.

– Но с тобой ничего не случится!

– Нет конечно, – улыбается дядя. – Просто пообещай… на всякий случай.

У меня в душе поднимается уже знакомая тревожная волна. Дяде давно нездоровится, он быстро устаёт, у него болят суставы, а временами ему тяжело дышать. Нам с братьями очень страшно говорить об этом. Дядя давно заменил нам родителей, так давно, что отца и маму мы почти не помним и упорно гоним мысли о том, что дядя не вечен.

– Хорошо, – киваю я. – Я подожду. Даю слово.

Лицо дяди Эдвина немного проясняется. Одобрительно похлопав меня по плечу, он поднимается под хруст суставов.

– Поезжай в университет, – положив ладонь мне на голову, ласково говорит он. – Изучи аптекарское дело. Потом возвращайся в Галфикс и открой у нас настоящую аптеку.

Холодное, липкое беспокойство понемногу отступает.

Да будет так. И возможно, где-нибудь я встречу юношу, с которым решу обручиться. Быть может, мы вместе поселимся здесь, в Галфиксе.

– Я так и сделаю, – с новыми силами обещаю я.

Всё слишком внезапно и неожиданно – но разве не об этом я так долго мечтала? Всё будет хорошо.

– Ложись спать, – советует дядя. – У тебя впереди долгая дорога.

– До завтра.

– Спокойной ночи.

Уже в дверях дядя улыбается мне и уходит. Я молча смотрю ему вслед.





Глава 4. Белый жезл




Я просыпаюсь от громкого стука в окно, подскакиваю на кровати и застываю на месте, увидев на дереве огромную белую птицу. Она смотрит мне прямо в глаза.

Вчера на закате такие птицы парили в предгорьях.

В голубоватых предрассветных сумерках её крылья белеют, как у призрака.

Медленно выскользнув из постели, я направляюсь к окну, стараясь не спугнуть удивительную гостью. Однако, стоит мне коснуться пола, птица бесшумно расправляет великолепные крылья и исчезает из виду. Я в изумлении бросаюсь к окну.

Птица снова ловит мой взгляд, будто приглашая за собой.

Она ждёт меня за полем, возле длинного забора, который отделяет наши земли от угодий Гаффни.

Одевшись на скорую руку, я выбегаю из дома. Снаружи всё окутано причудливым голубоватым светом, поэтому знакомый пейзаж кажется воздушным, невесомым и чужим.

Птица всё так же пристально смотрит на меня.

Ступая, будто во сне, в предрассветной мгле, я направляюсь к ней.

И вот я рядом, но птица снова взлетает. Она летит над садом туда, где забор исчезает в густых кустах.

У меня по спине бегут мурашки, но я упрямо следую за белой гостьей. Похоже, мы играем в прятки. За поворотом открывается небольшая поляна. Обежав её взглядом, я в страхе подпрыгиваю и едва не срываюсь с места.

Белая птица, выманившая меня из дома, сидит на длинной ветке дерева рядом с двумя такими же. Под деревом виднеется призрачная фигура в длинном чёрном плаще. Лицо скрыто под большим капюшоном.

– Эллорен! – Знакомый голос… Вот уж неожиданная встреча!

– Сейдж?


От радости и испуга моё сердце бешено колотится.

У забора стоит Сейдж Гаффни, старшая дочь нашего соседа.

Я осторожно подхожу к неподвижной фигуре, ни на мгновение не забывая о птицах. Белые создания следят за каждым моим шагом. Постепенно в голубоватой предутренней дымке я со страхом различаю её исхудалое испуганное личико. Сейдж – дочь одного из самых состоятельных землевладельцев Гарднерии – всегда была симпатичной, круглолицей девушкой, училась в университете. Повинуясь воле религиозных родителей, Сейдж в тринадцать лет обручилась с Тобиасом Вассилисом, отпрыском уважаемой семьи. У неё было всё, о чём только может мечтать гарднерийка.

Однако, проучившись в университете всего месяц или два, Сейдж исчезла. Прошло уже больше года, а родственники по-прежнему её разыскивали. Но тщетно.

И вот она здесь, будто восставшая из могилы.

– Тише, Эллорен, – обрывает она мой лепет, настороженно оглядываясь. Сейдж держится как натянутая струна, в любую секунду готовая сорваться и убежать. За плечами у неё большой дорожный мешок. Под чёрным плащом что-то шевелится. Сейдж явно что-то прячет.

– Что у тебя там? – любопытствую я.

– Мой сын, – отвечает Сейдж, упрямо вздёрнув подбородок.

– У вас с Тобиасом родился сын?

– Нет, – нетерпеливо поправляет она, – его отец не Тобиас. – Это имя она произносит с таким отвращением, что я вздрагиваю. Ребёнка Сейдж по-прежнему держит под плащом.

– Чем тебе помочь, Сейдж? – тихо спрашиваю я, чтобы не напугать её ещё сильнее.

– Мне нужно кое-что тебе отдать, – шёпотом отвечает она. Дрожащими руками она вынимает из складок плаща и протягивает мне длинную белую волшебную палочку с искусно вырезанной рукояткой. Заострённый конец белеет, как крылья птиц у нас над головой. Я невольно перевожу взгляд на руку Сейдж.

Тонкое девичье запястье исчерчено узкими кровавыми отметинами, будто от ударов хлыста.

– О Древнейший! Что с тобой сделали? – в ужасе всхлипываю я.

В глазах Сейдж мелькает отчаяние, но его тут же сменяет твёрдость. Её губы складываются в горькую усмешку.

– Я изменила обручению, – свистящим шёпотом отвечает она.

Конечно, я слышала, что за измену магическому обручению карают очень строго, но увидеть это своими глазами…

– Эллорен, – умоляет перепуганная Сейдж, настойчиво протягивая мне волшебную палочку. – Прошу тебя! У нас мало времени! Я пришла отдать её тебе. Она хочет оказаться в твоих руках.

– Как это – она хочет? – удивлённо переспрашиваю я. – Сейдж, откуда у тебя эта палочка?

– Возьми! – требует она. – В ней заключена особая сила. Она не должна достаться им!

– Кому?

– Гарднерийцам!

Я только недоверчиво вздыхаю:

– Сейдж, мы с тобой тоже гарднерийцы.

– Прошу тебя, – молит она. – Возьми!

– Ох, Сейдж, – качаю я головой. – Зачем мне палочка? Я не владею магией…

– Это не важно! Они хотят, чтобы палочка была у тебя! – Не унимается Сейдж, показывая куда-то вверх.

– Птицы?

– Это не просто птицы. Это стражи. Они приходят во времена великой тьмы.

Бессмыслица какая-то.

– Сейдж, пойдём к нам, – как можно мягче прошу я. – Расскажем всё дяде…

– Нет! – вскрикивает она, съёжившись и отступая на шаг. – Послушай меня! Палочка хочет к тебе в руки! Это Белый Жезл, Эллорен, – в отчаянии выпаливает она.

– Ох, Сейдж, это всё детские сказки, – с жалостью отвечаю я.

Каждый ребёнок в Гарднерии слышал притчу о борьбе Добра и Зла. Белый Жезл противостоит Тёмному. Белый, олицетворение сил добра, приходит на помощь угнетённым. В стародавние времена гарднерийцы шли с ним в битву против демонов, вооружённых Тёмным Жезлом.

– Это не сказка, – скрипнув зубами, яростно втолковывает мне Сейдж. – Это правда! Это настоящий Белый Жезл, тот самый!

Она поднимает палочку повыше и снова протягивает её мне.

Похоже, Сейдж лишилась рассудка. Нужно хоть немного её успокоить. Поддавшись на уговоры, я беру волшебную палочку в руки.

Светлая древесина, из которой вырезана рукоятка, удобно ложится в ладонь, и я осторожно прячу подарок в длинный узкий карман плаща.