Я до сих пор помню, как читали надо мной молитву в Валгарде… как пахло ароматным маслом… и как я была напугана.

Фогель. Молитву читал Фогель.

Я запрокидываю голову, чтобы оглядеть побелевшую в солнечном свете башню снизу доверху. Ветер меняет направление и бьётся о неприступные старые стены.





* * *


Сегодня в столовой много народу. Кухонная прислуга, уриски, раздают кашу, хлеб, сыр. Еда разложена на длинных деревянных столах. В воздухе вкусно пахнет крепким чаем, горячим сидром, поджаренными каштанами и орехами.

Сбросив накидку и пристроив сумку с книгами и скрипку на скамью, я блаженно впитываю долгожданное тепло. Ночью в Северной башне было холодно, и, пока мы шли по полям, я здорово замёрзла на пронизывающем ветру. Грея руки у маленькой печки (таких печей в столовой много, они все соединяются тянущимися под низким потолком трубами), я чувствую, как пальцы оживают и тепло проникает глубоко внутрь.

Студенты сидят тесными группками: отдельно гарднерийцы, верпасиане, эльфхоллены, эльфы и кельты. Некоторые в военной форме. Фернилла расставляет корзинки с хлебом, при виде главной поварихи меня пронзает знакомое чувство вины и досады.

Тристан помогает Гарету опуститься на скамью и пристраивает поудобнее его забинтованную ногу, а Рейф отправляется за едой. Я усаживаюсь рядом с Айслин спиной к печке, но Экко продолжает стоять, нерешительно оглядывая зал.

– Разве ты с нами не позавтракаешь? – спрашиваю я.

Экко смущённо косится на Гарета, сжимая ладонями книгу в кожаном переплёте.

– Я… не могу. Мне надо идти. – Бросив взгляд на очень строго одетых гарднерийских девушек за одним из столов, Экко прощается: – Я рада, что ты теперь с родными, Эллорен. – Перед уходом она, не удержавшись, хмуро косится на Гарета.

У меня внутри всё сжимается. Я знаю, что не понравилось Экко.

Серебристые пряди в волосах Гарета.

Экко садится за стол с девушками, и они тут же склоняют друг к дружке головы и таращатся на Гарета, который, к счастью, их не замечает, слишком занятый больной ногой.

Зато Тристан всё видит и отвечает мне колючим, всё понимающим взглядом.

Как Экко может так себя вести? Гарет – гарднериец. Пусть волосы у него чёрные с серебром – и что? Он один из нас!

– Смотри, твоя старая знакомая, – тревожно шепчет Айслин, отвлекая меня от грустных мыслей.

В зал входит Фэллон в сопровождении братьев и четырёх гарднерийских солдат.

Деревянные ножки стульев одновременно взвизгивают, проехавшись по каменному полу, когда все гарднерийские военные стажёры (кроме Тристана) вскакивают, чтобы засвидетельствовать Фэллон почтение. Они салютуют ей, прижав к сердцу кулак.

Я молча провожаю её глазами.

Давай, Фэллон – Чёрная Ведьма, посмотрим, как ты справишься со мной теперь, когда приехали мои братья. Тристан – маг пятого уровня. Как и ты.

На Фэллон и Сайлусе Бэйн тёмно-серая форма военных стажёров, а Дэмион, второй брат Фэллон, в чёрном военном мундире.

– Ты знаешь её старшего брата? – спрашиваю я Айслин. – Какой он?

– Дэмион? Фэллон по сравнению с ним добрейшее создание, – предупреждает меня Айслин, прикусив губу. – Ему нравится… мучить людей.

У меня на глазах Дэмион хватает проходящую мимо с корзинкой кексов служанку-уриску и дёргает её. Девушка, вскрикнув, едва не роняет кексы, а Дэмион, с нарочитым вожделением оглядывает её, пока Фэллон и Сайлус роются в корзинке, выбирая булочки к завтраку, будто не замечая присутствия уриски. Дэмион берёт кекс последним и с отвратительной ухмылкой отталкивает служанку.

Я в ужасе оборачиваюсь к Айслин.

– Знаешь, Эллорен, а не обручиться ли тебе с сыном капитана, и поскорее? – шепчет Айслин. – Для тебя это лучший выход. Станешь добиваться Лукаса Грея, против тебя сплотится весь клан Бэйнов. Если ждать слишком долго, можно заполучить в женихи кого-нибудь похуже Дэмиона.

Я протестующе качаю головой, но ко мне обращается Тристан.

– Лонгет слетел, – говорит он, путаясь в бинтах Гарета.

Гарет с каждой минутой слабеет. Отвести бы его к университетскому лекарю… Но тут в зал входит Винтер. Она идёт медленно, обхватив себя чёрными крыльями. При свете дня моя соседка кажется такой слабой и хрупкой!

– Это она, – шепчу я. – Моя соседка.

Айслин, Тристан и Гарет провожают Винтер взглядами.

Винтер, низко опустив голову и глядя прямо перед собой, медленно пробирается к столам. Эльфы смотрят на неё с отвращением и грациозно прикрывают губы, обмениваясь замечаниями в её адрес. Гарднерийцы расступаются, отводят взгляд и касаются кулаком головы и сердца, чтобы защититься от сглаза.

Эльфийка-икарит берёт глубокую тарелку и подходит к уриске, раздающей еду. Пожилая женщина с усмешкой шлёпает ярко-зелёную густую массу в тарелку Винтер.

Я видела, как это готовят на кухне – густую похлёбку из желудей, самую любимую кашу эльфов. На университетской кухне столько незнакомых запахов и экзотических специй! У каждого народа свои кулинарные предпочтения.


Винтер оглядывает зал, подыскивая себе место. Приметив в дальнем углу пустой стол, она медленно направляется в ту сторону.

Фэллон, Сайлус и Дэмион провожают её сосредоточенными взглядами.

Фэллон что-то шепчет Сайлусу, и они смеются, злобно сверкая глазами. Фэллон незаметно дотрагивается до своей волшебной палочки и направляет её в сторону Винтер.

Винтер спотыкается, каша из её тарелки выплёскивается на пол, и Винтер приземляется животом прямо в тёплую лужу.

Я машинально вскакиваю, возмущённая жестокостью Фэллон, тут же вспомнив, как я растянулась на полу в Белом зале. Упасть при всех – это было так унизительно и страшно.

Однако… той ночью, когда Ариэль на меня напала… Винтер меня не защитила…

А вот Рейф, находясь на другой стороне зала, не колеблется ни секунды. Он подходит прямо к Винтер, пользуясь тем, что все вокруг от неё шарахаются. Затем опускается на колени и берёт её за руку, помогая подняться. В ту же секунду Винтер вскидывает голову, при этом широко раскрыв глаза.

– Убери руки от моей сестры, гарднериец!

Все замолкают, когда юный эльф, растолкав попавшихся на пути студентов, быстро направляется к Рейфу и Винтер. Он не один – с ним ещё один эльф. Они оба вооружены луками, за плечами колчаны, полные стрел, к поясу приторочены эльфийские клинки.

Вместе двое эльфийских лучников могут быть самыми опасными воинами во всей Эртии!



Рейф, конечно, умеет обращаться с оружием, но до эльфов ему далеко. Брат тут же выпускает руку Винтер. Она уже встала на колени, перепачканная в зелёной гуще, и ошеломлённо смотрит на Рейфа.

– Отойди от моей сестры! – приказывает эльф, произнося слова с сильным акцентом, и тянется за клинком. – Держись подальше от наших женщин!

Рейф поднимает руки:

– Успокойся, дружище, я просто…

– Я тебе не друг! – шипит эльф сквозь зубы.

Рейф отступает на шаг и церемонно кланяется.

– Я только хотел помочь. Со всем должным уважением.

– Такие, как ты, знать не знают, что такое уважение!

Глубоко вздохнув, Рейф молча смотрит на эльфа, потом поворачивается к Винтер, которая так и стоит на коленях.

– Вы не ушиблись? – вежливо спрашивает Рейф, на этот раз не делая попытки дотронуться до девушки.

Винтер медленно качает головой.

Брат эльфийки отталкивает Рейфа и помогает ей встать на ноги.

– Не смей с ней разговаривать! Никогда! Понятно?! – рявкает он на Рейфа.

– Всё ясно, – спокойно отвечает брат.

Одарив Рейфа на прощание ещё одним яростным взглядом, эльф выводит Винтер из зала. За ними идёт второй лучник.

Фэллон с довольным видом наблюдает за Винтер, а её братья обсуждают что-то ещё, позабыв об эльфийке.

Фэллон внезапно поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза.

От её злобной улыбки у меня по спине бегут ледяные мурашки. Фэллон что-то говорит братьям, и они втроём смотрят на меня, мрачно усмехаясь. Я отшатываюсь в сторону, когда Фэллон, рассмеявшись, нежно поглаживает волшебную палочку, а потом вместе с братьями уходит.

Теперь можно вздохнуть с облегчением.

Вскоре возвращается Рейф. Он несёт большую миску горячей овсянки с горкой жареных каштанов, мёдом и сладким маслом и ещё несколько глубоких тарелок для всех за столом.

– Оставь в покое эльфийских дев, – насмешливо советует Тристан, всё ещё возясь с бинтами Гарета.

Рейф притворно хмурится, расставляя тарелки и раскладывая всем завтрак.

– Пристрелят они тебя, – не успокаивается Тристан. – Этими длинными стрелами и достанут.

– Вот что получается, когда помогаешь икаритам, – сухо замечаю я, пока Айслин берёт из рук Рейфа тарелку овсянки.

– Брат у неё, конечно, грубиян, – соглашается Рейф, передавая мне порцию каши, – но его враждебность вполне объяснима.

– О чём ты? Он должен был тебя отблагодарить! Да подтвердит Древнейший, она не заслужила твоей помощи!