Глубоко вздохнув, Фернилла покорно склоняет голову.

– Благодарю вас, сэр. Вы очень добры…

– Вы ошибаетесь, – прерывает её излияния Лукас. – Дитя её лет, с такими тонкими, проворными пальчиками, очень пригодится на островах Фей.

Малышка Ферн в отчаянии дёргает бабушку за юбки и что-то умоляюще лепечет на языке урисков.

Фернилла не сводит глаз с Лукаса, будто перед ней опасный хищник.

– Тише, Ферн, – обрывает она мольбы девочки.

Испугавшись неожиданно резкого окрика, Ферн умолкает и только изредка тихонько всхлипывает.

Лукас сурово смотрит на собравшихся.

– Надеюсь, вы все меня правильно поняли. Если маг Гарднер снова споткнётся, ударится о тяжёлую кастрюлю, случайно обварится кипятком или хотя бы поцарапает туфли, я лично прослежу за тем, чтобы этот ребёнок отправился на острова Фей. Ясно? – Он оборачивается к Фернилле, которая смотрит ему прямо в глаза, побледнев от страха.

– Да, – отвечает главная повариха. – Все всё поняли, я уверена.

– Хорошо, – кивает ей Лукас и обращается ко мне: – Эллорен, я за тобой зайду, когда ты закончишь. Сегодня работа понравится тебе гораздо больше.

– Спасибо, – сдавленным голосом благодарю я.

Мысли кружатся, доводя меня до тошноты, когда я смотрю Лукасу вслед.

Ферн тихо плачет, уткнувшись в юбку Ферниллы.

– Я не хочу обратно, – всхлипывает она, сжав крошечные кулачки. Фернилла гладит маленькую головку своей морщинистой рукой, пытаясь успокоить внучку.

– Тише, тише. Никто тебя никуда не отправит.

Главная повариха любезно обращается ко мне, пытаясь скрыть страх:

– Маг Гарднер, у вас усталый вид. Пожалуйста, займитесь украшением кексов вон за тем столом.

Молча кивнув в ответ, я направляюсь к столу с шоколадными кексами. Кухарки и их помощники заняты гораздо более тяжёлой и неприятной работой, и при взгляде на них у меня внутри всё сжимается.

До самого конца моей смены все упорно прячут глаза.

Все, кроме Айвена.

Каждый раз, подкидывая в печь дрова, он с силой захлопывает железную заслонку и смотрит на меня с ненавистью такой же острой, как кухаркины ножи.

Рядом с Айвеном моя храбрость постепенно тает, а когда крошку Ферн выпроваживают с кухни, меня захлёстывает горячая волна стыда.

Размазывая по кексам липкую сахарную глазурь, я едва сдерживаю слёзы.

Почему Лукас обошёлся с ними так безжалостно… особенно с малышкой? Разве обязательно было их запугивать, угрожая наказать родственников?

От стыда я двигаюсь как деревянная. В ушах стоят всхлипы бедняжки Ферн. С другой стороны, что мне оставалось делать? Позволить им и дальше издеваться надо мной? Уж лучше пусть поверят угрозам и оставят меня в покое.

Может, во мне и нет магии, но я внучка Карниссы Гарднер, племянница Вивиан Деймон, и за меня вступился сам Лукас Грей.

До самого конца рабочей смены я мысленно привожу различные аргументы, чтобы оправдать поступок Лукаса, но тошнотворное ощущение вины никуда не уходит. Я сама прячу глаза от поварихи и её помощниц.

И особенно от Айвена.





Глава 10. Противостояние




Отработав положенные часы, я ухожу, ни с кем не прощаясь, и никто не прощается со мной.

В университетской столовой за деревянными столами собрались студенты, профессора, военные стажёры. Стучат ложки и вилки, в зале стоит беспрерывный гул.

В сумерках прохожие за окнами напоминают тёмные силуэты. Одна из кухонных работниц, уриска, торопливо зажигает фонари на стенах и столах.

Я беспокойно оглядываю столовую. Где же Лукас?


И тут я вижу икаритов.

Они заняли место в дальнем углу, столы вокруг них пусты – видимо, ни студенты, ни преподаватели не желают сидеть с ними рядом.

Это мои соседки по комнате – Ариэль Хейвен и Винтер Эйрлин. Ночью я их не очень-то разглядела, но уверена: передо мной именно они.

Винтер очень похожа на эльфийку. У неё серебристые глаза и длинные белые локоны, заплетённые на висках в тонкие косы, очень светлая кожа, заострённые уши и светлая, почти белая одежда. Вот только эльфийский покрой плаща немного изменён, чтобы оставить место для тонких чёрных крыльев. Винтер сидит сгорбившись, набросив на себя крылья точно одеяло.

На вид она слабая и очень грустная.

Ариэль, в противоположность Винтер, выглядит как настоящее чудовище из ночных кошмаров. Даже одевается она так, чтобы лишний раз показать, как презирает гарднерийские правила. Вместо платья-туники на ней короткая облегающая блузка, неопрятно зашнурованная на спине. Шнуровка оставляет место для крыльев – потрёпанных, изорванных, как у вороны после схватки с хищником. На ней штаны, какие носят мальчишки, и тяжёлые высокие ботинки. Её коротко стриженные волосы торчат во все стороны слипшимися чёрными прядями. Светло-зелёные глаза подведены чёрным карандашом и кажутся почти белыми и бездушными, как у икаритов в Валгарде. Винтер складывает крылья, прячет их за спиной, а Ариэль угрожающе расправляет свои напоказ. Она нагнулась над столом, будто уклоняясь от удара, и обводит зал злыми прищуренными глазами.

Вот они. Мои мучительницы. Расселись тут, лакомятся пирогами.

Меня захлёстывают воспоминания о прошедшей ночи: кошмарный спектакль, который устроила Ариэль, скрежет ножа о дверь чулана, ужас, который я испытала, ожидая смерти.

Может, с поварихой и её помощницами Лукас обошёлся слишком круто, но эти крылатые существа заслуживают и худшего.

Под напором гнева страх отступает. Сжав кулаки, я шагаю между столами к икаритам и выхватываю пирог у них из-под носа. Обе девушки изумлённо поднимают на меня глаза.

– Исчадиям Зла сладкое не положено! – оскалившись, почти рычу я.

Ариэль вскакивает, скрестив на груди хилые руки, испещрённые свежими, едва зажившими порезами. Состроив устрашающую гримасу, она бросается за пирогом.

Я отступаю, Ариэль теряет равновесие, падает на стол, и тарелки с едой летят во все стороны. Винтер вскидывает руки, закрываясь от фонтана из остатков еды и напитков, а вокруг слышатся удивлённые восклицания.

– Что здесь происходит? – властно спрашивает кто-то у меня за спиной.

Я стремительно оборачиваюсь. Судя по зелёной мантии, это университетский профессор, слегка растрёпанный кельт в очках, с короткими каштановыми волосами. Уставившись на меня, он замирает от неожиданности. Он видит, как я похожа на бабушку, и поражён сходством, что без труда читается в его глазах.

Разговоры в столовой затихают, лишь иногда доносится быстрый шёпот, все смотрят на нас.

Ариэль, вся перемазанная соусом, отталкивается от стола и показывает на меня пальцем.

– Она забрала наш пирог!

Удивление на лице профессора сменяется отчаянием, а потом плохо скрываемой яростью.

– Верните этой студентке десерт! – возмущённо приказывает он.

Как он её назвал? Студентка? Он шутит?

– Нет. – Я отступаю на шаг, не выпуская из рук тарелки с пирогом. – Она всю ночь издевалась надо мной, а теперь будет есть пирог, который я приготовила? Ну уж нет!

Профессор поворачивается к Ариэль, которая разъярённо машет побитыми молью крыльями, и подозрительно спрашивает:

– Ариэль, что здесь происходит?

Ариэль? Он что, так близко с ней знаком?

– Я здесь ни при чём! – обиженно восклицает Ариэль. – Вчера ночью она заявилась к нам в комнату и принялась вопить, что не станет жить рядом с грязными икаритами. А потом заперлась в чулане! Я пыталась её успокоить, но она только кричала, что она гарднерийка, внучка самой Карниссы Гарднер, и не собирается жить бок о бок с грязными икаритами, эльфами или кельтами! Что мы оскверним её чистую кровь! Вещала, какая гарднерийцы чистая, высшая раса, а все остальные – Исчадия Зла, а она – следующая Чёрная Ведьма!

От ужаса и ярости у меня перехватывает дыхание.

И если сначала профессор-кельт смотрел на меня скорее разочарованно, то теперь его взгляд леденеет.

– Это… это ложь! – выпаливаю я. Из-за спины профессора мне спокойно и расчётливо улыбается Ариэль. Куда пропала несчастная, несправедливо обиженная девочка? – Она издевалась надо мной! Выгнала из комнаты! Мне пришлось закрыться в чулане, а она всю ночь скребла по двери ножом!

Стиснув губы, профессор переводит оценивающий взгляд с Ариэль на меня.

Я проиграла. Он на её стороне. А чего я ожидала? Он ведь кельт.

– Маг Эллорен Гарднер, – приказывает он, с болезненным усилием выговаривая моё имя. Он знает, как меня зовут. Ничего удивительного. Моё имя известно всем. – Верните студенткам их десерт.

Какая несправедливость!

– Отлично! – Я швыряю тарелку на стол. Пирог подпрыгивает и приземляется в кучу из остатков еды.

– Благодарю вас, профессор Кристиан! – жалобно глядя на кельта щенячьими глазками, восклицает Ариэль.

Как мне хочется её ударить!

– Эллорен, – вдруг слышу я знакомый голос, – твоя смена окончена?