О Древнейший! Сразу двое!

– Здравствуй, Эллорен Гарднер, – хрипит икарит под окном. – Добро пожаловать в ад!





Глава 6. Ариэль




Икарит делает шаг вперёд, и я прихожу в себя, будто от удара молнии.

Я выскакиваю из комнаты, несусь по коридору, задеваю коленом за край каменной скамьи и лечу по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Очутившись внизу, меня прошибает холодный пот, ибо я понимаю: прятаться негде, меня всё равно найдут.

Если икариты пробрались в башню, их дружки, возможно, поджидают меня снаружи. Я бросаюсь в открытый чулан, захлопываю дверь и заваливаю её изнутри всем, что подворачивается под руку. В ход идут и мои дорожные сундуки, и старый стеллаж… Я подпираю для верности импровизированную баррикаду ногами и падаю на пол. Меня трясёт от ужаса. Я одна в кромешной тьме, на холодном каменном полу… Только сквозь щель у притолоки в чулан проникает слабый лучик света да ещё мерцает моя кожа.

Тишина.

Гробовая тишина.

Только со свистом вырывается моё тяжёлое дыхание и слышно, как бьётся сердце. Я знаю: они там. И они ждут меня.

– Я не Чёрная Ведьма! – кричу я так отчаянно, что с губ слетают капельки слюны.

Никакого ответа. Звенящая тишина. А потом слышится голос. Совсем близко.

– Ты ведьма! Ты! – издевательски шипит он прямо из-за двери.

О Древнейший! Они уже за дверью!

Чтобы сдержать дрожь, я вспоминаю молитву из «Книги древних» и произношу её срывающимся шёпотом:

– О Древнейший на святых Небесах, избавь меня от Исчадий Зла…

Я молю сохранить мне жизнь, слыша, как демон скребёт по двери когтями.

Медленно. Очень медленно.

И снова тишина.

Что-то с силой бьётся о дверь снаружи, сундуки вздрагивают, я придерживаю их ногами, вскрикивая от неожиданности, и, уже не сдерживаясь, всхлипываю.

– Я убью тебя, – рычит голос. – Ты умрёшь мучительной смертью.

Снова скрежет, на этот раз за дверью орудуют чем-то острым, скорее всего, ножом.

– Ты не выдержишь, гарднерийка, ты уснёшь, – хихикает чудовище. – И тогда я тебя зарежу…

Тот, снаружи, долбит чем-то в дверь, сундуки ритмично подрагивают. Он снимет дверь с петель, торопиться ему некуда. Снимет – и убьёт меня. Не спеша.

Перед глазами, будто в безумном калейдоскопе, мелькают картинки: Рейф, Тристан и Гарет находят моё бездыханное, истерзанное тело на полу в чулане; узнав о моей гибели, дядя умирает от разрыва сердца; Фэллон Бэйн счастливо смеётся; палочку, которую дала мне Сейдж, находят…

Стоп! У меня есть волшебная палочка!

Нащупав в темноте крышку дорожного сундука, я распахиваю её и шарю дрожащими пальцами за подкладкой. Сейдж говорила, что это очень сильная волшебная палочка. Быть может, она сработает даже в моих лишённых магии руках.

Обхватив рукоятку ладонью, как показала мне утром коммандер Вин, я направляю тонкий кончик палочки на дверь, откуда доносится скрежет. Вспомнить бы хоть одно заклинание! В памяти всплывают только волшебные слова из детских сказок и считалочек. Я произношу их одно за другим, не вытирая струящиеся из глаз слёзы.

Бесполезно.

Палочка падает на пол, и меня накрывает леденящий ужас. Скрежет не прекращается ни на мгновение. В конце концов меня затягивает в чёрную пропасть… Я проваливаюсь… падаю… кругом черно.



Я бегу по коридору на вершине Северной башни.

Коридор такой длинный, что не разглядеть, где он заканчивается. Вот дверь в мою комнату, теперь она открыта. Внутри всё залито мягким алым сиянием. Сдерживая грохочущее сердце, я переступаю через порог.

У окна стоит Сейдж Гаффни. Рядом с ней на столе горит свеча, по комнате пляшут длинные тени. Сейдж смотрит на меня пустыми, бессмысленными глазами.


– Сейдж, что ты здесь делаешь? – удивлённо спрашиваю я.

Она не отвечает, только распахивает плащ, и я вижу свёрток, который Сейдж одной рукой прижимает к себе. Под туго завёрнутыми одеялами что-то шевелится, будто детёныш ящерицы пытается разбить плотную скорлупу яйца и выйти в этот мир.

Сейдж протягивает мне свёрток.

Меня вдруг охватывает необъяснимое отвращение к этому существу.

Её ребёнок.

Икарит.

И всё же болезненное любопытство побеждает: я откидываю край одеяла – и цепенею от ужаса.

На меня смотрят белые бездушные глаза икарита из Валгарда. Чудовище расправляет отвратительные чёрные крылья, оскаливает пасть и бросается на меня…



– Нет! Нет! – кричу я.

– Проснись, дитя! – долетает сквозь пелену сна женский голос.

Кошмар рассеивается, как туман под лучами солнца, и я вижу лицо пожилой уриски. Она стоит передо мной на коленях. Её широкое синее лицо испещрено глубокими морщинами, седые волосы стянуты коричневым платком.

Вывернувшись из худых, измождённых рук, которые держат меня за плечи, я трясу головой, прогоняя остатки сна. Уриска устало откидывается назад, заботливо глядя на меня.

Я что, потеряла сознание?

Прямо здесь, на полу в чулане?

Я уснула. И мне приснился кошмар.

Уриска взглядом показывает куда-то в сторону.

– Вы уронили палочку.

Кажется, сейчас у меня сердце выскочит из груди.

Быстро спрятав палочку в сундук, я молча радуюсь, что женщина не удивляется, увидев у меня в руках такую дорогую вещь.

– На меня напали икариты, – жалобно произношу я.

Уриска не удивлена. Она склоняет голову к плечу и равнодушно меня рассматривает.

– Наверное, это проделки мисс Ариэль.

– Нет! – отчаянно трясу я головой. – Это были икариты. Настоящие.

– Мисс Ариэль и мисс Винтер и есть икариты, – спокойно отвечает уриска.

Не может быть! Я не верю!

– Как же так! Проректор сказала, что Ариэль Хейвен гарднерийка, а Винтер Эйрлин – эльфийка.

Уриска слегка приподнимает брови:

– Это правда, маг Гарднер. Однако они обе ещё и икариты.

– Нет, это невозможно, – едва шевеля губами, лепечу я. Комната кружится в безумном вихре. – Они… мои соседки? Но они хотят меня убить!

– Успокойтесь, милая, не надо так волноваться, – утешает меня уриска. – Мисс Винтер и мухи не обидит. Золотое сердце. Вот мисс Ариэль – да, может иногда напугать, особенно при первой встрече.

– Немного?! Она всю ночь скреблась в эту дверь и рассказывала, как мечтает меня убить!

– Она пошутила, маг Гарднер, – уверяет уриска.

Невероятно. Она что, совсем не боится икаритов?

– Где они? – заглядываю я за плечо уриске.

– Ушли. На лекции, наверное.

– Они студентки?! – В голове не укладывается… А ведь тётя Вивиан говорила, что в университете наравне со всеми учатся два икарита.