– Может, я все-таки для начала тебя спрошу?
Пара за соседним столиком разражается хохотом.
– Прости, – краснею я. – Да, пожалуйста, спрашивай.
– Даниэль Эшли Кохан, ты выйдешь за меня замуж?
Он открывает футляр. Внутри лежит платиновое колечко с бриллиантом огранки «Кушон» и россыпью треугольных драгоценных камней по краям. Стильное, модное, изысканное. Как раз мне под стать.
– Вот теперь можешь ответить, – напоминает Дэвид.
– Да, – смеюсь я. – Да. Абсолютно и безусловно да.
Он поднимается, целует меня, и зал разражается бурными аплодисментами. Щелкают фотокамеры, слышатся восторженные охи и ахи и благодушные пожелания процветания и счастья.
Дэвид вынимает кольцо из футляра и надевает мне на палец. На мгновение оно застревает на костяшке – от шампанского у меня отекают суставы, – но после свободно скользит вниз и словно прирастает к пальцу. Такое ощущение, что я носила его всегда.
Словно из воздуха появляется официант.
– Комплимент от шеф-повара, – мурлычет он, ставя на стол бутылку. – Наши поздравления!
Дэвид возвращается на место и берет меня за руку. Я завороженно верчу ладонью, любуясь кольцом, искрящимся в отблеске света.
– Дэвид, – вздыхаю я, – это настоящее чудо.
– Тебе идет, – улыбается он.
– Ты сам его выбрал?
– Белла помогла. Я так боялся, что она проговорится. Ты же знаешь, у нее от тебя нет секретов.
Лукаво посмеиваясь, я крепко жму его руку. Он прав, но мне незачем говорить ему об этом. Тем-то и прекрасны наши отношения с Дэвидом, что мы понимаем друг друга без лишних слов.
– Надо же, а я и не догадывалась, – качаю я головой.
– Прости, что сделал тебе предложение столь прилюдно, – Дэвид проводит рукой вокруг себя, – но я не смог удержаться. На меня будто что-то нашло. Это место просто создано для подобного!
– Дэвид… – Я смотрю на него в упор. На своего будущего мужа. – Я стерплю еще десяток предложений руки и сердца при всем честном народе, лишь бы выйти за тебя замуж.
– Стерпишь, как же, – смеется он. – Но у тебя потрясающий дар убеждения, Данни. Это-то мне в тебе и нравится.
* * *
Через два часа мы уже дома. Голодные, с гудящими от шампанского и вина головами. Скрючиваемся перед компьютером и заказываем тайскую еду с доставкой в онлайн-сервисе «Спайс». Да, мы такие. Спустив семьсот долларов за ужином, бежим домой, чтобы умять за обе щеки тарелку жареного риса за восемь долларов. И да будет так вечно.
Я бы переоделась, как обычно, в спортивные штаны, но шестое чувство подсказывает мне, что сегодня, в эту самую ночь, торопиться не следует. Будь я кем-нибудь другим, например Беллой, я бы подготовилась к этой ночи получше: прикупила комплект нижнего белья в одной цветовой гамме, облачилась в него и этак небрежно облокотилась о косяк двери. И к черту пад-тай. Вот только вряд ли я бы тогда обручилась с Дэвидом.
Выпивохи из нас с Дэвидом никудышные: от смеси вина и шампанского нас совсем разморило. Я забираюсь на диван и кладу ноги на колени Дэвида. Он сжимает мои лодыжки и начинает массировать мне стопы, ноющие от долгого хождения на каблуках. Живот сводит от голода, голова шумит, а глаза закрываются сами собой. Я зеваю и через минуту проваливаюсь в сон.
Глава третья
Я лениво просыпаюсь. Сколько же я спала? Перекатываюсь на бок и смотрю на часы на тумбочке. 22:59. Сладко потягиваюсь. Это Дэвид перенес меня на кровать? От жестко накрахмаленных простыней веет свежестью, меня так и тянет снова закрыть глаза и погрузиться в сон, но… Но тогда я пропущу нашу обручальную ночь. Гоню прочь остатки дремоты. Надо допить шампанское и заняться любовью. Ведь именно так проводят подобные ночи! Я зеваю, моргаю, сажусь на кровать и… Дыхание мое учащается, сердце бешено колотится в груди. Это не наша постель. Не наша квартира! На мне багряный деловой костюм и бусы. Где я?
Я сплю? Но это совсем не похоже на сон. Я чувствую руки и ноги, я слышу оглушительное биение сердца. Меня похитили?
Я оглядываюсь. Как я оказалась в этом лофте? На кровати, озаренной огнями, льющимися из огромных, от пола до потолка, окон? Прищуриваюсь… Что там? Лонг-Айленд-Сити? До рези в глазах всматриваюсь в окно, лихорадочно выискивая какие-нибудь знакомые силуэты, и наконец замечаю вдали путеводную звезду – Эмпайр-стейт-билдинг. Я в Бруклине, но где именно? Справа от меня Манхэттенский мост, через реку – застроенный небоскребами деловой центр Нью-Йорка. Значит, я в Дамбо, в «историческом», северо-западном районе Бруклина. Похоже на то. Дэвид отвез меня в отель? На противоположной стороне улицы, в доме из красного кирпича с коричневой амбарной дверью, гремит музыка. Я вижу вспышки камер и гирлянды цветов. Возможно, там празднуют свадьбу.
Лофт небольшой, но просторный. Перед журнальным столиком из стекла и стали – два обитых голубым бархатом кресла. У изножья кровати – оранжевый комод. На полу – цветастые персидские коврики, придающие апартаментам уют и некоторую фривольность. Трубы и деревянные балки выставлены наружу. На стене – постер в виде таблицы для проверки остроты зрения. На постере фраза, слова которой уменьшаются от строки к строке: «Я БЫЛ МОЛОД, МНЕ НУЖНЫ БЫЛИ ДЕНЬГИ».
Черт подери, где я?
И тут я слышу его. Невидимку.
– Проснулась?
Я деревенею. Что делать? Спрятаться? Убежать? В конце лофта, там, откуда доносится голос, виднеется массивная стальная дверь. Если набраться мужества и проскочить мимо, я успею открыть ее раньше, чем…
Он появляется из-за угла, за которым, по всей вероятности, скрывается кухня. На нем черные брюки и рубашка в сине-черную полоску с открытым воротом.
Глаза мои лезут на лоб. Из груди рвется крик, но почему-то я не кричу.
С иголочки одетый незнакомец подходит ко мне, и я отползаю на край кровати, поближе к окну.
– Эй, с тобой все хорошо?
– Нет! – отвечаю я. – Все плохо!
Он скорбно вздыхает. Похоже, мой ответ нисколько его не удивил.
– Ты задремала.
Он задумчиво трет ладонью лоб. Над его левым глазом белеет изогнутый шрам.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.
Я с такой силой вжимаюсь в угол между изголовьем кровати и окном, что едва не продавливаю стекло.
– Да ладно тебе, – шутливо скалится он.
– Ты хоть знаешь, кто я?
– Данни… – Он опирается коленом о кровать. – Почему ты об этом спрашиваешь? Что с тобой?
Знает! Он знает, как меня зовут! Душа у меня уходит в пятки: он так произносит мое имя, словно мы с ним закадычные друзья-приятели.
– Мысли путаются, – жалуюсь я. – Никак не соображу, где я.
– Бывает. Вечер удался на славу, согласна?
Я недоуменно разглядываю себя и вспоминаю, что это платье я купила три года назад, когда я, моя мама и Белла решили прошвырнуться по магазинам. Белла купила себе такое же, только белое.
– Ага, – неопределенно мямлю я.
О чем это он? Где я? Что происходит?
Краем глаза выхватываю телевизор, висящий на стене напротив кровати. Он работает с приглушенным звуком. Передают новости. Внизу экрана светится маленький прямоугольник, показывающий дату и время: 15 декабря, 2025 год. Ведущий в синем костюме бубнит про погоду, позади него на компьютерной карте вихрятся снежные облака. У меня комок подкатывает к горлу.
– Выключить? – участливо интересуется незнакомец.
Я трясу головой. Он мгновенно понимает меня, подходит к журнальному столику, на ходу выпрастывая рубаху из-под ремня брюк, и берет пульт.
– На Восточное побережье Соединенных Штатов надвигается снежная буря. Ожидается резкое ухудшение погоды и выпадение до пятнадцати сантиметров осадков в виде снега. Снегопад продолжится до вторника.
2025 год. Не может такого быть. Пять лет спустя…
Надо мной явно прикалываются. Белла! Кто же еще! Чего она только не вытворяла в детстве и юности. Однажды, на мой одиннадцатый день рождения, она умудрилась затащить к нам на задний двор пони, причем мои родители об этом так никогда и не узнали. Мы с ней вечно подзуживали друг друга, брали друг дружку на «слабо».
Но даже Белле не под силу подменить дату и время на телевизионном канале. Или под силу? Да и кто тогда этот парень? И бог мой, что сталось с Дэвидом?
– Эй, есть хочешь? – оборачивается ко мне незнакомец.
Мой желудок одобрительно урчит. Я почти не притронулась к праздничному ужину, а пад-тай в этой параллельной Дэвиду вселенной, похоже, так и не доставили.
– Нет, – шепчу я.
– Оно и слышно, – усмехается он, склонив голову набок.
– Я не голодна, – уверяю я. – Просто… Просто мне надо…
– Немного поесть.
Он улыбается. Я кошусь на окно – интересно, насколько широко оно открывается.
Осторожно обхожу кровать.
– Переоденешься?
Пара за соседним столиком разражается хохотом.
– Прости, – краснею я. – Да, пожалуйста, спрашивай.
– Даниэль Эшли Кохан, ты выйдешь за меня замуж?
Он открывает футляр. Внутри лежит платиновое колечко с бриллиантом огранки «Кушон» и россыпью треугольных драгоценных камней по краям. Стильное, модное, изысканное. Как раз мне под стать.
– Вот теперь можешь ответить, – напоминает Дэвид.
– Да, – смеюсь я. – Да. Абсолютно и безусловно да.
Он поднимается, целует меня, и зал разражается бурными аплодисментами. Щелкают фотокамеры, слышатся восторженные охи и ахи и благодушные пожелания процветания и счастья.
Дэвид вынимает кольцо из футляра и надевает мне на палец. На мгновение оно застревает на костяшке – от шампанского у меня отекают суставы, – но после свободно скользит вниз и словно прирастает к пальцу. Такое ощущение, что я носила его всегда.
Словно из воздуха появляется официант.
– Комплимент от шеф-повара, – мурлычет он, ставя на стол бутылку. – Наши поздравления!
Дэвид возвращается на место и берет меня за руку. Я завороженно верчу ладонью, любуясь кольцом, искрящимся в отблеске света.
– Дэвид, – вздыхаю я, – это настоящее чудо.
– Тебе идет, – улыбается он.
– Ты сам его выбрал?
– Белла помогла. Я так боялся, что она проговорится. Ты же знаешь, у нее от тебя нет секретов.
Лукаво посмеиваясь, я крепко жму его руку. Он прав, но мне незачем говорить ему об этом. Тем-то и прекрасны наши отношения с Дэвидом, что мы понимаем друг друга без лишних слов.
– Надо же, а я и не догадывалась, – качаю я головой.
– Прости, что сделал тебе предложение столь прилюдно, – Дэвид проводит рукой вокруг себя, – но я не смог удержаться. На меня будто что-то нашло. Это место просто создано для подобного!
– Дэвид… – Я смотрю на него в упор. На своего будущего мужа. – Я стерплю еще десяток предложений руки и сердца при всем честном народе, лишь бы выйти за тебя замуж.
– Стерпишь, как же, – смеется он. – Но у тебя потрясающий дар убеждения, Данни. Это-то мне в тебе и нравится.
* * *
Через два часа мы уже дома. Голодные, с гудящими от шампанского и вина головами. Скрючиваемся перед компьютером и заказываем тайскую еду с доставкой в онлайн-сервисе «Спайс». Да, мы такие. Спустив семьсот долларов за ужином, бежим домой, чтобы умять за обе щеки тарелку жареного риса за восемь долларов. И да будет так вечно.
Я бы переоделась, как обычно, в спортивные штаны, но шестое чувство подсказывает мне, что сегодня, в эту самую ночь, торопиться не следует. Будь я кем-нибудь другим, например Беллой, я бы подготовилась к этой ночи получше: прикупила комплект нижнего белья в одной цветовой гамме, облачилась в него и этак небрежно облокотилась о косяк двери. И к черту пад-тай. Вот только вряд ли я бы тогда обручилась с Дэвидом.
Выпивохи из нас с Дэвидом никудышные: от смеси вина и шампанского нас совсем разморило. Я забираюсь на диван и кладу ноги на колени Дэвида. Он сжимает мои лодыжки и начинает массировать мне стопы, ноющие от долгого хождения на каблуках. Живот сводит от голода, голова шумит, а глаза закрываются сами собой. Я зеваю и через минуту проваливаюсь в сон.
Глава третья
Я лениво просыпаюсь. Сколько же я спала? Перекатываюсь на бок и смотрю на часы на тумбочке. 22:59. Сладко потягиваюсь. Это Дэвид перенес меня на кровать? От жестко накрахмаленных простыней веет свежестью, меня так и тянет снова закрыть глаза и погрузиться в сон, но… Но тогда я пропущу нашу обручальную ночь. Гоню прочь остатки дремоты. Надо допить шампанское и заняться любовью. Ведь именно так проводят подобные ночи! Я зеваю, моргаю, сажусь на кровать и… Дыхание мое учащается, сердце бешено колотится в груди. Это не наша постель. Не наша квартира! На мне багряный деловой костюм и бусы. Где я?
Я сплю? Но это совсем не похоже на сон. Я чувствую руки и ноги, я слышу оглушительное биение сердца. Меня похитили?
Я оглядываюсь. Как я оказалась в этом лофте? На кровати, озаренной огнями, льющимися из огромных, от пола до потолка, окон? Прищуриваюсь… Что там? Лонг-Айленд-Сити? До рези в глазах всматриваюсь в окно, лихорадочно выискивая какие-нибудь знакомые силуэты, и наконец замечаю вдали путеводную звезду – Эмпайр-стейт-билдинг. Я в Бруклине, но где именно? Справа от меня Манхэттенский мост, через реку – застроенный небоскребами деловой центр Нью-Йорка. Значит, я в Дамбо, в «историческом», северо-западном районе Бруклина. Похоже на то. Дэвид отвез меня в отель? На противоположной стороне улицы, в доме из красного кирпича с коричневой амбарной дверью, гремит музыка. Я вижу вспышки камер и гирлянды цветов. Возможно, там празднуют свадьбу.
Лофт небольшой, но просторный. Перед журнальным столиком из стекла и стали – два обитых голубым бархатом кресла. У изножья кровати – оранжевый комод. На полу – цветастые персидские коврики, придающие апартаментам уют и некоторую фривольность. Трубы и деревянные балки выставлены наружу. На стене – постер в виде таблицы для проверки остроты зрения. На постере фраза, слова которой уменьшаются от строки к строке: «Я БЫЛ МОЛОД, МНЕ НУЖНЫ БЫЛИ ДЕНЬГИ».
Черт подери, где я?
И тут я слышу его. Невидимку.
– Проснулась?
Я деревенею. Что делать? Спрятаться? Убежать? В конце лофта, там, откуда доносится голос, виднеется массивная стальная дверь. Если набраться мужества и проскочить мимо, я успею открыть ее раньше, чем…
Он появляется из-за угла, за которым, по всей вероятности, скрывается кухня. На нем черные брюки и рубашка в сине-черную полоску с открытым воротом.
Глаза мои лезут на лоб. Из груди рвется крик, но почему-то я не кричу.
С иголочки одетый незнакомец подходит ко мне, и я отползаю на край кровати, поближе к окну.
– Эй, с тобой все хорошо?
– Нет! – отвечаю я. – Все плохо!
Он скорбно вздыхает. Похоже, мой ответ нисколько его не удивил.
– Ты задремала.
Он задумчиво трет ладонью лоб. Над его левым глазом белеет изогнутый шрам.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.
Я с такой силой вжимаюсь в угол между изголовьем кровати и окном, что едва не продавливаю стекло.
– Да ладно тебе, – шутливо скалится он.
– Ты хоть знаешь, кто я?
– Данни… – Он опирается коленом о кровать. – Почему ты об этом спрашиваешь? Что с тобой?
Знает! Он знает, как меня зовут! Душа у меня уходит в пятки: он так произносит мое имя, словно мы с ним закадычные друзья-приятели.
– Мысли путаются, – жалуюсь я. – Никак не соображу, где я.
– Бывает. Вечер удался на славу, согласна?
Я недоуменно разглядываю себя и вспоминаю, что это платье я купила три года назад, когда я, моя мама и Белла решили прошвырнуться по магазинам. Белла купила себе такое же, только белое.
– Ага, – неопределенно мямлю я.
О чем это он? Где я? Что происходит?
Краем глаза выхватываю телевизор, висящий на стене напротив кровати. Он работает с приглушенным звуком. Передают новости. Внизу экрана светится маленький прямоугольник, показывающий дату и время: 15 декабря, 2025 год. Ведущий в синем костюме бубнит про погоду, позади него на компьютерной карте вихрятся снежные облака. У меня комок подкатывает к горлу.
– Выключить? – участливо интересуется незнакомец.
Я трясу головой. Он мгновенно понимает меня, подходит к журнальному столику, на ходу выпрастывая рубаху из-под ремня брюк, и берет пульт.
– На Восточное побережье Соединенных Штатов надвигается снежная буря. Ожидается резкое ухудшение погоды и выпадение до пятнадцати сантиметров осадков в виде снега. Снегопад продолжится до вторника.
2025 год. Не может такого быть. Пять лет спустя…
Надо мной явно прикалываются. Белла! Кто же еще! Чего она только не вытворяла в детстве и юности. Однажды, на мой одиннадцатый день рождения, она умудрилась затащить к нам на задний двор пони, причем мои родители об этом так никогда и не узнали. Мы с ней вечно подзуживали друг друга, брали друг дружку на «слабо».
Но даже Белле не под силу подменить дату и время на телевизионном канале. Или под силу? Да и кто тогда этот парень? И бог мой, что сталось с Дэвидом?
– Эй, есть хочешь? – оборачивается ко мне незнакомец.
Мой желудок одобрительно урчит. Я почти не притронулась к праздничному ужину, а пад-тай в этой параллельной Дэвиду вселенной, похоже, так и не доставили.
– Нет, – шепчу я.
– Оно и слышно, – усмехается он, склонив голову набок.
– Я не голодна, – уверяю я. – Просто… Просто мне надо…
– Немного поесть.
Он улыбается. Я кошусь на окно – интересно, насколько широко оно открывается.
Осторожно обхожу кровать.
– Переоденешься?