– А, вот и вы!

Она кидается на шею Морган и звонко чмокает меня в макушку.

– Я пообещала Ариэль забрать ее на станции через двадцать минут. Дэвид, сгоняешь за ней? Не пойму, как тут верх поднимается.

Белла машет рукой в сторону жизнерадостного авто.

– Давайте я съезжу, – предлагает Морган.

– Не стоит. Справлюсь, – мотает головой Дэвид, проведший за рулем, в жутком столпотворении машин, почти пять часов. – Только вещи заброшу.

Белла расцеловывает меня в обе щеки, хватает Морган за руку.

– Пойдемте. Я приготовила вам комнаты.

Мы с Дэвидом обмениваемся недоуменными взглядами и следом за Беллой и Морган заходим в дом.

Судя по интерьеру, в нем поселился пожилой фермер с замашками студентки колледжа, снявшей первую в своей жизни квартиру: старинные деревянные сундуки и шкафы мирно соседствуют с белоснежными кушетками и модными подушечками от Лауры Эшли.

– Вы двое – внизу, как обычно, – командует нам с Дэвидом Белла.

Спальня на первом этаже всегда принадлежала нам, с того самого лета, когда Белла и Франческо больше полутора суток выясняли отношения на кухне и разругались так, что в самый разгар ночи Франческо укатил на единственной арендованной нами машине.

– Морган и Ариэль – наверху, вместе с нами.

– Ты же знаешь, мы с натуралами амуры не крутим, – воркует Морган, поднимаясь по лестнице.

– Я не натурал, – быстро открещивается Белла.

– Ты нет, а вот твой дружок – да.

Мы с Дэвидом заходим в спальню и ставим чемоданы. Я усаживаюсь на кровать, сплетенную из лозы, как, впрочем, и комод, и кресло-качалка, и меня охватывает ностальгия – чувство, которое я обычно не испытываю, да особо и не приветствую.

– Надо же, они поменяли постельное белье, – ликует Дэвид.

Он прав. Раньше белье было разноцветное, а теперь – белое.

Дэвид склоняется и целует меня в лоб.

– Ну, я полетел. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, – мотаю я головой. – Чемоданы я и сама распакую.

Дэвид поднимается и внезапно сгибается пополам, упираясь руками в колени. Я вскакиваю и растираю ему поясницу, которую, я знаю, колет, словно иглами. Дэвид болезненно кривится.

– Давай я поведу? – предлагаю я. – Мне это ничего не стоит. Ты и так провел за рулем пять часов.

– Не получится, – хрипит Дэвид, не разгибаясь, – я забыл внести твое имя в договор аренды.

Наконец он выпрямляется, и я слышу, как щелкают его позвонки.

– Пока, – целует меня Дэвид и уходит, вытаскивая из кармана ключи.

Я открываю шкаф, чтобы развесить одежду, но вешалок нет: одна пустая перекладина. Белла, по своему обыкновению, стибрила их и утащила к себе наверх.

Я не спеша выхожу в коридор в поисках какого-нибудь шкафа для одежды, но вместо него нахожу Аарона.

– Привет, – кивает он, выглядывая из кухни. – С приездом. Прости, что не встретил, – ходил купаться.

На нем пляжные шорты и полотенце, накинутое на плечи, словно пелерина.

– Дэвид уехал в город за Ариэль, – говорю я.

– Вот молодчина, – восторгается Аарон. – Сказали бы мне, я бы с радостью его подменил.

– Ничего страшного, – отмахиваюсь я. – Дэвиду нравится водить.

Аарон расплывается в улыбке.

– Морган наверху с Беллой. – Я тычу указательным пальцем в потолок, над которым раздаются звуки шлепающих по половицам ног.

– Есть хочешь? – спрашивает Аарон.


Он подходит к холодильнику и достает три авокадо. Поразительно, как свободно, по-хозяйски, он ведет себя здесь.

– Хочу. Но, чур, ты за повара.

Аарон вопросительно клонит голову набок.

– Белла сказала, ты на все руки мастер.

Он понимающе кивает.

На самом деле Белла сказала, что Аарон приготовил мускатную тыкву и ризотто с шалфеем, но не успела она их попробовать, как очутилась на кухонном столе и занялась с Аароном любовью. Отгоняя это видение, я усиленно тру лицо и мотаю головой.

– Эй, ты качаешь головой, потому что не хочешь моего гуакамоле? – усмехается Аарон.

– Что? Нет, то есть да. То есть хочу. Определенно. Я умираю от голода.

– Интересный ты человек, мисс Кохан.

Аарон выкладывает на стол продукты: лук, кинзу, халапеньо, овощи.

– Тебе помочь?

– Ага, открой-ка текилу.

Кивком головы он указывает на художественно выстроенную на столешнице шеренгу бутылок, которые мы захватили на выходные.

– Тебе со льдом? – спрашиваю я, вытаскивая из строя текилу. – Я налью.

– Спасибо.

Я достаю из буфета две стопки, наливаю в каждую на палец текилы, а затем, осторожно придерживая дверцу морозильника – еще один выкрутас этого дома, – вытаскиваю формочки для льда.

– Лови! – Аарон кидает мне лайм, промахивается, и цитрус выкатывается из кухни.

Я на четвереньках бросаюсь за ним в погоню и натыкаюсь на Беллу. Все в том же бело-голубом платьице она плавно спускается с лестницы. Волосы ее собраны в пучок.

– Негодяйский лайм, – возмущаюсь я, успевая схватить коварный плод прежде, чем он закатывается под кушетку.

– Есть хочу, аж желудок сводит, – ноет Белла. – У нас есть чем заморить червячка?

– Аарон готовит гуакамоле.

– Кто?

– Грег. Извини, забылась.

– А что у нас на ужин? – спрашивает Белла.

Мы заходим на кухню. Белла обвивает руками Аарона и целует в шею. Он предлагает ей свою стопку текилы, но Белла качает головой.

Разумеется, я знаю, что Белла в Аароне души не чает. Что, пока я работала, она влюблялась в него все больше и больше. Знаю, что они ходили по музеям и посещали концерты, потягивали вино в крошечных укромных барах, провожали закаты на Вест-Сайд-Хайвее, встречали рассветы в надземном парке Хай-Лайн и отдавались друг другу в каждом уголке особняка из бурого камня. Ну или почти в каждом, по словам Беллы. И я не возьму в толк, почему, видя теперь их вдвоем, я внутренне сжимаюсь, словно от боли.

Я усаживаюсь и вытаскиваю из пакета, который Аарон поставил на стол, кукурузную лепешку. Аарон тем временем подцепляет черенком ножа порезанный кубиками лук и смахивает его в миску с гуакамоле.

– Где ты научился готовить? – поражаюсь я.

Любой человек, умеющий обращаться с ножом, вызывает у меня восхищение. Я с ножом обращаться не умею, однако искренне верю, что стоит мне только освоить это искусство, как из меня выйдет отменный шеф-повар.

– Нигде. Я самородок, – усмехается Аарон и, подталкивая локтем Беллу, открывает духовку. Нарезанные ломтиками перец, лук и картошка отправляются внутрь. – Но я вырос среди еды. Моя мама работала поваром.

Я мгновенно понимаю, к чему он клонит. Не сами слова, хотя они тоже кое-что значат, открывают мне правду, но тон его голоса – немного растерянный, смятенный. Словно Аарон, как и я, до сих пор не верит в то, что произошло.

– Прости, – шепчу я. – Мне очень жаль.

Он оборачивается.

– Спасибо. Но это случилось давным-давно.

– Так что на ужин? – Белла упирает руки в бока. Аарон продевает сквозь них ладони, притягивает ее к себе и целует в щеку.

– Все, что пожелаешь. Закуски уже готовы.

– На сегодня у нас забронирован столик в «Гриле». Но если нет желания наедаться от пуза, можно отправиться в «Хэмптон Чатни».

Я всегда бронирую столики в ресторанах. Белла всегда выбирает, какой из этих ресторанов мы посетим.