Глава 21
6 февраля 2017 года, 04:50
Кофеварка фыркнула в последний раз, Соболев вытащил из нее стеклянную колбу, налил себе кофе и щедро насыпал сахара, отчаянно надеясь если не взбодриться, то хотя бы просто привести в порядок мысли. Потому что сейчас в его голове царили хаос и сумбур. Ему все еще предстояло решить для себя, что именно произошло на заброшенной фабрике после того, как Федоров со своим охранником вышли за границы установленного наблюдения. Кто же мог знать, что все обернется именно так? Да и не было у них возможности натыкать камер для ночного наблюдения по всему огромному строению.
В отделении пока было почти безлюдно. Несмотря на трагедию, произошедшую на фабрике во время задержания потенциального убийцы, Соболев не стал снимать с комнаты за черной дверью наблюдение. Сутки только начались, и в этот раз полиция не могла позволить обвести себя вокруг пальца и отвлечь провокацией от реального преступления. По крайней мере, в глубине души он надеялся, что настоящее убийство из расследуемой ими серии еще только собирается там произойти, хотя пока факты говорили не в пользу этой версии.
Ни Петр Григорьевич, ни следователь Велесов еще не приехали, поэтому у Соболева была возможность переговорить с задержанным самостоятельно и наедине, но он не торопился это сделать, сам толком не зная почему. Соболев думал, что успел свыкнуться с мыслью «Федоров – маньяк», но оказалось, что все это время он надеялся на другой исход. Может быть, ради Кристины. Может быть, из личной симпатии.
Когда кофе в кружке закончился, стало нечем оправдывать собственную медлительность, поэтому, взяв с собой нужные бумаги, Соболев отправился на непростой для себя разговор.
Стоило открыть дверь и войти, как безучастный до того момента Федоров встрепенулся, поднял голову, повернул ее так, как делал всегда и как никогда не делали зрячие, и сдержанно заметил:
– Наконец-то, Андрей. Сколько можно тебя ждать?
– Сколько нужно, – буркнул Соболев, садясь за стол напротив и даже не удивляясь тому, что Федоров его узнал.
– Мы ведь не в твоем кабинете, да?
– И как ты догадался?
– Мы шли сюда иначе, здесь запах другой и акустика тоже, – отчитался Федоров. – Где мы?
– Это допросная комната.
– Вот как… И как же мы с тобой дошли до жизни такой?
– Надеюсь, ты мне расскажешь. Что ты делал на фабрике в три часа ночи?
– Это для тебя или для протокола? – уточнил Федоров невинным тоном.
– Все, что происходит и произносится здесь, записывается на видео и может быть использовано в суде.
– Ясно. Тогда для протокола: я хотел проверить, не прячет ли маньяк в комнате за черной дверью похищенного брата моей девушки.
– Я тебе сказал, что мы проверили комнату и там никого нет.
– Ну, может быть, я тебе не поверил. Или решил, что ребенка могли привезти туда после того, как вы проверили. У меня были основания бояться, что он может стать новой жертвой.
– Его никто не смог бы привезти сюда незамеченным, – заявил Соболев. – Мы наблюдали за комнатой круглосуточно!
Федоров удивленно приподнял брови.
– Вот как? Я думал, вы наблюдаете за каким-то там пустырем.
– Мы хотели, чтобы ты так думал.
На этот раз Федоров продемонстрировал свое удивление, едва заметно склонив голову набок.
– Ты снова думаешь, что я убил этих людей? Это уже который раз?
– Поверь, теперь у меня гораздо больше оснований. Где ты был двадцать третьего апреля две тысячи тринадцатого года?
Федоров едва заметно вздрогнул, услышав дату, пальцы его рук, лежащих на столе, непроизвольно сжались.
– В тот день я попал в аварию…
– Отвечай по существу! – прикрикнул Соболев.
– Ты знаешь, что я не могу! – не сдержался и Федоров. – Я не помню тот день!
– Неужели? Тогда зачем ты недавно ездил в Озерки?
Федоров отшатнулся, как будто его ударили, и не нашел, что ответить. Даже на его не слишком выразительном лице отразился испытанный испуг. Он и задышал иначе: глубоко и шумно.
– Думал, мы не узнаем? – едко усмехнулся Соболев, чувствуя, как тяжелый ком в груди обрастает колючими шипами. Да что же с ним такое? – Думал, за тобой все так хорошо подчистили, что никто никогда не сможет рассказать, что ты был там в тот день?
– О чем ты говоришь?
– О твоем отце. Или брате. Кто там из них нашел нужные рычаги, чтобы надавить на следствие? Чтобы никто никогда не узнал, что ты приехал в ту маленькую славную гостиницу за пару часов до того, как там случилась массовая резня? Что там произошло, Влад?
– Я не помню, – процедил Федоров, все больше теряя свое фирменное спокойствие с налетом равнодушия и надменности. – Я лишь недавно предположил, что мог быть там, поэтому и поехал. Я пытался понять…
– Ты ли убил всех этих людей? – подсказал Соболев.
– Я никого не убивал!
– Откуда ты знаешь? Ты ведь не помнишь.
Федоров стиснул зубы и низко склонил голову, упрямо мотая ею из стороны в сторону.
– Я никого не убивал, – повторил он почти шепотом. – Я не мог… Зачем мне?
– Хороший вопрос. Нурейтдинов считает, что там и тогда кто-то пытался вызвать демона. Представляешь? Насколько больным ублюдком надо быть, чтобы верить в подобное? Чтобы убивать ради этого?
– Это глупость какая-то, – пробормотал Федоров. Теперь он больше не мотал головой, лишь едва заметно покачивался вперед-назад, почти полностью теряя контроль над собой. Оставалось немного.
– Ты был в том подвале?
– Я не помню…
– Ты был в том подвале?!
– Да! – он вдруг вскинул голову, как будто пытался посмотреть на Соболева, но его взгляд остался пустым, расфокусированным. – Да, я был там! Но я никого не убивал! Они уже были мертвы!
– И кто же тогда их убил?
– Человек в черном балахоне! Я видел его там!
– Да? И почему же он не убил тебя?
Федоров заметно растерялся, как будто до сих пор ему не приходило в голову задаться этим вопросом.
– Я не знаю. Может быть, мне удалось от него сбежать…
– Никому не удалось, а тебе удалось, да? – фыркнул Соболев.
– Тогда я не был так беспомощен, – едко парировал Федоров, внезапно снова обретая равновесие и почву под ногами. Он вновь сел прямо, и теперь только тяжелое дыхание выдавало его возбужденное состояние.
– Ладно, предположим, – согласился Соболев. – Предположим, тогда ты оказался просто случайным свидетелем. Но… что ты вообще там делал? Зачем туда поехал?
– Она попросила…
– Надежда Пирогова? Сестра Татьяны?
– Да.
– Вы давно были знакомы? Что вас связывало?
– Я не помню.
– И это не помнишь? Черт побери, как удобно!
– Если ты действительно так считаешь, то ты ни хрена не понимаешь в амнезии, – огрызнулся Федоров. – Не понимаешь, что такое блуждать в собственной голове и везде натыкаться на пустоту и запертые двери. Задавать себе те же вопросы, что сейчас задаешь ты, и не знать на них ответа. Это даже больший ад, чем кромешная темнота вокруг, которая теперь со мной навсегда.
Соболев стиснул зубы и заставил себя снова посмотреть на руки Федорова, чтобы заглушить голос сочувствия. На его руках еще оставались бурые пятна – следы подсохшей крови. Такие же были на его верхней одежде, которую забрали на экспертизу. Было и так понятно, что это за кровь, но требовалось зафиксировать все, как положено.
– Что произошло на фабрике? – нарочито спокойно поинтересовался он, меняя тему. – После того, как ты постучал в дверь и даже не попытался войти внутрь комнаты, в которой якобы мог находиться похищенный ребенок.
– Нам показалось, что оттуда вышел убийца, – пожал плечами Влад, даже не пытаясь сделать так, чтобы это прозвучало правдоподобно. – И мы побежали, надеясь отвлечь его.
– То есть такой у вас был план: выманить его, чтобы он побежал за вами, а мальчик спас себя сам?
– Ну, почти, – усмехнулся Федоров. – Но это все, что я могу сказать для протокола.
– Ты издеваешься надо мной?
– В мыслях не было. По-моему, это ты надо мной издеваешься. – Федоров приподнял руки, демонстрируя сковывающие их наручники. – Так ли это необходимо?
– На твоих руках кровь, – процедил Соболев, теряя спокойствие, когда в его памяти всплыли картины недавнего прошлого. – И это не фигура речи. Настоящая кровь. Кровь полицейского, который был на той фабрике и ловил маньяка. И почти поймал, помнишь? Он успел передать по рации, что нашел тебя.
– Я его не убивал. Я пытался помочь, хотел проверить, жив ли он еще. Ты ведь понимаешь: я все проверяю на ощупь. Поэтому мои руки в крови.
– То есть сразу после того, как он взял тебя на прицел, появился кто-то, кто перерезал ему горло? Потому что мы ведь достаточно быстро вас нашли…