– Но ты же сама говорила, что это был просто сон, – напомнил Влад.
– Я не знаю, что это было! Может быть, это и должно казаться сном, если это… какое-то другое измерение! Жаль, Нурейтдинов уехал. Он, наверное, смог бы что-нибудь сказать об этом.
– Я пытался ему дозвониться, он вне зоны доступа, – вздохнул Влад. – Видимо, там, где он сейчас, проблемы со связью. Или с зарядкой.
– Мне нужно снова туда попасть, – пробормотала Юля, словно не слыша его. Она смотрела на рисунок. – В эту комнату, где бы она ни находилась.
– Даже не думай об этом! – строго осадил ее Влад. – Это слишком непонятно, а потому опасно. Может быть, черный человек только этого от тебя и ждет, потому и забрал Семку.
Юля задумалась над его словами, вспомнив, как тот человек в темноте прошептал ей на ухо: «Все равно будешь моей». Нурейтдинов утверждал, что черный человек домогался Настасьи, а Татьяна считала, что Юля неосторожно забрала себе ее ведьмовскую силу.
Так, может быть, дух убийцы из прошлого просто их перепутал? Принял ее за Настасью за-за этой вот передачи магической силы? Она дважды успешно заперла двери шкафа на ночь, считая, что этого достаточно, что непрошенный гость может вторгнуться, только когда все спят. Оказалось, что это не так. Но он мог не просто показать свою истинную силу. Человек из-за черной двери вполне мог похитить ее брата, чтобы она пришла к нему сама.
«Все равно будешь моей…»
– Тогда я тем более должна пойти туда за Семкой, – упрямо заявила Юля, отвечая больше собственным мыслям, чем Владу. – Я должна пойти и забрать его, пока этот человек не причинил ему вреда…
– Это безумие, Юль! – возмутился Влад. – А если он причинит вред тебе?
Но она не слушала его возражения: обдумывала, как правильнее все сделать. Попробовать прямо сейчас? Или дождаться темноты? Но ведь накануне она несколько раз заглядывала в шкаф вечером, там не было никакого прохода… Что нужно сделать, чтобы он появился? Или его может открыть только сам черный человек?
Или дело во времени? В прошлый раз ей удалось пройти через шкаф в четвертом часу утра. Все самое страшное в ее жизни всегда случается именно в это время! Возможно, это не совпадение, а закономерность. Значит, пробовать нужно тогда же.
Вот только что делать с мамой? Даже если удастся спровадить эксперта из полиции, мама едва ли сможет спокойно уснуть, пока Семка не вернулся. Если и уснет, то сон ее будет тревожным, она может проснуться, когда Юля полезет в шкаф. Как сделать так, чтобы она спала крепче?
– А у тебя все еще есть то снотворное? – спросила Юля, не имея ни малейшего представления о том, что Влад говорил ей до этого.
– Какое снотворное? Зачем тебе?
Юля напомнила ему про снотворное, которое он однажды предложил ей, и объяснила, для чего оно потребовалось ей теперь. Влад только сокрушенно покачал головой.
– Ты меня вообще не слушаешь? Это опасно, я не позволю тебе…
– Я не спрашиваю твоего разрешения, Влад, – неожиданно резко перебила Юля. Неожиданно, прежде всего, для самой себя. Откуда только взялись эти стальные нотки в голосе? – Это мой брат, и я обязана попытаться. Потому что случившееся – моя вина, понимаешь? Я приволокла в наш дом всю эту чертовщину! Это все из-за меня, поэтому мне и исправлять! И я сделаю это с твоей помощью или без нее…
Влад скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Помолчал, недовольно стискивая зубы и явно пытаясь удержать в себе какие-то резкие слова. В конце концов он лишь тихо разрешил:
– Возьми в аптечке. Нитразепам. Там еще полпачки должно быть, только срок годности проверь. Я давно их не принимал.
Юля вскочила с места, благодарно чмокнула его в небритую щеку и побежала в спальню: аптечка лежала там. Вернулась она пару минут спустя и удивленно заметила:
– Здесь всего один блистер и две таблетки в нем.
– Серьезно? Я был уверен, что оставалось больше. Но и двух таблеток вполне хватит. Нужна одна, а то и половина, ведь обычно твоя мама не употребляет снотворное. Думаю, ей хватит и такой дозы.
– Это ведь не вредно, да? – неуверенно уточнила Юля, убедившись, что срок годности еще не вышел. – Ей же не станет плохо?
– Возможно, с непривычки завтра будет трудно проснуться и сосредоточиться. Но, учитывая обстоятельства, это едва ли вызовет у кого-то вопросы. В остальном от одного раза ничего не будет.
– Хорошо, спасибо.
– Мне нужно знать, во сколько ты собираешься попытаться проникнуть в комнату.
– Зачем?
– Я попробую отвлечь черного человека перед этим.
От этого заявления Юлю бросило в жар, сердце моментально забилось быстрее, а пальцы рук неприятно закололо. Что он еще удумал?
– Что? Как? Зачем?
– Пойду на фабрику, постучусь в дверь, – спокойно изложил свою часть плана Влад. – Может быть, получится вызвать его в нашу реальность и задержать здесь, пока ты будешь искать Семку на его территории.
– Даже не думай об этом! – возмутилась Юля, не осознавая, что повторяет его же слова. – Он может убить тебя!
– А если я его не отвлеку, он может убить тебя, – парировал Влад. – А так у меня есть небольшое преимущество. Я, скорее всего, смогу его видеть, как вижу прочую чертовщину. Мне будет проще от него убежать.
– Убежать? Но ты не видишь ничего другого!
– Для этого я возьму с собой Игоря. Вдвоем мы как-нибудь справимся.
– Ты еще и Игоря хочешь под удар поставить? – Юля попыталась воззвать к его совести. – Нельзя так!
– Игорь мой телохранитель, – спокойно напомнил Влад. – Находиться под ударом из-за меня – его работа. Хорошо оплачиваемая работа.
– Все равно… Ты не можешь…
– Юль, я не спрашиваю твоего разрешения, – Влад явно повторил ее слова намеренно. – Если рискуешь ты, рискую и я. Потому что всю эту чертовщину в твой дом притащил я. Я не дал тебе соскочить, сам вяз в городских легендах и тебя тянул за собой. Так что случившееся с Семкой моя вина. Мне и рисковать, чтобы все исправить.
Юля покачала головой, но ничего не сказала. Спорить с собственными аргументами она не могла.
Глава 20
6 февраля 2017 года, 02:55
Владислава Федорова Игорь знал уже достаточно давно, чтобы сформировать о нем вполне определенное мнение. Хозяин ему нравился, что было очень полезно для дела: охранять того, кто тебе симпатичен, гораздо проще, чем человека, вызывающего неприязнь.
Впрочем, у Игоря было не так уж много альтернативного опыта для сравнения. Когда для него пришла пора искать работу «на гражданке», он довольно быстро попал в службу безопасности «Вектора», где и делал новую карьеру последние несколько лет. Сначала просто охранял офис, потом стал иногда сопровождать старшего Федорова в составе команды телохранителей. Было время – возил Анну Владимировну, но тогда его функции сводились исключительно к тому, чтобы вести машину, следить за ней и иногда таскать тяжелые и не очень сумки. Потом Игоря на какое-то время приставили к Кристине, но ее он сопровождал лишь тогда, когда она проводила время с подругами в ночных клубах: привозил, увозил, следил, чтобы сильно не напивалась и не садилась потом в машины непонятно к кому. Впрочем, она почти никогда не доставляла ему проблем.
С сыновьями Федорова он работал редко. Те были молоды и самоуверенны, предпочитали водить сами, а если им и требовалось иногда сопровождение, то больше для статуса, чем из-за реальных угроз. Но Владислав Сергеевич уже тогда нравился Игорю гораздо больше, чем его старший брат. Они были довольно похожи внешне, но всегда заметно отличались друг от друга характером и поведением, хотя будущий хозяин заметно стремился копировать Артема Сергеевича. К счастью, получалось у него далеко не всегда.
Когда младший из братьев попал в аварию, Игорь искренне надеялся, что он выкарабкается. Даже пару раз поймал себя на мысли, что лучше бы мужик не выделывался и брал с собой в такие поездки водителя. Сам Игорь, например, никогда не позволил бы машине слететь с дороги, а младший Федоров, небось, весь день встречался с людьми, потом полночи зависал перед ноутбуком, а потом сранья поехал, толком не проснувшись, вот оно так и получилось. Нехорошо.
Владислав Сергеевич выкарабкался и даже встал на ноги, и Игорь был этому действительно рад. Когда долго работаешь на какую-то семью, хочешь не хочешь, а вовлекаешься, привязываешься к людям. Но он никогда не испытывал к хозяину особой жалости из-за того, что тот ослеп. Так, может быть, слегка сочувствовал иногда. Игорь знал немало ребят, ставших инвалидами в расцвете лет, которым в жизни повезло куда меньше и для которых это было куда более серьезной проблемой. Но они справлялись, приспосабливались. Не все, но многие. А младший Федоров имел возможность не работать и при этом не голодать, получать весь спектр медицинских услуг, любые лекарства, да еще жить с комфортом и нанимать себе помощников. Так что, по мнению Игоря, у него все было хорошо.
С тех пор, как они переехали в Шелково, хозяин стал заметно чудить: ездил по странным местам, рисовал странные рисунки, вел странные разговоры… Игорь не особо понимал, что происходит, но его это не напрягало. Его дело – баранку крутить, везти, куда скажут, да по сторонам смотреть, чтобы Владислава Сергеевича не зашибло случайно. И это его более, чем устраивало. Единственное, что он умел делать по-настоящему хорошо, – это служить и защищать. Стране он уже послужил и долг свой перед ней считал исполненным. Федоровы и «Вектор» требовали от него гораздо меньше, а платили гораздо лучше. Благодаря этим деньгам его сын сможет получить хорошее образование и добиться в жизни куда больше, чем он сам. А жена Игоря, с которой он хоть давно и не жил, но к которой продолжал испытывать теплые чувства и не торопился разводиться, имеет возможность спокойно заниматься домом и их общим ребенком, не считая гроши.
Поэтому Игорь никогда не задавал лишних вопросов и ничему не удивлялся, был готов ко всему двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. А там уж на кладбище надо ехать, или сгоревшую когда-то гостиницу осматривать, или по заброшенной фабрике бегать, отвлекая на себя внимание призрака-убийцы, – без разницы.
Верил ли он в то, что его слепой хозяин действительно видит невидимое и рисует несбывшееся? Игорь не задумывался об этом. Думать, как и верить, было не в его компетенции.
Поэтому ближе к трем часам ночи он привез хозяина-затейника по нужному адресу, припарковал машину, помог ему добраться до открытых ворот погрузочно-разгрузочного цеха и вместе с ним нырнул в почти непроглядную темноту. Снаружи снежный покров отражал лунный свет, благодаря чему видимость получалась неплохая, а внутри светиться было нечему.
– Ты понял план? – уточнил Владислав Сергеевич, когда они оказались у подножия лестницы, ведущей на второй этаж.
Да что там можно было не понять? Дойти до обожженной двери, постучать, ретироваться, ждать сигнала от хозяина, а как только тот велит, уносить ноги, слушая его подсказки насчет призрака. Ничего сложного.
– Да, – коротко ответил Игорь. Не любил он лишние слова. Он бы вообще предпочел кивнуть, но от подобного пришлось отучиться.
– Тогда идем, – уверенно велел Владислав Сергеевич, хотя для Игоря было очевидно, что ему как минимум очень не по себе, а как максимум – страшно до одури.
Но он неплохо умел держаться и старался идти вперед даже тогда, когда было действительно опасно и приходилось делать то, что его состояние, прямо скажем, не очень-то предполагало. За это Игорь его еще и уважал.
Они поднялись на второй этаж, нашли нужный коридор, вышли к двери. Игорь еще в машине закрепил на голове налобный фонарь, чтобы не занимать руки, и по дороге крутил головой и посматривал по сторонам, запоминая возможные пути отхода.
Владислав Сергеевич по пути к двери помогал себе тростью, но стоило оказаться на месте, как он сложил ее: дальше требовалось двигаться быстрее, чем она позволяла, и Игорю предстояло полностью взять на себя заботу о том, чтобы он не споткнулся и не свернул себе шею, свалившись откуда-нибудь.
К двери они подошли вместе, но постучал хозяин сам, а потом тихо велел:
– Отойдем подальше.
Игорь отвел его назад по проходу, а его налобный фонарь продолжал светить на дверь. Когда та внезапно дернулась и приоткрылась, лязгнув ржавыми петлями и шаркнув полотном по полу, Игорь почувствовал, как внутри все похолодело, но даже не дернулся. Такие реакции он давно научился контролировать.
А вот Владислав Сергеевич вздрогнул и попытался шагнуть назад.
– Он здесь, – тихо выдохнул он и приказал: – Уходим!
Игорь никого не увидел, но медлить и сомневаться не стал. Он считал, что должен выполнять поставленные перед ним задачи независимо от того, существует ли реальная угроза. Даже если хозяин просто сошел с ума, и они будут полночи бегать по заброшенной фабрике от его галлюцинаций.
Да и кто-то же все-таки открыл дверь…
6 февраля 2017 года, 03:05
Воскресенье далось Юле нелегко. К переживаниям за Семку добавилось волнение за Влада. Она жалела, что поделилась с ним своим безумным планом, вынудив рисковать вместе с ней. Сможет ли она попасть в комнату за черной дверью через свой шкаф – еще вопрос. Непонятно, даже возможно ли это в принципе. Зато у Влада с Игорем были довольно высокие шансы пострадать: то, что человек за черной дверью убивает, уже доказанный факт.
Дома все тоже было неспокойно. Эксперт из полиции провел у них весь день, за что Юля отчасти была ему благодарна, поскольку он заодно развлекал маму разговорами, отвлекая и успокаивая, словно профессиональный психолог. Юля не представляла, что делала бы, если бы они с мамой остались с этим вдвоем. У нее хотя бы имелся план, на который она возлагала определенные надежды, но поделиться им с мамой никак не могла.
Однако ближе к вечеру присутствие Логинова начало напрягать: Юля забеспокоилась, что он останется еще на одну ночь, а это могло все испортить. Обошлось: эксперт досидел часов до девяти, после чего мягко заметил, что если звонок не поступил до сих пор, то его уже и не будет.
– И что это значит? – испуганно спросила мама.
– Я не знаю, что это было! Может быть, это и должно казаться сном, если это… какое-то другое измерение! Жаль, Нурейтдинов уехал. Он, наверное, смог бы что-нибудь сказать об этом.
– Я пытался ему дозвониться, он вне зоны доступа, – вздохнул Влад. – Видимо, там, где он сейчас, проблемы со связью. Или с зарядкой.
– Мне нужно снова туда попасть, – пробормотала Юля, словно не слыша его. Она смотрела на рисунок. – В эту комнату, где бы она ни находилась.
– Даже не думай об этом! – строго осадил ее Влад. – Это слишком непонятно, а потому опасно. Может быть, черный человек только этого от тебя и ждет, потому и забрал Семку.
Юля задумалась над его словами, вспомнив, как тот человек в темноте прошептал ей на ухо: «Все равно будешь моей». Нурейтдинов утверждал, что черный человек домогался Настасьи, а Татьяна считала, что Юля неосторожно забрала себе ее ведьмовскую силу.
Так, может быть, дух убийцы из прошлого просто их перепутал? Принял ее за Настасью за-за этой вот передачи магической силы? Она дважды успешно заперла двери шкафа на ночь, считая, что этого достаточно, что непрошенный гость может вторгнуться, только когда все спят. Оказалось, что это не так. Но он мог не просто показать свою истинную силу. Человек из-за черной двери вполне мог похитить ее брата, чтобы она пришла к нему сама.
«Все равно будешь моей…»
– Тогда я тем более должна пойти туда за Семкой, – упрямо заявила Юля, отвечая больше собственным мыслям, чем Владу. – Я должна пойти и забрать его, пока этот человек не причинил ему вреда…
– Это безумие, Юль! – возмутился Влад. – А если он причинит вред тебе?
Но она не слушала его возражения: обдумывала, как правильнее все сделать. Попробовать прямо сейчас? Или дождаться темноты? Но ведь накануне она несколько раз заглядывала в шкаф вечером, там не было никакого прохода… Что нужно сделать, чтобы он появился? Или его может открыть только сам черный человек?
Или дело во времени? В прошлый раз ей удалось пройти через шкаф в четвертом часу утра. Все самое страшное в ее жизни всегда случается именно в это время! Возможно, это не совпадение, а закономерность. Значит, пробовать нужно тогда же.
Вот только что делать с мамой? Даже если удастся спровадить эксперта из полиции, мама едва ли сможет спокойно уснуть, пока Семка не вернулся. Если и уснет, то сон ее будет тревожным, она может проснуться, когда Юля полезет в шкаф. Как сделать так, чтобы она спала крепче?
– А у тебя все еще есть то снотворное? – спросила Юля, не имея ни малейшего представления о том, что Влад говорил ей до этого.
– Какое снотворное? Зачем тебе?
Юля напомнила ему про снотворное, которое он однажды предложил ей, и объяснила, для чего оно потребовалось ей теперь. Влад только сокрушенно покачал головой.
– Ты меня вообще не слушаешь? Это опасно, я не позволю тебе…
– Я не спрашиваю твоего разрешения, Влад, – неожиданно резко перебила Юля. Неожиданно, прежде всего, для самой себя. Откуда только взялись эти стальные нотки в голосе? – Это мой брат, и я обязана попытаться. Потому что случившееся – моя вина, понимаешь? Я приволокла в наш дом всю эту чертовщину! Это все из-за меня, поэтому мне и исправлять! И я сделаю это с твоей помощью или без нее…
Влад скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Помолчал, недовольно стискивая зубы и явно пытаясь удержать в себе какие-то резкие слова. В конце концов он лишь тихо разрешил:
– Возьми в аптечке. Нитразепам. Там еще полпачки должно быть, только срок годности проверь. Я давно их не принимал.
Юля вскочила с места, благодарно чмокнула его в небритую щеку и побежала в спальню: аптечка лежала там. Вернулась она пару минут спустя и удивленно заметила:
– Здесь всего один блистер и две таблетки в нем.
– Серьезно? Я был уверен, что оставалось больше. Но и двух таблеток вполне хватит. Нужна одна, а то и половина, ведь обычно твоя мама не употребляет снотворное. Думаю, ей хватит и такой дозы.
– Это ведь не вредно, да? – неуверенно уточнила Юля, убедившись, что срок годности еще не вышел. – Ей же не станет плохо?
– Возможно, с непривычки завтра будет трудно проснуться и сосредоточиться. Но, учитывая обстоятельства, это едва ли вызовет у кого-то вопросы. В остальном от одного раза ничего не будет.
– Хорошо, спасибо.
– Мне нужно знать, во сколько ты собираешься попытаться проникнуть в комнату.
– Зачем?
– Я попробую отвлечь черного человека перед этим.
От этого заявления Юлю бросило в жар, сердце моментально забилось быстрее, а пальцы рук неприятно закололо. Что он еще удумал?
– Что? Как? Зачем?
– Пойду на фабрику, постучусь в дверь, – спокойно изложил свою часть плана Влад. – Может быть, получится вызвать его в нашу реальность и задержать здесь, пока ты будешь искать Семку на его территории.
– Даже не думай об этом! – возмутилась Юля, не осознавая, что повторяет его же слова. – Он может убить тебя!
– А если я его не отвлеку, он может убить тебя, – парировал Влад. – А так у меня есть небольшое преимущество. Я, скорее всего, смогу его видеть, как вижу прочую чертовщину. Мне будет проще от него убежать.
– Убежать? Но ты не видишь ничего другого!
– Для этого я возьму с собой Игоря. Вдвоем мы как-нибудь справимся.
– Ты еще и Игоря хочешь под удар поставить? – Юля попыталась воззвать к его совести. – Нельзя так!
– Игорь мой телохранитель, – спокойно напомнил Влад. – Находиться под ударом из-за меня – его работа. Хорошо оплачиваемая работа.
– Все равно… Ты не можешь…
– Юль, я не спрашиваю твоего разрешения, – Влад явно повторил ее слова намеренно. – Если рискуешь ты, рискую и я. Потому что всю эту чертовщину в твой дом притащил я. Я не дал тебе соскочить, сам вяз в городских легендах и тебя тянул за собой. Так что случившееся с Семкой моя вина. Мне и рисковать, чтобы все исправить.
Юля покачала головой, но ничего не сказала. Спорить с собственными аргументами она не могла.
Глава 20
6 февраля 2017 года, 02:55
Владислава Федорова Игорь знал уже достаточно давно, чтобы сформировать о нем вполне определенное мнение. Хозяин ему нравился, что было очень полезно для дела: охранять того, кто тебе симпатичен, гораздо проще, чем человека, вызывающего неприязнь.
Впрочем, у Игоря было не так уж много альтернативного опыта для сравнения. Когда для него пришла пора искать работу «на гражданке», он довольно быстро попал в службу безопасности «Вектора», где и делал новую карьеру последние несколько лет. Сначала просто охранял офис, потом стал иногда сопровождать старшего Федорова в составе команды телохранителей. Было время – возил Анну Владимировну, но тогда его функции сводились исключительно к тому, чтобы вести машину, следить за ней и иногда таскать тяжелые и не очень сумки. Потом Игоря на какое-то время приставили к Кристине, но ее он сопровождал лишь тогда, когда она проводила время с подругами в ночных клубах: привозил, увозил, следил, чтобы сильно не напивалась и не садилась потом в машины непонятно к кому. Впрочем, она почти никогда не доставляла ему проблем.
С сыновьями Федорова он работал редко. Те были молоды и самоуверенны, предпочитали водить сами, а если им и требовалось иногда сопровождение, то больше для статуса, чем из-за реальных угроз. Но Владислав Сергеевич уже тогда нравился Игорю гораздо больше, чем его старший брат. Они были довольно похожи внешне, но всегда заметно отличались друг от друга характером и поведением, хотя будущий хозяин заметно стремился копировать Артема Сергеевича. К счастью, получалось у него далеко не всегда.
Когда младший из братьев попал в аварию, Игорь искренне надеялся, что он выкарабкается. Даже пару раз поймал себя на мысли, что лучше бы мужик не выделывался и брал с собой в такие поездки водителя. Сам Игорь, например, никогда не позволил бы машине слететь с дороги, а младший Федоров, небось, весь день встречался с людьми, потом полночи зависал перед ноутбуком, а потом сранья поехал, толком не проснувшись, вот оно так и получилось. Нехорошо.
Владислав Сергеевич выкарабкался и даже встал на ноги, и Игорь был этому действительно рад. Когда долго работаешь на какую-то семью, хочешь не хочешь, а вовлекаешься, привязываешься к людям. Но он никогда не испытывал к хозяину особой жалости из-за того, что тот ослеп. Так, может быть, слегка сочувствовал иногда. Игорь знал немало ребят, ставших инвалидами в расцвете лет, которым в жизни повезло куда меньше и для которых это было куда более серьезной проблемой. Но они справлялись, приспосабливались. Не все, но многие. А младший Федоров имел возможность не работать и при этом не голодать, получать весь спектр медицинских услуг, любые лекарства, да еще жить с комфортом и нанимать себе помощников. Так что, по мнению Игоря, у него все было хорошо.
С тех пор, как они переехали в Шелково, хозяин стал заметно чудить: ездил по странным местам, рисовал странные рисунки, вел странные разговоры… Игорь не особо понимал, что происходит, но его это не напрягало. Его дело – баранку крутить, везти, куда скажут, да по сторонам смотреть, чтобы Владислава Сергеевича не зашибло случайно. И это его более, чем устраивало. Единственное, что он умел делать по-настоящему хорошо, – это служить и защищать. Стране он уже послужил и долг свой перед ней считал исполненным. Федоровы и «Вектор» требовали от него гораздо меньше, а платили гораздо лучше. Благодаря этим деньгам его сын сможет получить хорошее образование и добиться в жизни куда больше, чем он сам. А жена Игоря, с которой он хоть давно и не жил, но к которой продолжал испытывать теплые чувства и не торопился разводиться, имеет возможность спокойно заниматься домом и их общим ребенком, не считая гроши.
Поэтому Игорь никогда не задавал лишних вопросов и ничему не удивлялся, был готов ко всему двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. А там уж на кладбище надо ехать, или сгоревшую когда-то гостиницу осматривать, или по заброшенной фабрике бегать, отвлекая на себя внимание призрака-убийцы, – без разницы.
Верил ли он в то, что его слепой хозяин действительно видит невидимое и рисует несбывшееся? Игорь не задумывался об этом. Думать, как и верить, было не в его компетенции.
Поэтому ближе к трем часам ночи он привез хозяина-затейника по нужному адресу, припарковал машину, помог ему добраться до открытых ворот погрузочно-разгрузочного цеха и вместе с ним нырнул в почти непроглядную темноту. Снаружи снежный покров отражал лунный свет, благодаря чему видимость получалась неплохая, а внутри светиться было нечему.
– Ты понял план? – уточнил Владислав Сергеевич, когда они оказались у подножия лестницы, ведущей на второй этаж.
Да что там можно было не понять? Дойти до обожженной двери, постучать, ретироваться, ждать сигнала от хозяина, а как только тот велит, уносить ноги, слушая его подсказки насчет призрака. Ничего сложного.
– Да, – коротко ответил Игорь. Не любил он лишние слова. Он бы вообще предпочел кивнуть, но от подобного пришлось отучиться.
– Тогда идем, – уверенно велел Владислав Сергеевич, хотя для Игоря было очевидно, что ему как минимум очень не по себе, а как максимум – страшно до одури.
Но он неплохо умел держаться и старался идти вперед даже тогда, когда было действительно опасно и приходилось делать то, что его состояние, прямо скажем, не очень-то предполагало. За это Игорь его еще и уважал.
Они поднялись на второй этаж, нашли нужный коридор, вышли к двери. Игорь еще в машине закрепил на голове налобный фонарь, чтобы не занимать руки, и по дороге крутил головой и посматривал по сторонам, запоминая возможные пути отхода.
Владислав Сергеевич по пути к двери помогал себе тростью, но стоило оказаться на месте, как он сложил ее: дальше требовалось двигаться быстрее, чем она позволяла, и Игорю предстояло полностью взять на себя заботу о том, чтобы он не споткнулся и не свернул себе шею, свалившись откуда-нибудь.
К двери они подошли вместе, но постучал хозяин сам, а потом тихо велел:
– Отойдем подальше.
Игорь отвел его назад по проходу, а его налобный фонарь продолжал светить на дверь. Когда та внезапно дернулась и приоткрылась, лязгнув ржавыми петлями и шаркнув полотном по полу, Игорь почувствовал, как внутри все похолодело, но даже не дернулся. Такие реакции он давно научился контролировать.
А вот Владислав Сергеевич вздрогнул и попытался шагнуть назад.
– Он здесь, – тихо выдохнул он и приказал: – Уходим!
Игорь никого не увидел, но медлить и сомневаться не стал. Он считал, что должен выполнять поставленные перед ним задачи независимо от того, существует ли реальная угроза. Даже если хозяин просто сошел с ума, и они будут полночи бегать по заброшенной фабрике от его галлюцинаций.
Да и кто-то же все-таки открыл дверь…
6 февраля 2017 года, 03:05
Воскресенье далось Юле нелегко. К переживаниям за Семку добавилось волнение за Влада. Она жалела, что поделилась с ним своим безумным планом, вынудив рисковать вместе с ней. Сможет ли она попасть в комнату за черной дверью через свой шкаф – еще вопрос. Непонятно, даже возможно ли это в принципе. Зато у Влада с Игорем были довольно высокие шансы пострадать: то, что человек за черной дверью убивает, уже доказанный факт.
Дома все тоже было неспокойно. Эксперт из полиции провел у них весь день, за что Юля отчасти была ему благодарна, поскольку он заодно развлекал маму разговорами, отвлекая и успокаивая, словно профессиональный психолог. Юля не представляла, что делала бы, если бы они с мамой остались с этим вдвоем. У нее хотя бы имелся план, на который она возлагала определенные надежды, но поделиться им с мамой никак не могла.
Однако ближе к вечеру присутствие Логинова начало напрягать: Юля забеспокоилась, что он останется еще на одну ночь, а это могло все испортить. Обошлось: эксперт досидел часов до девяти, после чего мягко заметил, что если звонок не поступил до сих пор, то его уже и не будет.
– И что это значит? – испуганно спросила мама.