том не жалею.
Через десять минуть после того, как я выиграл двадцать пять тысяч фунтов...
...я лишился этих денег.
В ту же секунду, когда я выиграл деньги, мне захотелось поделиться с кем-то своей радостью. С кем угодно.
Но под землей телефоны не работают, и не мог же я вскочить и бегать по вагону туда-сюда, вопя и
пританцовывая, ведь это Лондон, где даже чихание в общественном месте будет воспринято как нарушение
закона, если вы при этом встретитесь с кем-то взглядом. Поэтому я прикусил губу и продолжал сидеть, пытаясь
сдерживать смешки и улыбку.
25 ООО фунтов!
На следующей остановке я сойду. Выйду из выгона, поднимусь на улицу и позвоню по указанному на билете
номеру. А потом отправлюсь в Рио или на Кубу или еще куда-нибудь, где, по мнению туристического
агентства, хорошо отдыхать в это время года. Буду там курить дорогие сигары, купленные у грязных уличных
мальчишек, и... даже не знаю... куплю панду. Да! Куплю панду! Для мамы! А папе куплю цилиндр! Цилиндр из
чистого золота!
Но, пока поезд, кренясь и покачиваясь, мчался сквозь туннели, у меня неожиданно началась паранойя. А
вдруг я сделал что-то неправильно? Что, если я ошибся? Что, если я не выиграл 25 ООО фунтов?
Я перепроверил номера. Мои опасения были необоснованны. Я, вне всякого сомнения, выиграл. Номера
совпадали.
А что, если это старый билет? От другого числа?
Ничего подобного. Сегодняшний. Это факт.
Я перечитал правила.
«Соскребите шесть номеров...»
Шесть номеров? Так. А я ведь стер только три. Стараясь не привлекать к себе внимания, я нашел другие три
номера и тоже сверил их.
5000.
Следующий...
5000.
Чтоб мне провалиться! Неужели я выиграл еще 5000?!
Я стер следующий номер...
2.
Ха! Почти выиграл еще 5000! Вот было бы здорово! Заполучить единственный в своем роде билет с
несколькими выигрышами! Интересно... а что под другими полосками? Если еще «5000», значит, я смогу
потребовать 30 ООО фунтов?
Я принялся быстро соскребать...
1.
1! Тьфу! Я мысленно рассмеялся. Ну и что? У меня уже есть 25 ООО!
5.
Хм. Не очень хорошо.
Но следующий...
5000.
Ну и ну! Не может быть! А это что значит?
Я силился сохранять самообладание, но не выдержал и издал тихий визгливый звук, похожий на женское
«ой». А эти в счет? В принципе, считаются только первые шесть номеров, ну а вдруг существует какая-то
лазейка? Что, если теперь я выиграл 30 000 фунтов?
Я быстро пролистал газету, нашел правила. В одной рамке крупным жирным шрифтом было напечатано, что
и как делать. И была еще одна рамка, занимавшая более половины страницы, и в ней текст был напечатан
самым мелким шрифтом, какой только бывает на свете...
Прищурившись, я стал читать.
Минимальный возраст... прекрасно... телефон, по которому сообщить о выигрыше... прекрасно... три
одинаковых числа... прекрасно... заявки, предъявленные с опозданием, не принимаются... билеты с опечатками
не действительны... ограниченное количество призов...прекрасно, чудесно, замечательно...
А что же дополнительный выигрыш? Об этом что-нибудь сказано?
Я продолжал бегло просматривать правила.
Номера будут публиковаться всю неделю... Заявки на получение выигрыша... Постоянные жители...
А потом увидел: Нужно стереть только серебристые полоски, соответствующие вашим номерам...
Стоп... Как это?
Если сотрете серебристые полоски, не соответствующие вашим номерам, ваш билет будет
недействителен.
Я перечитал это предложение еще раз.
Посмотрел на свой билет.
Подумал о том, что я натворил.
— Вот черт! — громко выругался я, так что все, кто сидел в противоположном ряду, посмотрели на меня.
Я плохо представлял, как отреагирует на мою глупость Ханна. Подозревал, что она, возможно, подумает: «Ну
вот, как всегда!» Ханна покраснела, и я решил, что сейчас она начнет читать мне нотацию, потому быстро
сказал:
— Я все равно заплачу за твой кофе.
Реакция Иана была мгновенной. Он сильно расстроился. Сначала тоже стал красный, как рак, потом сделал о-
очень глубокий вдох, так что я даже испугался — подумал, что сейчас он начнет выдувать из себя воздушные
шары и фигурки животных.
Потом его прорвало.
— Ты... кретин... идиот... недоделанный! — проскрежетал он, сверля меня сердитым взглядом.
— Что? — обиженно произнес я.
— У тебя было двадцать пять штук, Дэнни! Двадцать пять штук! И ты их выбросил!
Через десять минуть после того, как я выиграл двадцать пять тысяч фунтов...
...я лишился этих денег.
В ту же секунду, когда я выиграл деньги, мне захотелось поделиться с кем-то своей радостью. С кем угодно.
Но под землей телефоны не работают, и не мог же я вскочить и бегать по вагону туда-сюда, вопя и
пританцовывая, ведь это Лондон, где даже чихание в общественном месте будет воспринято как нарушение
закона, если вы при этом встретитесь с кем-то взглядом. Поэтому я прикусил губу и продолжал сидеть, пытаясь
сдерживать смешки и улыбку.
25 ООО фунтов!
На следующей остановке я сойду. Выйду из выгона, поднимусь на улицу и позвоню по указанному на билете
номеру. А потом отправлюсь в Рио или на Кубу или еще куда-нибудь, где, по мнению туристического
агентства, хорошо отдыхать в это время года. Буду там курить дорогие сигары, купленные у грязных уличных
мальчишек, и... даже не знаю... куплю панду. Да! Куплю панду! Для мамы! А папе куплю цилиндр! Цилиндр из
чистого золота!
Но, пока поезд, кренясь и покачиваясь, мчался сквозь туннели, у меня неожиданно началась паранойя. А
вдруг я сделал что-то неправильно? Что, если я ошибся? Что, если я не выиграл 25 ООО фунтов?
Я перепроверил номера. Мои опасения были необоснованны. Я, вне всякого сомнения, выиграл. Номера
совпадали.
А что, если это старый билет? От другого числа?
Ничего подобного. Сегодняшний. Это факт.
Я перечитал правила.
«Соскребите шесть номеров...»
Шесть номеров? Так. А я ведь стер только три. Стараясь не привлекать к себе внимания, я нашел другие три
номера и тоже сверил их.
5000.
Следующий...
5000.
Чтоб мне провалиться! Неужели я выиграл еще 5000?!
Я стер следующий номер...
2.
Ха! Почти выиграл еще 5000! Вот было бы здорово! Заполучить единственный в своем роде билет с
несколькими выигрышами! Интересно... а что под другими полосками? Если еще «5000», значит, я смогу
потребовать 30 ООО фунтов?
Я принялся быстро соскребать...
1.
1! Тьфу! Я мысленно рассмеялся. Ну и что? У меня уже есть 25 ООО!
5.
Хм. Не очень хорошо.
Но следующий...
5000.
Ну и ну! Не может быть! А это что значит?
Я силился сохранять самообладание, но не выдержал и издал тихий визгливый звук, похожий на женское
«ой». А эти в счет? В принципе, считаются только первые шесть номеров, ну а вдруг существует какая-то
лазейка? Что, если теперь я выиграл 30 000 фунтов?
Я быстро пролистал газету, нашел правила. В одной рамке крупным жирным шрифтом было напечатано, что
и как делать. И была еще одна рамка, занимавшая более половины страницы, и в ней текст был напечатан
самым мелким шрифтом, какой только бывает на свете...
Прищурившись, я стал читать.
Минимальный возраст... прекрасно... телефон, по которому сообщить о выигрыше... прекрасно... три
одинаковых числа... прекрасно... заявки, предъявленные с опозданием, не принимаются... билеты с опечатками
не действительны... ограниченное количество призов...прекрасно, чудесно, замечательно...
А что же дополнительный выигрыш? Об этом что-нибудь сказано?
Я продолжал бегло просматривать правила.
Номера будут публиковаться всю неделю... Заявки на получение выигрыша... Постоянные жители...
А потом увидел: Нужно стереть только серебристые полоски, соответствующие вашим номерам...
Стоп... Как это?
Если сотрете серебристые полоски, не соответствующие вашим номерам, ваш билет будет
недействителен.
Я перечитал это предложение еще раз.
Посмотрел на свой билет.
Подумал о том, что я натворил.
— Вот черт! — громко выругался я, так что все, кто сидел в противоположном ряду, посмотрели на меня.
Я плохо представлял, как отреагирует на мою глупость Ханна. Подозревал, что она, возможно, подумает: «Ну
вот, как всегда!» Ханна покраснела, и я решил, что сейчас она начнет читать мне нотацию, потому быстро
сказал:
— Я все равно заплачу за твой кофе.
Реакция Иана была мгновенной. Он сильно расстроился. Сначала тоже стал красный, как рак, потом сделал о-
очень глубокий вдох, так что я даже испугался — подумал, что сейчас он начнет выдувать из себя воздушные
шары и фигурки животных.
Потом его прорвало.
— Ты... кретин... идиот... недоделанный! — проскрежетал он, сверля меня сердитым взглядом.
— Что? — обиженно произнес я.
— У тебя было двадцать пять штук, Дэнни! Двадцать пять штук! И ты их выбросил!