— Да вот же! — Его дорогая подруга указала на мозаичную плитку. — В большинстве церквей пол какой?
— Деревянный или обычный каменный, а может, в старых и вообще земляной, — навскидку вспомнил Алек.
— Ну с земляным ты переборщил, — заметила Елена. — Не важно. Тут плитка. И не просто плитка. — Она осторожно пошла вдоль одной из только ей пока видных линий. — Тут мозаикой круг выложен!
— Да ты что? — искренне удивился Алек. — И правда!
Он тоже стал рассматривать пол.
— Я такое видела только в кафедральных соборах, — поделилась с ним подруга. — По телевизору. Когда пасхальные или рождественские службы транслируют.
— Не ожидал, что ты их смотришь, — удивился он.
— Бывает. — Елена оторвалась от созерцания круга. — Ну, вот, Шерлок. У нас полный набор. Чаша, дева, круг. И подозрительная тетка. Неплохо.
— Да уж, — подтвердил Алек. — Вот только сам собор не ахти.
— Красивый, конечно, — рассудила Елена. — Но больше тянет на музей.
— А что ты хотела? — Друг картинно развел руками. — Новье. Хотя… Может, продолжим?
Елена улыбнулась и кивнула. Они вышли из собора на залитый солнцем двор. Кругом по-прежнему кружили люди. Елена с любопытством огляделась. После посещения собора что-то неуловимо изменилось в монастырском дворе. Хотя, на самом деле изменилось лишь ее настроение. Еще полчаса назад Елена и Алек были чужды этому месту. А теперь… После приятного легкого сумрака церковных сводов они уже успели привыкнуть к этому замкнутому миру. Все больше деталей, не замеченных ранее, теперь бросалось в глаза. И эта чистота двора, и аккуратность, с которой были выложены дорожки, свежая краска стен, удивительная яркость зелени. Но все это казалось живым и натуральным, а не специально выставленным напоказ. Монахи, которые изредка пересекали двор, мерно и уверенно, как хозяева этого места, создавали этот мир для себя. И теперь, вжившись в него, можно было почувствовать именно то, из-за чего ехала сюда Елена, — покой и радость от соприкосновения с этим местом.
Справа от собора располагался парк, где туристам даже позволялось курить. Только не во время поста. Так, по крайней мере, гласила табличка. Тут вообще было много табличек. Указатели, пояснения, запреты. Всегда очень вежливые. И написаны нормальным современным языком. Никаких тебе ятей. И как раз возле таблички, разъясняющей правила курения на территории монастыря, стояли Юля и Гелла. Елена помахала им рукой и направилась в ту же сторону. Алек последовал за ней.
— Ну? — спросила их ведьма. — Где уже были?
— В соборе, — охотно поделился Алек. — Но он новый совсем. По ощущениям — как музей.
Юля посмотрела на него немного удивленно. Она не понимала этой их привычки оценивать культовые заведения по шкале эмоциональных оценок. Ей просто не могло прийти в голову, что церковь может быть уютной или подавляющей, что в ней могло преобладать ощущение соприкосновения с древностью или же, наоборот, отсутствовать неуловимое ощущение святости. Для нее храм был храмом. Местом для молитвы. И все. Хотя сама она и не была особенно верующей. Трудно стать таковой, общаясь с магами.
Однако, как было известно Юле, та же Люда из отдела снятия порчи и сглаза в бога верила. Причем именно в христианского. Однажды Юля даже поинтересовалась у ведьмы, как ее ремесло сочетается с религией. Люда объяснила, что никак. Вера и религия — вещи разные. Люда верит в Христа. Но не ходит в церкви, хотя при этом соблюдает посты. Люда процитировала штатному медику Мартина Лютера: «Общаться с богом можно и сидя дома у камина». Так что в целом, вера и магия в принципе были совместимы. Сама же Юля предпочитала просто спокойно относиться и к тому, и к другому. И без вот этих странных оценок.
— Плохо, — огорчилась Гелла, которой эта короткая справка Алека объяснила многое. — Хотелось бы чего-то более… сильного.
— Нам тоже, — согласилась с ней Елена. — Хотя в этом соборе куча интереснейших икон. Кстати, большая часть весьма качественный новодел. В смысле, современная школа иконописи.
— И очень уж странная эта школа, — не мог удержаться Алек.
— В смысле? — растерянно поинтересовалась Юля.
— Смотри. — Он указал ей на изображение солнца, заметное даже из парка. — Это только для начала. А еще там есть Дева с Чашей и голова Иоанна на блюде.
Юля одарила его слегка обеспокоенным взглядом.
— Деву зовут Марией, — снисходительно пояснила она. — Она Христу матерью приходилась.
— Да ты что? — Маг изобразил дичайшее удивление. — Кто бы мог подумать? А я-то все смотрю, что за…
Он вовремя остановился. Мир монастыря успел оказать влияние и на него. Назвать Богородицу «теткой» язык не повернулся.
— Погоди-ка! — Гелла чуть улыбнулась. — Дева, солнце, блюдо или чаша… А в этом что-то есть.
— Прибавь еще и ритуальный круг на полу, — подсказала Елена.
— Круто! — искренне восхитилась ведьма. — Ничего себе такой музейчик. А тут есть что-нибудь более древнее? Интересно было бы глянуть, что же там можно найти.
Она легко включилась в игру. Юля тоже загорелась энтузиазмом. Она лишь недавно прочитала «Код да Винчи», и большая часть символов, обозначенных друзьями, была ей знакома.
— Так. — Алек просматривал буклет. — Тут еще много чего есть, но далеко не все доступно туристам. Но все же мы можем посетить Троицкую звонницу, святой источник преподобного Назария, беседку для раздумий… Последнее, я думаю, нам сейчас просто не надо.
— Тебе это не только сейчас не надо, — не удержалась Юля. — Раздумья — это по жизни не по твоей части.
— Знаешь, что? — подняв глаза от буклета, отозвался Алек. — Тебе это близко? Так вот топай в свою беседку и думай. Вернее, учись это делать.
Елена тяжело вздохнула. Эти двое считались ее лучшими друзьями. Да-да, самыми близкими. Но они не были дружны между собой. Юля и Алек терпели друг друга только из-за нее.
— Так куда мы идем? — немного раздраженно вернула их Елена к прежней теме, пока Юля и Алек не вцепились друг в дружку прямо возле собора. Хотя запрещающей драки таблички тут не было.
— Дальше. — Алек, бросив на Юлю последний свирепый взгляд, вернулся к чтению. — Келейные корпуса и Святые врата. В последних есть надвратная церковь, но туда не пускают. А! Вот еще и часовня Иоанна Крестителя.
— С учетом наличия в соборе иконы с его головой на блюде, — размышляла Елена. — Нам следовало бы именно в эту часовню и податься.
— Типа так знаки указывают? — уточнила Юля.
— Вроде того, — быстро согласилась ее подруга, видя, что Алек уже готов выдать какой-то явно язвительный ответ.
— Лен, — шагая рядом с ней через двор, поинтересовалась Гелла. — А там голова как? Просто на блюде? Это часть общей картины?
— Нет, — ответила Елена. — Это и есть вся картина.
— Странно.
Было видно, как игра все больше притягивает ведьму.
Часовня располагалась налево от входа, прячась за деревьями. Они прошли мимо церковной лавки под холмом и спустились по одной из аккуратных тропинок. Перед часовней располагался еще один небольшой выложенный брусчаткой дворик, а само здание окружал невысокий недавно сколоченный штакетник.
— О… — Елена оживилась, разглядывая часовню снаружи. — Это здание было построено где-то в семнадцатом веке. Классический вариант архитектуры того времени.
— Как сейчас помнишь? — не удержался друг от усмешки. — Хотя, если верить путеводителю, ты права. Как догадалась?
— Видишь ли, милый, — улыбнулась подруга. — Где-то классе в шестом я мечтала стать архитектором. И много что успела прочесть по этой части. А перед поездкой сюда, еще и по церковной архитектуре литературку почитала. Эта церковь была построена после Никоновской реформы. Здесь нет шатра, который свойственен более ранним постройкам. А далее…
Алек даже не представлял, что такое этот шатер. В объяснения дорогой подруги о восьмерике на четверике он тоже постарался не вникать. Понял только, что это куб, на котором построен еще один, но со срезанными гранями. Вообще, часовня именно так и выглядела. Куб, а на нем невысокая башенка с небольшими окнами, а выше — золотая маковка… Вслед за всеми Алек поднялся по ступенькам крыльца с резными столбиками из дерева.
Внутри было как-то… Алек назвал свои впечатления двойственными. Во-первых, казалось, что часовня внутри просторнее, чем могло бы показаться извне. Во-вторых, тут было одновременно и уютно и тревожно. Деревянный пол, полумрак, намного более густой, чем в соборе. Но при этом можно было подумать, если опираться только на внутренние ощущения, что это не место для богослужений, а просто старый дом, где давно нет хозяев, но кто-то все же за ним присматривает. Ощущения древности почти не было, но от стен веяло чем-то иным…
— Одиночество, — подсказала тихо Елена, прочитав мысли Алека.
Алек заметил, что ее аура тут стала гуще и насыщенней, как всегда, когда она почему-то переставала контролировать свою силу.
Елена понимала, что ее самоконтроль дал трещину. Что-то в этих стенах заставляло ее защищаться. И она инстинктивно поставила блок. Такое с ней частенько случалось в церквях. Это место более напоминало культовое. Сюда приходили молиться. Много лет, а точнее — не одно столетие. И приносили сюда свои печали. Как всегда, ощущение это, тягостное и давящее, оставалось в стенах храма, зависшее здесь очень надолго. Но было и что-то еще… Предчувствие. Елена сама не понимала, что же его породило. Возможно, это самое одиночество, резко выделяющаяся нотка в общей безрадостной атмосфере. Это было одиночество одного конкретно взятого человека, который, видимо, бывал здесь довольно часто. И похоже, принял здесь смерть. Причем, возможно, мученическую. Но Елена не могла понять, какое это имеет отношение к сегодняшнему дню и конкретно к ней. А предчувствие все же крепко засело в ее душе и теперь пульсировало там неприятно и туго.
— Алек, — чуть суховато попросила она друга. — Посмотри, что там про эту часовню рассказывают?
— Ничего такого, — поняв ее вопрос как следует, сказал Алек, быстро пробежав глазами страничку буклета.
— Странно, — тихо вступила Гелла. — Но ведь тут кто-то умер.
Елена ей кивнула. Естественно, ведьма тоже это почувствовала.
— Давайте уж найдем эти ваши знаки, — беспокойно оглядываясь, предложила Юля. — И уйдем.
Мысль, что тут кто-то мог погибнуть, ее совсем не радовала. Тем более Юля почувствовала, как что-то в ее лучшей подруге изменилось. Она не была магом, но знала Елену еще со школы. И вот эти странные состояния были Юле знакомы. В такие моменты она всегда начинала чувствовать себя неуютно.
Они стали осматриваться. Освещение в часовне тоже было примечательным. Через маленькие оконца свет почти не проникал. И оттого в центре скапливалась темнота, а каждая икона подсвечивалась несколькими свечами или специальными церковными светильниками. Отблески огня падали на золотые и серебряные оклады, заставляя светиться и их.
— Вот оно. — Алек победно улыбнулся и указал на самую большую икону, перед которой стояла витая железная подставка для молитвенника и маленький алтарь. — И опять чаша.
— Я такую уже видела, — сказала Юля, подходя ближе.
Да, это был список весьма распространенной иконы Иоанна Крестителя. Предтеча Христа изображался по пояс, сидящим за столом. В левой руке он держал чашу. Понять, чем она наполнена, не представлялось возможным. Икона была довольно старой. Богатый посеребренный оклад немного истерся.
— Итак. — Елена старалась казаться веселой, хотя предчувствие так и не отпустило. — Опять он и опять же с ним чаша. Уже две иконы на один монастырь. Интересно, это не много?
Гелла недоуменно пожала плечами. Сколько и каких икон должно быть в церквях одного монастыря, никто из них не знал. Так что столь простым жестом ведьма выразила общее мнение.
— Ну, — решил порассуждать Алек. — Если в прошлый раз он, вернее, его голова, указывали на тайную истину, то тут, я бы сказал, речь идет о времени возникновения этой тайны.
— Дохристианская эпоха? — решила уточнить Юля. — Ты не круто забрал?
— Если бы мы говорили о Граале, — вступилась Елена раньше, чем Алек успел устроить очередную перебранку. — То все было бы логично. Но я все же сомневаюсь, что речь идет именно об этом. Будем делать вид, что в православной традиции Грааля нет. Тогда, может, это не дохристианская эпоха?
— Может, речь идет о славянском язычестве тогда? — предположила с азартом Гелла. — Как раз и получается, до прихода христианства.
— А почему бы и нет? — согласился с ней Алек. — Все же мы в сердце стороны русской. Новгородская земля. Самое оно. Кажется, тут язычество сопротивлялось новой вере особенно сильно.
— Даже если верить «Повести временных лет», — кивнула Елена. — Подходящая версия.
— Да? — засомневалась Юля, смотря куда-то за их спины. — Что-то не выходит. Лена, в Таро же есть масть мечей?
Все три мага с некоторой тревогой обернулись в ту сторону, куда она указывала.
— Ого! — Алек даже забыл поспорить с ней по этому весьма подходящему поводу. Таро в православной традиции тоже ведь не было. Но… перед ними было еще одно изображение Богородицы. На иконе, перед фигурой родительницы бога, висели в воздухе семь мечей, сходящихся остриями в одной точке.
— Это уже как-то слишком, — потрясенно выдала Гелла. — Они складываются в звезду мага!
— Так. — Елена заставила себя собраться, несмотря на неприятные ощущения, связанные с предчувствием. — В колоде Уайта семерка мечей представляет собой мужчину, крадущего с поля связку мечей, два из которых выпали из связки и воткнулись в землю. Совершенно иной рисунок.
— Деревянный или обычный каменный, а может, в старых и вообще земляной, — навскидку вспомнил Алек.
— Ну с земляным ты переборщил, — заметила Елена. — Не важно. Тут плитка. И не просто плитка. — Она осторожно пошла вдоль одной из только ей пока видных линий. — Тут мозаикой круг выложен!
— Да ты что? — искренне удивился Алек. — И правда!
Он тоже стал рассматривать пол.
— Я такое видела только в кафедральных соборах, — поделилась с ним подруга. — По телевизору. Когда пасхальные или рождественские службы транслируют.
— Не ожидал, что ты их смотришь, — удивился он.
— Бывает. — Елена оторвалась от созерцания круга. — Ну, вот, Шерлок. У нас полный набор. Чаша, дева, круг. И подозрительная тетка. Неплохо.
— Да уж, — подтвердил Алек. — Вот только сам собор не ахти.
— Красивый, конечно, — рассудила Елена. — Но больше тянет на музей.
— А что ты хотела? — Друг картинно развел руками. — Новье. Хотя… Может, продолжим?
Елена улыбнулась и кивнула. Они вышли из собора на залитый солнцем двор. Кругом по-прежнему кружили люди. Елена с любопытством огляделась. После посещения собора что-то неуловимо изменилось в монастырском дворе. Хотя, на самом деле изменилось лишь ее настроение. Еще полчаса назад Елена и Алек были чужды этому месту. А теперь… После приятного легкого сумрака церковных сводов они уже успели привыкнуть к этому замкнутому миру. Все больше деталей, не замеченных ранее, теперь бросалось в глаза. И эта чистота двора, и аккуратность, с которой были выложены дорожки, свежая краска стен, удивительная яркость зелени. Но все это казалось живым и натуральным, а не специально выставленным напоказ. Монахи, которые изредка пересекали двор, мерно и уверенно, как хозяева этого места, создавали этот мир для себя. И теперь, вжившись в него, можно было почувствовать именно то, из-за чего ехала сюда Елена, — покой и радость от соприкосновения с этим местом.
Справа от собора располагался парк, где туристам даже позволялось курить. Только не во время поста. Так, по крайней мере, гласила табличка. Тут вообще было много табличек. Указатели, пояснения, запреты. Всегда очень вежливые. И написаны нормальным современным языком. Никаких тебе ятей. И как раз возле таблички, разъясняющей правила курения на территории монастыря, стояли Юля и Гелла. Елена помахала им рукой и направилась в ту же сторону. Алек последовал за ней.
— Ну? — спросила их ведьма. — Где уже были?
— В соборе, — охотно поделился Алек. — Но он новый совсем. По ощущениям — как музей.
Юля посмотрела на него немного удивленно. Она не понимала этой их привычки оценивать культовые заведения по шкале эмоциональных оценок. Ей просто не могло прийти в голову, что церковь может быть уютной или подавляющей, что в ней могло преобладать ощущение соприкосновения с древностью или же, наоборот, отсутствовать неуловимое ощущение святости. Для нее храм был храмом. Местом для молитвы. И все. Хотя сама она и не была особенно верующей. Трудно стать таковой, общаясь с магами.
Однако, как было известно Юле, та же Люда из отдела снятия порчи и сглаза в бога верила. Причем именно в христианского. Однажды Юля даже поинтересовалась у ведьмы, как ее ремесло сочетается с религией. Люда объяснила, что никак. Вера и религия — вещи разные. Люда верит в Христа. Но не ходит в церкви, хотя при этом соблюдает посты. Люда процитировала штатному медику Мартина Лютера: «Общаться с богом можно и сидя дома у камина». Так что в целом, вера и магия в принципе были совместимы. Сама же Юля предпочитала просто спокойно относиться и к тому, и к другому. И без вот этих странных оценок.
— Плохо, — огорчилась Гелла, которой эта короткая справка Алека объяснила многое. — Хотелось бы чего-то более… сильного.
— Нам тоже, — согласилась с ней Елена. — Хотя в этом соборе куча интереснейших икон. Кстати, большая часть весьма качественный новодел. В смысле, современная школа иконописи.
— И очень уж странная эта школа, — не мог удержаться Алек.
— В смысле? — растерянно поинтересовалась Юля.
— Смотри. — Он указал ей на изображение солнца, заметное даже из парка. — Это только для начала. А еще там есть Дева с Чашей и голова Иоанна на блюде.
Юля одарила его слегка обеспокоенным взглядом.
— Деву зовут Марией, — снисходительно пояснила она. — Она Христу матерью приходилась.
— Да ты что? — Маг изобразил дичайшее удивление. — Кто бы мог подумать? А я-то все смотрю, что за…
Он вовремя остановился. Мир монастыря успел оказать влияние и на него. Назвать Богородицу «теткой» язык не повернулся.
— Погоди-ка! — Гелла чуть улыбнулась. — Дева, солнце, блюдо или чаша… А в этом что-то есть.
— Прибавь еще и ритуальный круг на полу, — подсказала Елена.
— Круто! — искренне восхитилась ведьма. — Ничего себе такой музейчик. А тут есть что-нибудь более древнее? Интересно было бы глянуть, что же там можно найти.
Она легко включилась в игру. Юля тоже загорелась энтузиазмом. Она лишь недавно прочитала «Код да Винчи», и большая часть символов, обозначенных друзьями, была ей знакома.
— Так. — Алек просматривал буклет. — Тут еще много чего есть, но далеко не все доступно туристам. Но все же мы можем посетить Троицкую звонницу, святой источник преподобного Назария, беседку для раздумий… Последнее, я думаю, нам сейчас просто не надо.
— Тебе это не только сейчас не надо, — не удержалась Юля. — Раздумья — это по жизни не по твоей части.
— Знаешь, что? — подняв глаза от буклета, отозвался Алек. — Тебе это близко? Так вот топай в свою беседку и думай. Вернее, учись это делать.
Елена тяжело вздохнула. Эти двое считались ее лучшими друзьями. Да-да, самыми близкими. Но они не были дружны между собой. Юля и Алек терпели друг друга только из-за нее.
— Так куда мы идем? — немного раздраженно вернула их Елена к прежней теме, пока Юля и Алек не вцепились друг в дружку прямо возле собора. Хотя запрещающей драки таблички тут не было.
— Дальше. — Алек, бросив на Юлю последний свирепый взгляд, вернулся к чтению. — Келейные корпуса и Святые врата. В последних есть надвратная церковь, но туда не пускают. А! Вот еще и часовня Иоанна Крестителя.
— С учетом наличия в соборе иконы с его головой на блюде, — размышляла Елена. — Нам следовало бы именно в эту часовню и податься.
— Типа так знаки указывают? — уточнила Юля.
— Вроде того, — быстро согласилась ее подруга, видя, что Алек уже готов выдать какой-то явно язвительный ответ.
— Лен, — шагая рядом с ней через двор, поинтересовалась Гелла. — А там голова как? Просто на блюде? Это часть общей картины?
— Нет, — ответила Елена. — Это и есть вся картина.
— Странно.
Было видно, как игра все больше притягивает ведьму.
Часовня располагалась налево от входа, прячась за деревьями. Они прошли мимо церковной лавки под холмом и спустились по одной из аккуратных тропинок. Перед часовней располагался еще один небольшой выложенный брусчаткой дворик, а само здание окружал невысокий недавно сколоченный штакетник.
— О… — Елена оживилась, разглядывая часовню снаружи. — Это здание было построено где-то в семнадцатом веке. Классический вариант архитектуры того времени.
— Как сейчас помнишь? — не удержался друг от усмешки. — Хотя, если верить путеводителю, ты права. Как догадалась?
— Видишь ли, милый, — улыбнулась подруга. — Где-то классе в шестом я мечтала стать архитектором. И много что успела прочесть по этой части. А перед поездкой сюда, еще и по церковной архитектуре литературку почитала. Эта церковь была построена после Никоновской реформы. Здесь нет шатра, который свойственен более ранним постройкам. А далее…
Алек даже не представлял, что такое этот шатер. В объяснения дорогой подруги о восьмерике на четверике он тоже постарался не вникать. Понял только, что это куб, на котором построен еще один, но со срезанными гранями. Вообще, часовня именно так и выглядела. Куб, а на нем невысокая башенка с небольшими окнами, а выше — золотая маковка… Вслед за всеми Алек поднялся по ступенькам крыльца с резными столбиками из дерева.
Внутри было как-то… Алек назвал свои впечатления двойственными. Во-первых, казалось, что часовня внутри просторнее, чем могло бы показаться извне. Во-вторых, тут было одновременно и уютно и тревожно. Деревянный пол, полумрак, намного более густой, чем в соборе. Но при этом можно было подумать, если опираться только на внутренние ощущения, что это не место для богослужений, а просто старый дом, где давно нет хозяев, но кто-то все же за ним присматривает. Ощущения древности почти не было, но от стен веяло чем-то иным…
— Одиночество, — подсказала тихо Елена, прочитав мысли Алека.
Алек заметил, что ее аура тут стала гуще и насыщенней, как всегда, когда она почему-то переставала контролировать свою силу.
Елена понимала, что ее самоконтроль дал трещину. Что-то в этих стенах заставляло ее защищаться. И она инстинктивно поставила блок. Такое с ней частенько случалось в церквях. Это место более напоминало культовое. Сюда приходили молиться. Много лет, а точнее — не одно столетие. И приносили сюда свои печали. Как всегда, ощущение это, тягостное и давящее, оставалось в стенах храма, зависшее здесь очень надолго. Но было и что-то еще… Предчувствие. Елена сама не понимала, что же его породило. Возможно, это самое одиночество, резко выделяющаяся нотка в общей безрадостной атмосфере. Это было одиночество одного конкретно взятого человека, который, видимо, бывал здесь довольно часто. И похоже, принял здесь смерть. Причем, возможно, мученическую. Но Елена не могла понять, какое это имеет отношение к сегодняшнему дню и конкретно к ней. А предчувствие все же крепко засело в ее душе и теперь пульсировало там неприятно и туго.
— Алек, — чуть суховато попросила она друга. — Посмотри, что там про эту часовню рассказывают?
— Ничего такого, — поняв ее вопрос как следует, сказал Алек, быстро пробежав глазами страничку буклета.
— Странно, — тихо вступила Гелла. — Но ведь тут кто-то умер.
Елена ей кивнула. Естественно, ведьма тоже это почувствовала.
— Давайте уж найдем эти ваши знаки, — беспокойно оглядываясь, предложила Юля. — И уйдем.
Мысль, что тут кто-то мог погибнуть, ее совсем не радовала. Тем более Юля почувствовала, как что-то в ее лучшей подруге изменилось. Она не была магом, но знала Елену еще со школы. И вот эти странные состояния были Юле знакомы. В такие моменты она всегда начинала чувствовать себя неуютно.
Они стали осматриваться. Освещение в часовне тоже было примечательным. Через маленькие оконца свет почти не проникал. И оттого в центре скапливалась темнота, а каждая икона подсвечивалась несколькими свечами или специальными церковными светильниками. Отблески огня падали на золотые и серебряные оклады, заставляя светиться и их.
— Вот оно. — Алек победно улыбнулся и указал на самую большую икону, перед которой стояла витая железная подставка для молитвенника и маленький алтарь. — И опять чаша.
— Я такую уже видела, — сказала Юля, подходя ближе.
Да, это был список весьма распространенной иконы Иоанна Крестителя. Предтеча Христа изображался по пояс, сидящим за столом. В левой руке он держал чашу. Понять, чем она наполнена, не представлялось возможным. Икона была довольно старой. Богатый посеребренный оклад немного истерся.
— Итак. — Елена старалась казаться веселой, хотя предчувствие так и не отпустило. — Опять он и опять же с ним чаша. Уже две иконы на один монастырь. Интересно, это не много?
Гелла недоуменно пожала плечами. Сколько и каких икон должно быть в церквях одного монастыря, никто из них не знал. Так что столь простым жестом ведьма выразила общее мнение.
— Ну, — решил порассуждать Алек. — Если в прошлый раз он, вернее, его голова, указывали на тайную истину, то тут, я бы сказал, речь идет о времени возникновения этой тайны.
— Дохристианская эпоха? — решила уточнить Юля. — Ты не круто забрал?
— Если бы мы говорили о Граале, — вступилась Елена раньше, чем Алек успел устроить очередную перебранку. — То все было бы логично. Но я все же сомневаюсь, что речь идет именно об этом. Будем делать вид, что в православной традиции Грааля нет. Тогда, может, это не дохристианская эпоха?
— Может, речь идет о славянском язычестве тогда? — предположила с азартом Гелла. — Как раз и получается, до прихода христианства.
— А почему бы и нет? — согласился с ней Алек. — Все же мы в сердце стороны русской. Новгородская земля. Самое оно. Кажется, тут язычество сопротивлялось новой вере особенно сильно.
— Даже если верить «Повести временных лет», — кивнула Елена. — Подходящая версия.
— Да? — засомневалась Юля, смотря куда-то за их спины. — Что-то не выходит. Лена, в Таро же есть масть мечей?
Все три мага с некоторой тревогой обернулись в ту сторону, куда она указывала.
— Ого! — Алек даже забыл поспорить с ней по этому весьма подходящему поводу. Таро в православной традиции тоже ведь не было. Но… перед ними было еще одно изображение Богородицы. На иконе, перед фигурой родительницы бога, висели в воздухе семь мечей, сходящихся остриями в одной точке.
— Это уже как-то слишком, — потрясенно выдала Гелла. — Они складываются в звезду мага!
— Так. — Елена заставила себя собраться, несмотря на неприятные ощущения, связанные с предчувствием. — В колоде Уайта семерка мечей представляет собой мужчину, крадущего с поля связку мечей, два из которых выпали из связки и воткнулись в землю. Совершенно иной рисунок.