Нас встретил командир, которого я тут же узнала – видела его на паре приемов в столице. Я рассчитывала на отдельную комнату – с отдельным душем – но, к сожалению, правила для практикантов здесь были теми же, что и везде – и я заселилась в общую спальню для женского гражданского персонала, где уже жили двое агромагов, одна зоотехномаг, одна энергомаг, специалист по продовольствию и две практикантки с пятого курса кафедры Агромагии. Их сейчас не было – все агромаги, среди них Вадя, трудились в полях.
Пользуясь случаем, я как следует отмокла в душе, высушила и расчесала волосы и успела даже полежать на продавленной скрипучей кровати – здесь отличий от Стылого Мыса не было – прежде чем отправиться на обед. А там, наконец-то…
– Ринка!
Привет, Вадя.
***
Вадя за лето загорел и окреп, стал настоящий красавчик, и чем-то даже – в определенные моменты с определенного ракурса – выгодно напоминал своего отца. Впрочем, потом он открывал рот, и сходство улетучивалось.
– Как Стылый Мыс? – спросил Вадя, а я, не успев ответить, уже заметила первые признаки: взгляд устремился вдаль, лицо приобрело глуповатое выражение.
– Он действительно стылый. Там внутри такая сырость, что холодно даже в тридцатиградусную жару.
– М, – глубокомысленно прокомментировал Вадя. Он вообще что-то услышал? Не похоже.
Сразу после обеда Вадя пытался с круглыми глазами расспросить про то, как на нас напали – но я увела разговор в сторону. Не хочу об этом говорить и вообще вспоминать. Хоть забыть так скоро и не удалось – я все еще внутренне вздрагивала, если рядом что-то громко падало, или хлопала дверца машины. Но я старалась и была на верном пути. Тупые дикари, еще из-за них мне будут мерещиться кошмары! Страх сменялся злостью и презрением, а еще – удовлетворением, когда я вспоминала дядины истории о зачистках, которые по достоинству смогла оценить только сейчас. Он был прав – Глушь давно пора спалить дотла.
Целых полчаса после этого Вадя очень подробно и очень нудно рассказывал о своей практике, а когда предоставил слово мне, принялся то и дело выпадать из реальности. За последние полгода такое с ним случалось нередко: глаза стекленели, рот приоткрывался, он еще только не начинал пускать слюну… И вот теперь снова. Весь семестр, сколько я ни пыталась убедить его поговорить с отцом – или обратиться к моей матери, она целитель, хоть и не души, но все же – он упорно отказывался. Но, похоже, за лето все только ухудшилось, и дальше так продолжаться не могло. Тем не менее, я решила отложить серьезный разговор на потом, не хотелось портить первый день.
Я взяла яблоко, которое полагалось на десерт во время более чем скромного обеда, и принялась его есть, терпеливо дожидаясь, пока друг вернется в реальность. Мы сидели на скамейке во внутреннем дворике, солнце приятно грело лицо, ветер щекотал волосы, я, изогнувшись, опелась локтем о теплую деревянную спинку скамейки и закинула ногу на ногу. И тут же поймала на себе сальный взгляд здоровяка из военных. На его грубой щеке серебрился логотип ОМП. Немаг. Он ощупал меня таким взглядом, меня даже передернуло, крайне пошло ухмыльнулся и пошел дальше, прежде чем я успела поставить его на место.
Фу.
Какая гадость.
Немаги совсем оборзели.
Аппетит исчез, и я выбросила недоеденное яблоко в урну возле скамейки – пустая, та гулко сгрохотала.
– Ты что-то сказала? – очнулся Вадя.
– Погода прекрасная, Вадя, – насмешливо бросила я, сверля взглядом угол, за который завернул немаг-оэмпэшник. Что-то с ним было не так, что-то во взгляде…
Вадя перебил мои неясные подозрения.
– А вы по консервам ездили? – ничего не заметив, спросил Вадя.
– Ну, да. Меняли сломанные распылители, – сказала я и пояснила, потому что он явно не понял: – Генераторы жидкого янтаря. Энергомаги называют их распылителями.
Вадя ревниво фыркнул.
– Ну, извините, не в курсе вашего профессионального сленга.
Я скорчила рожу. Кто бы говорил – сленг агромагов куда хуже, и он тоже постоянно использует всякие идиотские словечки.
– А… – он замялся. – В Прибежище тоже были?
Я подняла брови.
– Прибежище? – еще не хватало их помнить по старым названиям.
– Объект 64.
– В прошлом месяце. А что?
Действительно, что?
– И как там? – слишком непринужденным тоном спросил Вадя.
– Консерва, как консерва. Ничего интересного, – я задумалась. – Кроме разве что крысиных ферм, но они легальны. Держат эти, знаешь, полудурочные немаги, которым удалось отмазаться после войны. Они там и жить умудряются как-то. И даже держат бар. Наши говорили, что промышляют контрабандой с дикими, но то ли еще не попались, то ли ОМП на них плевать.
– А что за бар? – Вадя слушал жадно и с куда большим интересом, чем про Дамбу. Хотя вот что интересного? Похоже, его странности за лето усугубились. Надеюсь только, имя им не шизофрения.
– Что-то с кошками. Не знаю, нас туда не пустил куратор.
Наш странный разговор прервал здешний куратор.
– Практиканты! – послышался его звучный голос от крыльца казарм. – Сбор у ворот через десять минут! Готовимся к экскурсии!
О, экскурсия. Будем рассматривать коровники и пшеницу – именно то, о чем мечтает каждый энергомаг.
***
Солнце палило просто нещадно – да бедные же вы мои волосы. Сама экскурсия была до того нудной, что в транс впадал даже Вадя. Ну, или это он снова витал в облаках, спотыкаясь на каждом шагу.
Мы действительно брели сквозь плотный ковер пшеничных колосьев, сопровождаемые стаей комаров и слепней, бившихся о чары отпугивания вокруг нашей группы. Двое старшекурсников-энергомагов, с которыми я сюда приехала, шли чуть поодаль; тот, что младше, старался на меня не смотреть с самого момента перестрелки с дикими. Тот, что старше, напротив, так и мозолил меня многозначительными взглядами.
Придурок.
– Все посевные площади перед началом сева проходят консервацию жидким янтарем, – скучным голосом рассказывал куратор. – Непосредственно перед посевными работами измеряется уровень маградиации почвы, берутся пробы для углубленного анализа. В процессе созревания…
Я украдкой зевнула в ладонь и заметила, что Вадя повторил мой жест. Значит, очнулся.
– Скоро домой. Наконец-что, – поделилась я с Вадей наболевшим. – Всего-то неделя, и…
– Я сначала в Сады, – вполголоса сказал Вадя.
– В Сады? А что там?
– Там завелись какие-то жуки, нужно поймать парочку для исследований в Вавилоне.
– Туда что, никого не направили?
– Вавилонские специалисты все лето охотятся на блуждающий ракитник.
Ах, да, слышала что-то такое. Блуждающий ракитник пришел из Круга Невозврата и заполонил весь запад. Говорят, эта гадость перемещается, как дендроид, вытягивает из почвы все питательное и оставляет за собой мертвые земли и нехилый след маградиации.
– А тебя за ракитником не послали? – хмыкнула я.
– Там какая-то нехорошая история. Люди пропадают.
Это я тоже слышала. Двух агромагов и трех оэмпэшников нашли обескровленными.
– Кто-то имитирует вампиров, – презрительно скривилась я. Наверняка это дикие. Ума нет, все знают, что вампиров истребили сразу после апокалипсиса.
– Думаешь? – пробормотал Вадя.
Я выгнула бровь. Ну, конечно, Вадя вечный фанат всяких фантастических теорий.
– После сбора весь урожай проходит дополнительную обработку посредством консервации в жидком янтаре, – тем временем продолжал куратор. – Длительность и интенсивность обработки зависит от особенностей культуры и уровня маградиации в контрольных образцах. Пшеница обладает…
Глава 3. Вавилон
Вечером нас с Вадей все же почтили вниманием – на чай пригласил сам командир. В его кабинете, обставленным с сельским шиком – старой, но, видимо, когда-то дорогой мебелью из консерв, десерты были на десяток уровней лучше, чем в общей столовой. Он выставил на стол печенье и даже вытащил откуда-то древнейшую хрустальную вазочку с чем-то янтарным и очень ароматным. Вадя спрятался за кружкой – чай опасно близко плескался возле наклонного края – и подключился к своему космическому каналу.
– Насколько я знаю, в этих краях нет официальных пасек, – заметила я с кроткой улыбкой, маскируя раздражение и беспокойство.
Командир на секунду застыл, как стоял, в нелепой полусогнутой позе с вазочкой в руках, а потом добродушно рассмеялся, пытаясь скрыть замешательство от моего намека на торговлю с контрабандистами – что, собственно, было правдой.
Хоть контрабандисты и не были вне закона – они свободные люди, немаги, а некоторые – маги, которые могут жить, где им угодно, в том числе в законсервированных городах – торговля с ними была вне закона. Что, конечно, никого не останавливало. Шестьдесят процентов мяса в вавилонских забегаловках – крысы с их ферм. Собственно, из-за этого я в детстве даже некоторое время была вегетарианкой.
– А вы сильны в географии, – сказал командир, все же подвигая ко мне вазочку.
– Я во многом сильна, – я откинулась на стуле и облокотилась о спинку.
– И знаете себе цену, – добавил командир, усаживаясь напротив.
– Она очень высока, – с улыбкой согласилась я, чувствуя косой взгляд Вади. Надо же, вынырнул из царства своих фантазий. Я украдкой вздохнула – продолжать этот бессмысленный флирт при нем почему-то совсем не хотелось.
***
Шла последняя неделя практики. Пока мы, энергомаги, ковырялись в древнем оборудовании, которое начинало сыпаться при малейших манипуляциях, Вадя пропадал в полях среди колосьев и каторжан. Однажды я ему посочувствовала, что все лето ему пришлось торчать под зноем с немытыми дикими, и он внезапно надулся и резко огрызнулся:
– Представь себе, они такие же люди, как мы!
Я себе такого представить не могла, да и не хотела – особенно после того, как те же каторжане, только еще не пойманные, стреляли по мне на дороге. Да и сам Вадя, как ему такое только в голову приходит – это по вине диких у него нет матери, а у меня отца, или он думает, что с тех пор, за семнадцать лет, дикие вдруг резко перестали быть убийцами и грабителями?