- Ты ему доверяешь? - скептически спрашивает он.

- Конечно, это же Саша, - и мои слова не являются стопроцентной ложью. Я уверена, что он пришел не затем, чтобы причинить мне боль. Но не уверена, что потом он не расскажет все Николаю. Я не могу осуждать его. Это последствия нашего воспитания, чьи методы искажают разум и восприятие действительности посредством страха и психологической обработки. Я была точно так же слепо предана Николаю в течение многих лет. Но за пределами нашей тренировочной базы у меня было то, что поддерживало меня все эти годы, – моя сестра. У Саши ничего подобного не было. Его представление о семье – это я и Николай, так что фактически он вынужден будет выбирать между сестрой и отцом.

- А что если он здесь, чтобы убить тебя? Разве он не идеальная пешка в игре Николая? Он достаточно близок к тебе, чтобы ты ему доверяла. Достаточно опытен, чтобы справиться с тобой. И, без сомнения, он абсолютно незначителен, так что, если я впоследствии его убью, Николаю будет все равно.

Вздохнув, я упираю кулаки в бедра.

- Саша хорош, но не лучше меня. Не говоря уже о том, что меня окружает не меньше половины твоих людей, - я закатываю глаза. - И Николай не желает моей смерти. Это последнее, чего он хочет.

- Уна…

- Пожалуйста, просто доверься мне. Возможно, у него есть какая-то информация. До сих пор он только помогал нам.

Темные брови Неро сходятся на переносице, и он скрещивает руки на широкой груди.

- Мне это не нравится.

- Кто бы сомневался.

- Ничего ему не говори. Как он вообще узнал, что ты здесь? Получается, Николаю известно твое местонахождение?

- Капо, - фыркаю я, - ты владелец двух квартир в Нью-Йорке. Вычислить меня совсем несложно, к тому же Саша способен взломать систему защиты и получить доступ к любой камере слежения, где бы она ни находилась. Если он захочет кого-то найти, то обязательно найдет, — я указываю кивком на камеру в углу комнаты. — Саша может взломать любую из ваших систем защиты. Он мастер в этом деле.

- Звучит обнадеживающе, - ворчит Неро. - Скажи им, пусть приведут его сюда, - обращается он к парню, все еще стоящему за моей спиной. Тот разворачивается и исчезает в районе лестницы. Я смотрю ему вслед и жду, когда лифт поднимется на верхний этаж. Спустя несколько секунд я чувствую, как со спины приближается Неро - мне даже не нужно смотреть. Он натягивает через голову футболку и выходит вперед, прикрывая меня, словно личный сторожевой пес. Чисто из принципа я выхожу из-за его спины и, скрестив руки на груди, встаю рядом.

Раздается звуковой сигнал, и двери лифта раздвигаются, открывая нашему взору стоящих стеной итальянцев в костюмах. Люди Неро по-прежнему недолюбливают меня, поэтому большинство из них либо едва удостаивает меня взглядом, либо вовсе игнорирует. Лично мне плевать, но я опасаюсь, что их преданность Неро может пошатнуться, раз он спит с врагом. И он, и я знаем, что это было возмездие, заслуженная расплата, но даже я готова признать, что трудно объяснить убийство более чем двадцати итальянцев. К тому же все итальянцы связаны друг с другом: можно не сомневаться, что у каждого убитого найдется брат, сват, племянник в составе бойцов Неро, что тоже является неутешительным фактом.

Парни в костюмах выходят из лифта и выстраиваются по сторонам двери, и мы, наконец, видим Сашу, как всегда, с непроницаемым выражением на скуластом лице. Между нахмуренными бровями появляется резкая складка при виде моего живота.

- Значит, это правда, - констатирует он.

Я киваю, и Саша окидывает взглядом помещение. Мне видно, как его мозг анализирует каждую деталь, пытаясь заметить малейшую угрозу. Саша подвергает анализу все: начиная с расстояния, разделяющего нас, и заканчивая тем, каким способом каждый из бойцов Неро держит пистолет. Он пытается оценить слабые места, составить план и выбрать способ действия. Мне это известно, потому что я сама делаю то же самое, оказываясь в опасной ситуации.

- Саша, почему ты здесь? - спрашиваю я.

Он смотрит сначала на Неро, потом на меня и сжимает губы.

- Дай нам минуту, - обращаюсь я к Неро.

- Нет.

Я поворачиваюсь к Неро лицом, но он, не отрывая взгляда, смотрит на Сашу, и лицо его совершенно непроницаемо.

- Неро… - повторяю я.

Его челюсти сжимаются, и становится видно, как желваки играют под смуглой кожей. Неро переводит взгляд на парней по обе стороны лифта.

- Свободны. Джио, останься.

Его люди подчиняются приказу и уходят в квартиру. Остаемся только я, Неро, Джио и Саша. Я поворачиваюсь, и Сашины глаза встречаются с моими. Мне известно, о чем он думает: я просто избавилась от ненужной толпы, чтобы уравнять шансы. Я делаю шаг в его сторону, и он, быстро преодолев расстояние между нами, притягивает меня в свои объятия, и это меня напрягает. Мы с Сашей никогда не обнимались, ведь это совершенно несвойственно людям, не терпящим прикосновений к себе.

- Прости, что помог им найти тебя. Нам нужно увезти тебя отсюда как можно дальше, - шепчет Саша по-русски так тихо, что слова едва различимы. Я чувствую, как что-то твердое упирается в мой живот. Медленно опускаю руку, и мои пальцы касаются холодного металла. - Ты готова? — спрашивает Саша, и его тело напрягается, готовясь к атаке.

- Саша, подожди, - я слегка отстраняюсь от него. - Я никуда не пойду.

- Какого хрена тут происходит? - резко спрашивает Неро.

Я слышу щелчок - это Джио снял пистолет с предохранителя. Агрессия, исходящая от Неро, ощущается физически, словно змея ползет по моей спине. Движением вытянутой руки я останавливаю Неро: несмотря на то, что Саша мне как брат, он по-прежнему смертельно опасен. Мне он вреда не причинит, однако Неро и Джио - всего лишь мишени, оцениваемые по их по степени угрозы. И мне это известно.

- Я не собираюсь бежать, - говорю я, на этот раз по-английски, вынимая обойму из пистолета, который Саша дал мне, и протягиваю ему.

Его нефритового цвета глаза встречаются с моими: в них беспокойство и растерянность.

- Уна, он знает.

- Я в курсе.

- Тогда тебе должно быть известно, что он хочет заполучить этого ребенка, - говорит Саша, повышая голос. Он взволнованно проводит рукой по волосам и опускается на одно колено - наша общая привычка. Во время полевых тренировок мы делали так, чтобы немного оттянуть время и спланировать дальнейшие действия.

- Куда мне идти, Саша? Нет такого места, где он не сможет меня достать.

- Тогда… - Саша вздыхает. - Тогда возвращайся домой и уговори его простить тебя. Ты же знаешь, он простит. Он любит тебя. А этими действиями… ты только сделаешь себе хуже, Уна.


За моей спиной раздается низкое рычание Неро, и я поворачиваюсь к нему.

- Ты издеваешься? Просто подожди на кухне, - говорю я сквозь стиснутые зубы.

Неро приподнимает бровь, глядя на меня так, словно я одна из его пешек, обязанных беспрекословно подчиняться.

- Прости, если я не испытываю доверия к твоему другу-убийце.

- Неро, мать твою, клянусь Богом, это причиняет мне невероятные страдания.

- Я думал, что страдания и волнения для беременных вредны, — ровным голосом говорит Саша.

Я поворачиваюсь к нему и, невольно улыбнувшись, говорю:

- Значит, у бедняги нет ни единого шанса.

Саша поднимается на ноги и смотрит на Неро.

- Итальянец непредсказуем, ему нельзя доверять, - говорит он по-русски. - Из-за него ты погибнешь.

- В нашем мире именно непостоянные и непредсказуемые выигрывают войны, - опустив взгляд, я делаю глубокий вдох. - Он опасен и внушает страх, а это то, что мне сейчас нужно.

- Пожалуйста, возвращайся домой, - в голосе Саши звучит мольба. Я замечаю промелькнувший в его глазах страх и понимаю, что он боится не за ребенка, а за меня, ведь я единственный человек, к кому он искренне привязан.

Погладив его по волосам, я вздыхаю.

- Саша, я никогда не вернусь туда. Он сотворит с этим ребенком то же самое, что сделал с нами.

Выражение лица Саши становится непроницаемым, а поза – напряженной. Его обычное состояние готовности атаковать в любую минуту. Несмотря на все свои сильные стороны, Саша не может не понимать, что его жизнь – это унылое и жалкое существование. Когда мы познакомились, мне было тринадцать лет, а ему – четырнадцать, и он уже как пять лет был у Николая. Возможно, я оказалась там слишком поздно, потому что никогда по-настоящему не забывала ту жизнь, которой жила до попадания в «Элиту». Саша стал живым воплощением мечты Николая об идеальном бойце. Его жизнь – это выбор Николая. Ничего другого он не знает. Он лишен свободы, для него существуют только приказы и подчинение. Но самым печальным является то, что Саша этого не замечает. Он не видит того, что у него отняли. Он видит только силу, которой его наделили, но она обошлась ему непомерно высокой ценой.

- Мы были детьми, Саша.

- Он сделал нас сильными, Уна. Ты стала лучшей среди нас и вот какой монетой платишь ему! - говорит он, слегка повышая голос, но потом берет себя в руки.

- Он сломил наш дух, превратив в бесчувственное оружие, - я медленно отступаю назад и подхожу к Неро.

Саша переводит на него взгляд и сжимает губы в плотную линию.

- Ты считаешь, что достаточно силен и сможешь защитить Уну от того, что ей грозит? - спрашивает он Неро по-английски.

- Большая власть подразумевает большую ответственность, - уклончиво отвечает Неро.

Саша делает глубокий вдох и сжимает переносицу.

- Ты даже представить себе не можешь, что будет дальше. Он использует твою слабость, - его взгляд снова устремляется к Неро, - а их у тебя немало. Но я постараюсь тебе помочь.

- Почему? — спрашиваю я, нахмурив брови. - Если Николай узнает…

- Потому что ты - моя сестра, и я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, - в глазах начинает щипать, и я проклинаю чертовы гормоны.

Саша разворачивается и входит в лифт.

- Но Саша…

Он оглядывается.

- Не подвергай себя опасности ради меня. Я не рассчитываю выбраться из этого живой, - говорю я по-русски, потому что Неро не стоит знать, насколько на самом деле пессимистичны мои ожидания. Я бросаю Саше обойму, и он ловит ее на лету, а через секунду двери лифта плавно закрываются.

Я цепляюсь за эти последние слова, которые мы сказали друг другу, потому что не знаю, увидимся ли еще. Ведь на самом деле Саша для меня роднее, чем кровная сестра. Мы с ним всегда были близки, но я не думала, что кто-то из нас способен любить. Это он изменился, или дело во мне? Неужели он всегда любил меня, а я была настолько бесчувственной, чтобы заметить это? После Алекса я боялась любви и бежала от нее, как от чумы. Любовь Алекса дорого мне обошлась, и я прилагала все усилия, чтобы избегать подобную боль. Потеря того, к кому ты глубоко привязан, причиняет ни с чем несравнимую боль – она наносит раны, шрамы от которых не затягиваются.

А дальше возникает мысль: что если Николай убьет Неро? Он мне небезразличен, я привязана к нему, мы действуем заодно, он отец моего ребенка, и, возможно… в каком-то смысле я люблю его.

Убийство Алекса вырвало сердце из моей груди, так что делиться мне особо нечем, но, думаю, тот обугленный искореженный кусок плоти, который все-таки остался, принадлежит Неро. В конце концов, мы с ним одинаковые. Он пробудил во мне чувство, которое я считала давно и навсегда уснувшим, и уважение, какого ни к кому до этого не испытывала. Я доверяю ему, а это говорит о многом.

Я поворачиваюсь лицом к Неро – он стоит, скрестив на груди руки, а его волосы взъерошены, словно он только что запускал в них пальцы.

- Ты осталась. Это твой выбор, - просто говорит он.

Я киваю, не в силах произнести слова, буквально витающие в воздухе. Ты мой выбор.

Если бы я хотела сбежать, то сейчас, с Сашей, у меня были на это все шансы. Вся королевская конница и вся королевская рать не смогли бы остановить нас двоих. Я и сама по себе сильна, а с Сашей… мы просто непобедимы. Лучшая команда киллеров в распоряжении Николая.

- Ты можешь доверять ему? – спрашивает Неро.