– Но церемония началась в полдень, – я потрясла часы, все еще не веря, что они показывают правильное время.
– Это особая жреческая магия. Церемония очень длинная, ее тяжело вынести неподготовленному человеку, поэтому чувство времени, скажем так, притупляется.
– А почему бы не сделать церемонию короче и ничего не притуплять? – недовольно поинтересовалась я.
– Потому что жрецы проводят ритуал. Они, между прочим, ощущают время обычно, представляете, как устают после шести часов служения?
– Представляю… – правильно я все-таки сделала, что сбежала из дома, а не пошла к жрецам. – Но мне надо спешить.
Опоздаю на ужин, Майк меня убьет. Но оставить Ксавьера тоже страшно.
– Я сейчас кое-что сделаю, а дома все объясню.
На этот раз я не стала скрываться и восстановила связь, чтобы снова отслеживать состояние пациента. Ксавьер если и удивился, то вида не подал. А может, просто не пришел окончательно в себя и выскажет мне все позже.
– Я только про дом не совсем понял, – наморщил лоб мужчина.
– Я вам ключ-артефакт от замка отдам, и вы поедете ко мне. Как вернусь – будем разбираться с вашим недугом. А то мне не понравилось вас на себе таскать.
Так и без спины остаться недолго, придется на пару с Брайаном пояса из собачьей шерсти носить. Интересно, получилось ли у Майка что-нибудь выяснить?
– Так приятно слышать от вас про дом, – заулыбался Ксавьер.
– Конечно, вы у меня больше, чем у себя времени проводите, – эх, никак не отделаюсь от болезного. Прижился на мою голову.
Ксавьер с моей помощью поднялся и неуверенно пошел к противоположному краю площади, где стояли наемные экипажи. На всякий случай лорд благоразумно накинул капюшон черного плаща, на удивление многофункциональным оказался траурный наряд. К концу площади мужчина расходился, бледность отступила, шел он вполне уверенно, что мне не страшно было отправлять его домой одного. Надо бы Майка с ужина прихватить, вместе устроим мозговой штурм. Я прекрасно знала, какие высокие требования предъявляются к советникам короля, если про постоянные недомогания Ксавьера станет известно, кресло под ним зашатается. Кто тогда будет расследовать дело о краже ингредиентов? И станет ли он делать это с таким же рвением?
Посадив пациента в экипаж и дав ему наставления как следует поесть, благо, в холодильнике еще что-то оставалось, а заодно покормить Церю (ну нет, так нет), я запрыгнула в следующий и принялась молиться ушедшим богам, чтобы успеть к Майку.
Уезжая с площади, я обернулась на главный храм Мильдара, отбрасывающий огромную тень на площадь. Вытянутые окна с желтым светом напоминали десятки глаз, с укоризной смотрящих мне вслед.
Простите, Пауль, что не смогла нормально проводить вас вслед за ушедшими богами. Тут не только моя вина, если что. Но я обещаю, что мы приложим все усилия, дабы найти тех, кто оборвал жизнь хорошего мага и человека.
К Майку я, само собой, опоздала, приехав затемно и почти на час позже. Расплатившись с возничим, я выпрыгнула из экипажа и побежала к дому, в котором не появлялась уже пару лет как. Впрочем, Майк бывал здесь не чаще. Но, в отличие от друга, я любила захаживать к его родне в гости, ведь в этом месте имелось то, чего у меня никогда по-настоящему не было – большая дружная семья.
У родителей Майка, адвоката Остина и домохозяйки Милли уродилось семеро детей. Каким по счету шел Майкален, я постоянно забывала. Кажется, родители и сами путали своих детей по старшинству. Одно известно точно: Майк не старший и не младший, где-то посередине затесался. Четыре сестры и трое братьев разбежались кто куда из-под родительского крыла и опеки, но время от времени таки умудрялись собираться под одной крышей. Некоторые из них еще и порадовали родителей внуками, точное количество которых я давно перестала отслеживать.
Стоило мне подойти к двери и дотронуться до звонка, друг выскочил на порог.
– Дорогуша! Где тебя ушедшие носят?
– Торопилась, как могла, – я сделала шаг вперед, попав в круг света, и Майк спал с лица.
– Драконья чума! Что на тебе надето?! – друг схватился за голову, видя мой черный церемониальный костюм.
– Ты же сам просил одеться поприличнее, – попробовала пошутить я. Судя по наливающимся кровью глазам Майка, шутка не удалась.
– Убил бы тебя прямо здесь и сейчас, но уже пообещал матушке, что ты придешь. Так что отложим до конца вечера, – зловеще прошептал друг, схватил меня за руку и потащил почему-то не в дом, а в сторону.
В итоге оказались мы у черного входа. Майк вынул из-под коврика ключ, открыл дверь и впихнул меня внутрь. Гул взрослых голосов и детский визг сразу ударили по ушам. И ведь придется выдерживать этот шум не один час. Ужас-то какой.
– Сейчас наденешь что-нибудь из моего, – велел друг, приводя в свою комнату.
Размерами комнатушка Майка не отличалась, но была идеально убрана. Вообще, проявляющийся во всем перфекционизм друга меня порой дико бесил. Особенно, когда он без спроса приходил в мою общажную комнату и устраивал уборку, так что потом невозможно было ничего найти. А главное, откровенного бардака у меня тоже не водилось, исключительно творческий беспорядок, когда все под рукой и на виду. А Майку требовалось, чтобы вещи стояли в строго определенном порядке по размеру, виду, цвету и прочей одному ему понятной логике. Пожалуй, это была единственная причина, по которой мы регулярно ссорились.
– Держи, – друг протянул мне голубую рубашку. Разумеется, идеально выглаженную. – И можешь не возвращать, мне она все равно стала мала.
– Так, может, она и мне мала? – разглядывала я подарок с Майковского плеча. – Если в груди жать будет?
– Ой, дорогуша, я тебя умоляю, было бы чему жать, – отмахнулся друг, за что получил своей же рубашкой.
– Надевай давай, – поторопил Майк, игнорируя мой выпад. Наверное, и правда, пора поспешить.
– Отвернись хотя бы!
Майк вздохнул и закатил глаза, но все-таки отвернулся, пока я сбрасывала траурный плащ и расстегивала черную рубашку.
– Слушай, – вспомнила я о своем поручении. – А как там с булочником? Получилось что-то диагностировать?
Пуговицы на рубашке Майка, как назло, оказались мелкие и круглые, а петли неразношенные. Наверное, поэтому друг ее и не надевал, такую пока застегнешь…
– Все у меня получилось, – Майк попробовал обернуться, но, видя, что я до сих пор борюсь с пуговицами, снова встал спиной.
– Молодец! Я в тебе не сомневалась! Осталось целебное зелье для него сварить – и все будет в ажуре!
А то что-то я затянула с обещанным чудо-лекарством.
– Зачем зелье? – удивился друг. – Я его сразу на месте и вылечил.
Я так и застыла на предпоследней пуговице.
– Чего?
– У него межпозвоночная грыжа была, – ударился в объяснения Майк, – а я всегда неплохо работал с тканями… Ты что творишь?!
Мои руки сами сомкнулись на тонкой шее. Убью гада!
– Тебя кто просил его лечить?! Я что сказала – провести осмотр и поставить диагноз!
– Да хватит уже! Его как раз боли мучали, – Майк разжал мои пальцы и вывернулся, заваливая на кровать. Удивительно, но за прошедшие годы друг как-то возмужал и стал сильнее, раньше я с ним легко справлялась, а сейчас Майк, даром, что худой и невысокий, уверенно прижал мои запястья к изголовью кровати, а сам уселся сверху на ноги, лишая возможности для маневров. Не к магии же против него прибегать?
– Что б я тебе еще когда-нибудь помог! – пропыхтел пытающийся сдержать мой гнев мужчина.
– Чтоб я тебя еще о чем-то попросила! – я все-таки смогла сбросить с себя этого наглеца, вечно не знающего ни в чем меры, схватила ближайшую подушку и запустила в Майка.
– Я хотел как лучше! – окончательно обиделся Майк. – Зачем ставить диагноз, если его все равно лечить не надо?
– Надо, но вылечить его должна была именно я! Это отец моей помощницы Рози, и мне нужно произвести на него хорошее впечатление.
Майк даже подушку отложил от удивления.
– Я что-то не совсем понял, дорогуша. А зачем тебе понадобилось производить на отца девушки хорошее впечатление?
И при этом ощутимо так напрягся.
– А зачем обычно это делают? – решила поиздеваться я, догадавшись, к чему он клонит.
– Ты чего, рыба? – испугался Майк. – Когда это ты вдруг заинтересовалась девушками?
– А что такого? Раз с мужчинами не везет, решила попытать счастье с женщинами. К тому же Рози милашка, согласись.
Пока Майк пытался придумать ответ и переварить услышанное, дверь с силой распахнулась, ударившись о стену.
– Вас сколько ждать можно?! – Милли, а матушка Майка иначе к себе обращаться не разрешала, кипела от недовольства. Свой буйный темперамент друг явно унаследовал от нее.
– Мама, подожди, у нас серьезный разговор!
– Все разговоры потом, – женщина уверенно зашла в комнату. Маленького роста и худенькая, несмотря на семь беременностей, она пугала похлеще многих здоровых костоломов. – Девочка до сих пор некормленная, а ты ее тут запер!
Материнский инстинкт Милли, натренированный на семерых детях, никогда не позволял никому уйти не поевши.
Я поспешно вскочила с кровати и застегнула оставшиеся пуговички, что не укрылось от цепкого взора хозяйки. Но никаких слов или упреков не последовало. Женщина, давно мечтавшая женить сына и не подозревавшая о бесперспективности своей затеи, только довольно улыбнулась. Мою кандидатуру в невестки она одобрила с первого же знакомства. Ее не смущала ни моя манера одеваться, ни мое увлечение работой и даже короткую стрижку сразу оценила. Если бы Майк не был категорически против, я бы сама вышла за него, исключительно ради такой золотой свекрови. Но ведь не соглашается, гад!
– Мы еще не закончили, – шепнул друг, догоняя меня.
– Обязательно продолжим, – согласилась я. Все планы мне сломал!
В большой обеденной было шумно. Дети носились и орали, взрослые пытались их перекричать, но, увидев нас, все радостно захлопали. Я в этой большой и очень активной семье давно стала своей.
– Линда, мы уже заждались! – пожаловалась одна из майковских сестер.
– Да, – подскочила ко мне одна из его же племяшек. – Бабушка без тебя торт не несет!
Не удивительно, что моего появления так ждали. Я с улыбкой потрепала мелкую по голове.
– Опоздавшим штрафной! – а это уже кто-то из братьев, успевший наполнить мне чем-то высокий стакан для эля. Судя по запаху, точно не элем.
– Штрафной! – дружно закричали присутствующие.
Майк, все еще обижавшийся на мою черную неблагодарность, насупившись стоял в стороне. Никакой помощи и поддержки когда надо.
Пришлось соглашаться. Судя по вкусу, это была одна из фирменных настоек отца семейства, алкоголь в которой почти не чувствовался и пился на удивление приятно. По телу сразу растеклось тепло и легкость, я даже Майка простила, настолько настроение улучшилось. А с Брайаном как-нибудь разберемся, он же в любом случае не остался в накладе.
Дальше была куча еды и литры чего-то спиртного, подливаемого мне со всех сторон. И как я ни старалась пить через раз, встать из-за стола трезвой все равно не вышло. Точнее, не так: встать в принципе не получилось.
– Переночуешь у меня, – решил Майк, после того, как я чуть не завалилась под стол.
– Нет-нет-нет, – я принялась упираться, сама понимая, что немного перебрала. – Меня ждут дома.
– Это особая жреческая магия. Церемония очень длинная, ее тяжело вынести неподготовленному человеку, поэтому чувство времени, скажем так, притупляется.
– А почему бы не сделать церемонию короче и ничего не притуплять? – недовольно поинтересовалась я.
– Потому что жрецы проводят ритуал. Они, между прочим, ощущают время обычно, представляете, как устают после шести часов служения?
– Представляю… – правильно я все-таки сделала, что сбежала из дома, а не пошла к жрецам. – Но мне надо спешить.
Опоздаю на ужин, Майк меня убьет. Но оставить Ксавьера тоже страшно.
– Я сейчас кое-что сделаю, а дома все объясню.
На этот раз я не стала скрываться и восстановила связь, чтобы снова отслеживать состояние пациента. Ксавьер если и удивился, то вида не подал. А может, просто не пришел окончательно в себя и выскажет мне все позже.
– Я только про дом не совсем понял, – наморщил лоб мужчина.
– Я вам ключ-артефакт от замка отдам, и вы поедете ко мне. Как вернусь – будем разбираться с вашим недугом. А то мне не понравилось вас на себе таскать.
Так и без спины остаться недолго, придется на пару с Брайаном пояса из собачьей шерсти носить. Интересно, получилось ли у Майка что-нибудь выяснить?
– Так приятно слышать от вас про дом, – заулыбался Ксавьер.
– Конечно, вы у меня больше, чем у себя времени проводите, – эх, никак не отделаюсь от болезного. Прижился на мою голову.
Ксавьер с моей помощью поднялся и неуверенно пошел к противоположному краю площади, где стояли наемные экипажи. На всякий случай лорд благоразумно накинул капюшон черного плаща, на удивление многофункциональным оказался траурный наряд. К концу площади мужчина расходился, бледность отступила, шел он вполне уверенно, что мне не страшно было отправлять его домой одного. Надо бы Майка с ужина прихватить, вместе устроим мозговой штурм. Я прекрасно знала, какие высокие требования предъявляются к советникам короля, если про постоянные недомогания Ксавьера станет известно, кресло под ним зашатается. Кто тогда будет расследовать дело о краже ингредиентов? И станет ли он делать это с таким же рвением?
Посадив пациента в экипаж и дав ему наставления как следует поесть, благо, в холодильнике еще что-то оставалось, а заодно покормить Церю (ну нет, так нет), я запрыгнула в следующий и принялась молиться ушедшим богам, чтобы успеть к Майку.
Уезжая с площади, я обернулась на главный храм Мильдара, отбрасывающий огромную тень на площадь. Вытянутые окна с желтым светом напоминали десятки глаз, с укоризной смотрящих мне вслед.
Простите, Пауль, что не смогла нормально проводить вас вслед за ушедшими богами. Тут не только моя вина, если что. Но я обещаю, что мы приложим все усилия, дабы найти тех, кто оборвал жизнь хорошего мага и человека.
К Майку я, само собой, опоздала, приехав затемно и почти на час позже. Расплатившись с возничим, я выпрыгнула из экипажа и побежала к дому, в котором не появлялась уже пару лет как. Впрочем, Майк бывал здесь не чаще. Но, в отличие от друга, я любила захаживать к его родне в гости, ведь в этом месте имелось то, чего у меня никогда по-настоящему не было – большая дружная семья.
У родителей Майка, адвоката Остина и домохозяйки Милли уродилось семеро детей. Каким по счету шел Майкален, я постоянно забывала. Кажется, родители и сами путали своих детей по старшинству. Одно известно точно: Майк не старший и не младший, где-то посередине затесался. Четыре сестры и трое братьев разбежались кто куда из-под родительского крыла и опеки, но время от времени таки умудрялись собираться под одной крышей. Некоторые из них еще и порадовали родителей внуками, точное количество которых я давно перестала отслеживать.
Стоило мне подойти к двери и дотронуться до звонка, друг выскочил на порог.
– Дорогуша! Где тебя ушедшие носят?
– Торопилась, как могла, – я сделала шаг вперед, попав в круг света, и Майк спал с лица.
– Драконья чума! Что на тебе надето?! – друг схватился за голову, видя мой черный церемониальный костюм.
– Ты же сам просил одеться поприличнее, – попробовала пошутить я. Судя по наливающимся кровью глазам Майка, шутка не удалась.
– Убил бы тебя прямо здесь и сейчас, но уже пообещал матушке, что ты придешь. Так что отложим до конца вечера, – зловеще прошептал друг, схватил меня за руку и потащил почему-то не в дом, а в сторону.
В итоге оказались мы у черного входа. Майк вынул из-под коврика ключ, открыл дверь и впихнул меня внутрь. Гул взрослых голосов и детский визг сразу ударили по ушам. И ведь придется выдерживать этот шум не один час. Ужас-то какой.
– Сейчас наденешь что-нибудь из моего, – велел друг, приводя в свою комнату.
Размерами комнатушка Майка не отличалась, но была идеально убрана. Вообще, проявляющийся во всем перфекционизм друга меня порой дико бесил. Особенно, когда он без спроса приходил в мою общажную комнату и устраивал уборку, так что потом невозможно было ничего найти. А главное, откровенного бардака у меня тоже не водилось, исключительно творческий беспорядок, когда все под рукой и на виду. А Майку требовалось, чтобы вещи стояли в строго определенном порядке по размеру, виду, цвету и прочей одному ему понятной логике. Пожалуй, это была единственная причина, по которой мы регулярно ссорились.
– Держи, – друг протянул мне голубую рубашку. Разумеется, идеально выглаженную. – И можешь не возвращать, мне она все равно стала мала.
– Так, может, она и мне мала? – разглядывала я подарок с Майковского плеча. – Если в груди жать будет?
– Ой, дорогуша, я тебя умоляю, было бы чему жать, – отмахнулся друг, за что получил своей же рубашкой.
– Надевай давай, – поторопил Майк, игнорируя мой выпад. Наверное, и правда, пора поспешить.
– Отвернись хотя бы!
Майк вздохнул и закатил глаза, но все-таки отвернулся, пока я сбрасывала траурный плащ и расстегивала черную рубашку.
– Слушай, – вспомнила я о своем поручении. – А как там с булочником? Получилось что-то диагностировать?
Пуговицы на рубашке Майка, как назло, оказались мелкие и круглые, а петли неразношенные. Наверное, поэтому друг ее и не надевал, такую пока застегнешь…
– Все у меня получилось, – Майк попробовал обернуться, но, видя, что я до сих пор борюсь с пуговицами, снова встал спиной.
– Молодец! Я в тебе не сомневалась! Осталось целебное зелье для него сварить – и все будет в ажуре!
А то что-то я затянула с обещанным чудо-лекарством.
– Зачем зелье? – удивился друг. – Я его сразу на месте и вылечил.
Я так и застыла на предпоследней пуговице.
– Чего?
– У него межпозвоночная грыжа была, – ударился в объяснения Майк, – а я всегда неплохо работал с тканями… Ты что творишь?!
Мои руки сами сомкнулись на тонкой шее. Убью гада!
– Тебя кто просил его лечить?! Я что сказала – провести осмотр и поставить диагноз!
– Да хватит уже! Его как раз боли мучали, – Майк разжал мои пальцы и вывернулся, заваливая на кровать. Удивительно, но за прошедшие годы друг как-то возмужал и стал сильнее, раньше я с ним легко справлялась, а сейчас Майк, даром, что худой и невысокий, уверенно прижал мои запястья к изголовью кровати, а сам уселся сверху на ноги, лишая возможности для маневров. Не к магии же против него прибегать?
– Что б я тебе еще когда-нибудь помог! – пропыхтел пытающийся сдержать мой гнев мужчина.
– Чтоб я тебя еще о чем-то попросила! – я все-таки смогла сбросить с себя этого наглеца, вечно не знающего ни в чем меры, схватила ближайшую подушку и запустила в Майка.
– Я хотел как лучше! – окончательно обиделся Майк. – Зачем ставить диагноз, если его все равно лечить не надо?
– Надо, но вылечить его должна была именно я! Это отец моей помощницы Рози, и мне нужно произвести на него хорошее впечатление.
Майк даже подушку отложил от удивления.
– Я что-то не совсем понял, дорогуша. А зачем тебе понадобилось производить на отца девушки хорошее впечатление?
И при этом ощутимо так напрягся.
– А зачем обычно это делают? – решила поиздеваться я, догадавшись, к чему он клонит.
– Ты чего, рыба? – испугался Майк. – Когда это ты вдруг заинтересовалась девушками?
– А что такого? Раз с мужчинами не везет, решила попытать счастье с женщинами. К тому же Рози милашка, согласись.
Пока Майк пытался придумать ответ и переварить услышанное, дверь с силой распахнулась, ударившись о стену.
– Вас сколько ждать можно?! – Милли, а матушка Майка иначе к себе обращаться не разрешала, кипела от недовольства. Свой буйный темперамент друг явно унаследовал от нее.
– Мама, подожди, у нас серьезный разговор!
– Все разговоры потом, – женщина уверенно зашла в комнату. Маленького роста и худенькая, несмотря на семь беременностей, она пугала похлеще многих здоровых костоломов. – Девочка до сих пор некормленная, а ты ее тут запер!
Материнский инстинкт Милли, натренированный на семерых детях, никогда не позволял никому уйти не поевши.
Я поспешно вскочила с кровати и застегнула оставшиеся пуговички, что не укрылось от цепкого взора хозяйки. Но никаких слов или упреков не последовало. Женщина, давно мечтавшая женить сына и не подозревавшая о бесперспективности своей затеи, только довольно улыбнулась. Мою кандидатуру в невестки она одобрила с первого же знакомства. Ее не смущала ни моя манера одеваться, ни мое увлечение работой и даже короткую стрижку сразу оценила. Если бы Майк не был категорически против, я бы сама вышла за него, исключительно ради такой золотой свекрови. Но ведь не соглашается, гад!
– Мы еще не закончили, – шепнул друг, догоняя меня.
– Обязательно продолжим, – согласилась я. Все планы мне сломал!
В большой обеденной было шумно. Дети носились и орали, взрослые пытались их перекричать, но, увидев нас, все радостно захлопали. Я в этой большой и очень активной семье давно стала своей.
– Линда, мы уже заждались! – пожаловалась одна из майковских сестер.
– Да, – подскочила ко мне одна из его же племяшек. – Бабушка без тебя торт не несет!
Не удивительно, что моего появления так ждали. Я с улыбкой потрепала мелкую по голове.
– Опоздавшим штрафной! – а это уже кто-то из братьев, успевший наполнить мне чем-то высокий стакан для эля. Судя по запаху, точно не элем.
– Штрафной! – дружно закричали присутствующие.
Майк, все еще обижавшийся на мою черную неблагодарность, насупившись стоял в стороне. Никакой помощи и поддержки когда надо.
Пришлось соглашаться. Судя по вкусу, это была одна из фирменных настоек отца семейства, алкоголь в которой почти не чувствовался и пился на удивление приятно. По телу сразу растеклось тепло и легкость, я даже Майка простила, настолько настроение улучшилось. А с Брайаном как-нибудь разберемся, он же в любом случае не остался в накладе.
Дальше была куча еды и литры чего-то спиртного, подливаемого мне со всех сторон. И как я ни старалась пить через раз, встать из-за стола трезвой все равно не вышло. Точнее, не так: встать в принципе не получилось.
– Переночуешь у меня, – решил Майк, после того, как я чуть не завалилась под стол.
– Нет-нет-нет, – я принялась упираться, сама понимая, что немного перебрала. – Меня ждут дома.