– Наш мир обратится в ужас и прах, – Виттория вытянула руки вперед и скривилась, изображая демона. – Дьявол вырвется на свободу, мы утонем в крови невинных, и наши души будут навечно прокляты и заточены в аду.

– Нехорошо смеяться над богиней, посылающей знамения, Виттория. Эти амулеты могут освободить принцев Ада. Если не хотите быть виноватыми в том, что Мальваги вернутся в этот мир после того, как Первая Ведьма пленила их, прислушивайтесь к предупреждениям.

На лице сестры не осталось и тени улыбки. Она снова сосредоточилась на улитках, сжимая в руке корничелло. Я проглотила комок в горле, вспомнив адский вой, который мы услышали той ночью много лет назад. Должно быть, бабушка ошибается. Все это лишь предрассудки. Дьявол и его приспешники заперты навсегда. К тому же, она ведь всегда говорила, что нашим амулетам нельзя соприкасаться, но я и не позволила одному коснуться другого, а всего лишь взяла в руки украшение сестры, пока мое висело на шее. Принцы Ада остались там, где им положено быть. Никаких демонов на земле нет. Все в порядке.

И все же, когда бабушка отвернулась, мы с Витторией обменялись долгими выразительными взглядами.





Четыре




Я смотрела на темный монастырь, не в силах избавиться от ощущения, что он пялится на меня в ответ, обнажив в злобной усмешке клыки, а значит, бабушкины суеверия, в конце концов, заставили меня нервничать. Если, конечно, это не какое-то невероятное заклинание могущественной ведьмы, которая оживила известняк и стекло пустого здания.

– Вот спасибо тебе, бабуля, – прошептала я без капли благодарности, и направилась к деревянной двери, располагающейся глубоко в тени.

Толстые железные петли протестующе застонали, и я проскользнула внутрь. Где-то наверху взлетела птица, хлопая крыльями в такт частым ударам моего сердца.

Монастырь капуцинов находится менее чем в миле от нашего ресторана. Это одно из самых знаменитых зданий в Палермо. Но не из-за его архитектуры, а благодаря катакомбам, которые расположены в святых стенах. Днем он нравился и мне, но в темноте от одного вида по спине пробегал холодок. Но теперь, когда в монастыре было совершенно пусто, меня охватило жуткое предчувствие. В воздухе звенело какое-то напряжение, как будто вот-вот должно было случиться нечто ужасное.

Бабушкины предостережения продолжали звучать в моей голове, пока я осторожно пробиралась в глубь безмолвного монастыря, стараясь совладать с растущим чувством страха. Меньше всего мне хотелось сейчас думать об ужасных краснокожих монстрах, крадущих души. А ведь они, по ее словам, уже явились в наш город.

Сложив руки на груди, я быстро зашагала по темному коридору, уставленному мумиями. Они стояли по сторонам, одетые в наряды по моде, существовавшей сотни лет назад. Торопливо шагая мимо, я старалась не замечать их пустых безжизненных взглядов. Это был самый короткий маршрут в комнату, где осталась моя корзина. В ночи обитель братства выглядела по-настоящему жутко.

Впрочем, мою сестру это никогда не беспокоило. Она всегда мечтала поступить на работу в монастырь, чтобы омывать и подготавливать тела усопших. Бабушка никогда не одобряла ее тягу ко всему, связанному со смертью, и опасалась, что она может привести к увлечению темной магией. Меня это тоже немного тревожило, но, в конце концов, все решилось само собой. Братство выбрало для этой задачи нашу подругу Клаудию. В те редкие дни, когда мы не работали и могли позволить себе гулять по пляжу, собирая ракушки для ритуалов, Клаудия делилась с нами историями о создании мумий. Я зарывала пальцы ног в теплый песок, силясь избавиться от мурашек, бегущих по коже, но Виттория наклоняясь вперед с голодным блеском в глазах, старалась запечатлеть в памяти каждую мельчайшую деталь. Вот бы разом забыть все эти кошмарные рассказы.

Где-то высоко под потолком одно из окон было приоткрыто и пропускало легкий ветерок. Пахло вскопанной землей и солью, словно надвигалась буря. Фантастика! Не хватало мне еще попасть под дождь по дороге домой. По обоим концам длинного коридора горели факелы, но большую часть пути мне предстояло проделать в полумраке. Я решительно шагала сквозь темноту, когда вдруг краем глаза заметила какое-то движение и застыла. Однако тихий звук касания ткани о камень, прежде чем стихнуть, был слышен еще как минимум пару секунд. Там определенно был кто-то еще.

Тело загудело от напряжения, так что пришлось тряхнуть головой, чтобы немного прийти в себя. Наверное, это мой разум, напуганный ужасными историями о Мальваги, решил сыграть со мной злую шутку. Или это снова Виттория. Набравшись храбрости, я заставила себя обернуться и внимательно изучить коридор взглядом. Никого, только молчаливые мумии.

– Виттория? – я уставилась в темный угол и едва не вскрикнула, когда различила там какие-то неясные очертания. Темный силуэт вырос прямо из-за фигур.

– Кто здесь?

Никто не ответил. На ум пришли слухи, о которых вчера рассказывал Антонио. А вдруг там, в тени, прячется оборотень. Мои волосы встали дыбом. Кто-то явно смотрел на меня оттуда. В голове зазвучали первые тревожные звоночки. Рядом таилась опасность. Бабушка была права, не стоило выходить из дома в такую ночь. Я уже размышляла, как бы быстрее оказаться снаружи, когда по стропилам захлопали крылья. Можно было выдохнуть. Это не призрак, не оборотень и не демон, преследующий меня, а просто случайно залетевшая птица, которая, наверняка, испугалась еще больше моего.

На нетвердых ногах я продолжила путь по коридору, пытаясь унять дрожь в коленках. В комнате, где мы вчера готовили ужин для братства, я схватила корзину и принялась трясущимися руками засовывать в нее оставшиеся припасы.

– Глупая птица!

Чем быстрее я смогу собрать вещи, тем быстрее заберу Витторию с праздника и отправлюсь с ней домой. Там мы снова потихоньку утащим бутылку вина, залезем в кровать, чтобы в тепле, уюте и безопасности нашей комнаты пить и смеяться над бабушкиными мрачными предсказаниями о дьяволе.

Но тут резкий звук шагов по каменному полу заставил меня застыть на месте. Его нельзя было спутать с хлопаньем крыльев. Я застыла, едва дыша, вслушиваясь во всепоглощающую тишину. Чтобы хоть немного успокоиться, я сжала в ладони свой амулет.

И вдруг что-то тихо позвало меня. Негромкий, но настойчивый шепот, который невозможно было игнорировать. Богиня свидетельница, я пыталась! Вряд ли это был реальный звук. Нет. Скорее, странное чувство где-то под ребрами. И чем больше мне хотелось сбежать, тем более требовательным становился шепот.

Я выхватила нож из корзины и на цыпочках пошла по коридору, останавливаясь и прислушиваясь у входа в каждую комнату. Сердце колотилось и угрожало разорваться от страха в любую секунду.

Еще один шаг, а затем еще. Каждый последующий давался мне все сложнее. В темноте не было слышно ничего, кроме ударов моего пульса. Словно этот шепот просто послышался мне от страха, но это чувство…

Я двинулась в глубь монастыря, но в самом конце следующего коридора остановилась возле комнаты с приоткрытой дверью. Нечто, находящееся внутри, звало меня. Теперь это было очевидно. Странное ощущение в животе, призыв, с которым невозможно было бороться.

Не знаю, что за магия здесь работала, но она ощущалась очень явственно.

Я отпустила амулет и, затаив дыхание, скользнула внутрь в полной растерянности. И хоть бабушка часто ругала меня за привычку ходить бесшумно, прямо сейчас эта способность казалась скорее благословением, чем проклятьем.

Внутри пахло тимьяном, жженым парафином и чем-то металлическим. Моим глазам потребовалась пара секунд, чтобы привыкнуть к темноте, но как только зрение вернулось, я едва не упала. И как я могла его не заметить! Возможно, виной тому была его странная неподвижность.

Теперь, когда я заметила его присутствие, отвести глаза было невозможно. В комнате было слишком темно, чтобы ясно различить черты лица, но волосы незнакомца отливали темным ониксом, слегка переливаясь, словно крылья ворона на солнечном свету. Он был высоким и крепким, сложением напоминал статую римского воина, одетого в современный костюм. Было в нем что-то необъяснимое, что заставило меня еще глубже отступить в тень.

Незнакомец склонился над закутанным телом. Моя фантазия сразу предложила множество разных объяснений происходящему. Возможно, любовь всей его жизни трагически умерла, не оставив ему шанса воплотить их общие мечты, и он обозлился на весь мир. Возможно, она покинула этот мир во сне. Или это была одна из убитых девушек, которых бабушка упоминала вчера. Та, чье тело обнаружили в нашем городе.

Меня словно обдали ледяной водой. Отогнав прочь фантазии, я сфокусировалась на обстановке комнаты. Вокруг каменного алтаря, на котором лежало тело, горели свечи, и ощущался тот же запах тимьяна. Странным было то, что он жег здесь свечи и травы. Мне вспомнилось, что и прошлой ночью в монастыре ощущался тот же аромат. Возможно, незнакомец был здесь и тогда, когда мы с Антонио готовили ужин в одной из соседних комнат.

Я уставилась на него, затаив дыхание и пытаясь определить, не он ли был источником той магии, которая привлекла меня сюда. Вряд ли. Меня влекло не к нему, а в эту комнату. Внезапно в воздухе что-то изменилось, словно пространство исказилось. Кажется, даже тени замерли.

Так, что за нелепость? Сначала невидимые демоны преследуют меня в коридоре, теперь это. Нет ничего удивительного в том, что молодой мужчина пришел проститься с девушкой, в которую был влюблен. Ставить свечи рядом с телом тоже не так уж странно. Многие люди зажигают их, чтобы помолиться. К тому же…

Незнакомец внезапно склонился к телу и скользнул ладонью по области над сердцем. Я ждала, что он сорвет саван и в последний раз поцелует любимую на прощанье, но он вынул руку из-под ткани и медленно, словно в каком-то дьявольском трансе поднеся окровавленные пальцы к губам, лизнул их. Мне не сразу удалось поверить в то, что я увидела.


Внутри возник какой-то странный гул: смесь ярости и страха, интуитивная уверенность в том, что совершается нечто недопустимое. Теперь я была слишком разгневана, чтобы внять голосу рассудка, кричавшему мне о смертельно опасных кровожадных демонах. Незнакомец не был полуночным существом, рожденным от тьмы и лунного света, как рассказывала бабушка. Он был человеком, ворвавшимся в катакомбы и совершившим худшее из преступлений. И не дав шанса сработать ни одному из предупреждений, которые бабуля с самого детства вкладывала в наши упрямые головы, я выпрыгнула из тени и закричала:

– Хватит!

То ли яростные нотки в моем голосе, то ли, что более вероятно, мой оглушительный визг заставил мужчину быстро отпрыгнуть на несколько футов в сторону. Было в нем еще что-то странное… Что-то… Я схватилась за амулет и сосредоточилась на его ауре. Сияние оказалось не бледно-лиловым, а переливающимся черным цветом с вкраплениями золота, словно бабушкин титановый кварц. Никогда прежде я не видела ничего подобного.

Он скользнул взглядом по кухонному ножу в моей руке и лежащему на столе телу, обдумывая вероятно свой следующий шаг. В руках незнакомца я заметила кинжал. Рукоятку обвивала золотая змея с бледно-лиловыми глазами, обнажившая клыки. Красивый, зловещий, смертельно опасный.

На секунду я подумала, что он направит его прямо в мое сердце.

– Отойди от нее, – потребовала я, делая маленький шажок в его направлении, – или я закричу так громко, что сюда сбегутся братья со всего монастыря.

Это была ложь. Никого из братства не было поблизости, все отправились праздновать день Святой Розалии. Вряд ли кроме нас во всем здании в эту минуту находился кто-то еще. Если он бросится на меня, никто не услышит мой крик в глубине катакомб. Но я не так беззащитна.

Отпустив корничелло, я потянулась к лунному мелку, который по настоянию бабушки каждая из нас носила в секретном кармане юбки. В случае опасности нужно было упасть на колени и нарисовать защитный круг, который сработал бы как против человека, так и против любой сверхъестественной угрозы. Но если этот незнакомец – охотник на ведьм, я выдам себя с головой. Он открыл рот, чтобы сказать… то, что вообще может сказать человек, пойманный слизывающим кровь с трупа… но вдруг его взгляд скользнул по моей груди. Столь жаркий, что едва не подпалил мое платье. Только что он пробовал чью-то кровь на вкус, а теперь имел наглость пялиться на меня, словно на еще один деликатес, доставленный специально ради его удовольствия. Или так оно и было…

– Лгунья! – его голос был глубоким, низким и обладал странной притягательностью, словно зазубренное лезвие, обернутое в шелк, от чего мои волосы встали дыбом.

Но в ту секунду, когда на него уже должен был обрушиться поток проклятий, незнакомец неожиданно развернулся на каблуках и сбежал. В спешке он обронил змеиный кинжал, звякнувший об пол, но либо не заметил этого, либо не придал никакого значения потере. Я ждала, тяжело дыша и выставив вперед кухонный нож. Никакого звука удаляющихся шагов, только легкий треск, словно где-то неподалеку горел костер. И тот стих слишком быстро, чтобы быть уверенной, что мне не показалось. Если он набросится на меня из тени, я буду защищаться всеми возможными способами. И неважно, что одна эта мысль вызывает у меня приступ тошноты.

Прошло мгновенье, затем еще одно. Я напрягала слух, силясь различить хоть что-нибудь кроме оглушительного звука собственного сердцебиения. Он не вернулся. Стоило бы, наверное, пуститься за ним в погоню, но ноги дрожали, а дыхание сбилось. Я посмотрела вниз, гадая, что же так встревожило незнакомца, и заметила, что мой амулет светится в темноте. Но почему?

В это мгновение снова раздался тот самый беззвучный зов, что привел меня сюда. Пришлось усилием воли заглушить его. Отвлекаться было нельзя.

Несколько мгновений ушло на то, чтобы пульс вернулся в норму, и тогда пришло осознание, что тело лежит вовсе не там, где братство обычно омывает и готовит к бальзамированию покойных. Эта комната вообще выглядела заброшенной. В глаза бросался толстый слой пыли. В маленькой комнате с известняковыми стенами не было ничего, кроме каменного алтаря, расположенного в центре. Ни полок, ни ящиков. Здесь явно ничего не хранили. Затхлый воздух отдавал плесенью, будто помещение веками оставалось запечатанным, и лишь недавно было открыто. Этот запах заглушал слабый аромат тимьяна.

Неприятный холодок пробежал по коже с головы до пят. Теперь, когда незнакомец исчез, стало очевидно, что зов исходил именно от мертвого тела. И вряд ли это могло считаться хорошим знаком. Раньше я не имела удовольствия разговаривать с мертвыми, и сейчас эта мысль по-прежнему не казалась мне привлекательной. Хотелось сбежать, не заглядывая под саван, но это оказалось невозможным.

Я стиснула в ладони нож и заставила себя подойти к телу, подчиняясь беззвучному, но настойчивому призыву и проклиная собственную покорность. Прежде чем откинуть простыню, подняла с пола кинжал незнакомца и заменила им свой маленький кухонный нож. Его солидный вес внушал чуть больше уверенности. Если кровопийца вернется, оружие может понадобиться. Чувствуя себя немного спокойнее, я повернулась к накрытому тканью трупу, и не позволяя страху завладеть мной целиком, отдернула саван, чтобы увидеть лицо. Одно мучительно долгое мгновение я не могла выдавить из себя ни звука, а затем тишину монастыря нарушил мой отчаянный крик.





Пять




Магия – это живое дышащее существо, что питается энергией, дарованной вами. Как все силы природы, она не воплощает ни добро, ни зло, а лишь подчиняется вашему намерению. Напоите ее любовью, и она расцветет. Питайте ее ненавистью, и она возвратит ее сторицей.

Отрывок из гримуара семьи Ди Карло





Под саваном оказалось мое собственное лицо. Карие глаза, темные волосы, смуглая кожа, бронзовая не только благодаря загару, но и нашим общим предкам. Протянув руку, я осторожно отбросила прядь волос со лба близняшки и отдернула пальцы, ощутив сохранившееся тепло.

– Виттория? Ты можешь двигаться?

Глаза сестры были пусты и неподвижны. Я ждала, что она моргнет и примется хохотать. Ей никогда не удавалось долго сдерживать смех.

Но Виттория не пошевелилась. Я затаила дыхание, глядя на нее сверху вниз, ощущая ужас происходящего. В зрелище, представшее передо мной, невозможно было поверить. Ведь я видела сестру всего час или два назад.

Должно быть, это очередной глупый розыгрыш.

– Виттория? – прошептала я в надежде получить ответ.

Секунды растягивались в минуты, а она, по-прежнему не моргая, смотрела в пустоту. Возможно, сестра потеряла сознание, и нужно ее немного встряхнуть.

– Очнись, пожалуйста.

С широко распахнутыми глазами и в саване, натянутом до самого подбородка, она казалась такой умиротворенной, словно погрузилась в сказочный сон в ожидании принца, который вскоре разбудит ее поцелуем. Что-то внутри меня сжалось. У этой сказки не будет счастливого конца. И никто не придет, чтобы разрушить заклинание смерти. Это я должна была быть здесь и спасти сестру.

Уйди я из ресторана раньше, быть может, мне бы удалось защитить ее. Возможно, это чудовище выбрало бы меня вместо сестры. Или стоило заставить ее послушать бабушку и остаться дома. Нужно было рассказать ей про амулеты. Передо мной была сотня разных возможностей, а я ничего не сделала. А вдруг… я закрыла глаза, силясь отогнать кошмарное видение.

Но стало только хуже.

Должно быть, это очередная жуткая фантазия, игра моего живого и мрачного воображения. Такого не могло случиться в действительности. Но стоило открыть глаза, и передо мной вновь оказывалась Виттория, которая без сомнения была мертва.

Ход моих мыслей нарушил странный капающий звук, неясный и очень обыденный. Я сконцентрировалась на нем, чтобы заглушить настойчивый шелест и шепот, который все еще звучал в голове.

Может, я схожу с ума?