Алена с перепугу подскочила на месте.
К ней приближалась Наталья Васильевна Степанова.
– На тебе лица нет! Что стряслось? – с тревогой спросила женщина. – Марьяна так бежала, что едва не сбила меня с ног и, кажется, даже не узнала! Вы будто призрак увидели.
– Скорее, услышали, – призналась Алена Александровна. – Ты не поверишь, но, кажется, в этом музее и правда кто-то обитает…
– А вы с Марьяной, случайно, в бар неподалеку не заходили? – осведомилась Наталья Васильевна.
– При чем тут бар! – запротестовала Сухорукова. – Мы действительно слышали кого-то в подвале. Но что теперь делать?
– Понятия не имею, – развела руками Степанова. – Возможно, обратиться за помощью к медиуму?
– Точно! Отличная идея! – воскликнула Сухорукова. – Но мне нужен хороший специалист, а не шарлатан, который обдерет меня, как липку. У тебя есть кто-нибудь на примете? Ты ведь в Клыково многих знаешь…
– Я подумаю, кого тебе порекомендовать, – пообещала Наталья Васильевна. – И постараюсь сделать это до своего отъезда.
– Ты куда-то уезжаешь? – удивилась Алена Александровна.
– Да, возникли неотложные дела. Проблемы с… – Степанова сделала неопределенный жест рукой. – Поэтому я и пришла к тебе. Выполнишь мою просьбу?
– Конечно, – заверила ее Сухорукова. – Все что угодно.
Наталья Васильевна протянула ей запечатанный белый конверт.
– Я уеду на время, Алена. Возможно, со мной что-то случится… Поклянись, что, если я не вернусь, ты отдашь это письмо моей внучке Жене.
– Да что ты такое говоришь? – не на шутку разволновалась Алена Александровна. – Что с тобой может случиться? Ты что, ввязалась во что-то противозаконное?!
– Ни во что я не ввязалась, успокойся, – грустно улыбнулась Степанова. – Но мало ли что бывает. Я уже в том возрасте, когда здоровье может подвести в любой момент. Просто пообещай, что отдашь ей письмо.
– Ну… ладно. – Алена Александровна растерянно взяла конверт. – Но ты меня так не пугай! Возвращайся поскорее и сама забери у меня свое письмо.
– Хорошо, – кивнула Наталья Васильевна. – Я постараюсь.
Она вдруг шагнула к застывшей Сухоруковой и крепко обняла ее. А затем быстро развернулась и вышла из музея.
Алена Александровна с конвертом в руках долго смотрела ей вслед.
Глава 27
Разрушенная оранжерея
То и дело отводя ветки, Димка, Алиса и Стас, Женя и Луиза шагали по узкой лесной тропе в сторону развалин печально известной психиатрической клиники «Геликон». Когда-то это была широкая дорога, но ее давно забросили, она заросла травой и кустарниками. Сквозь густой дерн пробивались корни деревьев. Трава была еще влажной после недавнего дождя, поэтому ребята шли осторожно, стараясь ступать по камням и подсохшим островкам земли. Высокие дубы и сосны обступали их со всех сторон, закрывая густыми кронами солнце, из-за этого над заброшенной тропой стоял полумрак.
– Жутковато здесь, – поежилась Алиса. – Тут, наверное, одна только старуха Устинья гуляет. Но она сумасшедшая, ей без разницы, где бродить.
– Не только она, – ответила Женя. – Еще Свиная Голова…
– Если бы я сейчас что-то жевал, точно бы подавился, – признался Трофимов. – Ты чего это вдруг о нем вспомнила?
– А я и не забывала, – сказала Степанова. – Еще одна из великих загадок Клыково. Если станем репортерами, надо будет и с ней разобраться.
– А вот это точно без меня, – побледнела Луиза. – Можете считать меня трусихой, но к Свиной Голове я на пушечный выстрел не приближусь! Слышали бы вы, какие страсти-мордасти о нем рассказывают.
– Никто из наших не видел его вблизи, только издалека, – сообщил Стас. – Но им и этого хватило, чтобы дать деру.
– Следы! – взвизгнула Луиза, ткнув в полустертый отпечаток ноги на тропинке. – Свиная Голова!!!
– Да не ори ты, – присмотрелась к отпечатку Женя. – Это след от кроссовки.
– Откуда он здесь взялся?! – не унималась Соловьева.
– Некоторые влюбленные парочки из Клыково иногда сюда ходят. И из нашей академии тоже.
– Что они здесь забыли? – удивился Димка.
– Хорошее место, чтобы уединиться, спрятаться от родителей и учителей, – ответила Степанова. – Но я ни за какие коврижки на такое не согласилась бы. Тащиться в лес, в развалины сгоревшей психушки, чтобы пообниматься?! Да ни один парень такого не достоин!
– А я бы пошла, – задумчиво проговорила Луиза. – Наверное. Все зависит от парня. И только днем, ведь Свиная Голова тут исключительно по ночам промышляет.
– Спятила? – недовольно покосилась на нее Женя. – Это же психушка! А вдруг там призраки водятся, как в нашем музее? Призракам закон не писан, они могут и днем разгуливать.
– Ой, об этом я как-то не подумала, – честно призналась Соловьева. – Решено: когда заведу себе парня, мы с ним будем в лесок к яхт-клубу ходить. Или на болото, там тоже особо никто не шастает.
– Я столько читала об этой клинике, – поделилась с друзьями Алиса. – До сих пор никто толком не знает, что за дела там творились. Все было окутано такой секретностью, что никто из журналистов так и не докопался до правды. Люди, которые там когда-то работали, не любят рассказывать о том, чем занимались в клинике.
– Вот и моя бабушка никогда об этом не упоминала, – согласилась Женя. – О том, что она работала в «Геликоне», я узнала, когда она заговорила об этих черных орхидеях! А может, там опыты над людьми ставили? Какие-нибудь секретные правительственные эксперименты.
– Жуть какая! – Луиза едва не поскользнулась на мокрой траве.
– Теперь там нечего опасаться, – отмахнулся Стас. – Мы же там были. Мертвые развалины…
– Да вас там едва не прикончили, причем не так уж давно! – возразила Женя. – Хорошо, что вы согласились пойти со мной. Одна я вряд ли осмелилась бы. Компанией не так страшно…
– Если хотим написать статью, придется потерпеть, – сказала Луиза. – А вдруг оранжерея этой лечебницы уцелела? Это станет настоящей сенсацией!
– Сенсацией станет, если нас там не прикончит какой-нибудь маньяк, – заметил Стас. – Говорят, при пожаре многие пациенты разбежались. И далеко не всех успели изловить.
– Поэтому мы и отправились туда днем. – Женя огляделась. Вдали, сквозь ряды высоких сосен, просматривались горные вершины. – Лишь бы успеть до очередного дождя…
– А может, кто-то из этих психов и есть Свиная Голова?! – предположил вдруг Димка.
– Исключено, – отрезала Алиса. – Свиная Голова появился в этих местах задолго до того, как был построен «Геликон». Первые слухи о нем пошли почти сто пятьдесят лет назад.
– О, – только и произнес Трофимов.
– А я уже придумываю заголовки, – призналась Луиза. – «Черные орхидеи для убийцы»! Или: «Цветы смерти из сгоревшей клиники». Мы же сообщим полиции, если что-нибудь там обнаружим?
– Конечно, – заверила ее Женя. – Но сначала все там сфотографируем и статью для Пивоварова напишем. А иначе нас потом в развалины не пустят.
– А что все-таки такого секретного в этой психушке? – поинтересовался Димка, старательно перешагивая через узловатые корни, пересекавшие тропу. – Хоть что-то известно?
– В ней держали преступников, обладающих странными способностями, – ответила Алиса.
– Первородных? – удивился Стас.
– Нет. Их называют метаморфами, и они не похожи на нас. Не родились со своими способностями, а приобрели их позже.
– Разве такое возможно? – вскинул брови Димка.
– Видимо, да. А еще я читала в интернете слухи о каких-то странных опытах, которые проводились в этих стенах. Это была и тюрьма, и секретная исследовательская лаборатория.
– В интернете много всякого вранья, – заметил Стас. – Я бы на твоем месте не верил всему подряд.
– Я и не поверю, пока не получу конкретные доказательства. Но я хорошо помню всю эту шумиху. Когда случился пожар, многие вещи вылезли наружу. Руководство «Геликона» предстало перед судом, многих сотрудников уволили, а кого-то даже посадили в тюрьму.
– И твоя бабушка столько времени молчала?! – спросил Стас у Жени.
– Многие работники «Геликона» не знали, что творится в этих стенах. Они выполняли свои обязанности, и никто не посвящал их в то, что происходит в лабораториях и закрытых корпусах, – сообщила Алиса.
– А моя бабушка всего-то работала в местном саду, – сказала Женя. – Вряд ли начальство держало ее в курсе своих дел.
– А вот и развалины, – тихо сказал Стас, внезапно останавливаясь посреди заросшей тропы.
Димка едва не ткнулся носом ему между лопаток. Девушки нервно выглядывали из-за его спины.
За деревьями чернели обвалившиеся стены лечебницы. Яркая зелень лишь подчеркивала безжизненность обгорелых руин, некогда бывших большим комплексом современных зданий. Стас раздвинул листву, и с веток обрушился целый водопад дождевой воды. Отряхнувшись и собравшись с силами, ребята вошли на территорию сгоревшей лечебницы.
Плиты, которыми когда-то была вымощена площадь, растрескались, сквозь широкие трещины лезла трава, пробивались тонкие деревца. Трава проросла и между каменных ступеней лестниц, и на карнизах выбитых окон. У нескольких зданий отсутствовала крыша. Из стен торчали ржавые штыри, дыры на месте отсутствующих окон и дверей напоминали глазницы гигантского мертвого черепа. Юных путников окружали раскрошившиеся стены, насыпи из обугленных кирпичей и обвалившиеся лестницы.
Женя и Луиза растерянно замерли, не решаясь идти дальше. Димка обернулся к ним:
– Ну что встали? Это вы уговорили нас прийти сюда, так что обратной дороги нет. Где здесь находилась оранжерея?
Стас, позабыв о том, зачем они сюда пришли, увлеченно снимал все на камеру телефона. Похоже, гнетущая атмосфера этого места нисколько его не пугала, в отличие от девушек.
Женя Степанова тряхнула волосами, прогоняя оцепенение, затем осмотрелась.
– Бабушка говорила, что теплица примыкала к большому зимнему саду, а он располагался в главном корпусе. Значит, там. – Она указала на самое крупное здание сгоревшего комплекса.
К ней приближалась Наталья Васильевна Степанова.
– На тебе лица нет! Что стряслось? – с тревогой спросила женщина. – Марьяна так бежала, что едва не сбила меня с ног и, кажется, даже не узнала! Вы будто призрак увидели.
– Скорее, услышали, – призналась Алена Александровна. – Ты не поверишь, но, кажется, в этом музее и правда кто-то обитает…
– А вы с Марьяной, случайно, в бар неподалеку не заходили? – осведомилась Наталья Васильевна.
– При чем тут бар! – запротестовала Сухорукова. – Мы действительно слышали кого-то в подвале. Но что теперь делать?
– Понятия не имею, – развела руками Степанова. – Возможно, обратиться за помощью к медиуму?
– Точно! Отличная идея! – воскликнула Сухорукова. – Но мне нужен хороший специалист, а не шарлатан, который обдерет меня, как липку. У тебя есть кто-нибудь на примете? Ты ведь в Клыково многих знаешь…
– Я подумаю, кого тебе порекомендовать, – пообещала Наталья Васильевна. – И постараюсь сделать это до своего отъезда.
– Ты куда-то уезжаешь? – удивилась Алена Александровна.
– Да, возникли неотложные дела. Проблемы с… – Степанова сделала неопределенный жест рукой. – Поэтому я и пришла к тебе. Выполнишь мою просьбу?
– Конечно, – заверила ее Сухорукова. – Все что угодно.
Наталья Васильевна протянула ей запечатанный белый конверт.
– Я уеду на время, Алена. Возможно, со мной что-то случится… Поклянись, что, если я не вернусь, ты отдашь это письмо моей внучке Жене.
– Да что ты такое говоришь? – не на шутку разволновалась Алена Александровна. – Что с тобой может случиться? Ты что, ввязалась во что-то противозаконное?!
– Ни во что я не ввязалась, успокойся, – грустно улыбнулась Степанова. – Но мало ли что бывает. Я уже в том возрасте, когда здоровье может подвести в любой момент. Просто пообещай, что отдашь ей письмо.
– Ну… ладно. – Алена Александровна растерянно взяла конверт. – Но ты меня так не пугай! Возвращайся поскорее и сама забери у меня свое письмо.
– Хорошо, – кивнула Наталья Васильевна. – Я постараюсь.
Она вдруг шагнула к застывшей Сухоруковой и крепко обняла ее. А затем быстро развернулась и вышла из музея.
Алена Александровна с конвертом в руках долго смотрела ей вслед.
Глава 27
Разрушенная оранжерея
То и дело отводя ветки, Димка, Алиса и Стас, Женя и Луиза шагали по узкой лесной тропе в сторону развалин печально известной психиатрической клиники «Геликон». Когда-то это была широкая дорога, но ее давно забросили, она заросла травой и кустарниками. Сквозь густой дерн пробивались корни деревьев. Трава была еще влажной после недавнего дождя, поэтому ребята шли осторожно, стараясь ступать по камням и подсохшим островкам земли. Высокие дубы и сосны обступали их со всех сторон, закрывая густыми кронами солнце, из-за этого над заброшенной тропой стоял полумрак.
– Жутковато здесь, – поежилась Алиса. – Тут, наверное, одна только старуха Устинья гуляет. Но она сумасшедшая, ей без разницы, где бродить.
– Не только она, – ответила Женя. – Еще Свиная Голова…
– Если бы я сейчас что-то жевал, точно бы подавился, – признался Трофимов. – Ты чего это вдруг о нем вспомнила?
– А я и не забывала, – сказала Степанова. – Еще одна из великих загадок Клыково. Если станем репортерами, надо будет и с ней разобраться.
– А вот это точно без меня, – побледнела Луиза. – Можете считать меня трусихой, но к Свиной Голове я на пушечный выстрел не приближусь! Слышали бы вы, какие страсти-мордасти о нем рассказывают.
– Никто из наших не видел его вблизи, только издалека, – сообщил Стас. – Но им и этого хватило, чтобы дать деру.
– Следы! – взвизгнула Луиза, ткнув в полустертый отпечаток ноги на тропинке. – Свиная Голова!!!
– Да не ори ты, – присмотрелась к отпечатку Женя. – Это след от кроссовки.
– Откуда он здесь взялся?! – не унималась Соловьева.
– Некоторые влюбленные парочки из Клыково иногда сюда ходят. И из нашей академии тоже.
– Что они здесь забыли? – удивился Димка.
– Хорошее место, чтобы уединиться, спрятаться от родителей и учителей, – ответила Степанова. – Но я ни за какие коврижки на такое не согласилась бы. Тащиться в лес, в развалины сгоревшей психушки, чтобы пообниматься?! Да ни один парень такого не достоин!
– А я бы пошла, – задумчиво проговорила Луиза. – Наверное. Все зависит от парня. И только днем, ведь Свиная Голова тут исключительно по ночам промышляет.
– Спятила? – недовольно покосилась на нее Женя. – Это же психушка! А вдруг там призраки водятся, как в нашем музее? Призракам закон не писан, они могут и днем разгуливать.
– Ой, об этом я как-то не подумала, – честно призналась Соловьева. – Решено: когда заведу себе парня, мы с ним будем в лесок к яхт-клубу ходить. Или на болото, там тоже особо никто не шастает.
– Я столько читала об этой клинике, – поделилась с друзьями Алиса. – До сих пор никто толком не знает, что за дела там творились. Все было окутано такой секретностью, что никто из журналистов так и не докопался до правды. Люди, которые там когда-то работали, не любят рассказывать о том, чем занимались в клинике.
– Вот и моя бабушка никогда об этом не упоминала, – согласилась Женя. – О том, что она работала в «Геликоне», я узнала, когда она заговорила об этих черных орхидеях! А может, там опыты над людьми ставили? Какие-нибудь секретные правительственные эксперименты.
– Жуть какая! – Луиза едва не поскользнулась на мокрой траве.
– Теперь там нечего опасаться, – отмахнулся Стас. – Мы же там были. Мертвые развалины…
– Да вас там едва не прикончили, причем не так уж давно! – возразила Женя. – Хорошо, что вы согласились пойти со мной. Одна я вряд ли осмелилась бы. Компанией не так страшно…
– Если хотим написать статью, придется потерпеть, – сказала Луиза. – А вдруг оранжерея этой лечебницы уцелела? Это станет настоящей сенсацией!
– Сенсацией станет, если нас там не прикончит какой-нибудь маньяк, – заметил Стас. – Говорят, при пожаре многие пациенты разбежались. И далеко не всех успели изловить.
– Поэтому мы и отправились туда днем. – Женя огляделась. Вдали, сквозь ряды высоких сосен, просматривались горные вершины. – Лишь бы успеть до очередного дождя…
– А может, кто-то из этих психов и есть Свиная Голова?! – предположил вдруг Димка.
– Исключено, – отрезала Алиса. – Свиная Голова появился в этих местах задолго до того, как был построен «Геликон». Первые слухи о нем пошли почти сто пятьдесят лет назад.
– О, – только и произнес Трофимов.
– А я уже придумываю заголовки, – призналась Луиза. – «Черные орхидеи для убийцы»! Или: «Цветы смерти из сгоревшей клиники». Мы же сообщим полиции, если что-нибудь там обнаружим?
– Конечно, – заверила ее Женя. – Но сначала все там сфотографируем и статью для Пивоварова напишем. А иначе нас потом в развалины не пустят.
– А что все-таки такого секретного в этой психушке? – поинтересовался Димка, старательно перешагивая через узловатые корни, пересекавшие тропу. – Хоть что-то известно?
– В ней держали преступников, обладающих странными способностями, – ответила Алиса.
– Первородных? – удивился Стас.
– Нет. Их называют метаморфами, и они не похожи на нас. Не родились со своими способностями, а приобрели их позже.
– Разве такое возможно? – вскинул брови Димка.
– Видимо, да. А еще я читала в интернете слухи о каких-то странных опытах, которые проводились в этих стенах. Это была и тюрьма, и секретная исследовательская лаборатория.
– В интернете много всякого вранья, – заметил Стас. – Я бы на твоем месте не верил всему подряд.
– Я и не поверю, пока не получу конкретные доказательства. Но я хорошо помню всю эту шумиху. Когда случился пожар, многие вещи вылезли наружу. Руководство «Геликона» предстало перед судом, многих сотрудников уволили, а кого-то даже посадили в тюрьму.
– И твоя бабушка столько времени молчала?! – спросил Стас у Жени.
– Многие работники «Геликона» не знали, что творится в этих стенах. Они выполняли свои обязанности, и никто не посвящал их в то, что происходит в лабораториях и закрытых корпусах, – сообщила Алиса.
– А моя бабушка всего-то работала в местном саду, – сказала Женя. – Вряд ли начальство держало ее в курсе своих дел.
– А вот и развалины, – тихо сказал Стас, внезапно останавливаясь посреди заросшей тропы.
Димка едва не ткнулся носом ему между лопаток. Девушки нервно выглядывали из-за его спины.
За деревьями чернели обвалившиеся стены лечебницы. Яркая зелень лишь подчеркивала безжизненность обгорелых руин, некогда бывших большим комплексом современных зданий. Стас раздвинул листву, и с веток обрушился целый водопад дождевой воды. Отряхнувшись и собравшись с силами, ребята вошли на территорию сгоревшей лечебницы.
Плиты, которыми когда-то была вымощена площадь, растрескались, сквозь широкие трещины лезла трава, пробивались тонкие деревца. Трава проросла и между каменных ступеней лестниц, и на карнизах выбитых окон. У нескольких зданий отсутствовала крыша. Из стен торчали ржавые штыри, дыры на месте отсутствующих окон и дверей напоминали глазницы гигантского мертвого черепа. Юных путников окружали раскрошившиеся стены, насыпи из обугленных кирпичей и обвалившиеся лестницы.
Женя и Луиза растерянно замерли, не решаясь идти дальше. Димка обернулся к ним:
– Ну что встали? Это вы уговорили нас прийти сюда, так что обратной дороги нет. Где здесь находилась оранжерея?
Стас, позабыв о том, зачем они сюда пришли, увлеченно снимал все на камеру телефона. Похоже, гнетущая атмосфера этого места нисколько его не пугала, в отличие от девушек.
Женя Степанова тряхнула волосами, прогоняя оцепенение, затем осмотрелась.
– Бабушка говорила, что теплица примыкала к большому зимнему саду, а он располагался в главном корпусе. Значит, там. – Она указала на самое крупное здание сгоревшего комплекса.