Брейв




За окном уже темнело. Солнце почти скрылось за горизонтом, и теперь ощутимо похолодало. Повсюду уже горели факелы, в замке слуги заменяли догоревшие свечи новыми. Лорда Брейва ждал в зале ужин и его дядя Мортон Бладсворд. И, следовательно, очередной разговор о женитьбе и наследниках.

Брейв и сам прекрасно понимал, что ему пора обзаводиться новой женой. Даже Мортон, пару сезонов назад вернувшийся со службы королю, хоть ему и скоро пятьдесят, вовсе был не прочь попытать счастье и попробовать заделать детей.

Его дядя всю жизнь посвятил Его Величеству, как и все мужчины Династии Бладсворд, – преданнее подданных у правителя Ферстленда не было. Но сейчас Мортон, хоть и выглядел всё ещё весьма недурственно, уже быстро уставал и последние годы был скорее наставником для рыцарей, нежели сам брал в руки меч. Он всё ещё не смирился со старостью и занимался верховой ездой, рвался в новые походы и даже изъявил желание отправиться в Новые Земли на помощь бывшим там воинам. Душой ему было все те же семнадцать, в нём ещё теплились воспоминания о силе и красоте, он ещё верил, что успеет сделать многое, и мечтал умереть на поле боя с мечом. Ещё Гийер Старскай пытался, пока болезнь не приковала его к кровати, отправить упрямца домой, но тщетно. Удалось это только регенту, около полугода назад. Лорд Форест отблагодарил Мортона за службу, и весьма щедро.

Стоит ли говорить, что в сердце, не желающем смириться с годами и слабостью, теперь поселилась обида и на Клейса, и на наследника короля? Мортон написал больше десяти писем, он писал их каждые три дня, прежде чем смог взять себя в руки и хоть внешне примириться со своей судьбой. И он нашёл себе новую цель – жениться. Да, их Династия всегда славилась достойными мужами, дети рождались крепкими, воспитывались верными и честными, многие добивались успеха и признания, а самые лучшие из рыцарей рождались именно во владениях Бладсвордов.

Но пожилому, пусть и очень способному бывшему воину Его Величества, да ещё и не правителю, отдавать свою дочь в жёны не горели желанием.

Аппетиты, надо сказать, у дяди Брейва не отличались скромностью – ему нужна была леди лишь из Великих Династий, Ветви его не интересовали, а уж Малых Ветвей для него и вовсе не существовало. В первую очередь, дядя положил глаз на Фейг Форест, она подрастала и вскоре обещала стать желанной невестой, однако была отдана Вайткроу.

Когда Брейв заикнулся, что есть несколько леди, которые уже весьма взрослы, но до сих пор незамужние, Мортон рассердился и заявил, что старые девы, верно, не способны дать потомство или чересчур дурны собой, после чего обозвал племянника глупцом и невеждой. Лорд-наследник ничуть не обиделся, он понимал состояние родственника и его старческую вредность и лишь развел руками.

Все братья лорда-правителя и его дяди посвятили свою жизнь рыцарству, короне и военному делу. Они прославились на всё королевство, заслужили уважение и почёт, их любили, но трое из четырёх братьев и двое из трёх дядьев рано окончили свой путь. Лишь один из них успел жениться, но так и не обзавёлся потомством, а остальные, в большинстве своём, как и Мортон, считали, что у них ещё достаточно времени.

Они подходили к выбору спутницы жизни не менее ответственно, чем к выбору доспехов и оружия, и не заметили, как их срок вышел.

Сам же Брейв был куда менее разборчив. Его не волновало положение его жены, её приданое или возраст, ему нужен был сын, и, даже если ему предложат женщину, хоть трижды вдову, что способна понести и родить здорового мальчика, он, не задумываясь, создаст с ней союз.

Прознав о его желании, аж три Ветви предложили ему своих дочерей. Все юные, красивые и наверняка совершенно ничего не смыслят в рождении и воспитании.

Правитель Династии ответил бы согласием хоть всем трём кандидаткам, если бы это давало какие-то гарантии. У него не было права на ошибку.

По его указке Главный книгочей Кирцин, в подчинении которого находились все записи о фамильных древах, книги с легендами и, в принципе, всё написанное на бумаге, явился к правителю для разговора.

– Милорд Бладсворд, что именно вас интересует?

Кирцин носил с собой закрытую чернильницу, перья и папирус – главенствующий пост он занял в молодом возрасте, и заслуженно. Брейв ни разу не видел, чтобы книгочей отправился куда-нибудь без принадлежностей для записей.

– Я хочу узнать, кого мне следует выбрать как спутницу жизни.

– К сожалению, милорд, я не уверен, что в записях любого из книгочеев возможно найти подобную информацию…

– Но в них есть древа каждой из Ветвей, верно? Собери мне информацию про всех леди, лордов и их отпрысков. За последнюю сотню лет.

– Мне разделять наследников по полу, милорд?

– Да. И я хочу знать их продолжительность жизни и причину смерти. Особенно меня интересует, сколько из их сыновей прожили достаточно, чтобы продолжить свой род далее.

– Как прикажите, милорд. Но я бы хотел предупредить, что эта процедура займёт много времени.

– Возьмите себе в помощь писарей, книгочеев, лекарей – всех, кто сможет быть вам полезным. Хоть строителей зовите, главное, чтобы результат мне представили как можно скорее.

– Это займёт не менее шести циклов, милорд…

– У вас есть четыре.

– Но милорд!

– Вы должны уложиться, Кирцин. От этого зависит будущее моего рода.

– Но потребуется помощь Цитадели и книгохранилищ Санфелла, милорд.

– Напишите письма, я подпишу их. Отправляйте воребов, птичников я предупрежу. Отправляйте гонцов, вам отберут лучших из них. И принимайтесь за дело незамедлительно!

Время поджимало, ведь его ответа Ветви будут ждать ещё около пятидесяти-шестидесяти дней. Как только последний цикл приблизится к завершению, и, если лорд Бладсворд будет тянуть – для леди подыщут другой, хоть и менее знатный, вариант. Опоздать нельзя.

Но если он так и не получит желаемое, у него всегда есть его позор.

Уже одиннадцать лет прошло с тех пор, как Брейв влюбился, как мальчишка. Тогда он был уже не юным и горячим, ему стукнуло двадцать четыре, но та девушка, пусть и низкого происхождения, оказалась для него милее собственной привлекательной жены из Ветви Лонгтейл. Его избранница Паола, дочь советника, красивая и загадочная, она показала ему совсем другой мир.

Вечный воин по привычкам и мыслям, он открыл для себя красоту природы, начал понимать музыку и даже сам написал полные чувств стихи. Пока его законная леди воспитывала их единственную дочь, лорд Бладсворд позволил себе излишество – он подкупил жреца и обвенчался со своей возлюбленной.

Как и положено благородному человеку, он ждал их первой законной ночи и в неё, или в последующие, они смогли создать жизнь – его сына. Бастарда. Мальчика Эуана, чьё появление могло бы разрушить весь светлый образ его Династии.

После родов тело Паолы слабело с каждым днём, и, несмотря на все усилия лорда-наследника, не находившего себе места, и лекарей, тех, кому он мог довериться, она умерла спустя пять циклов.

Но это было не единственной бедой, что пришла как плата за многоженство, запрещённое Богами и королём – заболела и жена Брейва. В один из дней она начала вдруг видеть то, чего не существует, кричала, что была там, где её законный муж развлекался с беспородной рыжей девкой.


Тиадела заявляла, что она проникала во все потаённые места, залезала по самым большим деревьям и видела всё. После её очередной истерики и громкого заявления, что леди Бладсворд способна обращаться в крыс, зайцев, куниц и других небольших зверей, Гроссмейстер решил, что её необходимо лечить. Умалишённая жена была бы большим позором, Брейв понимал, что сам заслужил это проклятие.

Но Тиадела решила избавить себя и семью от страданий и ночью, каким-то чудом прокравшись мимо стражи, забралась на крышу и сбросилась вниз.

Лорд-наследник объявил о своём трауре и сообщил всем, что его супруга упала из окна покоев. Причина была проста – она испугалась за свою маленькую дочь, которая решила выглянуть в окошко, втянула её, а сама, не удержавшись, рухнула вниз.

Лишившись за два сезона сразу обеих своих близких и возлюбленных женщин, Брейв испугался продолжения проклятия и дал самому себе обет, что десять лет посвятит себя только делам короля и своей Династии. И вот его срок траура подошёл к концу.

И он оказался прав – все эти десять лет не прошли зря. Его прекрасная дочь Эриза благополучно выдана замуж за Экрога Редгласса и, возможно, сможет родить ему ещё наследников.

Брейв не очень любил Династию Редглассов, они казались слишком уж приветливыми со всеми, никогда не поддерживали никого в начале и лишь после приходили на сторону победителей, но лорд Экрог своим появлением изменил сложившееся мнение. Лорд, которому досталась Эриза, умел располагать к себе.

К тому же Его Величеству Гийеру необходим был этот союз, он надеялся связать Династию Редгласс, что много знает и удачно расположена, сначала со своим родом, но не вышло, и тогда на помощь пришли вечные верные друзья королевской семьи – Бладсворды, предложив молодую жену вдовцу Экрогу.

Эриза регулярно отправляла письма, в которых рассказывала о свей жизни. Ей нравился её муж, она нашла общий язык с его детьми, ведь она была одного возраста с дочерью Экрога; к ней хорошо относились, и когда она навещала отца, то была полна сил и горда тем, что хорошо послужила своей семье.

Бастард лорда Бладсворда также смог выжить. Мальчик болел в первые циклы, и лекари боролись за его жизнь и днём и ночью, но исполненный обет принёс результат, и теперь Эуану уж десять с небольшим, он крепок, здоров, прекрасно обучается, честен и приятен в общении.

Увезти сына из замка лорд Бладсворд не смог, но и признать его своим означало признаться в своих грехах и слышать смешки за спиной. Ему на помощь пришёл хороший друг Лиик – он признался, что хорошенько погулял во время военного похода, его долго мучала совесть, и когда он вернулся в тот же дом, то обнаружил там своего сына. Мать мальчика умерла родами, Эуана и её старших детей на воспитание взяла к себе сестра умершей. Лиик заявил, что сразу полюбил мальчика и не смог оставить его там.

История оказалась правдоподобной, Лиика осуждали недолго, вскоре к нему потеряли интерес, и Эуан до сих пор считает его своим отцом. Три года назад, на турнире, Лиик стал жертвой неудачи и умер на ристалище.

Брейв горевал, но более него скорбел сирота – Эуан, которому и податься-то было некуда. Лорд Бладсворд оставил бастарда в замке и объявил его своим воспитанником. Поскольку все знали о близкой дружбе Лиика и правителя Династии, то Брейв услышал лишь одобрения и искреннее восхваление превосходного лорда и благородного человека, что не позволил сыну друга пропасть и умереть с голоду.

Солнце уже почти не светило, слуги заботливо зажгли факелы по стенам, чтобы их лорд не метался в темноте, как слепой котёнок. Он уже собрался присоединиться к дяде за ужином, когда тот и сам почтил его своим визитом.

Мортон спешил к нему, Брейв даже сказал бы, что бежал прихрамывая – дядя был ранен в ногу ещё во время войны с Дримленсами, лекари спасли конечность, но не избавили мужчину от последствий травмы.

– Брейв! Брейв. – дядя тяжело дышал. Неужто и впрямь такая новость, что лорду некогда отдышаться. – Брейв, Эрин!

Эрин… Это имя он не слышал много лет. Родная сестра сбежала из протеста против родителей, желавших выдать её замуж. Мать и отец искали её больше года, дяди – больше трёх лет, братья не сдавались ещё больше, а сам Брейв потратил не меньше пяти лет. Он ещё долго не мог поверить, что сестра, от которой не было ни единой весточки, может быть мертва, но поиски не увенчались успехом, и пришлось посмотреть правде в глаза.

И вот сейчас, спустя столько лет, он снова слышит это имя. И дядя протягивает ему письмо.

– Гонец… Гонец привёз это. Читай!

Брейв развернул папирус.

«Мой горячо любимый брат!

Прошу простить, что не писала столько лет, ведь я боялась вашего гнева. Мне было страшно, что меня вернут и вновь заставят страдать и делать непосильное. До меня дошли слухи – не знаю, правда ли, – что вы болеете и нуждаетесь в помощи. Все эти годы я следовала своему сердцу, я обучалась у лучших лекарей, и теперь я поняла, для чего. Я должна помочь вам, мой любимый брат, спасти вас!

Прошу вас, держитесь. Я знаю, вы всегда были полны сил, так пусть они не подведут вас и теперь. Мой путь пройдёт через Тракт Мечей, и если вы пожелаете казнить меня за побег… За всё, что натворила я, прошу, позвольте мне лишь помочь вам, и после делайте всё, что посчитаете нужным.

Ваша любящая сестра Эрин».

Брейв узнал старую печать Бладсвордов, с которой сбежала глупая сестра.

– Она жива, мой дядя! Жива! – Он по-мальчишески обнял старика и расцеловал в щёки. – Пойдёмте же скорее, я созову отряд, чтобы её встретили со всеми почестями!

Солнце скрылось, и наступила ночь.





Эрин




Свобода – прекрасна.

Но только тогда, когда достаточно монет в кошеле, чтобы прокормить себя, своего ребёнка и позволять себе то, что хочется. Свобода, без сомнения, очень ценна, если за свои годы кропотливой учёбы и работы на благо народа можно получить достойную оплату. Свобода выбирать, с кем делить постель, удивительно хороша, но лишь в том случае, если избранник способен помогать и обеспечивать.

Цитадель Мудрости столкнулась с проблемой – король умер, и регент Клейс Форест не справлялся со всеми делами разом. Распределение казны требует времени. Борьба с мятежниками, что недовольны достойной оплатой лекарей и учёных, требует времени. Продвижение вперёд для того, чтобы занять более достойную должность, требует времени.

С таким явлением, как время, столкнулась и Эрин Бладсворд. Много лет назад она сбежала от своей семьи с путешествующими лекарями. Ей было чуть больше четырнадцати. Мужчина, которого ей хотели подсунуть как мужа, был много старше и отвратительной наружности. Во благо Его Величества Гийера Старская леди была обязана выполнить свой долг и тем самым заполучить для него ценного союзника. Или не союзника, но человека для неё близкого, за которым она могла бы следить.

Юная Эрин пошла против семьи, против короля, против всех правил и покинула свой дом. Она всегда хотела быть вольной, хотела стать лекарем и помогать людям. И жить так, как пожелает. Она достигла многого, её ценят в Цитадели Мудрости, с ней считаются, у неё даже был дом в городе неподалёку от Цитадели.

Она вышла замуж за красивого менестреля – в него были влюблены все девушки окрестных городов и деревень, но выбрал он её. Бладсворд была высокой, она излучала уверенность и стать, её волосы, как и у всех членов её семьи, бурые, отливающие на солнце чёрным, тогда были длинными и пышными. Менестреля она очаровала своими манерами и вкусом, а о её происхождении никто не знал.

Первые полтора года совместной жизни были волшебны – менестрель был счастлив заполучить себе в жёны непохожую на других юную деву. Он посвящал ей песни, называл своей музой, и они всё время проводили вместе. Да, им часто не хватало на еду, но муж старался, выступал в трактирах и радовал своим голосом и талантом мелких лордов на их торжествах.