— Как ее звали?

— Вера Кармона, — выдавил он и снова обернулся к «лисичке».

Хавьер прошептал несколько слов обращения к Отцу-Защитнику и Деве Благостной, чтобы обеспечили бывшей подруге достойное ее деяний посмертие, и сделал себе заметку купить Энрике ящик выпивки покрепче. Потому что своим занудством и дотошностью в оформлении документов тот спас Хавьеру жизнь.

— Любовница? — с легкой угрозой спросила женщина, и ее лицо наконец-то всплыло в памяти. Правда, в тот раз оно было наполовину скрыто намордником.

— Нет, давняя знакомая, наши дороги давно разошлись. А вы — Мег? Невеста свогора Браво?

— Жена, — она смутилась и отступила. — Пример Ирр оказался заразительным.

— Она обрадуется. Что вы знаете о том, где исчезла королева?

— Далеко от любого из нас, если бы кто-то видел или слышал, как нападают на королеву, в стороне бы не остался.

— Это точно, — поддержала ее «лисичка». — Королева стала первой, кому оказались небезразличны потерянные и отверженные. Она все для нас.

— Для тех из нас, у кого хватает мозгов для этого, — пояснила Мег. — Остальные на тебя не нападут, потому что помнят о привязанности королевы, но и помогать не станут.

Ловушку готовили заранее, об этом Ирр догадалась по скорости, с которой ее нашли другие члены Братства. И от мысли, что ради ее поимки они взорвали министерство, хотелось реветь в голос. Сколько там людей? Десятки! А случайные прохожие? И Харви…

Но плакать Ирр себе запретила. Не хватало еще, чтобы доны заметили ее слабость.

Лица они прятали под капюшонами и масками, но это не могло скрыть их происхождение, осанку, манеры. И глупость. Пусть сейчас ее закрыли в камере за толстой серебряной решеткой, защелкнули на шее ошейник с шипами, который разорвет артерии при попытке Ирр сменить облик, не дали ни единого глотка воды, но рано или поздно им понадобится сила королевы, вместе с которой придет и ее гнев.

Слова Армандо ее нисколько не пугали. Пусть члены Братства повидали много королев, Ирр же повидала порядком негодяев, болью ее было не удивить, а близких людей захватить в плен будет не так просто. Они же не настолько глупые, чтобы поверить Армандо, только из странного чувства сопричастности. Доны часто заставляли Ирр поступать так, как им удобно, вот она и подумала, что также они заставляли и мима. Но кровь того стала порченой, а вот разум остался прежним, и он до сих пор строил картины, как вернется прежнее время с его безграничными возможностями для аристократов.

Оставить свет рядом с ее камерой они посчитали лишним, но эта часть подземного Эбердинга была старой, с особыми фресками и мозаиками, которые сами по себе мягко светились и разгоняли тьму. Чуткие уши и нос Ирр дорисовывали картину происходящего в казематах и заранее предупредили о приближении членов Братства.

Где-то в хвосте процессии постукивал копытами Армандо, рядом с ним вышагивал Димас Вега, которого Ирр и в полном бреду не смогла бы назвать своим братом. Про остальных она ничего не знала, кроме того, что в центре процессии плелся один из стражей королевы. Его ноги уже начали деревенеть, поэтому скрипели при каждом движении, тело сочилось ароматной смолой, а под корой-кожей с жужжанием копошились осы.

Провожавшие его люди остановились, зажгли по факелу и встали по сторонам. Страж вышел вперед, подволакивая ноги и вплотную приблизился к решетке.

— Вставай, девка! — рявкнул он. И Димас на пару с незнакомым Ирр парнем подошли к решетке и попытались достать ее длинными палками.

Неосмотрительно. За такую можно схватить и двинуть обидчика так, что больше не встанет. А гончая, даже скованная и уставшая, все равно в разы сильнее человека. Но нарываться Ирр не хотела, поэтому ловко увернулась от тычков и забилась в угол, где ее не смогли бы достать.

— Все вы строптивы, пока не прижмешь, — с долей восхищения произнес он, затем положил одеревенелую кисть на решетку и вытянул шею так, что стало заметно уже нечеловеческое лицо. — Но у меня нет времени на долгие уговоры, так что сейчас мы уйдем, а вернемся утром. К тому времени советую смирить свой норов и подумать, какую жизнь ты выберешь: сытую и спокойную, наполненную служением Братству, при которой сама сможешь выбирать отцов своим детям из нашего списка, или в наморднике и на подстилке, когда тебя будет брать любой желающий. Не всеми способами, конечно, здесь далеко не каждый достоин смешать свою кровь с древней кровью Девы Порочной.

Страж почти повторял то, что когда-то обещал Карлос Рубио. Но не учел, что Ирр уже давно выбрала человека, которому хотела бы подарить детей. А эти могут болтать что угодно, ее это не касается. И даже пугает не так сильно, как им хотелось бы.

— Они с Убийцей не вылезали из постели, — Армандо чуть вышел вперед. — Девка могла понести. Многие не одобрят, если первенцем королевы станет ублюдок Сото, учитывая то, скольких отправил к стенке его папаша.

— Идиот! — одеревеневшая ладонь тут же впечаталась в лицо мима, оставив на нем хорошо различимый отпечаток. — У Калво хорошая древняя кровь, его отпрыск займет достойное место в будущем мире. При правильном воспитании, конечно. К тому же ребенок любую девку сделает послушной, как и своего папашу, если тот вдруг выжил. Пожар в министерстве затих слишком быстро, а вержей собралось столько, что и до самых нижних ярусов здания докопались бы, не то что до его кабинета.

Ирр постаралась не подать виду, как на самом деле счастлива. Значит, вержи ее услышали и пришли на помощь Харви! А если тот выжил, то непременно придет за ней.





Глава 21




Всех заключенных по доносу Армандо держали в изолированной тюрьме, куда Хавьеру было не пробраться. Но оставался один человек, также знакомый с делами Братства, встрече с которым мог поспособствовать Кроу. До последнего Хавьер не верил, что все получится, но на этот вечер будто превратился в везучего кролика: бывший начальник оказался на месте, хотя уже собирался выезжать к месту взрыва, разрешение подписал без вопросов и бросил: «Можете его совсем забирать», после же распрощался и выдворил Хавьера. Наверное, в грязной, прокопченой одежде с пятнами крови он слишком походил на восставшего мертвеца, и бывший начальник решил так откупиться от возможного преследования. Ведь это по его милости Хавьер оказался в министерстве, а не укрылся где-нибудь на островах с красавицей-женой.

Медина с каждым днем выглядел все хуже. Он состарился за это время, осунулся и зарос. Будто вместе с осой из него выдернули и внутренний стержень, на котором и держалась вся жизнь.

— Снова нужна помощь, Алекс? — натужно рассмеялся он. — Непросто быть мужем королевы, да?

— Не во мне дело. Ты слышал о взрыве в министерстве? Они отправили Веру Кармона убить меня. Помнишь ее?

— Помню… вы с братцем тогда развлекались с ней, когда отец приказал мне сидеть тихо, чтобы не обидеть Виктора Алвареса, с дочуркой которого мы должны были пожениться, чуть та слезет с горшка.

— Сам веришь в то, что мы с Максом могли делить одну женщину? Но сейчас не время ворошить прошлое. Ты создал страшное оружие, Ник, когда придумал поить людей растолченными костями чужих, превращая их в живые бомбы. С благими помыслами, возможно. Однако это может разрушить не только республику, но и весь Ньол, стоит секрету утечь к членам банд или гриссам. Дальше они пойдут на всё, чтобы раздобыть побольше костей и утопить Эбердинг в крови невиновных людей. Представь, как такой человек приходит на людную площадь во время шумного праздника… Его не смогут вычислить полицейские, не почувствуют теры и вержи. Десятки, а то и сотни людей погибнут просто потому, что оказались не в том месте и не в то время. А если у Братства будет своя королева, то, думаешь, они смогут остановиться на том, что изменят нескольких донов? Или ваш Мастер корней решит каждому из последователей выдать дар и проклятие? А потом пустит вержей в новый мир?

Быстрого ответа Хавьер не ждал, хотя и понимал, что каждая минута промедления может обернуться страданиями для Ирр. Николоса Медину нельзя торопить, не сейчас, когда где-то в глубинах его разума идет борьба между идеалами Братства и человечностью. Хавьер надеялся, что второе все же победит, ведь когда-то очень давно, Ник отчаянно сражался за Ньол, за его свободу и благополучие.

— Мне понадобится бритва, еще: хороший костюм, ботинки сигара и виски. Будет и другая просьба, в которой ты не станешь отказывать.

В такой ситуации Хавьер бы ему и шлюху притащил, а то и не одну, но Ник ни словом не намекнул о женщинах, наверное не верил им после истории с Алварес.






* * *


Ирр так и не решилась вылезти из угла, вжалась в него, обняла руками колени и дремала в таком состоянии. Если за ней придут, то все равно вытащат, а бежать отсюда некуда. От волнения за Харви она так и не смогла уснуть, к тому же постоянно мерещился звук, с которым перекладывают медицинские инструменты. Что если они послушают идиота-Армандо и решат проверить, не беременна ли Ирр? Или избавиться от ребенка, освободить место для другого, с правильной кровью?

Когда думала об этом, хотелось выть и плакать, но Ирр держалась и считала про себя. Потому что каждая секунда будет играть на благо Харви. Если он жив, то обязательно найдет и спасет свою жену. Если же нет — то членам Братства нечем будет пугать так нужную им королеву.

За ней пришли задолго до рассвета, уже знакомые ей измененные доны и Димас, который без всякого страха вошел в камеру и схватил Ирр за руку.

— Зверушка не может себя защищать, такое проклятие. Не королевское!

Полноватые губы подрагивали от попыток выдавить улыбку, но на деле же Ирр видела, как волнуется Вега. Судя по всему, его положение в Братстве не слишком велико, а теперь вдруг представился шанс выслужиться за счет родства с королевой. Ирр чувствовала, что могла бы ударить его в ответ, а после вырваться и сбежать, но ошейник до сих пор мешал дышать и врезался в кожу, и от донов пахло серебром и костями чужих. Вооружены и готовы правильно реагировать на разного рода сюрпризы от королевы.

— А правда, что Сото на тебе женился? — пальцы Димаса сдавили ее плечо так сильно, что у обычной девушки уже появились бы синяки. Ирр не выдержала и зарычала на него. — Знатная ты шлюшка, должно быть. Конечно, подросла, похорошела, набралась опыта.

— Заткнись, идиот! — шикнул на него один из донов, отчего «братец» притих.

Он и в детстве был таким же трусливым и подлым, испытывал какое-то странное удовольствие, когда поколачивал безответную сестренку, но сразу же начинал извиняться и плакать, если его за этим заставали отец или один из старших братьев. Вряд ли Димас сильно изменился, и как только появится Харви, снова будет плакать и просить прощения. Эта мысль придала Ирр уверенности, помогла расправить плечи и дышать ровно.

Шли очень долго, несколько раз спускались по лестницам, пока не оказались так глубоко под Эбердингом, что Ирр ступнями чувствовала близость костей чужих. Но магии те не мешали, напротив, здесь она была такой густой и насыщенной, словно бы ждала нового Отца-Защитника, готового возвести второй Эбердинг.

Еще невыносимо пахло цветами. Когда Димас толкнул Ирр в приоткрытую дверь, то дышать стало почти невозможно, а по глазам ударил яркий свет. Стоило моргнуть, как Ирр заметила, что стоит посреди самой настоящей аллеи из цветущих деревьев. Для них сделали отверстия в каменном полу, засыпанные настоящей землей, а по тонким канавкам к корням постоянно текла вода. Темные стволы несли всего по десятку ветвей, но каждая заканчивалась пышным алым соцветием, от которого и шел тот самый запах и свет. «Сердце Эбердинга» — Ирр читала о нем, как о месте, где любил отдыхать Отец-Защитник, но как и многие, считала выдумкой. Сейчас же шла, смотрела по сторонам и еле сдерживалась, чтобы не приложить пальцы левой руки ко лбу, как всегда делал Харви при входе в храм. Отец-Защитник покровительствует людям, а не вержам, но пусть знает, что Ирр в него верит и ждет поддержки.

Аллея довольно быстро закончилась, приведя их к центру пещеры, где стояли два каменных трона со знаками Отца-Защитника и всех трех Дев. И глядя на это, Ирр верила в слова Харви, что основатель Эбердинга любил всего одну женщину, пусть и разностороннюю. Не стояли же другие две, когда он вел приемы?

Димас все толкал и толкал ее вперед, пока не довел до центра, где уже ждал «деревянный» и десятки вооруженных членов Братства, в окружении измененных донов, заросших и вонявших хуже бездомных с Третьей линии.

И Харви. Ему связали руки за спиной и поставили на колени, а рядом застыли двое охранников с револьверами. Один — грисской работы, очень похож на «Вильгельма». Хавьер как-то показывал его Ирр, обмолвился, что это трофей, и дал немного пострелять. Холодный и излучающий нечто злое револьвер оттягивал ей руку и дважды дал осечку, тогда Харви пошутил, что «Вильгельм» не любит шума, он готов работать только ради крови ньольских ублюдков.

— Мы решили, что тебе нужен стимул, — страж подошел ближе, обдав Ирр запахом смолы и взял ее за подбородок. — Я хочу, чтобы ты заменила мое проклятие. Или вовсе убрала его.

Весь песок на его весах был черным, крупиц белого оказалось так мало, что хватило бы пальцев на одной руке, чтобы их пересчитать. На что надеялся? Такого пропащего вержа не спасли бы и десяток королев.

— А после ты одаришь самых верных моих сторонников, но проклятия выдашь щадящие. Иначе твоему мужу придется худо.

Нож одного из охранников тут же оказался у горла Харви, провел по нему, рассекая кожу, будто кровь сделает королеву вержей более сговорчивой. Димас тут же тряхнул Ирр, точно как в детстве.

— Верните магию, — тихо попросила она. Цветы отбили ей обоняние, от непривычно яркого света слезились глаза, но острый слух никуда не делся, и сейчас Ирр отчетливо слышала, как быстро и рвано бьется сердце Харви. Не так, как бывало с ним раньше. Еще он постоянно молчал и не попытался воспользоваться своей силой, хотя охранник держал его за шиворот и прикасался к шее.

— Долг королевы — каждому выдать то, чего он заслуживает, — страж подал знак, и с ее ноги и рук сняли веревку, напитанную раствором серебра и костей чужих. Часть смеси все равно осталась на коже, отчего магия вернулась не полностью, но Ирр все равно почувствовала себя живой и сильной, пускай ошейник до сих пор не давал ей возможности сменить облик.

— То, что ему отмерено, — поправила она стража и повернулась к Димасу.

Плотная фигура младшего Вега поплыла, сузилась. Черты его лица стали мельче, глаза изменили разрез, а губы стали пухлыми. На груди же вздулись два бугорка, совсем не подходящие мужчине. Далее его пиджак и брюки вспороли крылья и хвост, окончательно довершив облик нового вержа. Димас так часто болтал о шлюхах, что ему наверняка понравится жить с даром соблазнять мужчин и страдать от проклятия, убивающего, если мужского внимания не получаешь.

— Тварь! — вскрикнул он и попытался схватить Ирр, но застыл с поднятой рукой, не в силах обидеть свою королеву.

Страж испугался, отшатнулся и попытался сбежать, слишком поздно заметив, что его ноги уже превратились в стебель дерева и взрывают каменный пол сотнями корней. Стоявшие рядом с ним доны хотели броситься на Ирр, точнее, осы на их шеях подталкивали сделать все, но спасти своего бывшего Мастера корней, и точно также деревенели и теряли человеческий облик. А магия все текла и текла в тело Ирр, ее здесь было слишком много, отчего королеве больше не нужно было касаться подданных, чтобы выдавать им отмеренное.

Охранник замахнулся, вонзил нож в грудь Харви и завопил:

— Верни их! Верни! Иначе я выну нож — и он не жилец!

Но Ирр покачала головой: своего Харви она бы узнала в любом состоянии, а этого ей было не жаль. Кровь все равно сочилась из-под лезвия, на непонимающем лице постепенно проступил свинной пятак и щетина, тело стало раздаваться вширь, затем резко сузилось, усохло, вместо рук у него появились громадные складывающиеся костяные клинки, лицо тоже переплавилось, укрылось под костяным щитком с тонкой прорезью для глаз.

Роза была права, когда говорила, что мимы в своем истинном облике выглядят пугающе. А как только магия вернулась к Ирр, Армандо лишился даров, но если первый значения не имел, то потея второго, который по плану Мастера корней должен был спасти лже-Хавьера от смерти, если им решат шантажировать королеву, стала фатальной.

Он выпросил спасение у королевы и умер, когда королеву предал — чем не возмездие от Девы Карающей?





* * *


Хорошо одетый и подстриженный Ник казался копией своего отца: тот же суровый взгляд, те же резкие движения и даже легкая седина на висках будто взята у старшего Медины. Из облика истинного дона выбивались только тонкие наручники, снимать которые Кроу запретил.

Сам глава особого управления уже наводил порядок на руинах министерства, зато выделил Хавьеру столько людей, сколько смог. И вдвое больше собрали по полицейским участкам Первой и Второй линии, в результате, если посчитать и вержей-добровольцев, тоже решивших поучаствовать в спасении королевы, получилась небольшая армия.