Сейчас… Немного выждет, потом позвонит ей.
Он вышел из душа, спустился в тренажерный зал, где работал с «грушей» не меньше часа. Вымещал дурь и злость. Потом снова залез под воду. Спрашивается, зачем первый раз охлаждался? Вот именно, затем, чтобы голову остудить.
Всё, что касалось Нади, не поддавалось контролю. Она вывернула душу наизнанку.
Не зря он ей грозился жопу напороть. Сначала отпорет для профилактики, чтобы больше не чудила, потом зацелует.
К сожалению, возникли дела, требующие его безотлагательного вмешательства. И вместе с Николасом пришлось рано утром вылететь в Токио. Андрей приготовился слышать язвительные замечания брата, но тот молчал. Ни слова не сказал про него и Надю, что уже само по себе было странным.
Факт, но их настолько закружили дела, что Андрей приходил в номер и падал едва ли не замертво. Порывался несколько раз позвонить Наде, каждый раз тормозил себя.
Им обоим надо время.
Чтобы понять.
Он уже понял.
Может, сестры Романовы не так и не правы в своих инстинктах? То, что срываются и убегают от Адамиди.
Это позволяет всем правильно расставить приоритеты.
Сейчас Андреа понимал Грега, как никогда.
Надя далеко, и его скручивало от тоски, от желания прикоснуться к ней, снова увидеть. Знать, что она рядом.
Черт побери, в его доме.
В нем проснулся собственник. Не тот, который контролирует, чтобы женщина, что с ним спит, была «чистой», и у неё не было больше романов. Другой. Похожий на хищника. С пастью, оскаленной и всегда голодной. Что днем и ночью бдит, чтобы на его женщину даже не посмотрели с вожделением. А главное, готовый на всё, чтобы эта женщина ответила ему благосклонностью.
И тут, как обухом по голове, сообщение от Нади про цветы.
Всё, крышу сорвало!
Он тут, а кто-то ей дарит цветы?
Андрей разбил о стену вазу и смел к чертям собачьим всё, что было на столе.
Ревность полоснула по нутру так, что, казалось, он сейчас разнесет всё, что попадется под руку.
Надя ЕГООООО!
И хрен он кому её отдаст!
Руки сжались в кулаки.
Ярость не просто билась внутри него, она его душила. Грызла и рвала на части. Если бы в тот момент ему попался кто-то из недругов на пути, сказал неосторожное слово, он бы не сдержался. Даже с Николасом сцепился бы. Но тот занял нейтральную позицию, даже не скалился.
У Нади кто-то есть. Быстро же его девочка нашла ему замену.
Звонок в некоторой степени его успокоил, но с другой стороны, ещё больше раззадорил.
Он сорвался. Пришёл в номер к Николасу, сказал, что уезжает.
— К ней?
— Да.
Андрей внутренне напрягся, ожидая от брата подвоха.
Но тот пристально посмотрел на него и скупо сказал:
— Удачи, брат.
Сообщение он прочёл, когда самолет приземлился в Шереметьево.
И всё, мир никогда уже не станет для Андреа прежним. Он успел переговорить с Грегом, узнать об одержимом поклоннике Риты, которому не помешало бы вправить мозги. Он и вправит. Лично. Но пока надо убедиться, что с его русской девочкой всё в порядке.
Андрей сам сел за руль и гнал по Москве, нарушая все видимые и невидимые дорожные правила, благо всегда следил за скоростью и не рисковал напрасно. Хотя спидометр и переваливал далеко за сто пятьдесят. Андрей успокаивал себя, что сейчас день, и нездоровые люди активируются ближе к вечеру.
Ещё раз связавшись с Грегом, узнал, что Рита и Надя беседовали. Значит, пока на горизонте всё тихо.
И всё же он не успокоится, пока не увидит Надю собственными глазами.
Увидел.
Нежную. Трогательную. Ранимую. Язвительную.
Как всегда, смотрит на него исподлобья, ожидая какого-то подвоха. Какого, черт возьми, Надя? Андрей искренне не понимал, чем заслужил недоверие этого колючего ежика.
А ему хочется сжать её так крепко, чтобы даже воздуха между ними не осталось. Чтобы она полностью растворилась в нем. Раскрылась, наконец. Перестала раз за разом выстраивать между ними стену, которую он задолбался разбивать.
Но если понадобится, будет рушить снова и снова.
Ему нужна Надя.
Она сжала губами подушечку его пальца, и Андрей не выдержал. Утробно застонал и подался вперед, окончательно сокращая дистанцию между ними.
— Помнишь, что я тебе говорил в ночь, когда ты улетела?
Надя чуть приоткрыла ротик, позволяя увидеть кончик розового языка.
— Помню.
— Что буду брать долго и часто. А ты будешь стонать подо мной раз за разом, кончая.
— Дааа…
У его русской девочки сел голос.
— Адамиди всегда держат слово.
Он аккуратно подхватил её на руки, не позволив даже мысли допустить о том, чтобы вырваться.
Она и не собиралась. Обняла его за плечи, доверчиво прильнув к груди, где бешено колотилось сердце. Андреа и не подозревал, что женщина способна на него так влиять. Чтобы забывалось всё вокруг, чтобы мир сузился до цвета её глаз. Надя была легкой, как перышко.
И пахла дурманяще.
— Где спальня? — не спросил, рыкнул. Его терпение закончилось. Он крепился, собираясь сначала расставить все точки над «i». Объясниться, пойти на компромисс, хоть как-то о чем-то договориться с этой очаровательной занозой. Выслушать, наконец, её.
Все благие намерения разбивались о её запах, о её голос, о её глаза.
Она сводила его с ума.
Он не просто хотел эту девушку физически. Он хотел её себе всю.
Чтобы была рядом, дышала с ним одним воздухом, жила в его квартире.
— Там, — прошептала ему в шею и указала рукой в сторону двери.
Логично.
Ладно, разберутся по ходу дела.
Спальню он нашел быстро. Надя притихла на его руках, лишь дышала более глубоко.
— Не оттолкнешь?
— Оттолкнешь тебя, пожалуй!
И прижалась сильнее.
Андрей опустил её на застланную кровать и принялся сдирать с себя одежду. Всё терпение, выдержка окончательно закончились на пороге спальни. Надя — его, и пусть горит всё синим пламенем! Он покорит эту упрямицу! Сделает её своей!
Адамиди отчетливо понимал — это уже не прихоть. Не мимолетное желание. Куда как большее.
Любую другую девочку он защитил бы, но не сорвался бы через полмира.
Ткани трещали, пуговицы летели. Лишь бы к ней…
Надя тоже раздевалась, порывисто обнажаясь. Вот лифчик полетел на пол, её трусики. Андрей сглотнул вязкую слюну, когда увидел её полностью голенькой.
— Теперь от меня ни на шаг! — выдохнул он, грозно выдвигаясь в её сторону.
Надя упала на попу, поджав ножки, спрятав от него притягательный треугольник кучерявых волосков.
— Привяжешь?
— Привяжу! Постоянно рядом со мной будешь!
Он вышел из душа, спустился в тренажерный зал, где работал с «грушей» не меньше часа. Вымещал дурь и злость. Потом снова залез под воду. Спрашивается, зачем первый раз охлаждался? Вот именно, затем, чтобы голову остудить.
Всё, что касалось Нади, не поддавалось контролю. Она вывернула душу наизнанку.
Не зря он ей грозился жопу напороть. Сначала отпорет для профилактики, чтобы больше не чудила, потом зацелует.
К сожалению, возникли дела, требующие его безотлагательного вмешательства. И вместе с Николасом пришлось рано утром вылететь в Токио. Андрей приготовился слышать язвительные замечания брата, но тот молчал. Ни слова не сказал про него и Надю, что уже само по себе было странным.
Факт, но их настолько закружили дела, что Андрей приходил в номер и падал едва ли не замертво. Порывался несколько раз позвонить Наде, каждый раз тормозил себя.
Им обоим надо время.
Чтобы понять.
Он уже понял.
Может, сестры Романовы не так и не правы в своих инстинктах? То, что срываются и убегают от Адамиди.
Это позволяет всем правильно расставить приоритеты.
Сейчас Андреа понимал Грега, как никогда.
Надя далеко, и его скручивало от тоски, от желания прикоснуться к ней, снова увидеть. Знать, что она рядом.
Черт побери, в его доме.
В нем проснулся собственник. Не тот, который контролирует, чтобы женщина, что с ним спит, была «чистой», и у неё не было больше романов. Другой. Похожий на хищника. С пастью, оскаленной и всегда голодной. Что днем и ночью бдит, чтобы на его женщину даже не посмотрели с вожделением. А главное, готовый на всё, чтобы эта женщина ответила ему благосклонностью.
И тут, как обухом по голове, сообщение от Нади про цветы.
Всё, крышу сорвало!
Он тут, а кто-то ей дарит цветы?
Андрей разбил о стену вазу и смел к чертям собачьим всё, что было на столе.
Ревность полоснула по нутру так, что, казалось, он сейчас разнесет всё, что попадется под руку.
Надя ЕГООООО!
И хрен он кому её отдаст!
Руки сжались в кулаки.
Ярость не просто билась внутри него, она его душила. Грызла и рвала на части. Если бы в тот момент ему попался кто-то из недругов на пути, сказал неосторожное слово, он бы не сдержался. Даже с Николасом сцепился бы. Но тот занял нейтральную позицию, даже не скалился.
У Нади кто-то есть. Быстро же его девочка нашла ему замену.
Звонок в некоторой степени его успокоил, но с другой стороны, ещё больше раззадорил.
Он сорвался. Пришёл в номер к Николасу, сказал, что уезжает.
— К ней?
— Да.
Андрей внутренне напрягся, ожидая от брата подвоха.
Но тот пристально посмотрел на него и скупо сказал:
— Удачи, брат.
Сообщение он прочёл, когда самолет приземлился в Шереметьево.
И всё, мир никогда уже не станет для Андреа прежним. Он успел переговорить с Грегом, узнать об одержимом поклоннике Риты, которому не помешало бы вправить мозги. Он и вправит. Лично. Но пока надо убедиться, что с его русской девочкой всё в порядке.
Андрей сам сел за руль и гнал по Москве, нарушая все видимые и невидимые дорожные правила, благо всегда следил за скоростью и не рисковал напрасно. Хотя спидометр и переваливал далеко за сто пятьдесят. Андрей успокаивал себя, что сейчас день, и нездоровые люди активируются ближе к вечеру.
Ещё раз связавшись с Грегом, узнал, что Рита и Надя беседовали. Значит, пока на горизонте всё тихо.
И всё же он не успокоится, пока не увидит Надю собственными глазами.
Увидел.
Нежную. Трогательную. Ранимую. Язвительную.
Как всегда, смотрит на него исподлобья, ожидая какого-то подвоха. Какого, черт возьми, Надя? Андрей искренне не понимал, чем заслужил недоверие этого колючего ежика.
А ему хочется сжать её так крепко, чтобы даже воздуха между ними не осталось. Чтобы она полностью растворилась в нем. Раскрылась, наконец. Перестала раз за разом выстраивать между ними стену, которую он задолбался разбивать.
Но если понадобится, будет рушить снова и снова.
Ему нужна Надя.
Она сжала губами подушечку его пальца, и Андрей не выдержал. Утробно застонал и подался вперед, окончательно сокращая дистанцию между ними.
— Помнишь, что я тебе говорил в ночь, когда ты улетела?
Надя чуть приоткрыла ротик, позволяя увидеть кончик розового языка.
— Помню.
— Что буду брать долго и часто. А ты будешь стонать подо мной раз за разом, кончая.
— Дааа…
У его русской девочки сел голос.
— Адамиди всегда держат слово.
Он аккуратно подхватил её на руки, не позволив даже мысли допустить о том, чтобы вырваться.
Она и не собиралась. Обняла его за плечи, доверчиво прильнув к груди, где бешено колотилось сердце. Андреа и не подозревал, что женщина способна на него так влиять. Чтобы забывалось всё вокруг, чтобы мир сузился до цвета её глаз. Надя была легкой, как перышко.
И пахла дурманяще.
— Где спальня? — не спросил, рыкнул. Его терпение закончилось. Он крепился, собираясь сначала расставить все точки над «i». Объясниться, пойти на компромисс, хоть как-то о чем-то договориться с этой очаровательной занозой. Выслушать, наконец, её.
Все благие намерения разбивались о её запах, о её голос, о её глаза.
Она сводила его с ума.
Он не просто хотел эту девушку физически. Он хотел её себе всю.
Чтобы была рядом, дышала с ним одним воздухом, жила в его квартире.
— Там, — прошептала ему в шею и указала рукой в сторону двери.
Логично.
Ладно, разберутся по ходу дела.
Спальню он нашел быстро. Надя притихла на его руках, лишь дышала более глубоко.
— Не оттолкнешь?
— Оттолкнешь тебя, пожалуй!
И прижалась сильнее.
Андрей опустил её на застланную кровать и принялся сдирать с себя одежду. Всё терпение, выдержка окончательно закончились на пороге спальни. Надя — его, и пусть горит всё синим пламенем! Он покорит эту упрямицу! Сделает её своей!
Адамиди отчетливо понимал — это уже не прихоть. Не мимолетное желание. Куда как большее.
Любую другую девочку он защитил бы, но не сорвался бы через полмира.
Ткани трещали, пуговицы летели. Лишь бы к ней…
Надя тоже раздевалась, порывисто обнажаясь. Вот лифчик полетел на пол, её трусики. Андрей сглотнул вязкую слюну, когда увидел её полностью голенькой.
— Теперь от меня ни на шаг! — выдохнул он, грозно выдвигаясь в её сторону.
Надя упала на попу, поджав ножки, спрятав от него притягательный треугольник кучерявых волосков.
— Привяжешь?
— Привяжу! Постоянно рядом со мной будешь!